Часть первая

— Привет! Меня зовут Капелька. Я живу в тихом и неглубоком озере, а ведь совсем недавно моим домом был огромный бурный океан с его бесконечными неразгаданными тайнами. Да, теперь остаётся только вспоминать о том, как мы с сестрёнками и подружками (они такие же капельки, как и я) исследовали просторы океана и слушали интересные истории старого, давным-давно затонувшего корабля, трюмы которого доверху забиты сокровищами: золотыми монетами, украшениями и целыми грудами драгоценных камней небывалой величины.

Нам всегда хотелось взять хотя бы по одной маленькой монетке, но страшные гигантские рыбы очень зорко следили за древним богатством, которое они сами себе присвоили. Старый дедушка-корабль был всегда очень грустным и задумчивым, но иногда у него появлялось желание рассказать нам о своих приключениях, благодаря которым золота на нём становилось всё больше и больше, ведь его капитан был очень смелым.

Он всю свою жизнь бороздил моря и океаны, открывая всё новые острова и страны вместе с нашим старым другом. Они были очень преданы друг другу — капитан и его корабль.

А теперь на дне океана бедняжка совсем заболел тоской, хоть и знает почти обо всём на свете: и об огромных белых плавающих ледяных горах, которые называются айсбергами, и о странах с чудесными растениями, птицами и животными. Жаль, что имени своего он не помнит.

Однажды он нам рассказал о чудесном месте, которое называется лес, о птицах, поющих по утрам свои звонкие песенки, пробуждая всех лесных жителей; о незабываемой красоте неба в ясный солнечный день, о прекрасных разноцветных бабочках, порхающих весь день над благоухающими цветами.

Как-то раз он поведал нам о печальном последнем приключении, которое с ними произошло.

Был необычно тихий летний день, и ничто не предвещало несчастья. Ещё молодой и красивый, с белыми парусами, отражающими голубизну воды и неба, он плыл по спокойному океану, наслаждаясь ласковыми лучами солнышка. Закручивая от удовольствия глаза, сквозь сладкую дремоту он подслушивал разговоры маленьких волн.

Вдруг юнга стал громко кричать: «Подводные скалы!»

Бедняжка-корабль сначала ничего не понял, думая, что опять нападают пираты. Но крики людей были всё громче и отчаяннее.

Через несколько минут дно корабля пробила острая скала, и он начал быстро погружаться в тёмную и холодную воду, в последний раз выкрикнув: «Прощай, милое Солнышко, я тебя больше никогда не увижу!» — и громко заплакал. И с тех пор больше никогда не видел лучиков, играющих с волнами.

Мне так стало жалко нашего старого друга, что я поплыла на поверхность океана, чтобы пригласить Солнышко к нам в гости. Может, оно сжалится над нашим дедушкой и согреет его ещё раз своим теплом.

Вдалеке плыл белый красавец-пароход, по сравнению с которым наш корабль казался ещё более жалким и беспомощным.

Я взглянула на небо и увидела приветливое Солнышко, которое улыбалось всему миру и каждому дарило свои лучики, согревая и освещая.

По голубому небу, такому же бескрайнему, как океан, плавали красивые облака.

Они казались такими мягкими и лёгкими, как бабушкина перина, и у каждого облачка была своя форма.

Вот похоже на лошадку, а это на большую рыбку.

«Как бы было хорошо попасть на облачко и подплыть на нём к Солнышку!»

Не успела я об этом подумать, как что-то тёплое понесло меня быстро вверх. Испугавшись, я начала плакать, ведь мой дом становился всё дальше и дальше.

— Как же я буду без моей любимой мамочки и самой доброй бабушки на свете… а-а-а… — кричала я, рыдая.

«Эх, будь что будет!» — наконец рассудила я с грустью и очутилась на облачке. Я так обрадовалась тому, что мечты сбываются, и даже не заметила, как меня окружили такие же капельки, как и я.

Их здесь было столько, что я даже замерла от удивления.

Стоял такой шум!!!

Все наперебой рассказывали о своих приключениях.

Оказывается, на этом облачке собрались капельки со всего света.

Вот здорово! Никогда бы не подумала, что на облачке будет так весело.

Незаметно прошёл день, все стали готовиться ко сну.

Только одной мне не спалось: в голове всё перепуталось — небо, океан…

Я так благодарна старому кораблю, ведь я попала сюда из-за желания ему помочь. Думая о доме, я огляделась вокруг и увидела необыкновенно красивую картину.

В темноте мерцало большое количество огоньков, очень похожих на россыпь старинных золотых монет, которые я видела возле старого корабля.

— Что это так блестит? — я вскрикнула так громко, что разбудила одну капельку-тётушку.

Она улыбнулась и, зевая, ответила:

— Это же звёздочки, деточка! Когда мы смотрим на них с земли, они нам кажутся маленькими блестящими точечками, а здесь ты можешь их рассмотреть намного ближе.

— Какая красота! — ахнула я, любуясь звёздами — белыми и красными, большими и маленькими.

Я повернулась было к капельке-тётушке, чтобы сказать о том, что только сейчас поверила словам дедушки-корабля о звёздах, холодных и горячих, близких и далёких, но, к сожалению, она опять уснула, сладко посапывая.

«Что же со мной будет дальше?» — спрашивала я себя, засыпая.

Но вот задул сильный ветер, раздувая свои щёки так, как будто его кто-то разозлил.

Наше облачко полетело очень быстро, разбудив всех капелек. Они стали прощаться друг с другом, желая хорошего места для приземления. Одна я ничего не могла понять: почему наше милое беленькое облачко превратилось в серое и холодное. Я с детства была очень любопытной и на свои вопросы отвечала сама. Раздумывать было некогда, и я решила взглянуть вниз. Под нами всё быстрее проносились дома, реки, поля.

У меня от всего этого сильно закружилась голова, и, не удержавшись, я соскользнула вниз и полетела с другими капельками.

Все ёжились от холода. Но, не обращая на это внимания, вслух мечтали о новых приключениях.

Я оказалась рядом с капелькой, с которой успела подружиться на облачке. Она мне сказала:

— Не бойся, со мной это уже не первый раз. Я за свою жизнь успела побывать в реке, в море и даже под землёй. Каждое путешествие было увлекательным и незабываемым. А ты, смелая капелька. И твои приключения только начинаются. Главное — не попасть в болото, там очень скучно и водятся одни лягушки, которые умеют только квакать.

Слова моей подружки становились всё тише.

Я, зажмурив от страха глаза, бултыхнулась прямо в воду. Первым делом я стала слушать, не квакают ли эти — как их там? — лягушки, но было очень тихо, только издалека доносились звуки: «Кря-кря! Кря-кря-кря!»

Сначала я открыла один глаз, потом ещё медленнее второй и начала обсматривать свою первую точку приземления. В камышах любезничали друг с другом утка-кряква и симпатичный селезень, голова которого от переливающихся на солнце перьев была изумрудной.

Они говорили о прекрасном утре, которое обещает такой же прекрасный день.

«Не знаю, будет ли этот день таким же прекрасным и для меня? — думала я, продолжая исследования местности. — Так-так! Вода прохладная и не стоящая на месте — значит, это река». От моих размышлений меня отвлекли мелкие и пугливые рыбки. Они метались в панике, предупреждая друг друга: «Щука! Щука!»

Стали прятаться, бедняжки, кто куда: одни в водоросли, другие под камень, а одна даже приняла цвет и форму затонувшего ботинка.

Вот и появилась огромная хищница в поисках добычи. К счастью, для меня она абсолютно безопасна.

— Ну что, все успели спрятаться? Пользуетесь моей старостью и плохим зрением? Но ничего, скоро попадётся кто-нибудь, — злобно процедила она сквозь свои мелкие, но очень острые зубы.

Злясь так и ворча, она поплыла дальше. Только щука скрылась, тут же стали появляться радостные рыбки. Они были так довольны своей победой над злодейкой, что даже меня не заметили.

Я, решив им не мешать веселиться, всплыла наверх, специально высовываясь повыше, с надеждой опять чудом взлететь на облачко.

«Почему так в жизни несправедливо? Птички когда хотят, тогда и летают, наслаждаясь своим полётом по безбрежному небу, — с горечью подумала я, — а ты сиди жди, когда тебя подхватит тёплый ветерок и унесёт на облачко, чтобы через время ты дождиком вернулась на землю. На чудесный луг, усыпанный цветами, или на самую высокую гору, а может, и в море, а значит, домой». От размышлений о доме меня отвлекла малюсенькая капелька, скатившаяся с зелёного листочка.

