В 1991 год вступали с опасениями. Так и случилось: Павлов начал свою дурацкую денежную реформу. О ней забыли, но ведь это была откачка денег. Я помню слёзы парня, проработавшего на Севере несколько лет, потерявшего практически все свои сбережения. Это был подлый удар. Новая элита превращала страну в нищих. Это был продуманный шаг по уничтожению возможных конкурентов при вхождении в рынок. Известно, что деньги можно было обменять в течение трёх дней, и только три тысячи. Это мизер. Кто знал об обмене, совершили его в час Х и стали в одночасье нуворишами, народ же, обладавший сбережениями, был раздет донага. Виртуозная подлость мистера Горбачёва. Почему человек не осуждён хотя бы за это? Ответ понятен. Власти предержащие были в доле, и тот, кто бил себя пяткой в грудь, являясь президентом России, тоже был в доле. Чудовищно и мерзостно. Горби хоть в церковь не ходил, а эта царская красавица за народ радела так, что хрипел от пьяного восторга, что дурачил этот народ. Я смотрел на него и думал, как русский народ мог выбрать это недоразумение своим президентом. Тупой, жадный, властолюбивый, ради своего благополучия уничтоживший Ипатьевский дом, где была погублена семья царственных мучеников.

Я просто обрыдался от смеха, когда Ельцин и Кравчук пели серенады, что они ничего не знали про преступления сталинских времён. Откуда им знать, когда мальчик Лёня еду бандеровцам в схроны носил. Об этих упырях он молчал, а тётя Эля, как политическая проститутка, просил своей реабилитации у партийной конференции в 1988 году. Конечно, нехорошо дурно говорить об ушедших в вечность. Но назвался груздем — полезай в кузов. Историческая фигура обсуждается и после ухода с жизненной сцены. Это неизбежность, с которой приходится смиряться. А в январе 1991-го, как мелкие воришки, обчистили карманы своих граждан. Но мелкие воришки пошли по этапу, а эти стали банки открывать с многомиллионными бюджетами. Откуда взялись деньги у новых банкиров. Господи, как же доверчив наш народ!

В Молдавии тоже происходили события. Депутаты из Приднестровья уехали из Кишинёва. Надоело терпеть хамство и дебоширство местных нацистов, объявивших себя румынами. Происходили межнациональные столкновения. Союзное руководство не вмешивалось, полагая, что всё само рассосётся. В сентябре 1990 года в Тирасполе провозгласили автономию, которую последовательно пытались довести до статуса союзной республики. Если бы это удалось, то при развале СССР могло вполне образоваться независимое государство. Территория маленькая, но 70 процентов промышленности Молдавии о чём-то говорили. Я помню, болезненно переживал этот разрыв. Он проходил по семьям, по друзьям, кумовьям. Кроме того, разделение — это всегда плохо. Убеждён, что Молдову можно было сохранить, если бы руководство республики пошло на разумное исполнение законных требований населения Поднестровья. Кроме того, мне думалось, что нельзя было бросать русскоязычное население тех же Бельцов, гагаузов буджакской степи, а вместе строить многонациональное государство. Полагаю, это было бы возможно, если бы руководство России поддержало стремление людей к полиэтничному государству, но тётя Эля во всём поддерживал руководство Молдовы, выступая единым фронтом против части союзного руководства (в частности, А. Лукьянов поддерживал Приднестровье), которое, в принципе, и не сильно сопротивлялось.

Вступая в последний год советской власти, всё-таки не верилось, что он будет последний. В марте проводили референдум о сохранении СССР, больше двух третей населения страны проголосовало за сохранение Союза. Для Яковлева и прочей мерзопакостной предательской камарильи, видимо, это был шок. Они и так специально проводили референдум нелогично. Совершенно естественно, что он должен был проходить в республиках, и каждая республика должна была представить свои результаты. Этого добиться было можно и нужно. Если республика не согласилась бы, то следовало ввести президентское правление. Потому референдум и не был признан элитами республик, что он проводился союзным правительством, а оно уже было нелегитимно для республик, где были избраны новые парламенты. Референдум превращался в фикцию, так как республики перед этим объявили главенство республиканских законов над союзными. Союзный поезд пускался под откос. Я уже писал, что опоздали с референдумом, что союзный договор надо было заключать ещё в 1989 году, когда это можно было сделать безболезненно. Но страной управлял политический пигмей, неумелый машинист. А вокруг слышны взрывы. Усиливался карабахский конфликт, завязывался осетино-грузинский и абхазо-грузинский. В Средней Азии моджахеды строили откровенные планы по уничтожению светских государств. Везде были сущностные проблемы, которых можно и должно было избежать при умном руководстве страной, но это была главная проблема.

Учебный год завершился выпускным вечером. Пьяные и полупьяные встречали рассвет над рекой Днестр. Летний Днестр прекрасен. Впечатления смутные, красивые девочки, нарядные юноши, не сдерживающие эмоции учителя — всё смешалось в утреннем тумане.

А потом наступил отпуск. Засел за чтение библейского текста. Читал, и ещё раз читал. Никуда не хотел ехать. Чувствовал недостаток образования, поэтому наряду с Библией обратился к Аристотелю, Платону, Порфирию, Сенеке и Ямвлиху. Хотелось изучить философию не по учебнику, а в оригинальном тексте. Стоическая философия Сенеки была наиболее близкой моему духовному миру, как и философия Марка Аврелия. Показательно, что их считают в какой-то степени предтечами христианской философии. В те годы, я не сильно вдавался в философско-богословские подробности, меня в первую очередь интересовал автор. Его лицо, его художественный мир. Однако 1991 год ещё не стал годом моего окончательного нравственного переворота, но чтение великой литературы было невероятно важным.

Надо признать, что продолжалась информационная накачка населения страшными мифами о сталинском ГУЛАГе. Конечно, читая Льва Разгона, Анатолия Приставкина, то есть откровения страшные, невольно испытывал чувство отчуждения к стране, в которой жил. Защищать страну Советов, где руки власти по локоть в крови, как-то не хотелось. Я думаю, что цель пропаганды была достигнута. Но была и правда, которую нельзя было скрыть.

С огромным интересом прочитал Леонида Пантелеева «Я верую». «Новый мир» публиковал важные вещи. Книга дышала обретением веры. Именно так я принял книгу Пантелеева. Тот, кто ищет Христа, не должен пройти мимо судьбы этого воспитанника республики ШКИД, которую знал с детства. И вот увидел автора для себя по-новому. Неожиданно открыл для себя Владислава Ходасевича не только как поэта, но и как литературоведа, интересного мыслителя и философа. Считаю, что Ходасевича не изучают в школьной программе совершенно напрасно. Впрочем, для того, чтобы изучить Серебряный век, необходимо добавлять год обучения. Конечно, на меня могут обидеться, но для формирования личности, убеждён, необходим 12-й класс. Двадцатый век изучен весьма слабо. Должно быть обязательное десятилетнее образование, а 12-летнее для тех, кто хочет достигать вершин университетского познания. С учётом того, что обучение начинается в 6 лет, вполне логично его завершение в 18 лет, когда сознание юноши и девушки относительно уже сформировано. Информации, действительно, много. В то же время категорически против того, чтобы из школьной программы убирали Шолохова, Фадеева, Федина, Леонова. Новый перекос в сознании ни к чему. К сожалению, мало кто из нынешней молодёжи, даже идущей на филологические факультеты, знает трилогию Алексея Толстого «Хождение по мукам». Результат реформ — налицо.

Летом 1991-го перенёс операцию на лице. Слава богу! Познакомился с людьми, которых интересовало учение Христа. Читали Евангелие, рассказывали воодушевлённо о божественном мире, но не почитали иконы. Меня это отталкивало чрезвычайно. Но отношение к человеку было иное, чем встречал в нашей реальности. Эти люди — представители протестантских течений в Молдавии, баптисты и адвентисты седьмого дня. В одну из августовских суббот с товарищем по работе, физиком Валерием, посетили их собрание. Пели гимны, потом разбирали библейский текст. Я с интересом слушал, но ловил себя на мысли, что не пахнет здесь Русью. Не было того русского православного духа, о котором стенала душа, когда смотрела на икону Богородицы в Эрмитаже. Их разбор евангельских и апостольских текстов показался мне мелочным, далёким от духовного мира. Как-то приземлённою дорогою шла мысль господ протестантов. Не знаю почему, но с детства не любил иконоборцев, хотя «Легенда об Уленшпигеле» Шарля де Костера была читана и перечитана с восторгом. Католики были ближе, чем иконоборцы, хотя по поводу католиков не питал иллюзий, помня об эпохе Александра Невского, когда Русь фактически выжила посреди ненависти и страшных бурь. Поэтому протестантизм был для меня предательством моих предков. Забыть веру предков, значит, уподобиться Иуде. Этого душа принять не могла. В моём роду предателей не было. Были сомневающиеся, были бунтари даже против церкви, но потом приходили с покаянной головушкой к церковному алтарю. Даже мой отец, будучи коммунистом, всегда с уважением относился к православию, и просил поминать по-православному нашу православную соседку, зная, что исполнит согласно церковной традиции.

Короче говоря, я ушёл от протестантов, хотя, повторюсь, с уважением отношусь к их социальному служению, их семейной жизни, постоянной взаимопомощи друг другу. Но тот август 1991-го отметился важным событием в стране: 19 августа, на Преображение Господне, произошло событие, введено чрезвычайное положение. Многие встретили это известие с бурной радостью. ГКЧП, я думаю, полагали, что всё будет происходить камерно. Народ спокойно примет данность, и всё пойдёт, как по маслу. Но звериный рык распада уже был запущен. Уверен, что не выступи Россия против, национальные республики сидели бы по норкам и сопели через раз, исполняя приказ. Даже храбрый Гамсахурдиа уже спешил исполнять решения партии и правительства. Помню, в пивном баре, бурно обсуждали данное событие. А вечером я увидел трясущиеся руки Янаева, какое-то мямленье по телевидению всего комитета. Удручающее впечатление. И опять ложь! Зачем врать про Горбачёва? Что он болен на голову, вся страна знала. Так перевороты не делаются. Горбачёв набрал себе команду под стать себе. И, когда надо было проявить решительность, то её проявил президент России, которому нужна была власть, так как это был вопрос жизни и смерти. Печально было и то, что союзный договор должен был быть подписан 20 августа. Правда, у меня после этих трёхдневных событий возник вопрос: кто мешал это сделать 30 августа? Поэтому ГКЧП — это сценарий распада был разыгран дядей Горби и тётей Элей, этими предателями и изменниками великой империи. Михаил Сергеевичу место в Шпандау, рядом Рудольфом Гессом (тюрьма тогда ещё не была разрушена), а не фондами руководить. Блестящая комбинация западных спецслужб. Мне трудно сказать, вслепую ли были использованы Горбачёв и Ельцин, но объективно они служили разрушению страны, причём Ельцин, Собчак и вся эта демократическая (к народовластию это не имеет никакого отношения) сволочь уничтожали великое наследие не только Сталина, но династии Романовых, великого рода Равноапостольного князя Владимира Святого Крестителя.

Совершенно очевидно, что ГКЧП был устроен для того, чтобы в новом союзном государстве к власти не пришёл Назарбаев, который реально мог спасти Союз. Известно, что он должен был занять пост премьер-министра. Потому-то Горбачёв сам себя арестовал. Возможно, хотел одновременно избавиться от Ельцина. Горбачёв шёл на развал Союза, но власть он хотел оставить у себя. Ельцин же не собирался делиться властью. Кукловоды мастерски использовали этих недоумков, используя их свойства характера, их жажду власти и личного обогащения.

К сожалению, сегодня последыши ещё правят балом. Об этом поговорим отдельно. А в тот жаркий август была тревога. Несчастный Горбачёв возвратился в Москву как побитая собака. Фарс не удался. В эти дни Ельцин обладал властью огромнейшей, и Союз можно было восстановить одним мановением мизинца. Но фарс продолжался далее. Буш, президент США, срочно приехал в Киев, где умолял украинскую власть не выходить из Союза. Обхохочешься! Но именно после его визита центробежные тенденции пошли ещё быстрее. Империя расползалась. Прибалтика уже в августе объявила себя независимой, потом Армения, а 1 декабря состоялся обманный референдум на Украине. Почему обманный? Населению было обещано, что республика станет независимой в рамках обновлённого союза. Но, организовав предательский саммит в Беловежской пуще, который объявил о создании СНГ, Украина, её Верховная Рада, не ратифицировала договор об образовании СНГ.

