Велимир, он же – Виктор Владимирович Хлебников – творец, которого с полной на то уверенностью вряд ли можно отнести к какому-либо жанру.
Хлебниковская строка вырывается, выламывается из стройного стихотворного лада, сбивается с ритма, дыхание прерывистое, как будто в любовной истоме или приступе эпилепсии.
Иногда мне кажется, что Хлебников скорее прозаик, попавший впросак, ушедший во Свояси:
Найти, не разрывая круга корней, волшебный камень превращенья всех славянских слов, одно в другое, свободно плавить славянские слова – вот мое первое отношение к слову…
Хлебников творил свой микрокосмос из славянской мифологии:
В «Девьем боге» я хотел взять славянское чистое начало в его золотой липовости и нитями, протянутыми из Волги в Грецию. Пользовался славянскими полабскими словами (Леуна)…
Хлебников - творец новой яви, нови, завязи, сотканной из славянской архаики и новояза, нового поэтического языка, новой зауми, творец утопии, у которой есть неэвклидова перспектива, но нет будущего.
Зори – лица.
Ночи – темя.
Я веселия божницы…
Улетающее стремя…
Пазлы, атомы, из расщипленных частиц которых поэт складывает новую художественную реальность. В этом отношении Хлебников очень похож на Филонова:
…Я встретил одного художника и спросил, пойдет ли он на войну? Он ответил: «Я тоже веду войну, только не за пространство, а за время. Я сижу в окопе и отымаю у прошлого клочок времени. Мой долг одинаково тяжел, что и у войск за пространство». Он всегда писал людей с одним глазом. Я смотрел в его вишневые глаза и бледные скулы. Лился дождь. Художник писал пир трупов, пир мести.
Новый мир, породивший гения, не принял его. Да и Хлебников его тоже.
23 октября 1917 Хлебников пишет «Письмо в Мариинский дворец» от имени «председателей Земного шара»:
«Правительство земного шара постановило: считать Временное правительство временно не существующим».
Поэт поехал инспектировать вверенное ему хозяйство.
Побывал он и в Персии, но объехать весь земной шар его председателю было не суждено.
Полет ангела в куртке комиссара был прерван в 1922 году в деревне Санталово.
Председателя Земного шара зарыли в шар земной в деревне Ручьи.
Хлебников, наверное, был вне столбовой дороги не только советской, но и литературы вообще. Причем, изначально. Он сгорел в чаду адского, революционного, пламени гражданской войны, огонь которой он разжег своими же руками:
Свобода приходит нагая,
Бросая на сердце цветы,
И мы, с нею в ногу шагая,
Беседуем с небом на ты.
Велимир Хлебников изобрел новый жанр. Имя этому жанру на стыке литературы, лингвистики, математики - Велимир. Разбойный посвист, молодецкий задор, чтобы разом перевернуть жизнь, мироустройство, как говор Стеньки Разина:
Сетуй, утёс!
Утро чорту!
Мы, низари, летели Разиным.
Течёт и нежен, нежен и течёт,
Волгу див несёт, тесен вид углов…
Когда прервалась жизнь земная, в одиноком и диком пространстве русского космоса взорвалась новая звезда.
Затея с переустройством мира удалась, но только в слове:
Усадьба ночью, чингисхань!
Шумите, синие берёзы.
Заря ночная, заратустрь!
А небо синее, моцарть!
И, сумрак облака, будь Гойя!
Ты ночью, облако, роопсь!..
Когда-то очень давно, будучи в млеющей от истомы, как татарская княжна, Казани, я побывал возле его дома.
«Председатель земного шара» своего жилища, как известно, не имел, скитаясь по разным углам. В Казани он жил на улице Волкова, 46.
Сейчас это двухэтажный домик более чем скромный: второй этаж деревянный, первый каменный, напоминающий Хлебниковский космический хаос. Тут же по соседству – и Ульянов Ленин.
Видимо, странности неэвклидовой геометрии, которую проповедовал Лобачевский опять-таки в Казани, привели к тому, что эти две параллельные линии русской жизни почти пересеклись.
Известная пьеса Хлебникова «Госпожа Ленин», написанная в 1912 году, заканчивающаяся словами:
Все умерло. Все умирает…
Да, музея Хлебникова в Казани нет. Но нет, все умирает, кроме Хлебникова. Полуголодные поэты из Лита пишут рэп в стиле Велимира. Жизнь продолжается. В другом, но все равно прекрасном и яростном мире.
В свое время, в середине 80-х и я заболел Хлебниковым. Тогда же, в 1986 году были изданы его «Творения». Тираж по тем временам был до смешного мизерный: 200 000 экз. Поэтому книга была страшным дефицитом.
А сейчас до Хлебникова ли нам? И да, и нет.
Хлебниковым надо болеть, но не долго. Ибо болезнь заразная. Ведь
Велимир – не столько звезда, ярко вспыхнувшая и погасшая в бесконечном пространстве русского космоса, но и черная дыра, откуда нет возврата.
Свет и звук Велимира Хлебникова отчетливо виден и слышен до сих пор.
Велимир - верлибр - вельми мир, и смех и горе, кузнечик русского стиха:
Крылышкуя золотописьмом
Тончайших жил,
Кузнечик в кузов пуза уложил
Прибрежных много трав и вер.
"Пинь, пинь, пинь!" - тарарахнул зинзивер.
О, лебедиво!
О, озари!
Велимир Хлебников родился 9 ноября 1885 года.