— Эй, малышка, ты кто? — удивлённо спросила я.

— Я — Росинка! — звонко засмеялась маленькая капелька.

Она была очень красивая, блестела и переливалась на солнышке всеми цветами радуги.

— А тебя как зовут? — спросила моя новая знакомая

— Меня? Меня все зовут просто Капелька! — ответила я, вспоминая всех, кто меня так называл.

Вы, наверное, помните, что я очень любопытная, поэтому мне захотелось больше узнать о Росинке, и я начала её расспрашивать, задавая много вопросов: кто? откуда? почему? как?

Росинка очень гордилась собой и стала мне рассказывать свою необыкновенную историю:

— Мы, росинки, появляемся тогда, когда Луна встречается с Солнышком, а с наступлением дня исчезаем.

— Какая ты, Росинка, загадочная! — воскликнула я, представляя, как Луна, поздоровавшись с Солнышком, рассказывает ему обо всех происшествиях, которые были ночью, и советует, за кем присматривать, а кого наказать.

— О чём ты задумалась, Капелька? — с недоумением спросила меня Росинка. — Пошли лучше со мной кататься по листочкам и стебелькам.

— Пошли, только я не умею, — с сожалением сказала я.

— Это очень просто. Садишься на листочек, на самую верхушку, и скатываешься, — объяснила мне моя новая маленькая подружка.

Я сразу же заинтересовалась этой игрой и поддержала:

— Давай попробуем. Знаешь, какая я смелая! Я самая смелая из всех капелек!

— Э-хе-хе! Здорово! Как будто летишь, правда, Росинка? — быстро скатившись, поделилась я.

Но мне никто не ответил.

«Куда же подевалась моя подружка? Я её, наверное, больше никогда не увижу. А мне было с ней так весело», — с отчаянием подумала я и заплакала от досады.

— Капелька! — послышался чей-то голос.

— Ну наконец-то нашлась! Куда же ты подевалась, Росинка? — прыгая от радости, спросила я.

— Я не Росинка, я — Мак. Не расстраивайся и не ищи Росинку. Мне очень хотелось пить, и она напоила меня. Благодаря ей, теперь все могут любоваться моей красотой, — сказал красивый цветочек.

Но его слова почему-то не утешили, и я стала плакать, жалуясь самой себе:

— Ну вот, только я нашла подружку, как она сразу исчезла. А-а-а-а! Ну почему, как только я с кем-нибудь познакомлюсь, сразу приходится расставаться. Опять я одна-одинёшенька, да ещё и без ночлега.

— Не плачь, Капелька! — утешал меня мой новый знакомый. — Забирайся в мой красный бутон, и я тебя укрою лепесточками, как одеяльцем, и согрею тебя.

Я вскарабкалась по стебельку и легла поудобнее в серединку цветка. Здесь было так тихо и спокойно. Я лежала, мечтая о завтрашнем дне и решая, как мне лучше поступить.

«Ура-а-а! Придумала. Как только взойдёт Солнышко, я сразу отправлюсь на поиски друзей, только песенку нужно придумать, с ней будет веселей, — радостно разговаривая сама с собой, я стала сочинять. — Эх, нелёгкая это работа, с чего бы начать?»

И тут же себе ответила: «Наверное, с Солнышка, а там сама придумается».

И вот я запела:

— Солнышко лучистое,

Ярче нам свети,

Чтобы небо чистое

Было по пути.

Ищут приключения

Все вокруг и я,

Чтоб быстрее встретились

Лучшие друзья.

— По-моему, ничего! Да, Мак? — я радовалась своим успехам.

Но Мак уже давно уснул и меня совсем не слушал. Мне тоже уже пора спать. Может быть, мне придётся обойти весь белый свет, чтобы найти друзей.

«А какие они, друзья?» — засыпая, подумала я.

На следующее утро я проснулась очень рано и ждала, пока Мак раскроет свои лепестки, через которые уже пробивались солнечные лучики. Я сидела очень тихо и прислушивалась к каждому шороху. Вдруг, издалека стала доноситься чья-то весёлая песенка:

У белки день рожденья,

Куплю я ей печенья,

Ореховый шербет,

Нарву цветов букет.

Песенка становилась всё громче и громче, и, наконец, кто-то запел совсем близко, так, что даже Мак проснулся. Зевая и потягиваясь, он пробормотал спросонок:

— Здравствуй, Солнышко!

Потом как закричит:

— Ой, кто это?!

— Да это же я, Капелька! — ответила я ему с возмущением и продолжала недовольно бормотать:

— Мало того, что ты — соня, так ещё и дружбой не дорожишь. Тоже мне, друг называется. Друзья, между прочим, друг про друга не забывают.

Мак виновато покачал головой, раскрывая свои лепестки, и извинился:

— Прости меня, пожалуйста, Капелька!

Вскоре мы даже забыли про песенку, которая слышалась уже совсем рядом с нами. Я подняла глаза, чтобы посмотреть на Солнышко, и, увидев маленького зверька, закричала:

— Ой-ой-ой! Кто это, Мак?

Возле нас стоял забавный зверёк, с хитрыми глазками и кучей иголок на спине. Мак был так удивлён, что даже не слышал меня, и я сама стала искать ответ, вспоминая всё, что знаю о зверях.

«Это ёжик. Точно, это же ёжик, ему ещё эти самые колючки нужны для того, чтобы от хищных зверей защищаться. Он сворачивается в клубочек, пряча мягкий свой животик, выставляя одни иголки, и тогда никто не осмелится до него дотронуться. Но что он здесь делает?» — подумала я, разглядывая зверька от мордочки до лапок. А ёжик тем временем восхищался моим другом:

— Какой красивый цветочек, как раз для белочки. Хорошо, что я его нашёл! Вот Белочка будет рада! — говорил Ёжик, срывая стебелёк.

Вы бы знали, как расстроился Мак, когда его сорвал ёжик. Он плакал, жалуясь всему свету:

— Не будет теперь ветерок играть моими лепесточками!

Я сразу же, как настоящий друг, стала его успокаивать:

— Не плачь, миленький Мак, ведь ты своей красотой должен приносить радость, а тебя сорвали, чтобы подарить. А подарки — это всегда радость.

Успокоившись, Мак повеселел:

— Так значит, я теперь подарок? Никогда не думал, что такое со мной случится, — и стал с нетерпением ждать, когда его подарят.

Ёжик, довольный своей находкой, не шёл, а бежал, так быстро, что мне пришлось крепче ухватиться за лепесточек, чтобы не соскользнуть и не остаться без праздника. Я туда очень-очень хотела попасть, чтобы повеселиться и поискать друзей.

По дороге мы встретили маленького серого Мышонка, он нёс пшеничные колосья и тоже спешил к Белочке на день рождения.

«Сколько у Белочки друзей! И как они все её любят! — радостно удивилась я.

Вдруг из лесочка выскочил зайчишка и присоединился к нам. Он был такой смешной со своими длинными ушами и гордо поднятой вверх мордочкой. В лапках он держал большую корзиночку с грибами и, хвастаясь, говорил:

— Я сегодня с утра весь лес оббежал и все грибочки собрал, ни один от меня не спрятался. Вот какой я молодец!

Бедный зайчишка за хвастовством и камень под ногами не заметил. Споткнулся и рассыпал все свои грибы — рыженькие лисички и опятки, даже большущий белый гриб с коричневой шляпкой сейчас лежал на дороге, а зайка прижал уши и покраснел от стыда.

— Не беда! — поспешил на помощь Ёжик и начал собирать грибы обратно в корзинку.

А Зайка заплакал:

— Я больше никогда не буду хвастаться. Спасибо тебе, Ёжик, ты настоящий друг!

Мне тоже стало так стыдно, и я, краснея, как Зайчишка, вспомнила, что иногда хвасталась. А ведь моя бабушка, большая и мудрая Капля, мне всегда напоминала, что с хвастушками что-нибудь да случается.

«Моя миленькая бабушка, как же я по тебе соскучилась!» — вспомнила я про неё с такой нежностью. Мне стало так радостно, что я решила думать про свой маленький домик и про то, как я любила ходить к бабушке в гости. Она меня научила очень многому: любоваться морскими звёздочками, распластавшимися на морском дне, причудливыми водорослями, которые бабушка садила возле своего домика, быть вежливой со старшими и помогать всем, кто нуждается в моей помощи.