Таким образом, народ обманули, и государство под названием Украина есть держава, построенная на лжи и юридически неправомочна. Все договоры с этим образованием — фикция. Хитрые ребята, решившие, что они наследники запорожских казаков, а потому не обязанные исполнять то, что не выгодно. Читали бы внимательно Гоголя. Казаки пили, но совесть и честь не пропивали, а эти — Родину за копейку сдали. Да и какой Кравчук казак? Смешно, да и только. Подгузник бандеровский. Я был в смятении, когда узнал, что на Украине стали чествовать бандеровских недобитков. И ведь повылазили твари на моей земле. Ситуация с ГКЧП позволила и молдавской элите арестовать депутатов с Днестра, руководителей вновь созданной республики (причём, Смирнов был задержан в Киеве).

Новый учебный год начинался напряженно. Союз ещё формально был, но и не был. Помню, с братом решили, что надо что-то делать. Сидеть сиднем было нельзя. В это время зачастили гости из Москвы. Приезжал Владимир Жириновский. Надо признать, что я его воспринял в качестве клоуна. Было недоверие к нему. Мне он представлялся засланным казачком из КГБ. Партия имело странное название, методы Муссолини и Франко. Работал на мелких лавочников и обывателей. Для человека с глубоким пониманием действительности методы Владимира Вольфовича были чужды. Спустя некоторое время любимый мною Юрий Карякин воскликнет: «Россия, Ты сошла с ума!» Это случится в декабре 1993-го, но в августе Жириновский в Приднестровье имел абсолютный успех, потому что выступал за Союз. Население Приднестровья поголовно выступало за сохранение союзного государства. Причём национальная принадлежность не играла никакой роли

Мы же забрели на встречу с Николаем Травкиным, председателем демократической партии России. Многопартийность воодушевляла. Казалось, мы очутились в Западной Европе. Травкин говорил о народовластии, то есть фактически его волновало то, что было важно каждому. Коммунисты ликвидировали народовластие, и потому главной задачей виделось восстановление народовластия. Видимо, идея была такой. В основном, несмотря на рабочее происхождение Травкина, в его партию потянулись представители интеллигенции. Нам было интересно. Неожиданно к нам подсел мужчина, предложил организовать комитет партии, в двадцать минут меня избрали председателем городского комитета партии, моего брата зампредседателя республиканского комитета демпартии, главой которой стал Геннадий Благодарный.

Мы были разные люди. Я склонен был к христианскому социализму, мой брат к социал-демократии с эсеровским душком, кто-то откровенно хотел погреть руки, надеясь, что партия станет рупором предпринимательства. Идея рынка была основой философии Благодарного, я же считал, что рынок необходимо регулировать, при этом поощрять частную инициативу. Идеи Гайдара Егора Тимуровича считаю просто идиотизмом. Экономическая теория Гайдара совершенно не учитывает ментальность русского человека. Шоковая терапия нужна, может быть, французу, но не русскому человеку однозначно. Наши разногласия были и политические. Мы выступали за сохранение Молдовы как единого государства в составе обновлённого Союза. Провозглашение независимости Приднестровья, казалось, тот же сепаратизм, что и молдавский. Выступали за сохранение империи, хотя понимали, что в старом виде это уже невозможно. В то же время приняли решение участвовать в президентских выборах в Приднестровье и референдуме о независимости, которые проходили 1 декабря 1991 года. Союз ещё был, и мне думалось, что говорить о независимости, значит, предать сам Союз. В референдуме не участвовал, в выборах — участвовал. Кстати, нашего кандидата — который был ни рыба ни мясо — поддержало пять тысяч избирателей из 245 тысяч, имевших право голоса. Результат небольшой, но наша кампания была всего 13 дней. К сожалению, не могли довести до всех свои идеи, да и Геннадий Благодарный, наш кандидат, вёл себя на дебатах странно. После выборов многими членами партии было высказано предположение, что он сдал выборы, чтобы успешно прошёл Игорь Смирнов, который и победил, имея доверие народа. Сразу оговорюсь: шансов у демпартии не было. Но для меня эта была школа. Я знаю, что мнение народное формируется, и демократия — это мнение группы людей, обладающие ресурсами и финансами. Поэтому развал Союза — это спланированная операция, реализованная советскими спецслужбами и ЦРУ. Любое решение, если очень надо, можно продавить. Любого депутата можно купить. Неподкупных находили с простреленной головой. Когда начнется война в марте 1992-го, то я и брат выйдем из партии, которую превращали в политическую игрушку. С тех пор в политические игры не играю, потому что знаю, насколько всё прогнило в датском королевстве. Но в декабре нам ещё казалось, что можно остановить развал страны. Даже Беловежские соглашения виделись спасительными. Дело в том, что Горбачёв себя дискредитировал окончательно. Партию сдал, страну сдал. Изменник и преступник. Но как судить, если законы несуществующей страны не функционируют. Хорошо рассчитали.

Двадцать пятого декабря спускали советский флаг. Происходило страшное событие. Но это было так обыденно. Наверно, так происходило 25 октября 1917 года, когда обыватель не понял, что он уже живёт в новой реальности. Казалось, что СССР плавно перетечёт в СНГ. Но, видимо, на это и был расчёт. Ай да, молодцы, товарищи кукловоды развала. Ведь и на олимпиадах, зимней и летней, выступала команда СНГ. Мы-то думали, что Союз сохранился, пусть и под названием содружества, а он постепенно разбегался по национальным квартирам.

Итак, произошло крушение империи. Понимали, что это должно было как-то произойти. Четыре месяца страна после ГКЧП агонизировала. Мы возрождали, как нам казалось, национальную идентичность. И в первую очередь это делала Россия. Она, и только она развалила Союз. Не народ, но компрадорская элита, готовая сапоги лизать американским бизнесменам. Противно, видит бог!

В эти месяцы я продолжал работать в школе. Получил классное руководство в 9-м классе «Д». Собрали всех двоечников и слабовменяемых. Но я язык с ними общий нашёл. Иной раз приходилось и по шее давать, но эти ребята силу уважали. Слабость они не терпят. Жёсткость, справедливость и знание предмета вызывают уважение. Ещё раз напомню, что, книжная педагогика для слабонервных, настоящая система образования — про другое! Кстати, о Макаренко — его опыт в какой-то степени был схож с моей ситуацией, но только схож, не более.

Таким образом, заканчивалась эпоха, в которой я сформировал свое мировоззрение. Начиналась новая, неизведанная эра. Жили ожиданием нового мира, нестандартного. Хотелось верить в лучшее. Не верилось, что мы разбегаемся по своим квартирам. Мы так привыкли к единству, что разъединение не просто преступно, но не укладывалось в сознание.

Год завершился. Но не заканчивалась жизнь. Осмысление происходящих событий произойдет значительно позже. «Война и мир» Льва Толстого, где показывались события 1805–1815 годов, писались спустя 50 лет, в 60-е годы ХIХ века. По горячим следам трудно ориентироваться. Последующие события научат обобщать, определят вектор моего духовного движения.

Глава II

Война в эпоху безвременья

Новый 1992 год встречали с реформой Егора Гайдара. Страна развалилась, но реформа била по всему бывшему Союзу. В январе 1991-го лишили сбережений, в январе 1992-го ввергли в нищету. Нам обещали благословенный капитализм и свободный рынок, но почему-то мы забыли о тёмной стороне капитализма. Гайдар это знал и сознательно шёл на преступление. Говорят, был бессребреником. Это ещё хуже. Чубайса хоть можно понять. Нормальный вор и «разводило». Как и Березовский, и вся эта банковская шваль. Христианская страна вместо возрождения христианства бросилось в жуткое ростовщичество и бандитизм. Деньги стали смыслом жизни бывшего советского человека. Пытались разбогатеть кто как мог. Это феноменальное разрушение русской и славянской души. Даже одесские евреи были в удивлении от такого раздолбайства и бесчестной игры.

У нас не было классического капитализма. Было какое-то смешение всех теорий и практик в одном компоте. Главное — нажиться за счёт других. Происходило раздерибанивание государства. Была надежда, что во вновь созданном государстве сохранится социализм в его обновлённом виде. Но, к сожалению, этого не случилось. Бывшие коммунисты предали то, во что они верили столько лет. Да и верили ли?

В зимние каникулы читал Всеволода Гаршина. Предтеча Серебряного века, писатель одарённый, но, к сожалению, почти безумный. Его очень любил Лев Толстой. Толстой мало кого любил: Чехова, Куприна и Гаршина. Меня Гаршин с юности привлекал. «Талант человеческий», — как писал о нём Чехов. Казалось, что сбывается мечта писателя, мы выходим из замкнутой системы, уходит в историю царство необходимости, наступает царство свободы. Красная пальма пробивает стекло теплицы, она не может быть рядом с теми, кого устраивает тепличное существование. Она хочет достигнуть небесных высот. Рождённые ползать, пусть ползают в своих пещерах, а она — устремится в небо, чтобы достичь свободы, этого самого дорого состояния духовного мира, какое только есть на свете. И вот, она пробилась к вершинам, и… замерзла. Она погибает, это девушка из латинского юга. Ей нечего делать в России. Так и капитализму нечего делать в стране, где его воспринимают, как бандитизм и бессовестное ограбление людей. Чем можно оправдать элементарное обнищание людей? Это было сознательное и планомерное уничтожение русской цивилизации компрадорской буржуазией, состоявшей, как ни странно, из бывших коммунистов. Нам внушали, что мы прощаемся с совковой сущностью, а на самом деле уничтожался русский мир. Надо было всего лишь освободиться от советской оболочки, сохранить имперскую и христианскую сущность, которая и есть ядро русской цивилизации.

Сегодня Путин выступает, что мы не хотим восстанавливать Союз. Бред! Смысл России — в объединении. И в этой конфигурации Русь не оккупант, но, действительно, старший брат, помогающий своим братьям и сёстрам преодолеть невзгоды. Эти реверансы Западу есть предательство национальных интересов. Народ должен видеть цель. Она — в восстановлении Союза. Не того несчастного государства, в которое Ленин заложил мины замедленного действия, но Союза крепких государств с единой духовной целью, с объединённым духовным пространством. Другого не дано!

Именно так восприняли образование Приднестровской Молдавской Республики. Начало, от которого пойдут смыслы. Естественно, это начало нужно задавить. Начались провокации. Казалось бы, зачем устраивать войну? В Левобережье, в принципе, уже приняли закон о языке. Кстати, Республика Молдова, в отличие от Прибалтики, всех проживающих на ее территории объявила гражданами. Вся многонациональная Молдавия имела право голоса. Убеждён, что необходимо было всего лишь ввести русский язык вторым государственным, и была бы другая история. Но это, значит, признать право русской цивилизации на особое существование, особое мнение. Началась война именно против цивилизации, против Начала, от стен которого произойдёт движение к союзному государству. В те месяцы я этого ещё не понимал. Наоборот, мне казалось, что молдавское правительство право, требуя соблюдать законы, принятые парламентом, депутатами которого были и представители Левобережья.

В Тирасполь, помню, приезжал Оазу Нантой. Беседовали с ним в Доме Советов Тирасполя, лидер молдавской социал-демократии. Он был яростный антифашист, жёстко критиковал Леониду Лари, полубезумную поэтессу румынского разлива, вышедшую замуж за памятник Штефану Великому в Кишинёве (была церемония, наделавшая много шума). Он призывал не республики строить, а вместе созидать молдавское демократическое государство. Однако право русского языка признавалось не как государственного, но регионального языка. Это для меня, например, было неприемлемо. Я ни в коем случае не выступаю против молдавского языка, напротив, считаю, что, живя в стране, надо знать язык этой страны. Например, я прекрасно понимаю молдавский язык. К сожалению, нет практики и говорю не так хорошо, как хотелось бы. Но именно языковая агрессия со стороны Молдовы отбила охоту говорить по-молдавски. А военные действия, начатые в марте 1992-го, фактически надолго прекратили мирное сосуществование с некоторыми молдавскими семьями, с которыми дружили десятилетиями.

Но трагедия началось ещё в декабре 1991 года. Ещё существовал Союз, а в Дубоссарах молдавская полиция расстреливает местных жителей, обвиняя их в сепаратизме. Это было подло. Какие могут быть оправдания? Убили людей. В Кишинёве начинают приводить доводы. Господа! Погибли люди! Вы о чём? Какие тут могут быть аргументы? За первой кровью пошла вторая, третья. Ничего случайного. Всё спланировано. Чиновники того молдавского правительства сегодня работают в американских и румынских учреждениях. Красноречиво!

