Отдел прозы

Юлий Пустарнаков
Песенка Лошади, или творческий вечер интеллектуальной феминистки
На вечер я опоздал. Совсем не прийти было неудобно — меня пригласили.
Когда вошёл в зал, то увидел человек двадцать. Даже не человек, а затылков, причём колоритных: старомодные причёски, седые косы вокруг головы, лысины с седым же ореолом.
Около рояля стояла писательница из Германии. На фоне своих слушателей она выглядела прекрасно, несмотря на уже довольно приличный возраст.
До моего прихода писательница, очевидно, уже рассказала о том, что до отъезда в столицу Германии жила в Москве, окончила философский факультет МГУ, написала несколько книг стихов и рассказов.
Началось чтение рассказа «Прорыв» — истории из школьной жизни автора. Это была не простая история, а, конечно же, с философским подтекстом — о том, что страстно желая достичь одну цель, мы зачастую достигаем совсем другую. Слушатели эмоций не проявляли.
Писательница села к роялю, хотя, с её слов, не играла со школьных лет. Неплохо исполнила отрывок из произведения немецкого классика. Правда, в это время, пользуясь тем, что писательница сидела за роялем в профиль, а, значит, по мнению слушателей, уже не видела зал, человек пять встали и прошествовали к выходу. Двое — постукивая палочками об пол.
В соседнем большом зале шёл концерт русской песни. И, очевидно, там было веселее.
Наш литератор сделала вид, что не заметила исхода части слушателей. Прочла философскую притчу. Потом пришло время поэзии. Были стихи про самолёт, про любовь... Зал увял.
Когда дело дошло до белых стихов, в дверях появился старичок. С палкой, в очках на резинке, привязанной к дужкам.
— Ещё один мужчина! Прекрасно это! Входите к нам!
Не прерывая чтения стихов, писательница очень органично вставила в них свой возглас.
Старичок обомлел, открыл рот, но подошёл к стулу и сел. Очень прямо. Так до конца вечера и сидел с открытым ртом.
Программа мероприятия была заявлена заранее, причём с указанием, сколько минут будут читаться рассказ или стихотворение. Однако писательница решила кое-что сократить, учитывая особенности публики. И перешла к заключительному пункту программы — «Ответы на вопросы».
— Пока вы думаете, я поставлю «Песенку Лошади» — мои стихи и моё исполнение.
Однако один из слушателей, бородатый мужчина, среагировал быстрее.
— У меня вопрос! Guten Tag! Я тоже (пауза) кончил (пауза) МГУ, физфак. Я и Серёжу Никитина знаю. Verstehen? У меня два вопроса.
Литератор краснеет, предчувствуя характер и серьёзность вопросов.
— На каком отделении вы учились?
Покрасневшая писательница стала лихорадочно вспоминать фамилии своих преподавателей.
— Нет, на каком отделении? — настаивал «физик».
Тут женщина из первого ряда вмешалась в «допрос».
— Тогда не было отделений, я тоже (с гордостью в голосе) в МГУ на философском факультете училась.
— Да-да, — обрадовалась внезапной поддержке писательница, — не было отделений!
Но тут уже эта дама её огорошила:
— А на какой кафедре вы защищали дипломную работу?
— На кафедре эстетики, — был ответ.
— А кто был руководителем дипломной работы?
— Не помню сейчас.
Женщина с философского факультета стала перечислять фамилии, как будто только вчера училась у этих людей.
— Нет-нет, я вспомню позже. Фамилия на «Д», кажется.
Тут «загудел» физик:
— У меня ещё второй вопрос. С какого года вы в Германии?
Писательница ответила. «Физик» сел, самодовольно обведя взглядом всех присутствующих. Ещё бы, он первый задал целых два вопроса!
Писательница расслабилась, тут же подарила «физику» свою книжку под названием «Философ».
— Ещё вопросы?
— А про жизнь можно рассказать? — спросила женщина с последнего ряда.
— Поконкретнее.
— Напиваются ли немцы?
— Конечно, ещё как!
— Неужели?! — женщина была потрясена и хотела продолжить разговор на эту тему. Но тут писательницу осенило:
— Я вспомнила! Мой научный руководитель — Демиденко!
— Но тогда это кафедра этики, а не эстетики, — сказала женщина-философ.
— Да... (какая разница — видимо, хотела сказать писательница) да, я уже кое-что подзабыла. Это я курсовую писала по эстетике. Есть ли ещё вопросы? — с надеждой на отсутствие вопросов сказала писательница.
— Есть! — радостно воскликнул другой бородач. Не как первый, показательно-строгий, а наоборот, прямо-таки светящийся от радости.
— А я тоже из МГУ! Только окончил факультет журналистики. Писал диплом по теме «Самоубийство Сергея Есенина в контексте политики и экономики двадцатых годов XX века». И у меня вопрос по теме моей дипломной работы. Вы говорили, что дважды думали о самоубийстве (видимо, я к тому времени ещё не пришёл). Что Вас остановило?
— Поняла, что жить всё-таки лучше. В жизни очень много интересного, например, музыка.
— О, сыграйте нам ещё что-нибудь!
Писательнице пришлось сесть за рояль.
— Ну вот, у меня есть ноты «Молитвы» Окуджавы. А вы знаете, кто автор стихов?
«Журналист» знал:
— Франсуа Вийон!
Писательница заиграла в очень размеренном темпе, потому что ей не сразу удавалось найти нужную клавишу. Да ещё и петь (хоть как-то) при этом приходилось!
Куплета всем показалось достаточно.
— А над чем Вы сейчас работаете? — поступил вопрос из зала.
— Сейчас я начала писать пьесы. Вы, наверняка, знаете Людмилу Петрушевскую. Так вот, я продолжаю находиться в оппозиции к ней. Мы антиподы.
А ещё я феминистка. Только не обычная, примитивная, а интеллектуальная. В Германии я борюсь за право женщин заниматься интеллектуальным трудом наравне с мужчинами. Вот о чём говорить нужно!
И в заключение я всё-таки поставлю вам «Песенку Лошади».
Заиграла музыка. Слушатели засобирались, закачались колоритные затылки. В их головах до сих пор хранятся темы дипломных и курсовых работ. Наверно, первое, что они говорят при знакомстве, — это: «выпускник МГУ». Неважно, что уже прошли десятилетия.
А наша писательница из Германии, внешне вполне удовлетворённая, раскладывала свои книги на столе, чтобы подарить их всем желающим.
И все оказались желающими. И все получили книжки с дарственной надписью. Под «Песенку Лошади».