«Как бы мне хотелось вернуться домой! Хоть путешествовать весело и интересно, но дома всегда ждут и очень любят». Мои воспоминания прервал звонкий, заливистый смех. Это хохотала рыжая красавица с пушистым хвостом и милой мордочкой. Она с радостью принимала подарки и от души благодарила всех за заботу. Наверное, это и есть сегодняшняя именинница.

На лесной полянке стоял огромный стол с дарами леса. Здесь были: и орехи — Мишуткин подарок, и Зайчишкины грибочки, и всякие вкусные ягоды от других гостей. А ещё был огромный яблочный пирог, который испекла Белочкина мама. На весёлый день рождения собрались все лесные жители. Чудесные бабочки радовали всех своей красотой и махали своими яркими разноцветными крылышками в такт пению птиц, которые звонко щебетали в этот день только для Белочки.

На празднике не было лишь жадной и хитрой плутовки Лисы, которая всегда портила всем настроение своими проделками. От обиды, что её не пригласили, она решила и сейчас испортить праздник. Когда веселье началось по-настоящему, все звери стали петь и танцевать, Лиса где-то раздобыла спички и подожгла полянку. Огонь стал быстро распространяться по всему лесу: с травинки на травинку, с листочка на пенёчек, с веточек на деревья. Какой здесь начался переполох! Все звери бегали и кричали: «Пожар! Пожар! Быстрее нужно бежать к родничку за водой, ведь он нас всегда выручает».

Я и не знала, что звери такие дружные, никого в беде не бросают. Водичку носили кто в чём: белочки в вёдрах, сурок в своей шляпке, а хомяк во рту, у него щёки большие, много водички можно принести. С огнём не пришлось долго бороться, ведь дружба побеждает все горести.

— Спасибо, Родничок! Твоя прохладная водичка спасла наш дом от пожара, — благодарили звери.

Уставшие и проголодавшиеся, они пошли назад на полянку, по дороге размышляя о пожаре:

— Это только рыжая плутовка могла так испортить праздник, её вообще выгнать из леса!

— Что вы, нужно, наоборот, пригласить эту хулиганку на наш пир, чтобы ей стало стыдно! — предложила Белочка.

И звери так и сделали, надеясь, что Лиса всё-таки исправится. Я тоже была согласна с Белочкой, ведь я Лису никогда не видела и очень хотела на неё посмотреть.

— Знаете, какие у неё были хитрые глаза, когда её позвали к столу и стали угощать яблочным пирогом! Но потом ей стало стыдно, и она их опустила, словно что-то разглядывая под ногами.

— Простите меня, звери! Пожалуйста! Я, честное-честное слово, больше никогда не буду делать никому ничего плохого, — жалостливо и тихо попросила Лисичка.

— Ну что ж, тогда давайте продолжать веселиться! — воскликнула обрадованная именинница.

Праздник продолжался до самой темноты.

— Ну почему Солнышко так рано ложится спать? — вздохнула Белочка, потому что все звери стали уже расходиться по своим норкам.

Белочка взяла подарок Ёжика, восхитительный Мак, и пошла в свой домик — дупло, которое находилось высоко на дереве. Она шла и приговаривала: «Этот чудесный цветочек будет мне ещё долго напоминать о моём дне рождения».

Все зверята разошлись, и наступила тишина, а я опять осталась одна. Даже птички перестали петь и уснули в своих гнёздышках высоко на деревьях. Бабочки, жучки и всякие другие букашечки тоже уже угомонились, приютившись под листочками или в древесной коре. Отовсюду слышались колыбельные песенки, это мамы укладывали спать своих непосед:

Спите наши малыши,

Мышка в норке не шурши.

И укладывайся Зайка,

Целый день как поскакайка.

И бельчатам надо спать,

Завтра день придёт опять.

— Бедная я, а-а-а, несчастная я, а-а-а! Никто меня спать не уложит, а-а-а, никто мне песенку не споёт, а-а-а! — горько заплакала я.

Так бы, наверное, и плакала до утра, если бы не увидела падающую с неба звёздочку. Я подскочила и спросила сама себя: «Куда же она упала? Мне нужно её обязательно найти, может, она станет моим другом?» С этой мыслью я отправилась на её поиски.

Вокруг было темно и очень страшно, путь мне освещала Луна и маленькие звёздочки. «Какие же они маленькие, если на них смотреть с земли», — отметила я, вспоминая, как они выглядят, если на них смотреть с облачка.

«Я теперь знаю, почему все ночью спят: ведь без Солнышка ничего не видно и страшно почему-то, да ещё эти совы страху нагоняют своим криком “у-у! у-у!”», — размышляла я.

— Если просто идти, то я никогда не найду упавшую звёздочку, я лучше побегу.

И побежала так быстро, как только могла. Под ногами была высокая трава, шишки и сухие ветки, я, пыхтя, преодолевала все эти препятствия во имя дружбы.

— Ой-ой-ой! Что это? — плюхнувшись в прохладную воду, вскрикнула я.

— Ну что, Капелька, закончился праздник на полянке? — услышала я очень даже знакомый голос.

Я, не открывая глаз, спросила:

— А кто это спрашивает? И откуда ты знаешь, что я была на празднике?

— А ты открой глаза — увидишь и всё узнаешь, — послышался перезвон капелек в ответ.

Я как всегда когда боюсь, открыла один глаз, потом другой и увидела Родничка. Почувствовав в нём что-то родное и близкое, я стала ему жаловаться, что меня все бросили, и сказала, что иду искать упавшую звезду. Родничок внимательно выслушал, поглаживая меня своими ладошками, и сказал:

— Милая моя Капелька, ещё никому не удавалось найти упавшую звезду. Хочешь, я буду твоим другом? Оставайся и живи здесь со мной. По утрам нас будут радовать лесные птицы своими звонкими песенками. Тебе будет весело, вот увидишь! Каждый день сюда прибегают все лесные жители, чтобы напиться. Поверь мне, у тебя будет много друзей. Ко мне приходят даже люди за водой, потому что вода — нужна всем.

— Конечно же, я останусь, спасибо тебе, Родничок! — прыгая от радости, что у меня будет новый друг и дом, благодарила я его.

— А теперь, Капелька, нужно спать, — сказал заботливый Родничок и стал качать меня и напевать колыбельную песенку:

— Спи, родная, засыпай,

Свои глазки закрывай.

Ночью деткам нужно спать,

Чтобы днём опять играть.

А-а-а! А-а-а!

И я уснула после его песенки сладким сном. Мне снились люди — большие, как горы. Но вот сквозь сон мне послышался чей-то шёпот, я стала прислушиваться внимательнее и поняла, что это мой друг Родничок с кем-то беседует. Любопытство не давало покоя, и я, открыв глаза, увидела, что он внимательно смотрит на небо и разговаривает сам с собой, восхищаясь каким-то рассветом.

— Родничок, а что такое рассвет? — тихо спросила я.

Он повернул ко мне голову и шепнул на ушко:

— Посмотри на небо и сама всё поймёшь.

Я тут же глянула на небо, которое всё было залито бледно розовым светом, и воскликнула с восхищением:

— Какое чудо!

— Видишь, Капелька, вот так просыпается Солнышко, — прожурчал Родничок.

Впервые увидев рассвет, я, заворожённая этим Солнышкиным пробуждением, любовалась, не отрывая глаз.

Каждую минуту цвет неба менялся и постепенно становился голубым.

Тишину нарушило звонкое «Ку-ка-ре-ку!»

— Ну вот, и первые петухи оповещают людей о том, что Солнышко проснулось, — зевая, прозвенел Родничок.

Запели и другие птицы, поднимая всех зверей со своих кроваток.

Вот наступил новый день, обещающий интересные приключения и знакомства. Родничок занимался своими заботами: проверял свою глубину, убирал сухие листья, которые в него упали, и измерял температуру воды. Я сначала за ним наблюдала, но потом вспомнила о людях и, испугавшись, что пропущу их появление, стала всматриваться куда — то далеко-далеко. От моего занятия меня оторвал мой новый добрый друг, который, журча своей прохладной водой, позвал меня.

— Капелька, если ты ждёшь людей, то ты не в ту сторону смотришь, вон они идут по лугу.