В феврале был в Кишинёве, у генерального секретаря Канцелярии президента Молдовы. Православный человек. Много говорили о восстановлении православного мира в Молдавии. Но при этом он молдаванам отказывал в праве быть молдаванами. Он считал, что сегодня существуют два румынских государства: Румыния и Молдова. Уйдёт поколение, которое помнит румынскую нагайку, и через 50 лет произойдёт объединение в Великую Румынию. На мой вопрос: «А причём здесь Приднестровье?» он ответить честно не мог, прекрасно понимая, что население Левобережья к румынам не имеет никакого отношения. Значит, война нужна была объективно, чтобы русское население, веками жившее на этой земле, покинуло её, или румынизировалось. Сегодня эта история повторяется на Донбассе. Только, ребята, с русским человеком, который долго терпит, так поступать нельзя. Я вообще убеждён, как противник сепаратизма, что войска Приднестровья должны стоять на реке Прут, создав настоящую Республику Молдова, ставшую частью Союзного государства Евразийского пространства.

Убежден, Молдавия и её народ — это романо-славянский этнос, имеющий относительное отношения к Румынии. Шестьдесят два процента лексического состава молдавского языка имеет славянские корни. С точки зрения филологии — не политики — румынизация страны есть уничтожение уникального этноса. Поэтому давно назрела задача — спасти молдавский народ. К сожалению, это понимание приходит только теперь, да и то у представителей молдавской общественности в Приднестровье. В Кишинёве это понимают славяне. Но их не слушают, считая чужеродным элементом.

В январе 1992-го казалось, что сможем мирно разрешить споры. Возможно, так оно и было. Но господин Ельцин приказал русской армии соблюдать нейтралитет. Как может соблюдать нейтралитет офицер, когда рядом убивают его соседей, друзей. Русский солдат — часть нашего мира. Мы — одна страна. И президент объявлял о предательстве народа, которому армия России присягала. Прости господи, но где совесть у этого человека? Убеждён, что Козырев и его приспешники дали понять молдавскому правительству, что сепаратистам помогать Россия не будет. Никогда бы Молдова не начала бы войну, если бы не было отмашки от демократического руководства России, этих предателей русской цивилизации. Знаю это не понаслышке. Тирасполь не такой большой город, чтобы можно было скрыть тайны. Да и какие тайны, когда генерал Неткачев исполнял приказ Москвы, объявив политику невмешательства. Много интересно о деятельности Неткачева знаю от Виктора Груценко, который возглавлял комиссию, стоявшую у истоков Приднестровской Республики.

Людей Приднестровья бросали под каток. Продажная русская буржуазия готова была сдать всё в угоду западному миру. Они мечтали стать региональной державой типа Швейцарии. Боже мой, эти люди совершенно не знали истории своей страны и Европы, которая спит и видит, как бы укокошить русского медведя.

Россия может быть только империей и великой, или не быть вообще. К сожалению, многих после распада Союза охватила эйфория свободы и вседозволенности. На каждом перекрёстке вопили о любви к ближнему. Винили советскую власть в том, что она за коллективом не видит человека. Воспитанные на любви к «маленькому» человеку не заметили, как втоптали в грязь этого человека, отдав его во власть рыночных отношений и компрадорской буржуазии. Лозунг Советов был: «Всё для человека, и во имя человека!» Новая буржуазия уничтожала всё человеческое. Интересно, что убрали из лексикона слова буржуазия и буржуазные отношения. Классовая борьба объявлена анахронизмом. Не являюсь сторонником Карла Маркса, не люблю идею классовой борьбы, но то, что людей стали делить на разряды, сущая правда. И делали это новоявленные буржуины.

В 80-е годы ХХ столетия не чувствовал классовой разницы, общаясь с людьми разных профессий. И своё казачье и дворянское происхождение понимал и понимаю, как обязанность не посрамить род предков, честно служивших России. Более того, считаю правильным отмену сословий, равенство всех перед законом. Хотя объективно иерархия всегда будет существовать, и это не зависит от нашего желания. Такова природа человеческих отношений.

Но вернёмся в 1992 год. Я продолжал работать учителем русского языка и литературы в старших классах. Было интересно наблюдать за молодым поколением. Оно было другое. Менялись нравственные ориентиры. Многое стали делать напоказ. Гласность и перестройка сделали своё дело. Свобода слова иной раз выливалась в свободу разнузданности и пошлости. Но порой на уроках совершались интересные открытия. Уроки стали проводиться в более свободной форме. И тот учитель, что понял новую реальность, в принципе, не испытывал проблем. Ретроградам было сложно. Они жили ещё в системе коммунистической идеологии, которая была признана не просто устаревшей, но чуть ли не равной фашизму. Читали Василия Гроссмана, его «Жизнь и судьба» прямо указывало на параллели. Не задумываясь, приравняли Сталина к Гитлеру. Понятно, что для развала Союза надо было дискредитировать Сталина. Конечно, Сталин, говорил об этом выше, был ещё тот подарок судьбы. Но именно он руководил страной, победившую страшную чуму — нацизм. Поэтому на исторических весах его личность является выдающейся. Но именно его оплевывали как могли господа демократы и либералы. В 1990-е годы либерализм был в почёте. Сегодня это слово ругательное. Впрочем, история движется по спирали. Что будет завтра — трудно сказать. Например, в странах бывшего Союза около двух миллионов проституток. К чему и куда идём?

Эта распущенность отчетливо просматривалась в молодом поколении. Жаждали лёгкой жизни, мечтали красоваться на обложках глянцевых журналов. Вместо глубины приходила пустота. Но в некоторых был фундамент. Читал спецкурс по Серебряному веку в теоретическом лицее. Как же интересен был этот мир. Зачитывали до дыр Дмитрия Мережковского. Даже его призыв 22 июня 1941 года по радио помогать великой Германии воспринимали как досадное недоразумение, старческое скудоумие, как у Кнута Гамсуна, тоже восторженно встречавшего немцев в Норвегии. Они великие! Им можно!

Надо признать, что «возвращённая» литература отдаляла нас от «советскости». Дм. Мережковский своими трилогиями уводил сознание в религиозно-философские дали. Это был явно не писатель-реалист, не бытописатель, но мыслитель иного масштаба. Его символизм заставлял задуматься о смыслах. Мне, писавшему дипломную по Леониду Андрееву, смыслы символизма были близки и родственны, как и поэзия символистов. Они не давали окончательного ответа на поставленные вопросы, и это подкупало. Надоело, когда думают за тебя. Хотелось найти свой путь. Эстетика символизма помогала в определении пути. Читая спецкурс, познакомился с умными и толковыми ребятами, для которых литература была смыслом жизни. Поразила свежесть восприятия. В юных очах увидел огонь познания, и это знание жаждало духовного соединения в истине христианства. Одна из девушек поразила меня чистой и неподдельной верой в Христа. Она читала художественные тексты, находя в них крупицы веры, надежды и любви. Наше общение становилось с каждой встречей продолжительнее. И вот случилось то, что было неизбежно: она влюбилась. Эта была именно влюблённость. В нашем диалоге мы находили общие точки соприкосновения. Наши отношения были чистыми, хотя заговаривали о будущей совместной жизни. Она младше на восемь лет (такая разница в годах у моего отца и матери). Однако в ту пору главное — общение!

Примерно в это время началось моё воцерковление, и встреча с Мариной (так звали девушку), для которой церковная жизнь являлась нормой бытия, способствовала глубокому вхождению внутрь церковной Ограды. Это вхождение началось ещё в праздник Рождества Христова. Пришёл в церковь Покрова Пресвятой Богородицы. Ещё недостроенное строение, буржуйка-печь у алтаря, пение хора, тихое, проникновенное, успокаивающее. Я пришёл с матерью. Потянуло в храм. И стало тепло на душе. Объяснить трудно, в чём причина. Но было радостно и тепло. Познакомился с двумя колоритными прихожанами. Они обрадовались мне как молодому человеку.

Однако пройдёт ещё пять недель, прежде чем я вновь пришёл в храм. И привела меня Марина, которой захотелось быть на вечерней службе. Это была не просто вечерняя служба, но чтение канона преподобного Андрея Критского. Шла первая неделя Великого поста. Служил владыка, епископ Бендерский Викентий, ныне митрополит Ташкентский.

Канон читался неспешно, понятно, коленопреклоненно. Но усталости не чувствовал, потому что был погружён в смыслы великого творения преподобного. На дворе февраль, а в храме тепло. Помню, шёл домой, как на крыльях летел. Марина щебетала о правилах церковной жизни, но для меня важно — ощущение сопричастности с великим и непостижимым Богом. Всегда с уважением относился к личности Христа, но теперь приходило осознание, что Он — мой Бог! Я соприкасался с великой поэзией бытия, и становился частицей огромного божественного космоса. Мне хотелось написать гимн Христу, но слова не могли вместить то, что чувствовал. Тихим дуновением ветра пришёл Господь ко мне грешному, ищущему свой путь. Пришло осознание, что суета мира сего не стоит ничего. Проходимость мира стала очевидна как никогда. Мечта быть знаменитым писателем уходила в далёкое прошлое. Придумывать рассказы и повести в этот момент моего жизненного пути уже не хотелось. Душа требовала правды. Правда могла воплотиться в поэзии, которая становилась откровением. Мне хотелось писать, но то, что пережил сам. Уже год примерно собирал материалы для книги, в которой хотел поведать своё отношение к миру. Казалось, что взгляд человека переходного периода будет интересен современникам и потомкам. Наивно!

Февраль, помню, был тёплым, южным. Но тревожным! Ощущение грозы. Но не в природе, а в обществе. Ещё числился в партии, поэтому поехал на переговоры в Кишинёв с лидерами молдавской социал-демократии, близкой в политическом отношении. Встреча проходила в здании бывшего ЦК компартии Молдавии. Говорили о федерализации Молдовы, об исторической традиции, о культурной автономии, политической автономии. Вроде бы находили понимание, но упиралось всё в языковую политику. Сторона Молдовы не желала слышать о втором государственном языке. Я поражался упрямству, граничащему с тупостью. Не признавать очевидной реальности было глупо. Однако сегодня понимаю их упрямство. Шли на откровенную ассимиляцию русского и украинского населения. Мол, куда денетесь, ребята! Логика в этом есть. Дела судебные, система образования и здравоохранения — вся документация на румынском языке поневоле заставит людей войти в систему этого языка. Своеобразная месть имперскому началу. Вынужденные знать русский язык требовали теперь знания румынского, но забывали, что и молдавский язык свободно функционировал на территории республики. Кроме того, странная ситуация! Государство называется Молдова, а язык — румынский. Это особенно напрягало тех, кто помнил ужасы румынской оккупации. Понятно, что Бессарабия — часть Молдавии. Но это было до 1812 года. За почти два века сформировался, как уже писал выше, романо-славянский этнос — бессарабские молдаване. Запрутская Молдова шла своей дорогой, отказавшись от своей молдавской идентичности в угоду румынской, Бессарабия — своей. Это не устраивало тех, кто решил создавать унитарное румынское государство. Правда, кишинёвская элита готова была пойти на два румынских государства, как Австрия и Германия — два немецких государства. Но оговаривались, что это первый этап, после, когда уйдут поколения, помнившие оккупацию румын, — объединение неизбежно. Русскому населению предлагалось ограничиться двумя-тремя национальными школами, где будут вытравливать имперское мышление, напоминая, что они — гости на земле румын.

Я приводил доказательства, что молдаване, как и русские, украинцы, евреи, болгары, гагаузы, стали селиться после освобождения этих земель от османского ига, и это Отечество для всех этносов, населяющих Молдавию. Освободила русская армия, давшая жизнь народам бессарабского края и левобережья Днестра. Отрицать бессмысленно. И не отрицали, но… замалчивали. А сегодня уже и не помнят об этом факте. Сегодня население так обработано сказками про Европу, что радостно готово стать провинцией ЕС, забыв, как рвались из прежнего Союза и мечтали о независимости.

На самом деле независимость есть желание уйти от России, от русской цивилизации. Это выбор элит, но не народа. Но, в принципе, дело каждого народа выбирать себе вектор движения. Если молдаване жаждут быть частью Румынии, то это их право. Но при чём здесь русские, связанные с большой Россией исторически ментально и культурно? Кстати, знаю много молдаван, которые категорически против румынизации, и выступают за сохранение своего особого взгляда на мироздание, близкого русской цивилизационной модели. Но их мнение не учитывается определённой группой, пришедшей к власти в Молдавии.

Можно ли с этой группой было бороться парламентским путём? Убеждён, что возможно. Уход приднестровских депутатов из парламента ослабил русскоязычную партию. Мне сложно судить. То, что говорили и писали депутаты Левобережья, давало основание полагать, что компромисс невозможен. Обладая рычагами власти, правящая элита уничтожила бы постепенно оппозицию, имея в руках армию и милицию, переименованную в полицию (что вызвало негативную реакцию в Приднестровье). Ещё раз: сложно судить. Но то, что под лозунгом демократии уничтожалась эта самая демократия, — вне сомнения! Кроме всего прочего, двусмысленную позицию заняла правящая элита России. Создавалась впечатление, что им не терпелось стать 51-м штатом США. Министр иностранных дел России спрашивал о национальных интересах России у американцев, поверив в их прекраснодушные мифы про справедливость и рыночный мировой порядок. Сдавались скопом! Поразительная близорукость. Шли в Западный мир, теряя собственное лицо. Кто же будет уважать человека, не имеющего своего лица, своего мнения.

