1
Б-г
Иди, пророк мой Иона,
в Ниневию, ей скажи:
«Мера греха превышена,
милосердия рубежи
пройдены. Силы гнева
ждут не дождутся знака,
чтобы всей серой с неба!
А не хуже было Содому,
Гоморре в их злые дни –
Ниневия вся готова
к пламени, ангел мщенья
держит свой меч подъятым,
одна ещё есть надежда –
что мой пророк Иона
успеет сердца исправить!»
2
Идёт Господь,
идёт карать,
и кровь и плоть
идёт снедать.
Ниневии
в огне сгореть,
во гневе и
всей силе смерть!
3
Далее следует перечисление кар –
весь разнообразный египетский список,
да ещё с многочисленными дополнениями,
так чтоб стало совсем уже стыдно за Б-га,
придумавшего такое.
4
И мор и глад
придут с Тобой!
И зверь и гад –
рвать род людской!
И город, и
его народ –
пади, пади
в наставший год!
5
Иона
Не пойду я к людям, чего скажу им?
Тот же всё бред – жвачка греха и кары,
да не та эпоха, давно забыли,
кто тут Всевышний.
Я и сам не верю в такие шашни
с небом. Кто вещает мне, сумасшедший,
о земле не нашей, где этот город,
мне неизвестный?
За дела чужие я не ответчик,
собственных грехов мне того, по горло!
Находи другого, кто, плут, задаром
станет пророчить.
Ну а я уеду, делам торговым
я предамся, бедный, никто не вспомнит,
встретив меня: был молодой Иона
Божьим пророком.
Покраснею мордой, раздамся телом,
станет голос грубым, душа довольной.
Вместо слов, какими терзал я небо, –
римские цифры.
6
А сказать-то по правде:
Пусть сгинет Ниневия, много
наделала, сука, чего!
Забыла, паскуда, про Б-га,
про всё милосердье его…
Вошла в инославный обычай,
поставила храмы свои,
где боги труда и добычи,
где боги войны и любви.
Богата, и ценит красивых,
и щедростью бурной смогла
зазвать мудрецов молчаливых,
и всяких святых привлекла.
Купила бы даже пророков,
да только они не нужны
ни для исчисления сроков,
ни для покаянья страны.
7
Пророк приходит на берег моря,
ищет корабль себе подходящий –
простую рыбачью шхуну.
Да хоть куда угодно,
лишь бы уплыть отсюда,
Б-г пусть ищет другого
поверенного – смелее,
наглее, пусть тот считает
праведников в Ниневии:
хватит ли для пощады,
для милосердья Божьего.
Пророк же считает монеты:
хватит ли нищей меди
увильнуть от великой доли.
Знал бы – копил на чёрный
день себе мзду. Но на море
праведников, при вервии,
уважают, везут задаром.
Так простодушное благочестие
спасает Твоего пророка.
8
И поплыли. В море синем
хорошо и далеко.
Жребий, если мы и вынем –
утопить его легко.
Б-г еврейский – бог пустыни,
бесконечного песка,
мы ж иною бездной двинем.
А не сгинули пока.
***
Иона
Не увидит, не заметит
и подручников себе
новых там Господь отметит –
за просторами зыбей.
Я ж никто, я в этом мире
позаброшен, позабыт,
и любого взгляда шире
море – Б-г не уследит.
9
Зря думаешь,
что не сыскать, –
пророка плешь
давай сверкать!
Наводит взор
сквозь груды туч –
как бы в упор
на темя луч!
10
И гневается Б-г, и море
вскипает, мечется, темнеет,
и на смешавшемся просторе
кораблик скрыться не умеет.
Что ж, смерть так смерть! И, разбирая
нас ещё меньше, чем на суше, –
неправых, правых, – власть благая
великий гнев до дна обрушит.
11
Он спит. Ему такое что-то снится
спокойное… А внешний скрежет, грохот –
зачем они? – Он спит, как будто долг
его исполнен.
Но кого Господь
не в силах пробудить, так растолкают
свои же.
И он сразу понимает,
зачем вся эта буря. Хуже то,
что моряки ведь тоже понимают.