По огромному зелёному лугу, усыпанному яркими цветами, над которыми жужжали труженицы-пчёлки, начинающие вместе с Солнышком свою работу, перелетая с цветка на цветок и собирая нектар — будущий мёд, к Родничку направлялись два человека с вёдрами. Они подошли к нам поближе, приветливо улыбнулись и поздоровались:

— Ну, здравствуй, Родничок! Порадуй нас своей чистой водичкой.

— Это отец с сынишкой пришли за водой, — подсказал мне мой друг.

«А они красивые, эти люди», — подумала я, рассматривая их: глаза цвета неба, русые волосы.

— Эй, Родничок, а что это за рыженькие пятнышки у мальчика на лице? — удивлённо спросила я.

— Глупышка, это же веснушки, их Солнышко дарит людям! — смеясь, ответил мне Родничок.

Я никогда не видела эти самые веснушки, но точно помню, что уже где-то про них слышала. Чтобы разглядеть их получше, я подкрадывалась ближе и ближе. У мальчика веснушек было так много, что я решила их пересчитать: «Один, два, три, четыре… Ну вот, опять сбилась». Увлёкшись своими подсчётами, я даже не заметила, как оказалась в ведёрке мальчика. От неожиданности я сначала изо всех сил пыталась выкарабкаться, но стенки ведра были очень скользкими, и я постоянно скатывалась опять в воду. Испуганная и уставшая, я, как всегда, решила: «Будь что будет! Это, наверное, ещё не самое худшее, что может со мной произойти». И я, успокоившись, стала осматривать дорогу, чтобы понять, куда мы идём.

Мальчик с отцом возвращались по тому же лугу, по которому они пришли к Родничку. Здесь всё так же были заняты работой пчёлки, собирая нектар, и также вкусно пахло травой и цветами.

— Ну вот, отец, мы и дома, — сказал мальчик, открывая калитку.

Мы зашли во двор. Для меня здесь всё было новым и интересным: вот ходят пёстрые куры и утки и то и дело ссорятся между собой, то из-за цыплят и утят, доказывая друг другу, чьи детки лучше, то из-за зёрнышек.

— Не понимают, глупые, что для каждой мамы свой ребёнок самый лучший, — пожалела я их, продолжая свои наблюдения.

Какой красивый, большой дом! Здесь, наверное, живут люди. А какие резные ставни и разноцветный, яркий петушок на крыше, как живой! Во дворе возле крыльца растут красивые цветочки, над ними летают пчёлки и бабочки.

«Как им хорошо, они свободны и могут делать всё, что захотят!» — завидуя, думала я.

Вдруг в ведёрко упал сухой листочек, и я придумала: «Вот, благодаря ему я и выберусь, он так близко лежит к краю ведёрка». Я без труда вскарабкалась на листочек, а потом и на край ведёрка. «Самое главное сейчас — не потерять равновесия и не бултыхнуться опять в воду, чего мне меньше всего бы хотелось, — подумала я, осматривая деревянную скамейку, на которой стояло моё ведёрко. Но вот подул лёгкий ветерок, и я всё-таки потеряла равновесие, однако, к счастью, плюхнулась не в воду, а на скамейку.

— Ура! — я на свободе! — я закричала так громко, что ко мне подполз дождевой червячок.

Он прогревался с утра на скамейке.

— Эй, приятель! Ты как оказался на этой скамейке? — спросила я его.

— Полз, полз и заполз, — неохотно ответил он.

— А-а, понятно! А как теперь слезешь? — не унималась я.

— Ну, буду ползти, ползти и сползу, — терпеливо объяснил червячок.

— А почему ты такой неразговорчивый и грустный? — поинтересовалась я, тщательно разглядывая своего нового знакомого.

— Потому что нас никто не любит, считают безобразными, а ведь мы для людей делаем столько хорошего: разрыхляем и удобряем почву, — пожаловался червячок, вздыхая.

— Ну что ты! Ты очень добрый и симпатичный червячок. Давай дружить! — подбадривая червячка, предложила я.

Червячок сразу же согласился, ведь у него не было друзей.

— Добрый, милый Червячок, помоги мне слезть со скамейки, мне так хочется погулять по двору, — попросила я его.

Он усадил меня к себе на спину и осторожно сполз на землю.

— Спасибо, ты настоящий друг! — поблагодарила я Червячка и отправилась путешествовать по двору.

— Будь осторожна! — прокричал мне вслед мой новый друг.

Да, осторожность мне не помешает. В первую минуту моего путешествия я чуть не попала в клюв к петуху, потом меня чуть не растоптала корова.

«Нет, мне здесь не нравится, опасности на каждом шагу», — вздохнула я, глядя, как резвится молодая ласточка. Она парила высоко в небе, иногда опускалась низко-низко, пролетая прямо над моей головой. И у меня тут же созрел план: «Нужно как-то к ней прицепиться, а когда она поднимется высоко в небо, предупредить, что на её крылышке сижу я и чтобы она была осторожна». Я сидела под листочком, размышляя об этом приключении до полудня, но ласточка больше не вернулась. Я от досады чуть не зарыдала, но ничего не поделаешь, это огорчение у меня не первое. Мне нужно не отчаиваться, а искать другой выход.

«Может быть, я найду его, наблюдая за людьми?» — подумала я, направляясь в огород.

Там носился маленький рыжий мальчуган и горланил:

— Ура! Ура! Мы сегодня поедем в город, в гости к Машеньке!

Он бегал вокруг своего отца, который собирал овощи и фрукты в большую корзину. И тут ко мне в голову пришла замечательная мысль: «Если они едут в гости, значит, в этой корзине они повезут гостинцы этой Машеньке».

Тяга к путешествиям была настолько велика, что я забралась в эту огромную корзину, полную яблок, груш, моркови, свёклы и помидор. Я взгромоздилась на большое красное яблоко и замерла в ожидании.

Наконец-то корзину взял отец мальчугана и поставил в телегу, где расположилось его семейство: жена и сынишка-непоседа. Хозяин сел возле лошади и крикнул:

— Но-о-о, давай, Серко!

Старый серый конь с большими добрыми глазами его послушался и зашагал. Вот какие они — люди, их все слушаются. Даже старый корабль о них всегда вспоминает. Они всё время что-нибудь придумывают: телеги, корабли, и даже какие-то самолёты. Я их, правда, никогда не видела, но мне о них одна Капелька рассказывала, когда я была на облачке.

«Здорово, когда тебя кто-нибудь везёт», — подумала я, разглядывая всё вокруг.

Мы ехали по полю, которое уже пожелтело, и колоски были наполнены спелыми зёрнышками. Хомячки с мышками начали уже делать запасы на зиму, таская колоски к себе в норку. Они очень торопились, потому что скоро на поля придут люди с тракторами и будут собирать урожай.

Вдали показались высокие дома.

— Ну вот и приехали! Тпру-у! — остановил коня хозяин.

Все спрыгнули с телеги. Хозяйка взяла корзину, а мальчик с отцом занялись конём: отпрягли телегу, сняли с него упряжь. И мальчик шепнул коню на ушко: «Веди себя хорошо, Серко! Никуда не уходи. Мы совсем на чуть-чуть». Серко понимающе кивнул головой и стал щипать траву, а всё семейство отправилось в город. Через некоторое время мы подошли к высокому большому дому.

— Вот, малыш, посмотри на самый верхний этаж, там живёт Машенька, — сказал отец мальчику.

Мы зашли в подъезд, вернее, они зашли, а я удобненько сидела в корзинке, и направились в какую-то небольшую кабинку с раздвижными дверями.

— Наконец-то я поеду на лифте! — радостно крикнул сын своим родителям, представляя, что он космонавт и летит к звёздам на ракете.

Он нажал на кнопку с цифрой девять — и лифт полетел вверх.

«Как здорово!» — подумала я. Но вот лифт остановился, бесшумно открыв двери. Все очутились на лестничной площадке девятого этажа и быстро направились к двери с номером тридцать шесть.

Мальчик нажал на беленькую кнопочку возле двери, и сразу же послышался звонок и заливистый собачий лай. Дверь открыла маленькая девочка, с большим розовым бантом — он очень был похож на чудесный цветочек.

— Здравствуй, Машенька! А где твои родители? — спросила наша хозяйка.

— Все на работе, придут только вечером. Мы дома с Тобиком, — сказала девочка, поглаживая свою маленькую весёлую собачку, и предложила:

— Вы, проходите. Вместе будем их ждать.