Многим казалось, что спасение в содружестве независимых государств, но оказалось, что эта организация — форма развода. СНГ был придумано чтоб усыпить бдительность людей, не желавших разрыва. Лет десять лилась песня о единстве. Действительно, по-прежнему в ходу были советские паспорта. Я, например, свой паспорт, поменял только в 2004 году. Ещё теплилась надежда на возрождение общей Родины. К сожалению, сильные мира сего предали свои народы ради своих корыстных интересов.

Много не понимали, хотя осознание, что живём в непростую и интересную эпоху, конечно, было. Но часто это понимание заливали вином и водкой, потому что трудно было понять процессы, происходившие в нас и вне нас. Подобно Вениамину Ерофееву хотелось мотануть в Петушки, погрузившись в метафизическое состояние пьяного обормота. Как говорится, попадал в страну непуганых алкоголиков, где процветал пофигизм и ложный пафос романтизма.

Слава богу, что это было и время духовного пробуждения. И не просто интерес к религии как таковой, но происходило движение в сторону Храма. Этот Храм был православным. Меня не удовлетворял католический мир, хотя суждения Чаадаева сближали с западной культурой, но «Замогильные записки» Владимира Печерина, в которых читалась ненависть и тоска, не отдаляли от православия, но приближали. Правда, лукавый не дремлет. Шёл Великий пост, а в Дубоссарах начались боевые действия. Лицемерие властей — ужасающее. Война становилась частью нашего существования, нашего бытия. Любая война — явление не только историческое, но метафизическое.

В это время пытаются внести раскол в Русскую православную церковь, частью которой была молдавская. Политическая целесообразность разделяла людей одной церкви. Мне, идущему в Храм, было непонятно разделение. В Церкви Христовой нет ни эллина, ни иудея, ни скифа, поэтому разделение на русских и румын выглядело странно. Например, есть завет Святого Паисия Величковского (Молдавского) вести богослужение на молдавском и славянских языках, и в Ново-Нямецком монастыре, что расположен в семи километрах от Тирасполя, так ведётся испокон века. Начали спорить о юрисдикции Церкви. Представители из Бессарабии во главе с епископом Бельцким стали требовать перейти в румынскую юрисдикцию. Но народ хотел остаться в Русской православной церкви, её почитая Матерью. Слава богу, митрополит Владимир остался предан канону, молдавская церковь, получив автономию, осталась значимой частью Матери-Церкви. Вот так вижу и политическое будущее Молдавии. Говорят, что это не актуально. Но позиция не должна меняться от каждого дуновения политического ветра.

Так понимал и понимаю Приднестровье, как часть великой империи, где народы сливаются в многообразии, сохраняя свое этническое лицо. Тот, кто хочет сепаратно усесться на национальном стуле, противоречит христовой Истине. Перед нами форма язычества, которая, по сути, наполняется буржуазным содержанием, в основе которого Мамона. Это неоязычество губит не только имущество человека, но его бессмертную душу. Воцерковленный человек исповедуется и приступает в таинстве Евхаристии к причастию, Это может сделать человек только в мирном состоянии духа. Как же это таинство совершали те, кто убивал своих единоверцев только за то, что они говорят на родном языке. Но какая ответственность на священниках, благословлявших воинов на междоусобную войну. Убеждён: если не следуешь евангельской правде, уйди из Храма. Живи, как считаешь нужным, но не оскверняй, не обманывай тех, кто доверился Церкви Христовой. Для себя принял решение: «Если в мой дом войдут убийцы, то буду защищать его всеми силами, но в чужой дом не пойду».

Впрочем, пока продолжал учительское поприще. Доводил девятый класс до выпуска. Всего несколько человек хотели продолжить обучение в десятом классе. Ребята были шебуршные, но живые и любознательные. Им нравилось, когда я рассказывал разные истории и мифы, в которых они узнавали себя. Дети слушали, раскрыв рты. Поэтому те, кто жалуется на детей, пусть определяться с выбором пути. Возможно, произошла ошибка. Педагог как врач, его ошибка стоит дорого — человеческая жизнь. Для меня педагогика — воспитание Человека, но не потребителя. К сожалению, начинались новые отношения, вступали в реалии, где царствовал эгоизм и жёлтый металл.

Было трудно увязать Истину Евангелия с новыми принципами жизни, которые стал исповедовать мир. Уходили от советской системы ценностей, рвались в капитализм и вместе с водой из ёмкости выплескивали ребёнка. В педагогике Сухомлинского человек — вот мера всего! Об этом ещё Протагор говорил в античные времена. Необходимо было христианскую метакультуру плавно ввести в духовный мир, и произошло бы чудо воскрешения нашего общества. Но этого не произошло. Шли в церковь, а потом в кабак. Занимались ростовщичеством, а после — крохи от награбленного несли в церковную сокровищницу, или одаривали мелочью нищих, вместо того чтобы вытащить нищего из его болота. Кстати, появились нищие и беспризорники. В советское время это выглядело дико, но в постсоветское безвременье это стало нормой. Более того, нищенство подавалось, как необходимый атрибут Церкви Христовой….

Для меня же Церковь начиналась с Нагорной проповеди Христа, которую понимал буквально. Движение к Богу начиналось с нищеты духовной, смирения. И вхождение в Храм происходило в дни Великого поста, его первой недели. Ещё не начав пост, стал внимательно вчитываться в текст Святого Евангелия. Это побудило прийти в церковь Покрова Пресвятой Богородицы, в то время ещё не достроенную.

Вечер. Читался канон преподобного Андрея Критского. Жар от горящих свечей. Тихое и медленное чтение. Читал батюшка с окладистой седой бородой и владыка, епископ Бендерский, Викентий. Слёзы лились неожиданно, освобождая душу от греховного рабства. А потом — проповедь владыки. И его пронзительные чёрные глаза. До сих пор помню его внимательный взгляд. Тёплый, но заставляющий стыдиться своего естества.

Домой летел, не шёл. Мысль работала учащённо. Ощущение благодати и вдохновения. В этом состоянии пребывало сознание. Но это состояние завершилось, когда прибыл на место. Брат заговорил о необходимости поездки в Кишинёв для налаживания связей с социал-демократами Молдовы. Их представлял Виорел Чуботару. Созвонились.

В среду вечером, после рабочего дня, на дизельном поезде приехал в Кишинёв. Виорел встретил в стенах парламента. Поехали ночевать к нему домой. Много говорили о политической ситуации в республике. Но главное, что узнал: Виорел оказался ортодоксальным христианином. И вечер был посвящён не столько политике, сколько душеполезному размышлению о смысле бытия. Завершилось тем, что утром, уезжая в Тирасполь, прихватил с собой книгу святого Силуана Афонского. Чтение этого святого побудило немедленно исполнять канон Великого поста. Категорически отказался от мясомолочной продукции. Вечером вновь пошёл в храм, слушать канон преподобного Андрея Критского. Ощущение благодати не покидало. Поделился впечатлением с Мариной. Она сорадовалась моему состоянию.

Вместе пытались понять изречение святого Силуана, что «ум надо держать во аде». Советскому воспитаннику трудно было вникнуть в стилистику духовного текста. Слово духовное приходило извне, но постепенно становилось частью моего внутреннего человека. Это трудно передать словами, это впечатление духовного мира. Оно необъяснимо. Все попытки как-то объяснить — приблизительны. Наверно, можно говорить об изменении сознания, а значит, образа жизни. В эти дни я совершенно прекрати употреблять алкоголь. Течение жизни входило в определённое русло, которое называлось Закон Божий. В дни Великого поста стал читать много православной литературы. Книги читались не ради досуга, но ради обретения смыслов, ради спасения души. Перечитывал отца Александра Меня, его «Сына Человеческого». Данная книга помогла укрепиться моей вере. Она логична, умно построена, доказательна весьма. Аргументы книги помогали верить осознанно.

Я знаю о неоднозначном отношении к отцу Александру в православной среде. Но для меня этот человек открыл Бога не только богословски, но и философски. Мудрость его книги давала возможность мирянину увидеть Свет Христов на каждой прочитанной странице. Моё антично-советское миросозерцание приближалось к Христу, Который становился смыслом моего бытия. Стилистика текста делала меня участником великих событий. Я был не за текстом, но в тексте. Это дар художника помог мне быть ближе к святыне. Поэтому суждения об отце Мене меня мало волнуют. Кстати, спустя годы познакомился с его духовными чадами. Удивительные люди! Просветлённые и духовные! Плоды ясно говорят о Древе.

Читал Фаррара, Мориака, и вновь возвращался к Силуану Афонскому. По-новому взглянул на творчество Бориса Зайцева, моего однофамильца и, возможно, родственника, так как у нас общий предок, как гласит семейное предание, — Изетдин.

Впрочем, об этом и не думал в те времена. Душа пребывала в неофитском поиске. Рождалось новое. Наверно, это и есть то, что называется Ренессанс. В воодушевленном состоянии встретил первое воскресенье Великого поста. Торжество Православия! Приходило ясное понимание, что обрёл Истину, которую так долго искал. Служба в храме была длинной, но не утомительной. А вечером — малое повечерие, и тихое благодатное настроение души.

В тот год весна была ранней. Почки постепенно, но верно набухали, радуя глаз зелёной расцветкой. Однако в начале марта пришли нерадостные события. Произошли столкновения в Дубоссарах. Пролилась кровь. Естественно, каждая сторона обвиняла другую. Но трагедия была в том, что конфликт переходил в высоконапряжённую фазу. Обострились и бытовые отношения. Неожиданно представители молдавской интеллигенции, с которыми всегда поддерживал добрые отношения, стали косо смотреть в мою сторону. Раздавались пожелания скорейшего исхода славян из Молдавии. Мне было это дико слышать, когда мне, родившемуся на молдавской земле, в которой лежали мои дед и бабушка, мой отец и мой родной брат, советовали настоятельно убраться восвояси. Наглость вопиющая! Считаю, что необходимо признавать реальность, а не цепляться за территории. Если вспоминать историю, то Тирасполь — это херсонская губерния Российской империи. Нет империи, но есть народы, её населяющие. Это реальность, с которой необходимо считаться.

Заметил одну странную особенность: в Европе понимают все этносы, кроме русского. В Швейцарии четыре государственных языка, в Финляндии два, в Южном Тироле Италии никто не притесняет немецких австрийцев, не гонят их в Австрию, предоставляют автономию, как баскам и каталонцам, а русским — чемодан, вокзал, Россия. И это говорят людям, которые веками живут на землях бывших республик Союза. Такая постановка вопроса не могла не возмутить людей, например, проживающих в Приднестровье. Но молдавский политикум тупо и упрямо требовал исполнения своих правил и законов, к созданию которых русское население Левобережья не имело никакого отношения. Конфликт становился неизбежным.

В конце марта я покинул партию, считая, что человек Церкви не может, да и не должен, состоять в партии, где партийная дисциплина давит на духовную свободу личности. Убеждён совершенно — Церковь и партии представляют собой несовместимые сущности!

Творение умной молитвы невозможно, когда этот самый ум пребывает в суете. В эти же дни читал по приглашению брата спецкурс по творчеству Дмитрия Мережковского. С Мережковским знакомился глубоко второй раз. Его проза восхищала. И сегодня считаю его мастером русской прозы. Две его трилогии: «Царство зверя» и «Христос и Антихрист» полагаю крупными произведениями, оказавшими глубокое и сильное влияние на формирование моего отношению к бытию. Помню, с каким интересом Марина слушала мои размышления, вступала в диалог со мной. Мне казалось невыразимым счастьем, что моя девушка созвучна моему духовному миру.

Кстати, наши отношения носили целомудренный характер. Скорее, можно было говорить о дружеских отношениях старшего брата с младшей сестрой. Мне дико, когда сегодня я вижу, как стараются друг друга затащить в постель. Данная тема и не поднималась нами. Конечно, мы строили планы на будущее, но это были скорее абстрактные размышления, чем конкретные предложения. И… читали Творения святых Отцев. Она много говорила об отце Ионе, насельнике монастыря в Одессе, удивительном духовнике, святом старце уже при жизни. Мне очень хотелось познакомиться с ним, вступить в духовное общение. Мне думалось, что отец Иона поможет настроить моё мировоззрение на духовный вектор. Забегу вперёд: это удалось впоследствии.

