Товарищ память, ты не забыла картину Гелия Коржева-Чувелева «Поднимающий знамя»?
Советский импрессионизм отдавал дань пролетарскому интернационализму.
Пролетариат! Куда он делся? А ведь был, кажется, еще вчера. Объединялся с пролетариями других стран, смотрел обветренным и белозубым лицом с обложки «Огонька», собирал урожай зерновых, спускался в шахту. И вдруг исчез!
Исчез - не исчез, а одна моя знакомая говорит, что ее странно волнует мускулистый асфальтоукладчик, который, словно сошел с плаката пятидесятилетней давности. Поэтому все же нельзя не признать могутную волю, физическую красоту и эмоциональный накал, когда речь заходит о Первомае, труде, а особенно праздниках и демонстрациях. Да и по большому счету, когда люди собираются вместе, поют бодрые песни и шагают дружно вряд, в этом ничего плохого нету. Весна, солнышко, улыбки, колонны демонстрантов выходят на Красную площадь, бодрые и слащавые до щекотки голоса дикторов кричат благим матом речёвки: «Мир, труд, май, ура, товарищи!»
Все же лучше, положа руку на сердце, когда человек человеку друг, товарищ и брат, нежели «Россия для русских» или какой-нибудь очередной шабаш «Наших» или «Ненаших».
В то светлое время, когда герой картины Гелия Коржева-Чевелева поднимал знамя, с ненавистью глядя на буржуев, а еще одни шедевр монументализма - скульптура «Рабочий и колхозница» - возвышался над северным входом ВДНХ, на экранах, в песнях и романах бал правил человек трудящийся. «Герой нашего времени», Женя Столетов, выполнял пятилетку в четыре года, боролся с «Гасиловщиной», строил БАМ, покорял Енисей и даже мышонок из мультика «Песенка мышонка» обретал статус положительного персонажа, когда гитару менял на мастерок:
Какой чyдесный день!
Какой чyдесный пень!
Какой чyдесный я,
И песенка моя!
Какой чyдесный день! Ха-ха!
Работать мне не лень! Ха-ха!
Со мной мои дpyзья,
И песенка моя!
Эстафету у советского мышонка перенимала и трудящаяся интеллигенция. В фильме «Девять дней одного года» пафос труда, на сей раз интеллигента, который к тому времени окончательно и бесповоротно перековался в ячейку общества, физиков и лириков с идеалами Ленина и коммунизма («Июльский дождь») настолько всемогуч и всеобъемлющ, что совершенно выплескивает этого похотливого старикашку Фрейда и эротику из ванной.
Помянем физика-атомщика Гусева, который возглавляет научные изыскания, начатые его учителем Синцовым, он в результате эксперимента получил смертельную дозу радиации. Облучён и Гусев. После ряда неудач Гусев обращается за помощью к Куликову, талантливому теоретику, другу и эксперимент заканчивается успешно. Гусева играет блистательный Алексей Баталов, а Куликова не менее блистательный Смоктуновский. И все бы ничего, но Гусев – молодожен, он совсем недавно женился на красавице Леле (Татьяна Лаврова). И что же? Гусев совсем не обращает внимания на красавицу жену, всецело погруженный в работу. Мало того, Куликов, который должен ненавидеть Гусева за то, что тот увел у него девушку, Лелю, несмотря на это, помогает другу. И, прыгая от счастья, бежит по коридору вместе с Лелей в лабораторию, где Гусев расщепляет атом!
А это вам никакие-нибудь 20-30-е с их пафосной и монументальной героикой труда (именно тогда и была создана гениальная скульптура Веры Мухиной «Рабочий и колхозница»), а вполне оттепельные 60-е, когда во имя своей правоты не надо больше отправлять на тот свет тех, кто не прав.
Об этом остается теперь только вспоминать, с ностальгичской грустью слушая песни «Не кочегары мы, не плотники», «Когда весна придет – не знаю», «Спят курганы темные»:
Дни работы жаркие
На бои похожие
В жизни парня сделали
Поворот крутой
На работу жаркую
На дела хорошие
Вышел в степь донецкую
Парень молодой...
Причем, что самое любопытное, весь пафос труда, как дела хорошего и благородного, возник при социализме. До революции все было совсем не так. Вот, к примеру, слова известной песни «Дума ткача» Синегуба:
Мучит, терзает головушку бедную
Грохот машинных колес;
Свет застилается в оченьках крупными
Каплями пота и слез…
…Есть на плафонах станции метро Маяковского мозаичное панно Александра Дейнеки «Девушка с веслом». Так же высоко и несбыточна теперь от нас та эпоха, на смену которой пришли «проклятые буржуины». И покуда эта новая культура (art nouveau) оформляется, самовыражается и заявляет о себе в разных жанрах, мы будем, оглянувшись назад, любоваться «Девушкой с веслом». Советской Венерой, незабвенный образ которой нам «строить и жить помогает»!