— Спасибо, Машенька, но мы пойдём. У нас Серко один в поле. А дома курочки и уточки, которых нужно кормить, и корову нужно доить. Ты лучше возьми гостинцы из деревни: вот это молоко и творожок, а это корзиночка с фруктами и овощами. Кушайте на здоровье! И ещё не забудь передать маме и папе наше приглашение в гости, — сказала мама мальчика и поставила корзину.

Они ушли, и девочка закрыла дверь, а я поняла, что осталась вместе с подарками в совершенно незнакомом месте.

«Как интересно! Нужно быстрее выбираться из корзины», — я стала карабкаться наверх. В это время к корзиночке подошла маленькая хозяюшка и стала рассматривать подарки, выбирая самое аппетитное яблочко. Быстро бегая глазами, она выбрала именно то, на котором притаилась я.

— Пожалуй, вот это очень вкусное, — сказала она и подозвала к себе своего Тобика: — Тобик, иди на кухню, я тебе молочка налила, покушай, а потом возвращайся ко мне, — с этими словами Машенька направилась к балкону.

На балконе было очень интересно, внизу было много машин, они с высоты казались маленькими-маленькими, как игрушечные. Я вдруг почувствовала тёплое дыхание, оглянулась и с ужасом увидела беленькие зубки, готовые откусить кусочек яблочка вместе со мной. Я, попятившись от страха, не удержалась и соскользнула вниз с гладкого яблока. Я летела мимо окошек, не успевая даже в них заглянуть.

«Ну и громадину выстроили люди, летишь, как будто с облачка», — только подумала я и шлёпнулась на чью-то беленькую фуражку с блестящим чёрным козырьком. Этот человек шёл, напевая веселую песенку про море. Я посмотрела вниз и увидела ослепительные звёздочки на погонах.

— Ой, как интересно! Я звёздочки днём первый раз вижу! — воскликнула я с удивлением.

Нам навстречу шла красивая девушка, которая, смеясь, поздоровалась:

— Ну, здравствуй, капитан! Когда в море?

— Наверное, сегодня, если шторма не будет, — ответил капитан.

Я от радости даже не дышала: «Море! Неужели я попаду домой? Нужно крепко держаться за своего спасителя». С капитаном здоровались проходящие мимо люди, желая удачного плавания и скорого возвращения.

«Наверное, он очень хороший человек», — подумала я. Тем временем мы пришли на место. Это был большой белый корабль, совсем непохожий на нашего старого-старого дедушку-корабля. Мы поднялись на палубу, где капитана ждала его команда. Он всем приветливо улыбнулся и поздоровался, желая «семь футов под килем». Мне старый корабль рассказывал, что эти слова говорят для удачного плавания. Всем быстрее хотелось выйти в море, манящее своими бесконечными просторами и тайнами, которых не счесть. Солнышко играло с волнами, отражающиеся от воды солнечные зайчики слепили глаза.

Через час корабль, после тщательной проверки исправности и наличия различных припасов, отправился в плавание.

На его борту была весёлая команда со своим смелым капитаном. Ещё там был кот Тимофей, собака Бим и озорная шалунишка — мартышка Муня.

Все суетились, занимались каждый своим делом, одной мне нечем было заняться. Я смотрела в воду, наблюдая за дельфинами, которые провожали нас в путь. В небе кричали белоснежные чайки, выпрашивая у моряков хлеб.

— Ну, здравствуйте, настоящие приключения! — крикнула я, сидя на корме.

Море было спокойное и приветливое. Корабль, разрезая волны, шёл вперёд и вперёд. На палубе обезьяна Муня веселила матросов. А Тимофей с Бимом сидели в стороне и с ревностью смотрели на весёлые шутки Муни. Она надевала на голову банановые шкурки и пела песни. А моряки хлопали в ладоши и подпевали ей.

Незаметно подкрался вечер, все стали расходиться по каютам, а я опять осталась одна. Вот в небе загорелась и первая звездочка, нужно быстро загадывать желание. Я стала перебирать все свои желания, не решаясь загадать. Ну вот и ещё одна звёздочка заблестела, и я опять не успела ничего загадать. Я так на себя разозлилась за свою нерасторопность, что стала плакать от досады.

— Эй, кто здесь плачет? — послышался чей-то голос.

— Это я, Капелька! А ты кто?

— А меня зовут Бим.

— Здесь так темно, что я тебя не вижу, — сказала я.

Тогда Бим подошёл ко мне и сказал:

— Чем плакать, давай будем лучше рассматривать созвездия на небе.

Я с радостью согласилась. Бим показал мне Полярную звезду, она была самая яркая. Потом показал созвездия Большой медведицы и Малой Медведицы.

— Это мать и дочь. Они неразлучны, — пояснил Бим, навевая на меня воспоминания о моей милой мамочке.

Мне так не хватает её ласковых слов и колыбельных песенок. Бим тоже вспоминал свою маму. Незаметно для себя, мы оба уснули. Мне снился лес; Белочкин день рождения, Родничок и дождевой червяк. Вдруг я услышала сквозь сон какие-то крики: «Человек за бортом! Все сюда!»

Я быстро открыла глаза и увидела, что Бим уже вертится возле капитана, который собирается прыгнуть в воду.

Вместе с капитаном бросился за борт и мой друг Бим. Они быстро подняли на палубу обессилевшего моряка. После долгого осмотра судовым врачом, пострадавшего перенесли в каюту.

Целый день все были заняты незнакомцем. Он пришёл в себя только на закате, когда Солнышко уже собиралось ложиться спать. Оно опускалось всё ниже и ниже, как будто уходило в воду.

«Может быть, оно пошло в гости к нашему старому кораблю? Но кто мог его позвать?» — гадала я. Не найдя на свои вопросы ответов, я пошла из любопытства узнать о спасенном моряке. По дороге я встретила Бима, и он мне рассказал, что это старый боцман, корабль которого по непонятным причинам затонул, а он чудом остался жив.

Но тут прозвонил колокольчик, созывая всех обедать, и Бим побежал в столовую, а я стала обозревать корабль. Везде были тросы, спасательные круги, какие-то трубы. Я хотела спуститься вниз, посмотреть каюту капитана, но, боясь потом не выбраться, осталась наверху наслаждаться прохладным морским ветерком.

Вдруг небо стало темнеть, чёрные большие тучи спрятали наше Солнышко, подул сильный ветер, раскачивая корабль из стороны в сторону. На палубу вышел капитан, разговаривая сам с собой: «Ну что, океан, какой ты нам сюрприз преподнесешь?» Тут же вода разбушевалась не на шутку, большие волны разбивались о корабль. Капитан приказал всем спуститься в каюты.

«Как всё-таки буря страшна на поверхности океана, а на дне даже не чувствуется», — сделала я наблюдение. В такую погоду только самые смелые капельки покидают свои домики и поднимаются на поверхность, чтобы покататься на волнах. Но моя мама меня никогда с ними не отпускала, и о буре я слышала только из рассказов. Вдруг огромная волна поднялась очень высоко и обрушилась на корабль, разбиваясь о палубу, своими брызгами смывая меня за борт. Оказавшись в воде, я почувствовала близость дома, но со страхом думала: «Что же будет с кораблём, там же мои друзья?»

К счастью, буря стихала, заблестели лучики Солнца, вскоре и само оно показалось из-за туч.

«Это океан проверял своих гостей на смелость — стоит ли им доверять?» — догадалась я, радуясь за корабль. Я помахала на прощанье кораблю рукой и стала глубже и глубже опускаться в воду. Навстречу мне появился осьминог, перебирая своими длинными щупальцами. Он со мной поздоровался и поздравил с возвращением домой. За лесом из водорослей я увидела старый корабль. Сердце у меня застучало так сильно, что я уже не могла сдержать волнения.

— Здравствуй, дедушка Корабль! Знаешь, сколько приключений со мной произошло? — крикнула я ему, подплывая, и начала всё рассказывать, не забывая благодарить за те советы, которые мне очень помогли.

— Ну, а у вас какие новости?

— Где гигантские рыбы, которые охраняли твои сокровища? — удивлённо спросила я старого друга.

Оказалось, пока я путешествовала, дома произошли большие перемены.

— Совсем недавно на дно опускались какие-то люди и забрали все сокровища наверх, и меня обещали поднять, — начал он.