А пока я вёл спецкурс, где рассказывал о поэтах и философах Серебряного века. В это время приходили подписные издания по философии. Уставшие от марксизма жадно накинулись вместе с братом и нашими учениками на книги Алексея Лосева, Николая Бердяева, Сергия Булгакова, Павла Флоренского, Петра Струве, Петра Чаадаева, Николая Лосского, Льва Карсавина, Семёна Франка, Владимира Эрна, Георгия Флоровского, Владимира Лосского, Григория Федотова. Да и вообще, возвращённая литература Серебряного века оживала в наших сознаниях. Это было время, когда окончательно рушились идеалы социализма, когда казалось, что возвращается русская идея в неповреждённом виде.

С какой жадностью читал «Истоки русского коммунизма» Николая Бердяева. Глубоко и тонко философ показал объективность и своеобразие русского коммунизма, его тоталитарную сущность и безбожность. Бердяев, этот православный вольнодумец, удивлял эрудицей и высокой культурой. Блестящий полемист, с которым трудно было спорить. Не напрасно Ленин, этот дубоголовый марксист, по словам Плеханова, не нашёл ничего лучшего, как выслать русского философа за границу. Логика Бердяева последовательна, глубокое знание истории позволяет показать движение русской революционной мысли. Русская интеллигенция, борясь за свободу, вела народ к очевидному рабству. И только сила русского народа, его исконное тяготение к свободе, не дало европейскому коммунизму осуществить свою теорию в полном объёме. Уже Сталин, разбивая Троцкого и его последователей, фактически отходил от марксизма в его классическом виде. Более того, Сталин фактически восстановил империю. Однако статья конституции, разрешающая выход из Союза, явилась миной замедленного действия.

В 1992-м, надо признать, жили иллюзией демократии. Что радовало меня? Получил доступ к литературе, которую не мог читать в советскую эпоху. Но можно ли было сохранить Союз? Безусловно. Имперская идея должна была восторжествовать на развалинах коммунизма. Фактически та же Молдавия своим желанием присоединиться к Румынии переключалась с империи Российской на румынскую.

Идея Романия Маре (Великой Румынии) отчётливо просматривалась в программных документах Народного фронта. На развалинах коммунизма, как птица Феникс, восставала Церковь Христова. Это возрождение происходило и в Молдавии, но наряду с христианством молдавская интеллигенция, как и национальные интеллигенции в других республиках, прикрываясь христианской фразеологией, проповедовали неоязычество, торжество национального над вселенским, христианским. Вместо интернационала на смену приходил махровый национализм. Создавался новый миф, о котором блестяще писал великий русский философ Алексей Лосев в своей грандиозной работе, вышедшей ещё в 1927 году, «Диалектика мифа». Власть Левиафана претерпела трансформацию, но осталась сатанинской по сути. Смена общественных формаций ещё более растлила неутверждённые души. За что говорил спасибо, так это за религиозную свободу. Наступило время, когда можно было совершать нравственный выбор. Я свободно, не боясь преследований мог исповедовать Христа. Конечно, в школьном преподавании не мог себе позволить проповедовать Истину Христову. Инерция советской власти владела школьными администрациями. Но говорить о божественной реальности было можно.

В своём выпускном 9-м классе проводил классные часы. Ребятам была интересна новая информация. Например, вместо Дарвина я предложил теорию Тейяра де Шардена, доказывал, что теория, согласно которой мы произошли от обезьян, мягко говоря, не выдерживает критики. Кроме того, генетическая теория Грегора Менделя опровергает дарвиновскую гипотезу. Не зря после войны на последователей Менделя ополчились представители советской биологической науки. Правда, в 60-е годы ХХ столетия вынуждены были признать её очевидность. Думаю, наступит время, когда произойдёт отход и от теории Чарльза Дарвина. Но мне нравилось, что против этой теории Лев Толстой и Фёдор Достоевский, не принимавшие происхождение человека от скота, а за — Муссолини, Гитлер и Ленин. Чудная академическая компания!

Школа менялась. В прошлое уходили пионерские и комсомольские организации. Честно говоря, не испытывал большого сожаления. Молодые учителя были этим довольны, а ветераны пребывали в недоумении и ожидании. Всё-таки верили ещё, что коммунизм вернётся. Не верилось, что так легко и быстро он исчез.

Но действительность в России и Молдавии, проводимые Егором Гайдаром реформы говорили о том, что социализм в странах бывшего Союза завершился. Происходило возвращение к капитализму. Правда, капитализм этот носил откровенно криминальный характер. То здесь, то там звучали выстрелы и взрывы, поступали сообщения об убийствах и похищениях. Народ чувствовал себя обманутым. Вместо стабильного существования на смену пришло беспокойство.

В Приднестровье, в Бендерах, в начале апреля произошли столкновения с молдавской полицией. Пролилась кровь. Вновь обвиняли друг друга. Но народ Левобережья недоумевал. Мы не могли понять причины бешенства кишинёвских властей, не могли понять, почему не соблюдается Закон о языке. Ведь принятый в 1989 году закон давал пять лет на адаптацию, но и это не соблюдалось. Власти Молдовы торопились. Видимо, объединение с Румынией уже было решённым делом. Приднестровье становилось пятым колесом в телеге. Поэтому территорию Приднестровья надо было быстро присоединить. Благо, что московская компрадорская элита готова была сдать русских людей в Молдавии.

Молдавская элита создавала новый миф про себя и свой народ. Но вот что поразительно, создаваемый миф становился реальностью, несмотря на то, что был вымышленным. И вспоминался Алексей Лосев, утверждавший, что миф — не выдумка, а чистейшая правда. Эта правда стала частью мировоззрения, нашего сознания. Права замечательная философ Тахо-Годи, что миф функционирует в области сознания.

Итак, идея первична, материя вторична, и действительное, по Гегелю, разумно. Но в этой разумности не покидало ощущение абсурдности. Две стороны противоборствовали, создавая свои мифы, которые были субъективной истиной в объективной реальности. Данное положение не могло долго продолжаться. Один миф хотел победить другой. То есть была попытка привести истину к общему знаменателю. В результате началась война.

Девятнадцатого июня был выпускной вечер. На площади Суворова, по традиции, собрались выпускники. Красочный день, девушки в праздничных вечерних платьях, парни в строгих костюмах. Напутствия и добрые слова от учителей и руководителей города. А после….

Ночь в школе, пили шампанское и коньяк, но в радостный вихрь чувств ворвалось сообщение о вторжении молдавской полиции в Бендеры. По радио передали о штурме Бендерского горсовета. В Тирасполе взревели БТРы, готовились к броску через мост, соединявший два берега Днестра, занятый молдавскими войсками. Праздник сменился тревожным ожиданием и недоумением. Зачем? Для чего организовано кровопролитие? Стоило ли движение к абсолютному мифу человеческой жизни?

На рассвете усталый пришёл домой. Мысли о войне не давали покоя. Как военнообязанный ждал повестки. Многие ребята пошли добровольцами. Уже не помню, в какой конкретно день пошёл брать благословение от батюшки, чтобы идти на войну. Но батюшка, окормлявший черноморское казачество, благословения, к моему удивлению, не дал. Тогда я решил быть дома, и, если понадобится, защищать семью. Благо, у соседских ребят, что воевали и состояли в ополчении, было оружие.

В городе было тревожно. Каждую ночь слышались автоматные очереди. Брат с женой и двумя малыми детьми выехали в Одессу. Украина принимала беженцев. За что искреннее и сердечное спасибо, особенно одесситам. Я две недели находился в Тирасполе. Попутно съездил в пылающие Бендеры, вывез сокурсницу, приютил у себя дома, как и тёщу брата, которую привезли из соседнего селах Кицканы. Общая трагедия объединяла людей. Мать, конечно, очень боялась за меня, умоляла выехать в Одессу. Дело в том, что на 5 июля у меня был билет на Симферополь. Ещё за месяц до событий я с коллегой по школе решили поехать в Крым, в пещеры, чтобы уединиться для молитвы. Да и Крым манил. Кроме того, война давила своей бессмысленностью. Я не бежал от неё, выезжал с ребятами в сторону фронта, и понимал, что на самом деле происходит кровавый акт гражданской войны. Пообщавшись с представителями элит, знал, откуда дует ветер войны. Остановить её России могла одним мизинцем. Собственно, так и произошло, когда генерал Александр Лебедь откровенно заявил о геноциде русского народа.

Действительно, бои в Бендерах и у Дубоссар велись с диким ожесточением. Однако, например, в Тирасполе не было никакой межнациональной розни. Скажу больше, через год буду в гостях в Бессарабском районе Молдовы и встречу благожелательное, невраждебное отношение местных жителей. Нас сорили элиты ради утверждения своего мифа. И, естественно, миф каждой стороны был верным.

Конечно, было странно. Не прошло и года после распада Союза, а мы уже смотрели друг в друга сквозь прицел снайперской винтовки. У меня, например, в Молдавии были сослуживцы, армейские друзья, и представить, что мы будем стрелять друг в друга, было немыслимо. Бог миловал, меня не призвали, а без благословения Церкви на войну идти считал неправильным. Я посетил некоторые пункты, где шли бои, и уехал в Одессу, к тётке, когда война пошла на спад, и было абсолютно ясно, что российская армия прекратит этот кровавый маскарад, затеянный президентом Мирчей Снегуром.

И ведь неплохой был мужик, туповатый, но не дурак. Ближние называли его быком, но не злым. Кто его надоумил на бендерскую авантюру? Наверно, те, кто мечтал о великой Румынии. Смешно, когда небольшие государства страдают имперскими амбициями. Фактически малые народы надрываются в своих желаниях, и вновь становятся частями огромного целого. Сегодня Румыния — часть Европейского Союза, который, по сути, есть империя. И куда делась хвалёная независимость?

Итак, ради ложных посылов, творились насилия и убийства. Около одной тысячи жителей Приднестровья погибли, ещё больше — молдавских солдат и карабинеров. Это трагедия народа, у которого ещё были советские паспорта.

Поразительно! Я ехал в Одессу, город моего детства, где были похоронены прадедушка и прабабушка по материнской линии, но это был город, находящийся уже за рубежом. Мы радостно смотрели передачи Владимира Молчанова, становились ночными зрителями «До и после полуночи», ждали очередного «Взгляда», и просмотрели страну. Конечно, молодое поколение жаждало перемен, как пел об этом Виктор Цой, мы заслушивались Александром Градским, Юрием Шевчуком и Вячеславом Бутусовым, Борисом Гребенщиковым и Константином Кинчевым, впитывали русский рок в своё сознание, воспринимая его как глоток чистого воздуха и свободы. А… Одесса становилась чужим городом. В это было трудно поверить, но это был непреложный факт.

Убеждён, что страну можно было сохранить. Но во главе России стоял человек, который в конгрессе США рапортовал, что идол коммунизма повержен, и призывал Господа благословить Америку. Не Россию, но Америку. А народ заворожённо слушал этого тщеславного недоумка.

Новые демократы провозглашали республики бывшего Союза социальными государствами, но никто не собирался соблюдать социальные обязательства. Таким образом, можно смело говорить о завершении социализма как системы. Во все уши дули, что социализм нежизнеспособен, что человеком должна двигать инициатива и жажда обогащения. Эгоизм — вот путь, предложенный новыми буржуа. Ушибленных коллективизмом отравляли новым старым сатанизмом. Для меня, воспитанного на романах Достоевского, капитализм с криминальным душком был неприемлем сущностно.

С юности считал и считаю, что соборная монархия есть единственно правильный путь для России, ценности же должны базироваться на идее христианского социализма. Иногда социализм путают с государственным капитализмом. На самом деле в Советском Союзе и был государственный капитализм. И его проблема заключалась в несоответствии слова и дела. Эта разобщённость и привела к крушению экономики великой страны. Стране надо было, действительно, вернутся к христианским началам, и тогда произошло бы соединение, а не разъединение. Но вместо этого боролись с идолом коммунизма с помощью золотого тельца, идола капитализма. В этом трагедия советских народов.

В Приднестровье объявили, что пойдут путём социализма, много говорили о народовластии, но на самом деле, кивая на Россию, склонялись перед золотым тельцом. Открывались магазины, приватизировались предприятия, потихоньку разваливали колхозы. Кстати, считаю, что колхозы в нашем крае были эффективны и их отмена представлялась хозяйственным преступлением. Рубили прекрасные сады, вместо того, чтобы находить потребителя. Директора заводов, не стесняясь, строили особняки. Как с цепи сорвались. Народ нищал, а директора богатели. Заводы и фабрики, колхозные земли, дерибанили безжалостно. Происходил передел собственности. Все это сопровождалось убийствами. Модными и влиятельными стали «воры в законе». Правда, странные воры. Они вступали в отношения с государством и банками, что противоречило воровскому кодексу. В советское, да и в царское время, воры считали для себя предосудительным вступать в какие-либо отношения с государственными службами. Надо признать, что власть в Приднестровье объявило криминалу войну. Доходные предприятия переходили к властям предержащим, представителям милиции и силовых структур. Те же, кто придерживался социалистических идеалов, постепенно уходили в небытие.

