Мы в век такой живём, когда что-либо предательски легко перекрывается своей полной противоположностью.

Стебелек стебельком среди сорняков наглых и бойких. Я её таким стебельком и увидел.

С континента прибыли гости, амуры архивировали осознанность прибывших, на стойке регистрации пеленой висел беззаботный смех.

Ты учила, учила: «Зачем суетиться?
Делай дело, как звери, как звери и птицы!»

Задыхается поэзия в чреслах постмодернизма
Разных литературоведов и буквоедов.

Кто горяч, но тих.
И подарит мне волшебство
Радостей земных.

Человек, не умеющий сочинять стихи по-русски, не справится и с одной строкой Бодлера, даже если его французский прононс лучше, чем у парижанина.

Аукнешься – и возвратится звук с небесных круч, где в облаках янтарных
свет заключён, как звездчатый паук. Червонный вечер.

Кормилец, поилец, заступник могучий,
Ему повинуются грозные тучи,
Ливни и бури во власти пророка.

Всем стало ясно, что наш уникальный эксперимент оказался не напрасным.

Да, бывало такое — выигрывал я у них.
Впрочем, крайне редко.
Буквально — пару раз.

Какою мерою измерить всё, что сбылось и не сбылось, приобретенья и потери, судьбу, пронзённую насквозь желаньем счастья и свободы, любви познаньем и добра?..

Отсюда его стиль — остроатакующий, комбинационный.