…Не успел он закончить свой рассказ, как опять стали опускаться эти люди, в водолазных скафандрах и аквалангах с яркими фонариками, лучи которых освещали всё дно. На свет стали сбегаться все капельки-подружки. Вот и мои сестрички появились, и моя мамочка, и даже бабушка! Я чуть не заплакала от радости, и мама тоже.

Все были очень рады моему возвращению. Мы так долго не виделись, у нас было столько разговоров, за которыми мы не увидели, как наш корабль обвязали толстыми и длинными верёвками и стали поднимать наверх. Тогда дедушка-корабль, напоследок крикнул нам: «Прощайте, наконец-то я увижу Солнышко!» И я бросилась вверх за ним.

Когда я всплыла на поверхность, меня снова подхватил тёплый ветерок и унёс высоко, на облачко, похожее на игривую лошадку.

Летая по небу целый день, я с облачка наблюдала за старым кораблём. Ему сделали новые белые паруса, отремонтировали его пробоины и поставили возле музея. Потом моё облачко понесло далеко-далеко, и я дождиком вместе с другими капельками упала в это тихое неглубокое озеро. Где сейчас сижу и вспоминаю свои приключения, с надеждой на новые путешествия.

Часть вторая

Вот такие мы, Капли, беспокойные. То — туда, то — сюда бросает нас воздух и солнце. Не успела я ещё вернуться домой, как тут же из-за своего любопытства очутилась здесь.

— Ква-ква — а-а! — послышался откуда-то противный звук.

— Ну вот! Я так и знала! Мне ещё лягушек не хватало, с досады сказала я и стала разглядывать камыш вокруг себя.

— Где же она прячется?

Но большая зелёная с коричневыми пятнами на спине Жаба вовсе не пряталась. Она преспокойно сидела в траве, терпеливо поджидая добычу.

Вдруг кто-то запищал тоненько-тоненько, почти неслышно, и Жаба тут же громко шлёпнула своим широким ртом, довольствуясь болотным комаром.

— Да, правильно говорила моя подружка Капелька, предупреждая ещё на облачке, что с лягушками лучше не водиться — одна скукота.

А Жаба тем временем, выпучив свои жёлтые глаза, подняла их к небу и начала громко квакать, радуясь удачной охоте.

«Даже поговорить с ней не о чем», — подумала я, решая, знакомиться или нет.

— А может, сидеть и ждать без всяких приключений, когда меня ветерок опять поднимет на облачко? Идея заманчивая, но слишком простая, с моим-то любопытством. Отправлюсь-ка я лучше к своей первой знакомой, посмотрю её домик, да и вообще, на её поведение. Может, подружимся окончательно, — решила я.

— Здравствуй достопочтенная Жаба! — вдруг послышался чей-то тихий голос.

— Добрый день, — проквакала та.

Я внимательно присмотрелась и увидела маленькую Улитку.

— Куда это ты направилась? — спросила она чуть громче.

— Что, не видишь — домой иду. Тебе хорошо, ты свой дом всюду за собой носишь, а я вот обедаю в одном месте, живу в другом — такие вот неудобства. Зато у меня домик просторный и светлый, — словно подбадривала себя Жаба, — а у тебя теснота, темнота, тьфу!

— А мне нравится, — обиженно ответила Улитка и поползла дальше.

Они расстались, не сказав даже друг другу до свидания.

«Интересно, почему они поссорились?» — подумала я, увязавшись за лягушкой, которая пробиралась по скользкой, желтеющей осоке и думали каждый о своём и вслух размышляла о том, как хорошо после осеннего дождя: кругом мокрая трава, чуть тронешь её — и на спину скатываются холодные капли.

— Брр! Везде слякоть, ничего хорошего, — брезгливо возразила я, хоть и сама из воды.

— Ну наконец-то добралась домой, — устало проговорила Жаба, устраиваясь под большим лопухом.

— Здравствуйте! — неожиданно для себя, громко выкрикнула я.

Жаба неохотно посмотрела в мою сторону:

— Кто здесь?

— Это я, Капелька! — кричала я изо всех сил, но она меня не увидела.

— Фу, какая противная Жаба! — разочаровано вздохнув, я побрела от её домика в другую сторону.

Я шла по мокрым опавшим листьям, как по ковру. Опавшие листочки были такие красивые: ярко-жёлтые и рыжие кленовые, красные осиновые, оранжевые и зелёные упали с тополя и рябины.

— Какая красотища — а-а! — позабыв о своём неудачном знакомстве, крикнула я от радости и стала кататься по длинным листочкам, как меня научила Росинка.

Но, к сожалению, незаметно подкрался вечер, зажглись первые звёздочки, и начал свое путешествие по ночному небу молодой Месяц.

— Пора уже подумать о ночлеге, — сказала я сама себе.

Оглянувшись по сторонам, я увидела старый сухой берёзовый пень, а в его корнях большую нору.

— Вот здесь-то я и подожду следующий день, — и в мгновение ока была уже у пня.

Не успела я устроиться поудобнее, как в нору заглянул какой-то полосатый зверёк с доброй, милой мордочкой и как закричит:

— Ой-ой-ой! Что это за гость незваный в моём домике?

Испугавшись, я быстро сказала:

— Это я, Капелька! Не сердись на меня. Мне просто негде ночевать, и я подумала, что этот домик ничей. Но ты не беспокойся, я сейчас уйду.

— Ну что ты, Капелька, не уходи. Мы, бурундуки, очень гостеприимные. Извини меня, если я тебя обидел своим поведением, просто я очень напугался, — виновато пробормотал бурундук и уже веселее добавил: — Сейчас заварим чай с шиповником и будем рассказывать друг другу интересные истории.

Мне так понравился Бурундучок, что я с улыбкой кивнула в знак согласия на его предложение, ведь он первый, кто в этом незнакомом месте меня заметил и подбодрил. Вскоре хозяин заварил чай, и мы уселись напротив друг друга.

В воздухе пахло осенью: сыростью, грибами, ягодами, опавшими листьями. Впрочем, в норке у Бурундука было тепло и сухо. Мы пили чай, и я все рассказывала и рассказывала своему новому другу о своих недавних приключениях, о старых друзьях, о доме, о дедушке Корабле.

Мы целый вечер и смеялись, и плакали, но под конец Бурундучок всё больше молчал, видимо думал о своём, и я, увлечённая воспоминаниями, не заметила, как он уснул.

Я тоже решила лечь в кроватке, которую для меня во время моего рассказа соорудил Бурундучок из мягкой и душистой травы. Но мне ещё долго не спалось. Я с волнением думала о завтрашнем дне и уснула только тогда, когда месяц приближался к Солнышкиному домику, чтобы разбудить его.

— Раз, два, три, четыре, лапки выше, лапки шире, — услышала я, сквозь сон, не зная, то ли встать посмотреть, что там происходит, то ли спать дальше.

Но моё любопытство было сильнее лени, и я, больше не раздумывая, соскочила с кроватки и побежала на улицу.

На брёвнышке стояли Бурундучок и ещё какой-то забавный толстый зверёк. Они то приседали, то поднимали лапки вверх, то смешно крутили головами.

— Доброе утро! — приседая, крикнул Бурундучок.

— Доброе утро! — сонным голосом ответила я и добавила уже громче: — А что это вы делаете?

— Я и мой друг Хомячок каждое утро делаем зарядку, потом отправляемся на поле собирать пшеничные зёрнышки.

— А зачем? — удивилась я.

— Это наши запасы на зиму. Мы их аккуратненько складываем в своих норках. Ведь когда приходит зима, вся земля покрывается белым холодным снегом. На улице так морозно, что не хочется даже высовывать нос из своей норки.

— А где ты зимуешь? — спросил меня Хомячок.

Я задумчиво посмотрела на своих новых приятелей и, вспоминая свой домик, с грустью ответила:

— Я ещё никогда не видела зиму.

— Хочешь, оставайся с нами, — пожалел меня Бурундучок, — мы и на тебя зимние запасы сделаем. И правда, оставайся, мы с Хомой подземный ход от норы к норе выроем, будем в гости друг к другу ходить.

— Спасибо, ты такой добрый, ты настоящий друг, но мне очень-очень хочется домой, а как туда вернуться, я не знаю.

— Зато я знаю! — воскликнул Хомячок.

— Через поле есть небольшое озеро, на берегу которого стая диких гусей готовится к отлёту. Они зимуют в южных краях, мне один гусь рассказывал.