Но в 1992-м жители Приднестровья воевали за право говорить на родном языке. Был принят закон, согласно которому официальными языками объявлялись молдавский (на кириллической графике), русский и украинский. Конечно, основным языком общения и государственной документации явился русский. Однако, например, в молдавских сёлах, жители спокойно говорили на родном языке. Более того, знаю представителей молдавского народа, которые категорически не согласны с тем, что их называют румынами. Молдавия исторически для них первична, румынское же государство — вторично. Кроме того, когда образовалась Румыния, то Бессарабия, нынешняя фактически по территории республика Молдова, входила в состав России. На основе бессарабского населения сформировался романо-славянский этнос, опирающейся на глубокую историческую традицию. Например, кириллическая азбука сформировала молдавское самосознание. Штефан Великий писал на кириллице, славянская письменность была нераздельно связана с православием. Отказ от неё многим молдаванам виделся как измена церковной традиции, ортодоксальной по сути. Поэтому в рядах приднестровской армии сражались не только русские и украинцы, но и молдаване. Кстати, огромное значение приобрело возрождённое Черноморское казачье войско. Меня как потомка казаков по материнской линии приглашали в казачество, но, услышав, что оно входит в структуру министерства государственной безопасности, отказался. Понимаю необходимость специальных служб, но лично для себя ещё с юности принял решение держаться на большом расстоянии от них. Кроме того, я хотел быть в первую очередь достойным учителем. Благо, что с ребятами у меня были нормальные отношения. На уроках литературы говорил то, что думал, и ребята отвечали взаимностью. Это дорогого стоит.

Итак, в начале июля, на дизель-поезде выехал в Одессу. Тётя, двоюродная сестра матери и её муж, местный поэт, встретили радушно, как и в детстве. Днепропетровская дорога, где они проживали, был почти новый район города. Это был незнакомый район. Моё детство прошло на Пересыпи и Молдаванке, а новый район представлял собой окраину Одессы. Пару дней было до отъезда в Крым, и решил исполнить давнишнее желание: посетить монастырь, расположенный на Фонтанке (трамвайная остановка «Санаторий “Якорь”»).

Я ехал в монастырь, в сторону моря, вышел на остановке, и пошёл по санаторному парку, где располагался санаторий «Зелёная горка». В летнюю жару в парке санатория духота и солнце, палящее знойно, были не так страшны. Воистину зелёная гора, а внизу море, манящее, далёкое и близкое. Не удержался, спустился по старой, скрипучей деревянной лестнице на песчаный пляж. Море было тёплое, спокойное, лёгкий бриз подгонял волны к берегу. Купание в море ни с чем не сравнится. После него солнце не враг, но друг. Легко и весело поднялся на гору, и отправился в монастырь, чтобы познакомится с отцом Ионой. Это была главная цель моего паломничества.

Монастырь встретил зелёными воротами, бело-голубым зданием трапезной и строительными лесами (сооружался новый храм). За воротами находилось небольшое здание котельной. У входа в котельную я и встретил отца Иону. Высокий, седовласый с длинной бородой. Я представился. Он очень обрадовался, узнав, что я из Молдавии. Оказывается, до своего поступления в 1971 году в монастырь, он проживал с женой в Бельцах, что расположен на севере Молдавии. Мы разговорились. Было ощущение, что знаем друг друга уже лет десять. Просто и непринуждённо шла беседа. Батюшка предложил поехать на сенокос, предварительно пообедав.

Шёл Петровский пост. В трапезной было тихо, в углу послушник готовился читать житие святого данного дня. Обед насыщенный, рыбный. Я подумал, что пост с такой снедью не представляется обременительным. После обеда с батюшкой и женщинами-паломницами поехали косить сено для монастырских коров. Поляна располагалась недалеко от монастыря. Это было частное владение с заброшенным глинобитным домом и небольшим полем, заросшим высокой травой.

Стояла летняя жара, но на душе было легко. Отец Иона пел псалмы и бодро косил сено. Я с детства умел управляться с косой и подменял батюшку. Всё-таки ему было уже 68 лет. Монахом он стал в пятьдесят. Перед поступлением в монастырь много путешествовал по стране, видел людей, святые места. До сих пор удивляюсь, как его не посадили за тунеядство во времена советской власти. А тунеядцем он точно не был. Работал споро, угнаться за ним было трудно.

Загрузив сено в кузов грузовой машины, поехали обратно в монастырь. Разгрузив сено, отправились с батюшкой в его келию. Это была угловая комната с высокими потолками в монашеском корпусе. Отец Иона попросил почитать «Слово о смерти» святого Игнатия Брянчанинова. Помню, читал, а глаза ко сну клонили. Близился вечер, но ещё стояла утомительная жара. Но отец Иона внимательно слушал моё чтение. Похвалил за неспешность. Я не помню наш разговор в деталях (тридцать лет уже прошло), но общее впечатление: легко и благодатно на душе, уже в первый день батюшка стал родным и близким человеком.

В пять вечера пошли на вечернюю службу. Народу на вечерней службе было мало, в основном монахи и послушники да несколько семинаристов. После окончания службы познакомится с семинаристом из Молдавии, и он без церемоний пригласил переночевать в общежитии семинарии, которое располагалось за монастырской стеной. Благо лето, много свободных коек, а в четырёхместной его комнате, он один обитает. Мне не хотелось уезжать из монастыря, и я согласился.

Поужинав, отправились с моим новым знакомым спать в общежитие. За жаркий день устал. Прочитав «Отче наш», заснул как убитый.

В шесть утра прозвенел звонок, зовущий на утреннюю молитву. С приятелем отправились в храм. Я не помню, как звали моего нового знакомого. В памяти осталось его молдавское происхождение, хотя по-русски говорил без акцента. Кстати, мы не затрагивали тему войны. Молдавия воспринималась как общая родина. Воистину, нет ни эллина, ни иудея, ни скифа, по слову апостола Павла, но все во Христе едины. Мы спокойно нашли общий язык, говорили по-русски, и никто из нас не испытывал дискомфорта. В монастыре и семинарии было много выходцев из Молдавии. Взаимоотношения носили благожелательный характер. Я общался со многим монахами; запомнился отец Пахомий, который управлял монастырской пасекой. Угощал славным монастырским мёдом. Боже, как всё было просто. Пройдут годы, и я, приехав в монастырь с семьёй, не узнаю монастыря и семинарии, где будут требовать деньги за гостиницу. В 1992-м этого и близко не было. Паломников принимали бесплатно. Они стояли на службах, выполняли послушания, их кормили и давали бесплатный кров. Спустя годы, монастырь стал более закрытым, за кров уже надо было платить или можно было остановиться только на три дня. Мне трудно судить, но моё первое паломничество было гостеприимным и добродушным. Кроме того, в этот год по всей Украине шла борьба против раскола, который утворил Филарет (Денисенко).

Этот агент КГБ, по кличке Адамант, двоеженец и клятвопреступник, не добившейся патриаршества в Москве, провозгласил себя патриархом в Киеве. И большинство украинского священства признало его. Один из тех, кто не признал его власть был наместник монастыря в Одессе и митрополит Винницкий и Брацлавский Агафангел. Я встретил его утром прогуливающимся по территории монастыря среди цветов и платанов. В 1992-м он уже занимал одесскую кафедру. Но именно его твёрдая позиция вернула священство Винницкой епархии в лоно Русской Православной церкви. А преданы ей было всего четыре священника, один из которых познакомился со мной у берега моря, куда спускались с моим приятелем-семинаристом из патриаршей дачи, что располагалась на горе, рядом с монастырским комплексом. Кстати, сей батюшка, узнав, что я сомневаюсь по поводу моего крещения, предложил креститься в море. Отец Иона благословил, и батюшка, приход которого был в Каменец-Подольске, совершил обряд крещения в Чёрном море.

Наверно, поэтому оно, Чёрное море, для меня родное и близкое. Я не помню, как звали батюшку, но он много интересного рассказал о расколе на Украине. В основном причина отпадения была банальной: батюшки пытались сохранить за собой приходы, то есть доходы. Но православный народ не захотел уходить из канонической церкви, и священство стало возвращаться из раскола. Поддерживали Филарета ещё из-за страха, который внушал сей иерарх. Фактически он при советской власти был вторым человеком в Церкви, а после смерти патриарха Пимена являлся местоблюстителем патриаршего престола, управляя всей полнотой Церкви. Но не суждено было последователю сатаны занять патриарший престол. Церковь избрала Алексия, митрополита Ленинградского. Гордость обуяла Филарета, и начался раскол. Его поддержали незалежные власти Украины во главе с коммунистом-перевёртышем Леонидом Кравчуком, скрытым бандеровцем и обманщиком.

Вопреки канону пытались создать национальную церковь. Ни одна поместная Церковь не признала Филарета, но это чудило и сегодня будоражит народ на Украине. Надо признать, что народ на Украине не искушён в канонах, зачастую невежественен. Затрагивается национальная жилка. Филарет и его приспешники стали вводить в Божественные службы украинский язык вместо церковнославянского, который, кстати, ближе к украинскому языку, чем литературный русский.

Вообще, служба на украинском языке у меня почему-то до сих пор вызывает смех. Убеждён, что украинский язык, по ломоносовской классификации, скорее можно отнести к низкому стилю. Язык Котляревского более подходит к комедии, как и сатиру Остапа Вишни, его потрясающий юмор, можно воспринимать только на украинском языке. Божественная литургия несовместима с языком украинского народа. Да и зачем уничтожать историческую традицию. Кроме того, славянский язык объединяет три братских народа в единое целое. А вот этого украинской элите и не надо было категорически… Разрушить и разъединить — вот магистральная цель. Уничтожить Святую Русь, состоящую из Малой, Великой и Белой. Более того, украинцам стали внушать, что называться Малой Русью, мол, оскорбительно. Само понятие Русь вытравливали из общественного сознания. Вспомнили презрительное имя русских — кацапы. Хотя в нашей южной традиции так называли старообрядцев. Но теперь мазали всех одним миром. Русских представляли недалёким народом, склонным к дебилизму. Надо было гордиться, что чистокровный украинец, а не полукровка. Хотя, как можно определить истинность украинца? Национальную принадлежность стали определять во времена так называемой «коренизации» в 20-х и 30-х годах ХХ столетия. Огромную роль сыграла система украинского просвещения. Академия наук и академические институты фактически создавали литературный язык. Тот язык даже учителя-языковеды толком не знали. Словари менялись со скоростью звука. Их составление зависело от политической конъюнктуры. Красивый и живой народный язык Киевщины и Полтавщины заменялся галицийским диалектом, в котором не было столько русизмом, как в восточно-украинских диалектах. За основу брали язык народа Западной Украины, которая шестьсот лет развивалась вне России, церковное же население являлось паствой греко-католического исповедания, и подчинялись папскому престолу в Риме.

Западная Украина с конца XVI века изменила Святой Руси, и пошла вылизывать папскую туфлю. Наверно, это оригинально и, говорят, сформировало украинскую идентичность, хотя сами галичане ещё до 20-х годов XX века называли себя русинами. Но постепенно имя «русин» убирали из общественного употребления, изменив на название «украинец». Особенно в этом преуспели коммунисты и представители галицийской эмиграции, заменившие слово Русь на Украину где только возможно.

В 1990-е годы украинизация приняла масштабный характер. В монастыре, слава богу, это не чувствовалось. Службы велись на церковнославянском языке, отец Иона жалел раскольников, называя их больными людьми. Болезнь в те годы лечилась. Основная масса священников вернулась в родные пенаты. Архиереи не поддержали Филарета. И если бы не поддержка государственных структур, то недоразумение под именем «Киевский патриархат» прекратило бы своё существование уже к концу 1992 года.

К сожалению, данная организация существует и поныне, и по-прежнему её возглавляет сатанист и убийца по фамилии Денисенко. Вся его так называемая церковь — сборище содомитов и предателей веры Христовой. Вот это сборище украинская национальная элита взяла себе в качестве духовной опоры.