12
Добрые люди,
бесхитростные моряки
знают верные способы
плыть и не утонуть,
рыбачить и не пойти на дно.
Добрые люди,
бесхитростные моряки
все, как один, найдут
погибель себе в пучине,
но не сегодня день им!
13
Добрые люди выкидывают Иону за борт.
Хор
За руки взять,
за ноги взять –
и ну качать,
и ну бросать.
Пущай плывёт,
где ветр ревёт,
дощечка – плот
и парус – вот!
14
Иона
Я выброшен в море, недолго мне плыть,
но хватит – пророчества напрочь забыть
и честною тяжестью кануть на дно,
лежать камень камнем, не как суждено.
Не худшая участь – вот так умереть:
к позорной планиде своей не успеть,
как не было вовсе Ионы, – а ей,
Ниневии, так даже проще, честней.
15
Ходит по морю живому,
своему родному дому,
чудо-юдо рыба-кит,
до неба фонтан кипит.
Ходит рыба, нас глотает,
устали себе не знает
плавать – сущий Божий страх
на семи больших водах.
***
Ты попал киту во чрево,
смотришь вправо, смотришь влево:
тьма вокруг, всё та же тьма,
как в ней не сойти с ума!
Время тянется – три дня,
время тянется, кляня
затемненье, промедленье,
по волнам своё движенье.
***
В нужный час нас изблевали,
в нужном месте воли дали.
Был во тьме, так вон пойди;
знамо дело, впереди
новое Господне лето,
буйство красок, пропасть света.
Пляшут люди, только ждут,
что им правду донесут.
16
Он видит берег. А уже не важно
какой. Но даже малых нет сомнений:
в Ниневии он не был никогда,
так вот она.
И всё, что говорит,
отхаркиваясь, всяко лыко в строку.
17
Иона
Господи, дай промолчать,
уста мне замкни,
чтобы Твоя печать –
да на все мои дни.
А подначивает чего,
так это, вестимо, Враг! –
Ради потехи Его
я пророчу, убог и наг.
18
Но начинает получаться,
как будто правда в жалком слове!
И значит, можно не стесняться
всей откровенности – уловим
толпу, и пусть влекут тенёта
её от смерти к лучшей доле.
А Б-г спасает только Лота,
Б-г ставит столб чистейшей соли.
19
Хор
СТРОФА
Попостились – отпустило,
что ж такое с нами было,
подступало? – Явный знак,
а теперь понять – никак.
Страх? А больше нет и страха
в судорожной горсти праха…
Верная была стезя,
да теперь по ней нельзя.
АНТИСТРОФА
Как-то дальше жить мы будем?
Задолжали добрым людям,
понапутали узлов,
понаделали делов,
думали, что нет на свете
дальше сроков: в этом лете
рассчитается сполна
полной гибелью страна.
20
Б-г не пришёл
казнить, карать!
Был грех тяжол,
а стал под стать
пустым словам –
пророчеству!
Простилось нам,
как наяву.
21
Пророки не желают пророчить,
города не хотят быть спасёнными,
но Б-г принуждает!
***
Дай Ты нам жить собственною судьбою –
как заслужили, сгинуть,
не мучай больше
долготерпением своим, Господи!
***
Нужны для каких-то Его
дальнозорких планов.
И некуда деться, нельзя погибнуть.
22
Иона видит – по его словам
случилось всё. Так вот какая власть
ему дана. И не предполагал…
Саму сбить с толку, с глузду справедливость.
23
Иона
А другие-то пророки
судят строго, знают сроки;
как начнут, так – мать моя! –
нет ни сладу, ни житья:
сходят ангелы Господни,
зрятся виды Преисподней,
был Содом – и нет его,
место пусто. Для того
ль я пророчил, разнесчастный,
над их гибелью невластный,
чтоб от Божьего суда
увильнули навсегда?
24
И как бы оправдываясь:
Б-г
Жалко, жалко, пророк Иона,
жалко мне правых и неправых,
на милосердие нет закона!
Какое дело мне до твоей славы?
И дерево жалко, когда засохло,
и камень жалко, когда разрушен,
а грешника пожалеть, чем плохо?
Только мой пророк неистов и простодушен.