Там, говорит, жара стоит круглый год, звери совсем не такие, как здесь, но тут птицам почему-то больше нравится. Там огромные серые слоны с длинными хоботами и большими ушами, в реке плавают зелёные зубастые крокодилы, которые сразу хватают зазевавшегося гуся. А ещё там много крикливых и смешных обезьян, которые любят кушать бананы, ананасы и другие заморские вкусности. Вот эти гуси и помогут тебе добраться домой, они, кажется, летят в том же направлении, ведь у тебя дома тоже нет зимы.

— Молодец, Хомячок, ты такой умница! Но как они смогут мне помочь? — растерялась я.

— Об этом я ещё не думал, — признался Хомячок.

— А может, мне попроситься к какой-нибудь утке под крыло, а когда мы будем пролетать над морем или океаном, я спрыгну и попаду домой, — восхищаясь своей находчивостью, поделилась я со своими друзьями разработанным на ходу планом.

— Вот это ты здорово придумала! — радуясь от души, в один голос крикнули Бурундучок и Хомячок.

— Ну что, давайте собираться в путь, чтобы успеть до вечера, — деловито сказал Хома и вдруг запел: — Дорога до поля лежит через лес, чудес… — Он топал впереди, оглядываясь и поторапливая нас: — — Эй-эй, не отставайте!

Мы с Бурундучком побежали за ним по сухой колючей траве. Солнышко уже проснулось и приветливо нам улыбалось, освещая дорогу. Ведь в лесу очень темно из-за высоких деревьев. Сосны и ели своими огромными мохнатыми лапами преграждают путь тоненьким солнечным лучикам, но они всё равно добираются до земли, согревая и давая свет травке и цветочкам. Я это заметила, когда мы забрели под огромную старушку сосну, которая поскрипывала от старости при каждом дуновении ветра. В лесу было очень интересно. Душистая, сладкая малина так и зазывала своими спелыми ягодками полакомиться сладкоежек. К ней уже спешил маленький Медвежонок, он попался нам навстречу, в который раз падая, запинаясь за старый, трухлявый пень, который тут же разваливался, или за упавшие ветки, пугая суетливых белочек, собиравших грибы.

— А зачем им так много грибов? — спросила я.

— Они их накалывают на веточки и сушат на зиму, — ответил Бурундучок.

— Ну и ну, какие все заботливые! — подумала я.

Грибов в лесу было много-много, но они постоянно спорили между собой: кто вкуснее, кто красивее, кто больше, кто тоньше?

«Но главное, что их всем хватит», — подумала я, для себя заканчивая этот спор.

— Друзья! Бегите быстрее сюда! — кричал Хома.

Мы подумали, что с ним случилась беда, и бегом помчались на помощь. Но оказалось, что Хома нашел большую кедровую шишку. Они с Бурундучком стали лапками и зубами умело вытаскивать из неё орехи и складывать в кучу, приговаривая:

— На обратном пути заберём.

А я в это время забралась на стебель папоротника, который покачивал легкий ветерок, и задремала.

— Капелька! Капелька — а-а! Ну, где же ты? — очнувшись ото сна, услышала я.

Это мои друзья бегали по лесу и искали меня.

— Я здесь, Хома! Да здесь же я, Бурундучок! Ау! Ау-у! — отозвалась я, но они, не услышав, всё дальше и дальше отдалялись от меня.

Мне больше ничего не оставалось делать — только ждать, когда друзья придут за своими зимними запасами кедровых орешков, которые они по-хозяйски укрыли опавшими листьями. Становилось всё холоднее и темнее, я опять была вынуждена заботиться о своём ночлеге. Отовсюду доносилось пение колыбельных песенок — про месяц, звёздочки и новый день. А я шла такая одинокая, зевая в ответ на сладкую мелодию. Вокруг засверкали светлячки своими спинками, как маленькие фонарики, освещая мне дорогу; цветочки, засыпая, закрывали свои бутончики, чтобы их во сне никто не потревожил. Одни ночные фиалки раскрывали свои лепесточки, радуясь ночной прохладе, распространяя по лесу приятный цветочный аромат. Дикие пчёлы, жужжащие больше обычного, от усталости спешили домой. Они целый день собирали нектар и пыльцу с цветов и других трав.

— Нужно спешить, ведь скоро зима, а мы ещё мало мёду заготовили, — ворчала бабушка Пчела.

«Все что-то делают полезное, одна я брожу без дела», — подумала я и горько заплакала.

— Ты почему плачешь, Капелька? — послышался чей-то тихий голос.

Я, радостная и удивлённая оттого, что кто-то меня знает, тут же перестала плакать, рассматривая всё в округе. Совсем недалеко стоял маленький Муравей, придерживая большущий земляной шарик, который он катил в свой домик-муравейник.

— Ты откуда меня знаешь? — спросила я, подбегая к Муравьишке.

— Тебя я не знаю, просто у нас возле муравейника, в старой коряге, из-под которой бьёт ручеёк, живет такая же Капелька, как и ты, — ответил рыжий Муравей.

«Может, это моя подружка или даже сестричка?» — подумала я.

— Хочешь, я покажу тебе дорогу к её домику?

Я в ответ стала прыгать от радости, звонко напевая: «Ля-ля-ля, ля-ля-ля!»

Муравьишка запрыгал вместе со мной, приговаривая:

— Какая ты весёлая! А та Капелька очень грустная и всегда плачет.

— Ну, тогда веди меня к ней, скорее, ей, наверное, очень скучно.

И мы пошли к той старой коряге.

Муравей катил свой комочек, постоянно отказываясь от моей помощи:

— Мы, муравьи, очень трудолюбивые и не сваливаем свою работу на других.

— Почти пришли, — сказал Муравей, — слышишь, ручеёк журчит?

Я сосредоточила своё внимание и напрягла слух. Послышалось пение птиц, шелест сухих листьев, которыми играл озорной ветерок, и ещё я услышала звонкое журчание чего-то родного и сразу поняла, что это ручеёк.

— Ну что, Капелька, давай прощаться. Вот мой домик, — показал на большой красивый муравейник, мой попутчик. — Ты не обижайся, что я тебя не поведу дальше: скоро все входы в домик закроют на ночь, и мне придётся ночевать в лесу, а мои родные будут очень за меня волноваться.

— Не беспокойся, я не обижусь, ведь я уже не маленькая, сама найду дорогу.

Спасибо тебе, Муравьишка, завтра, может быть, встретимся.

Муравей пошёл своей тропинкой, а я своей. Перезвон тысяч маленьких капелек становился всё громче, и я не сомневалась в правильности своего направления. Я шла и представляла нашу встречу с ручейком и с этой таинственной Капелькой: кто она? откуда?

Мои размышления прервал чей-то голос, очень похожий на мой.

— При-ри-вет! — донеслось откуда-то сверху.

Я подняла глаза и увидела на листке подорожника Каплю.

— Ты, наверно, и есть та угрюмая Капля?

От такого неожиданного вопроса она плюхнулась рядом со мной.

— А ты откуда знаешь?

— Это мне Муравьишка рассказал, и я решила тебя разыскать. Я так устала без родных и своих старых друзей.

— Я тоже, потому всегда плачу, — всхлипнула Капля.

— Давай дружить! — предложила я.

— И никогда, никогда не расставаться? — подхватила моя новая подруга, улыбаясь и от всего сердца радуясь нашей встрече.

Как принято у всех капелек, которые только что подружились, мы обнялись и пошли пить чай, делясь по пути своими приключениями. Мой рассказ закончился как раз возле дверей её домика. Он был под огромной старой корягой, возле весёлого ручейка.

— Я поселилась здесь, потому что этот ручеёк мне немножко напоминает о доме: об огромном океане, без конца и без края, — с грустью объяснила мне моя подружка.

— Ну ничего, вместе нам будет веселее, мы будем жить с тобой очень дружно и делать всё вместе.

— Не расстраивайся, одна голова — хорошо, а две — лучше, что-нибудь придумаем и вернёмся домой, — ободряюще сказала я.

— Ну вот мы и пришли. Это мой домик, который мне уже очень надоел, хотя здесь тепло и уютно. Проходи, Капелька, теперь это и твой дом, пригласила Капля, распахивая передо мной маленькие дверцы.

Я робко вошла, ведь за всё моё путешествие у меня не было дома, и начала всё внимательно рассматривать. В домике было очень чисто, на маленьком оконце висела занавеска из ковыля, которая покачивалась при лёгком дуновении ветерка, возле окошка стоял маленький столик.