В исторической же традиции стали опираться исключительно на предателей Руси и русской идеи. На гривнах, как героя, стали изображать гетмана Ивана Мазепу, этого клятвопреступника, совратителя малолетних девочек и сребролюбца, каких мир не видал. Богдан же Хмельницкий объявлялся неправильным гетманом, больше хвалили его сына Юрия, предавшего Россию и кастрированного поляками, видимо, за чрезмерную верность. Красиво поблагодарили! Ничего не скажешь. Трубили про походы гетмана Сагайдачного на Москву, но скрывали, что он яростно боролся за православие, исполняя завет афонского монаха Иоанна Вишенского, требовавшего сохранять непременно не только веру православную, но и русский язык. И тот, кто отказывался от русского языка, от церковно-славянской службы, предавался анафеме. Вот это старались не говорить, об этом умалчивали в своих статьях. Искали не общее, а различия, раздувая их до неприличия.

Например, стало модно писать, что русский народ раб сущностно, а украинцы, бравые казаки, народ вольный, склонный к демократии изначально. Вспоминали вече, казацкую раду. Все это присуще и великороссам. Казачество же — явление русское. Кроме, запорожских казаков, колоритно описанных Николаем Гоголем, советую познакомиться с донскими казаками, терскими, уральскими, волжскими, амурскими, забайкальскими, уссурийскими, семиреченскими, да и кубанскими, наследниками Черноморского казачьего войска. Это всё вольная Русь! Крепостное же право, к сожалению, калечило всех: и русских, и украинцев, и белорусов, и другие народы, входившие в состав Российской империи. Но это право в Речи Посполитой, где народ почитали за «быдло», действительно, носило характер рабства. Шляхтич по своей воле мог спокойно убить хлопа (хлопы - в феодальной Польше зависимые крестьяне. — примеч. ред), и не отвечать за убийство. Страхи, животный ужас поселился в душах украинского народа. Освободили его от этого страха русские люди, которые пришли, разбили поляков, даровав свободу, в первую очередь духовную. Можно было молиться в православном храме, не боясь преследований и убийства.

Советую почитать епископа Георгия Конисского, могилёвского владыки, над которым поляки, уже в екатерининский век, изощрённо издевались. И спасли его от унижений и смерти русские войска, освободившие восточную Белоруссию, где располагалась его епархия. Но новой Украине не нужны были герои, близкие России. Началась реабилитация Бандеры и Шухевича. Эти подонки становились путеводными звёздами. Не Сидор Ковпак, не Черняховский, но отъявленные мрази и убийцы явились героями украинского государства.

Я встречал людей, видевших зверства оуновцев, поэтому в 1990-е годы пропаганда велась осторожно, но сегодня, спустя тридцать лет, величайшая ложь одержала победу в сознании современных украинцев. Бандера и Шухевич — это герои в глазах украинского народа. Против этой лжи Православная Русь и католическая Польша. Хотя именно поляки два века взращивали украинский национализм, чтобы навредить России. Но бумеранг ударил по полякам. Ни один поляк не забудет волынской резни. Но погибшим от этого не легче.

Себя с детства считал украинцем, моими героями были гетман Северин Наливайко и Богдан Хмельницкий. В реальности советского времени и советского воспитания полагал себя советским украинцем. Украинство понималось как часть единого имперского целого. Гордился огромной страной, и республики Союза понимались также как части единого целого. Находясь в Одессе, стал понимать, что необходимо определиться со своей идентичностью. Кто же я в новой реальности?

Иногда я покидал гостеприимный монастырь и общежитие семинарии и приезжал к тётке. Дядя Олег, местный, как писал ранее, поэт, подтрунивал над Верховной Радой. Будучи «коренным» украинцев из Винницкой области, говорил на чистейшем русском языке, и мову воспринимал в качестве диалекта, деревенского языка. Искренне смеялся над выступлениями депутатов Верховной Рады, которые пытались говорить по-украински, но было видно по выражению их глаз и лиц, что думают по-русски, переводят в сознании, после чего выдают языковой продукт. За этим, действительно, было смешно наблюдать. Одесса говорила по-русски, да ещё с еврейским акцентом. Правда, село постепенно оккупировало город, украинизируя его.

Сама украинизация воспринималась моими украинскими родственниками как нелепость. Признавали, что на Западе Украины это логично, но в Одессе это грозит потерей одесского колорита, уничтожением оригинального одесского лица. На украинском языке в Одессе разве что анекдоты рассказывали. На Привозе пользовались суржиком.

Я честно пытался читать пьесы Леси Украинки и романы Павло Загребельного, и приходило понимание, что я всё-таки русский человек украинской национальности с польскими корнями. Я думал по-русски. Считаю, что национальное лицо определяется сознанием. Сталин писал, что он русский грузинской национальности. То есть русскость шире узконациональной идеологии. Быть русским, значит, быть православным, как писал Достоевский, потомок белорусов. Действительно, русскость воспринималось как явление вселенского масштаба. На бытовом уровне я, наверно, оставался украинцем, пользовался русским языком с многочисленными украинизмами, но идеологически я ощущал себя наследником русской культуры, великой русской литературы. Кроме того, я сочинял стихотворения на русском языке, но не на украинском. Я очень люблю украинские песни. Когда их поют чувствую, что душа моя слита с этой народной волной любви и тоски, юмора и танцевального ритма. Но завершалась песня, и легко переходил на русский язык. И всё происходило гармонично, естественно. Но с приобретением независимости от меня требовали определиться с моей национальной идентичностью, отказаться от русской культуры, которая была стержнем моего сознания.

Честно говоря, вызывало смех, когда украинофилы превозносили украинскую литературу, русскую же презрительно называли кацапской. Лучший поэт в мире, конечно же, Шевченко. Я много и часто думаю об этом поэте. В советское время относился к нему как к гению украинского народа. Потом, прочитав Иосифа Бродского, назвавшего творчество Шевченко брехнёй, решил внимательнее к нему присмотреться. Надо признать, что его значение для формирования украинства огромно. Шевченко любил мой отец, часто читал его, купил даже «Кобзаря» на русском и украинском языках.

У дяди Олега я взял томик Шевченко. Стал читать как дипломированный филолог. Его «Кобзарь», конечно, прекрасен, но подозреваю, что это литературная обработка народных песен, так сказать аранжировка. Виссарион Белинский, кстати, назвал поэзию Шевченко неудачной стилизацией под народный язык. Можно по-разному относиться к Белинскому, но это бесспорный авторитет в критической литературе.

Что понравилось у Шевченко, так это его проза. Но вот незадача: она написана на русском языке. И передо мной открылся талантливый русский писатель, который впоследствии станет академиком Академии художеств Российской империи. Более того, в 1860 году он выпустит в свет «Словарь южнорусского языка». Причем здесь Украина?

Политическая позиция Шевченко однозначная: никакого отделения от России. Собственно, Советский Союз и реализовал мечту Шевченко о единой семье славянских народов. Сегодня в угоду политической ситуации в его эпистолярном и драматическом творчестве выискивают антирусские высказывания. Но этот негатив был внутрисемейный, хотя, конечно, польское влияние ощущалось. Мечта же о казацкой вольности не только украинцам присуща, о чём говорилось выше.

Кстати, моё отношение к Шевченко менялось с течением времени. Были годы, когда я вообще отказывал Шевченко в таланте, считал его неблагодарным алкоголиком, которого выкупили за деньги Карла Брюллова, Василия Жуковского и государыни-императрицы Александры Фёдоровны, которую Шевченко впоследствии беспардонно оскорблял. Моё монархическое сознание это задевало. Но сегодня признаю его талант и значение для украинской культуры. Он занимает отведённую ему в литературе нишу, но ставить его в ряд с такими глыбами, как Шекспир, Данте, Пушкин, Достоевский, Лев Толстой, Чехов, Сервантес, Гоголь, Гёте, Бёрнс, я остерёгся бы.

Вообще, сравнивать русскую литературу и украинскую считаю неуместным занятием. Литература бывает, либо хорошая, либо плохая, либо талантливая, либо графоманская. К тому же многие писатели, писавшие на украинском языке, прекрасно писали и по-русски.

Безусловно, отрицать наличие украинской литературы, своего этнического лица, сегодня представляется глупостью. Но надо признать, что ареал распространения украинского языка значительно меньше, чем территория современного государства Украина. Навязывание украинства в исторической Новороссии, в землях Донбасса и Войска Донского не просто глупость, но тупость чрезвычайная. Это мина замедленного действа (сегодня она и взорвалась, и там, где пришли русские войска, их встречает население цветами и хлебом-солью, так завоевателей не встречают).

В 1992-м радовались, что на Украине мир. В Молдавии война, в Грузии, Азербайджане, Армении, Средней Азии война, а в славянских государствах мир. Правда, готовилась к отделению Чечня, но в 1992-м надеялись на мирное решение вопроса.

Я же продолжал познавать Одессу. Мой коллега не приехал, позвонил, сказав, что находится в Хмельницкой области. Поездка в Крым отменялась. Был и рад, и не рад. Поехал на Пересыпь знакомиться с дядей Иваном, двоюродным братом матери. Кстати, назван был своим отцом Парфением в честь моего деда Ивана, младшего брата Парфения. Сам Парфений погиб в 1945-м в боях у озера Балатон в Венгрии. Раненый в ногу, он застрелился, не желая сдаваться в плен эсэсовцам, окружившим его со всех сторон. С его сыном и ехал знакомиться. Конечно, я дядю Ивана видел в детстве, но он общался в основном с моими родителями, и наше знакомство было визуальным. Только в 1992-м наконец-то познакомились основательно.

Он встретил меня у Пересыпского моста, и мы пошли к нему через дорогу в пятиэтажку. Симпатичный одесский дворик. Квартира на третьем этаже. Высокие потолки, толстые сталинские стены. Две большие и широкие комнаты, одна из которых была разделена стеной на две части. Там должен был жить Юрий с молодой женой. Но перед Новым 1991 годом произошла трагедия. Мой брат Юрий, потрясающий красавец-брюнет, умер. Любил мотоциклы, и простудился на шоссе Киев — Москва. Умер в возрасте 28 лет, в расцвете сил. Был прекрасным врачом-стоматологом (теперь понимаю, почему мой младший сын Дмитрий челюстно-лицевой хирург, как говорится, гены пальцем не задушишь).

Дядя Ваня после смерти сына стал внимательно относиться к духовной жизни. Он не стал воцерковленным человеком, но мы были в храме, заказали панихиду, прочитали поминальную молитву. Он верил, что душа сына в раю. Я помнил брата, скромный, учтивый, мечтавший стать стоматологом. К этой цели шёл упорно, несколько раз поступал в медицинский институт в Одессе, но поступил в Чебоксарах (интересный факт, мой сын Дмитрий ординатуру также закончил в Чебоксарах). Ранняя смерть оборвала мечты. Трагедия была ещё и в том, что Юрий был единственным сыном и с его смертью не только оборвалась линия дяди Вани, но прекратила существование родовая фамилия Ивонник (с ударением на первый слог), к которой принадлежала моя мать. Собственно, дядя Ваня был последний представитель мужской линии славной казацкой фамилии польского происхождения.

Много об этом говорили, сидя за кухонным столом. Угощал черноморскими бычками и камбалой, обжаренными в кукурузной муке. Вкусно!

Дядя Ваня предложил остановиться у него, чтобы не стеснять дядю Олега и тётю Аллу, которые жили в однокомнатной квартире. Я, конечно, согласился. К тому же дядя Иван хотел поехать на родину, в деревню, где проживала его жена, уехавшая из Одессы после смерти сына. Ясынова — родовое место моих предков. Но, кстати, до сих пор не посетил его. Много слышал рассказов от деда, но всё как-то не случалось добраться до этого места моих предков по материнской линии. После смерти деда и бабушки Василисы связь с деревней затухла, и уже ничего и не знали, что там происходит. Никто не ругался, не сорился, но связь прекратилась. Я до сих пор удивляюсь, почему так произошло. Я, например, с огромным удовольствием общался со своими родственниками, но и навязывать себя им считал бестактным. Возможно, это ложная скромность. К сожалению, в лихие 1990-е совсем выпустили друг друга из виду. С тем же дядей Ваней общались только тем жарким военным летом.

Война затухала, приехала мать к дяде Ване. Кухня. Детские воспоминания военной поры. Моя мать и её брат детство провели в румынской оккупации, в Ясынове. Им было что вспомнить. И вот снова война. Мать делилась впечатлениями. В Бендерах ещё шли бои, ожесточение нарастало, говорила о потерях с обеих сторон, о горе жён и матерей, терявших своих близких. Одесские родственники реально не могли понять причин этой войны. Казалось безумием ссорится из-за языка. Приводили в пример Украину, где можно свободно говорить на родных языках. Этой украинской толерантностью гордились. Где-то даже радовались, что живут независимо, не участвуют в конфликтах, которыми полнились заключительные годы советской власти. Ко всему прочему для моей родни не стоял языковый вопрос, потому что украинский язык был частью их сознания, хотя думали и говорили в основном по-русски.