— Ой, да это же на рисунке наш Дедушка-Корабль, — воскликнула я, увидев висящую на стене картину.

— Да, а откуда ты знаешь, что его так зовут? — удивлённо спросила Капля.

— О, это долгая история, давай лучше сядем, и я тебе обо всём расскажу.

Я уселась на мягкий диванчик из пуха одуванчика, и начала свою историю заново, уже не забывая о самом главном — о старом Корабле, о том, что сбылась его мечта, и он всё-таки увидел Солнышко. Не забыла я рассказать и о том, что в этом ему помогли люди. Капля сидела рядом со мной, внимательно слушала и плакала от счастья и гордости за наш Корабль.

— Как я рада, наконец-то моя мечта осуществилась, — всхлипывая, прошептала она.

— Подожди-ка, я что-то не пойму. Как это — твоя мечта? — спросила её я, ведь это была моя мечта.

И Капля начала свой рассказ:

— Не так уж давно я жила в огромном океане и была маленькой капелькой. У меня были самая хорошая мама и самая добрая бабушка на свете. С моими сестрёнками и подружками мы очень любили слушать истории старого Корабля. Он был мудрым, и нам никогда не было с ним скучно, хотя он и был всё время грустным и задумчивым, потому что хотел увидеть Солнышко. Мне было очень больно смотреть на его безнадёжное желание. И я решила ему помочь. Был самый обыкновенный день, когда я выплыла на поверхность океана и начала громко звать Солнышко в гости к старому Кораблю, ведь с неба его лучики совсем не доходили до дна. Я целый день приглашала Солнце, но оно меня не слышало, а только играло со своим другом Океаном солнечными зайчиками, которые отражались от воды и возвращались обратно.

И вот я решила зацепиться за один из таких зайчиков, подпрыгнула — и что-то тёплое стало поднимать меня вверх. Я становилась легче и легче и поднималась выше и выше, пока не долетела до облачка. На нём было огромное количество таких же капелек, как я: младшие и старшие, совсем маленькие и намного больше, чем я. Мне сначала было страшно, и я очень сильно хотела домой, но интересные истории капелек отвлекли меня от грустных мыслей. Куда только не забрасывало этих милых путешественниц: и в жаркую пустыню, где один песок и водятся пауки, змеи и тушканчики, и в разные моря: тёплые и холодные, в которых водились разные рыбы и морские животные. Я очень внимательно слушала рассказы каждой капельки с надеждой — может, и я попаду в такое место, а ветер, сильный и холодный, уносил всё дальше от моего дома моё новое пристанище. Мы летели много дней и ночей, и вдруг стало очень холодно, капельки съёживались от холода и превращались в удивительно красивые снежинки, и я тоже. У каждой был свой наряд с узорами, не похожий ни на чей другой. Все стали от такой красоты весёлыми и принялись танцевать. Это было похоже на великолепный зимний бал! Как после взмаха доброй феи, все капельки стали принцессами и кружились, кружились, забывая обо всём на свете, даже о том, что они находятся на облачке, и слетали вниз, продолжая свой восхитительный танец. Я посмотрела вниз и увидела землю, всю белую от снега, и удаляющихся подружек.

— Да, сколько же капелек на белом свете?! — спрашивая и одновременно радуясь, воскликнула я, не замечая, что уже плавно опускаюсь вместе со всеми.

Мои спутницы пели незнакомую песенку:

— Мы белые картинки,

Нас все зовут снежинки.

Садимся на ладошки

И таем понемножку.

Мне понравилась эта песенка, и я запела вместе с ними, но не понимала, как это: «таять на ладошках».

Но вскоре слова песенки подтвердились: я приземлилась на ладошку одному маленькому мальчугану. Он начал меня удивлённо рассматривать, приговаривая:

— Белый-беленький снежок, как молочный творожок. Только есть его нельзя: заболеете, друзья.

— Конечно же, нельзя! Как это меня есть?

Пока я возмущалась, не заметила, как растаяла и скатилась мальчику на шубку, продолжая его рассматривать. У него была меховая шапка и шубка, и он стоял на детских охотничьих лыжах. А ещё он приветливо улыбался, и у него были добрые глаза, поэтому он мне сразу понравился. Мальчик стоял и ждал своего отца, который был оленеводом и гнал своих оленей к дому. А дома на Севере очень интересные, их можно переносить в разные места. Называют свои домики северные жители по-разному: чум, юрта, яранга, но все они очень похожи друг на друга: палки, поставленные в виде конуса (он как треугольник), покрытые сверху шкурами, корой, войлоком. В центре отверстие для дыма, потому что посередине их жилища всегда горит костёр, ведь на Севере всегда лютая зима. Я про это узнала ещё в детстве, мне про этот самый Север бабушка рассказывала, она тоже, когда была молодая, прилетала сюда на облачке. Она мне ещё рассказывала про северное сияние, это когда тёмное небо начинает переливаться, играя разными цветами: белым, красным, голубым, фиолетовым. Тогда все люди выходят из домов и любуются этим чудом. Они очень гордятся этим явлением природы, ведь больше нигде такой красоты не встретишь.

— Вот и мне бы полюбоваться северным сиянием, — подумала я, сидя на шубке мальчугана и превращаясь от холода в льдинку.

Малыш был чем-то встревожен и громко стал звать отца, когда задул сильный ветер, обжигая холодом его лицо.

— Начинается пурга, — прошептал мальчик.

Через несколько минут сильный ветер уже носился по тундре, закручивая и поднимая почти до неба весь снег.

Тут такое началось: снежинки все перемешались, прятались друг за друга от страха, но ветер не унимался. Мальчуган попытался добраться домой, но не тут-то было. Его лыжи мгновенно заносило снегом, всё было белым-бело, поэтому он потерял ориентир и побрёл, с трудом передвигая ноги, совсем в другую сторону. Через пару часов он выбился из сил и упал, его стало заносить снегом, он снял лыжи и воткнул их в снег. Мальчик больше не плакал, не звал на помощь — уставший, он уснул. Мне его было очень жаль, но я ничего не могла поделать. Я всю ночь не спала, плакала, думая, что он совсем замёрз и умер. От таких мыслей мне самой хотелось умереть.

— Как всё-таки несправедливо, ведь мы, снежинки, добрые, это ветер во всём виноват, — думала я, стараясь хоть как-то себя утешить.

К утру снежная буря утихла, и я услышала, как над нами что-то гудит, наверное, какой-нибудь огромный и злой северный зверь, но это оказался вертолёт. После окончания пурги он вылетел на поиск пропавших людей. Вскоре вертолёт приземлился и из него вышли люди и начали откапывать мальчугана, переговариваясь между собой: хорошо он лыжи в снег воткнул, а так бы никогда не нашли этого малыша.

Спасатели были очень ловкими и смелыми, они понесли моего первого северного знакомого в вертолёт, на котором его доставили в больницу. Мальчика быстро раздел врач, намереваясь оставить шубку вместе со мной в гардеробе. Но с этим смириться я не могла. Моё любопытство по-прежнему не давало мне покоя, и я прыгнула на руку этого доктора с хитрыми глазами и седой бородой. Молодая девушка Ксюша, очевидно, медсестра, помогла Николаю Антоновичу, именно так звали доктора, перенести мальчика в палату и не отходила от больного ни на шаг. Малыш долго не приходил в себя, и все очень переживали. Я тоже целыми днями сидела около него на спинке кроватки, но после долгих бессонных ночей я устала и уснула крепко-крепко. В результате, не удержавшись, я свалилась на горячую щёчку мальчика и проснулась, и он очнулся тоже.

Все очень обрадовались: Николай Антонович что-то бурчал себе под нос — оказалось, он напевает весёлую детскую песенку; Ксюша схватила на руки кошку Марусю и начала танцевать; я прыгала от радости по ладошке малыша. На следующий день в больницу приехали его родители — мама и папа, а ещё старенький дедушка, младшая сестрёнка и его лучший друг, щенок Артемон. Мама мальчика плакала от счастья, крепко прижимая к себе сынишку. Дедушка и отец говорили ему, что гордятся своим храбрым оленеводом. Мальчик был ещё очень слаб, и родственники, желая быстрого выздоровления, оставили его в больнице, а сами поехали домой. Я осталась с мальчуганом, в ожидании дальнейших приключений.