Одесса в 1992-м всё-таки ещё была советская. Кроме того, население надеялось, что какая-то форма союза останется, и вновь будем жить вместе. Но СНГ представлял собой уже не союз, и даже не конфедерацию, но форму развода. Три отморозка —: Ельцин, Кравчук и Шушкевич —предательски «развели» народы. Сегодня они дают нелицеприятный ответ Богу за свою разрушительную деятельность. Предательство Иуды наказуемо. Данные исторические персонажи и есть иуды.

Войны, которые шли на просторах Союза, и продолжаются и ныне, в 2022 году, когда пишу эти строки, есть результат распада великой страны. Бессовестно компрадорской элитой России было предано русское население в республиках. Только в Белоруссии и Киргизии русский язык является вторым государственным языком. В других постсоветских странах признаётся язык только титульной нации. То есть, не учитывается реальность, которая сложилась во времена империи и Советского Союза.

Например, Украина получила русский Донбасс и Новороссию, Крым, где преобладало русское население. Зачем его надо было украинизировать? Действие понятно. Удалось же украинизирвать Малороссию в 1920–1930-е годы, когда русское население насильно заставили говорить по-украински, записывая национальность в паспорта. И вдруг русский превращался в украинца. Коммунисты украинизацию проводили жесточайшими методами, но она ещё и потому удалась, что жили всё-таки в одной стране, не было государственных границ между республиками, и русскоязычное население могло спокойно мигрировать в Россию. Да и в постсталинскую эпоху советизации русское население всё-таки получило право на язык. Русский язык был объявлен языком межнационального общения. Знать его было обязательно, если хотел продвинуться по карьерной лестнице. Но после распада Союза ситуация изменилась.

Считаю преступлением признание существующих границ. Например, Приднестровье явно не ассоциирует себя сегодня с Молдавией, как и Северная Буковина и Южная Бессарабия вряд ли ощущают себя Украиной. Сегодня надо народ спросить. Кто хочет быть Украиной, как говорится, выходи, стройся! По-другому споры не завершатся. Так же должно быть решено и с Белоруссией, и с Казахстаном, где процентов 50 сибирской земли и земель Уральского казачьего войска. Передел неизбежен. Пора прекратить издевательство над русским населением Латвии, где сорок процентов русскоязычного населения. Им не предоставили гражданства и лицемерная Европа молчит. Под стоны о правах человека разваливали Союз, а теперь плевать на русских. Их доблестная украинская элита называет недочеловеками. И кто бы вякал, прости Господи! Те, кто предали собственное национальное достоинство, кто отказался от самоназвания, предали само слово Русь. И эти невежды сегодня учат нас истории. Недавно читал одного придурка, который прикидывается историком, что Украина, как государство упоминается в 1169 году, когда войско святого Андрея Боголюбского взяло Киев. Мол, Киев уже тогда был центром украинского государства, а кацапы уничтожали это славное государство. И не замечает он, что князь Андрей как старший в роде Мономаха пришёл взять то, что принадлежит ему по старшинству. Согласно княжеской лествице князь Андрей — внук Владимира Мономаха, а Мстислав, которого он выгнал из Киева, был правнуком Мономаха и по закону того времени должен был уступить старейшему князю «золотой стол» Киева. Никакого противостояния кацапов и украинцев не было и в помине. Киев был не только духовным центром, но и почитался центром Земли Русской. И такое положение было до 1299 года, пока киевский митрополит Максим не переехал во Владимир, который в то неспокойное время стал столицей древнерусского государства. За ним потянулось священство и население. Южная Русь уходила на более спокойный Север. Рождались Галич, Юрьев, Кострома, укреплялись Переславль-Залеский, Дмитров. Их заселяли выходцы из Киевской, Черниговской и Галицкой земли. Поэтому в памяти нынешних русских людей их историческая Родина, которую назвали Украйной Земли Русской. Если этого не понимают нынешние украинские историки, то грош им цена. На лжи, конечно, можно построить нечто подобное государству, но будет ли оно долговечно?

Да, надо признать, что территория нынешней Украины, начиная с XIV века, фактически развивалась отдельно от остальной Руси. Но чем завершилась эта отдалённость? Киев, Чернигов, Белая Русь стали частью литовского государства. Конечно, если бы Литва не заключила унию с Польшей, то, возможно, сегодня у нас было бы два полноценных русских государства, как Австрия и Германия. Но Литва стала католической страной, и русским людям было с ней не по пути. Червонную Русь уничтожили поляки, которые русский город Львов сегодня объявляют польским. Наглость беспредельная!

Чтобы сохранить русскость, население нынешней Украины бежало в Россию, в тот самый Чернигов, на земли, которые получили название Слободской Украины. Людей селили, потому что считали их своими. Но эти свои, придя на русскую землю, вдруг стали оскорблять русских «кацапами», вести по отношению к русскому населению спесиво и нагло. Так вели себя поляки. Дурной пример заразителен.

И всё равно русские люди принимали, более того, бились за Киевские земли против поляков, наконец, выгнали их с исконно русской земли. Казалось, навеки! Но нет, поляки, потерявшие из-за своей спеси государственность, стали убеждать русских людей, что они не русские, но украинцы. И гимн Чубинский сочинил, взяв за основу польский. Собственно, украинство ничего своего не имело, мысли брали у поляков, а потом у немцев и австрийцев, которых расцеловывали во все нужные и ненужные места. И сегодня создано квазидержава с придуманной историей, со своей мифологией, ставшей правдой для миллионов людей, бывших когда-то русскими. Хотя это ещё вопрос. После ухода русского населения с юга Руси на север, Киевщину, Житомирщину, Винницкую и Подольскую области массово заселяли торки, половцы, татары (то есть тюркоязычные народы). Показательно, что эталоном красоты стала чернобровая казачка. Совершенно не русский тип, но восточный. Поэтому, когда на Украине говорят о своём чистокровном славянстве, а Россию объявляют Ордой, то я был бы осторожен. Генетический анализ северных областей России говорит о том, что населяют эти земли именно чистокровные славяне, в то время, как украинские земли заполнены смешанным населением. Это не плохо, но это факт.

Я уже писал, что для определения своего этнического лица важно принять самостоятельное решение. Это решение — плод семейной истории, традиций рода и страны, в которой проживаешь, результат школьного воспитания и образования. Кроме того, национальный тип формируется религиозным отношением к бытию. Быть православным, значит, быть русским, а это также означает всечеловеческую роль русского человека. Кто-то возразит, что православие скорее присуще грекам. Всё так. Но сегодня Греция застыла в своём развитии, Византия рухнула, потому что отреклась от своей вселенской и имперской задачи, захотела стать узконациональной державой эллинов. И сегодня, казалось бы, возрождённая православная Греция входит в состав Евросоюза, где идеалы Содома закреплены в Хартии, конституции Европы, отказавшейся от христианской традиции. Эту страну держит Афон, помнящий о вселенской задаче и понимающий значение русского мира. Если говорить о населении Сербии, то оно ощущает себя частью русского мира, как и истинные молдаване и болгары. К сожалению, элиты молдаван, болгар, македонцев и румын уже давно предали православие и признали Содом и Гоморру. Это происходит и на Украине, национальная идея которой построена на лжи.

Например, никто не против, чтобы существовало три русских государства, как существуют три немецких (Германия, Австрия и Швейцария), но не надо врать и строить из Украины анти-Россию. Именно этим и занималась украинская провинциальная элита, начиная с 1991 года, когда развалился Союз.

Дело в том, что вина за развал Союза в первую очередь лежит на продажной русской элите, которая решили сбросить себя бремя великой страны и стать региональной державой, чтобы идти в кильватере Западного мира, возглавляемого США.

Ей-богу, надо быть полным дебилом, чтобы довериться стране, история которой исчислялась двумястами годами и которая основана рабовладельцами-плантаторами и убийцами коренного населения. Никакого нравственного права быть сияющим холмом эта страна не имеет. Нагло и борзо подчинили себе силой оружия и доллара почти весь мир. И вот уже министр иностранных дел Козырев спрашивает Госдеп США о русских национальных интересах. Как американцы, думаю, смеялись над этим недоумком. Это надо было отбросить тысячелетнюю историю, чтобы опуститься до такого уровня позора и национального унижения.

Надо признать, что как только Россия слабеет, вследствие предательства элит, то от неё начинают отделяться её провинции. Так было в Смутное время начала XVII века, когда потеряли балтийское побережье, в 1917 году, когда обрела независимость Финляндия и была утеряна Польша. И наконец, в 1991-м империя сократилась на огромные территории, веками бывшими в её составе.

В те смутные 90-е развал Союза подавался как победа демократии, торжество добра над злом, возвращение к исконным началам капитализма, освобождение от оков социализма. Мы соглашались с Фридрихом Хайеком, который путь к социализму называл дорогой к рабству.

За что можно было благодарить перестройку, так это за дарованные свободы Православной Церкви. В Храм потянулся народ. Это радовало, но было много пены. Приходили пальцевеерные буржуины, разбрасывали деньги, фактически требовали молитв о своём здравии, чтобы после идти и совершать преступления и злодеяния. А как хоронили новых буржуинов! И начинал понимать, почему свершилась революция в начале ХХ века в России, в стране с обострённым чувством справедливости.

Кстати, народ бунтовал, бастовали шахтёры, начиналось противостояние между президентом и Верховным Советом. Честно признаться, в то время я не поддерживал парламент, который ратифицировал распад Союза. Мне казалось, что идёт элементарная борьба за власть. Но когда вице-президент Руцкой, герой Советского Союза, не стал поддерживать тётю Элю, я понял, что природа конфликта глубже.

Я не хотел возврата коммунизма, потому что ограничения религиозной свободы считал преступлением. К тому же коммунистов возглавляли одиозные персонажи, какие-то потерянные и тупоголовые. Новые демократы фонтанировали буржуазными идеями, которые казались перспективными и интересными. Много говорили о свободе личности, и под эти разговоры разворовывали промышленность страны, дерибанили перспективные колхозы и совхозы. Результат — массовое обнищание людей. Пенсионеры ожидали свои скудные пенсии месяцами. Некоторые умирали, не дождавшись выплат. Это преступление, которое вопиет к Небу. Полная ответственность лежит на Горби и тёте Эле.

И конечно, самое трагичное: русский народ стал самым разделённым народом в мире. Россия помогла объединиться Германии, но разделила себя. Это какими же недоумками надо было быть? Жажда наживы и жадность заслонили ум от видения проблемы. В эти годы рождается пресловутая семибанкирщина, а в Украине, самой богатой республике Союза, процветает коррупция, какой мир ещё и не встречал. Продавали, банкротили всё что можно, что давало прибыль. Страна, у которой не было государственного долга, ни внешнего, ни внутреннего, превратилась в банкрота с олигархами-миллиардерами во главе.

Народ, который так много говорил о казацкой вольности, зомбировался информационными каналами, принадлежащими олигархам. Народ из социалистического рабства переходил в рабство к новым буржуа. Хотя насчёт социалистического рабства вопрос, конечно, спорный.

Могу судить по истории моей семьи. Мои киевские тётушки и дядюшки получали бесплатно квартиры, имели достойную зарплату, читали прекрасную литературу на разных языках, на бюджете учились их дети, мои сёстры, проводили время отпусков на морях и в санаториях. В беседах с ними не чувствовал, что у них рабская психология. Искренне верили, что социализм — это творчество народа, служить которому должно честно и нелицемерно. В чём рабство? И я себя ощущал свободным человеком. Повторюсь, считаю ошибкой ленинскую национальную и религиозную политику. Именно эти ошибки и развалили империю. Возродить империю возможно, если восторжествует соборная идеология христианского социального государства, в котором, естественно, будут уважаться и другие традиционные верования (иудаизм, ислам, буддизм, католическая версия христианства и его лютеранская ветвь).

К сожалению, те, кто желал возродить империю, пытались вернуться в советское прошлое. Нельзя, как писал Гераклит, дважды войти в одну реку. Необходимо было строить новую идеологию, где в основу которая должна быть положена Библия. Надо сказать, что ей часто прикрывались — что буржуины, что коммунисты. Особенно анекдотично смотрелись с Библией в руках коммунисты. Эти атеисты и держали её вверх тормашками, поэтому доверия не вызывали. К тому же воцерковленные христиане вели себя пассивно. Апостол Иоанн Богослов сказал, что весь мир лежит во зле, поэтому устраивать его не надо. Весь смысл бытия заключается в индивидуальном спасении, которое зиждется на исполнении Декалога и Нагорной проповеди Иисуса Христа.

Продолжение следует