Даниил Кольцов молодой, но достаточно амбициозный молодой человек, который пришел в литературу, чтобы осчастливить мир. Способ для осчастливливания окружающих Даниил избрал традиционный. Он лечит людей словом. Он философ, а ещё писатель и поэт. Хотя и учится Даниил в Тверском государственном техническом университете. Его дебют в литературе — книга «Другие». Вот об этом, а также о том, как сделать мир немного счастливее, а людей умнее, мы сегодня и поговорим с автором будущего бестселлера «Другие».

            — Даниил, как случилось, что Вы стали писать?

            — Неожиданно и внезапно. Я никогда не думал, что стану писать книги, стихи, заниматься разработкой русской идеологии… Признаюсь честно: я раньше даже не любил читать. А теперь пишу сам! Как это произошло? Тут стоит начать всё с самого начала. Ещё в школе, когда у меня проявились первые проблемы со зрением, я начал задумываться о своей будущей работе, профессии, деятельности. Я кем только не хотел стать: и полицейским, и актёром, и военным… Но мечта зародилась в шестом классе. Точнее, зарождение началось в пятом, а в шестом я утвердил её. В пятом классе мне понравилось смотреть новости. Да, да, представьте себе, мне в пятом классе нравились новости! Я очень хорошо помню операцию в Сирии. Для меня до сих пор остаётся горем то, что недавно там произошло. Всё то, что мы строили ценой крови своих солдат и офицеров, разрушилось за пару недель… Я помню эти слёзы, постановочные ролики с якобы нашими самолётами, которые бомбили мирные города… А в шестом классе я попал на одну политическую программу, которая меня затянула. Я смотрел на тех умных дядек и тёть и говорил: «Это же то, что мне надо! Тут не требуется зрение. Сиди, чеши языком и всё!» И именно тогда у меня зародилась мечта стать политологом. Да, пока другие не знали, кем хотят стать, а остальные выбирали что‑то попроще, я для себя поставил необычную мечту. Которая, кстати, не сбылась. Нет, дело не в учёбе, я до седьмого класса вообще на одни пятёрки учился, потом появились четвёрки, но в общем я учился хорошо. Просто на политологов только очно берут, поэтому я учусь на социолога. Но как же я стал писать? Ещё в школе Татьяна Николаевна, моя учительница по русскому языку и литературе, хвалила меня за сочинения. Говорила, что я зрелый мальчик… Но я не обратил на это внимание. А зря. Потом я начал писать стихи и выкладывать их в ВК. Чисто для себя. Там и патриотические, и философские…

            Потом, когда мама с бабушкой выбирали, какие журналы выписать, я тоже захотел и решил почитать исторический. Я очень люблю историю, да и в принципе гуманитарные науки. Так я и полюбил читать. Я, кстати, стал читать не только научную, но и художественную литературу. Я понял этот вкус каждой буквы. Сколько могут они нести знаний. До моей книги оставалось совсем немного. Понимаете, у меня так устроен мозг, что я не могу не думать. Я всегда о чём‑то рассуждаю, пытаюсь проанализировать сегодняшние события. Так вот, когда я ложился спать, в моей голове начал складываться этот мир. Я начал видеть героев, их характеры, некоторые события. И в определённый момент я подумал: «А может, мне про это всё написать книгу?»

            Я продолжал жить с этой мыслью, а потом в июле 24-го года решил всё‑таки попробовать. Я просто сел и начал изливать душу. Написал часть первой главы и показал другу, маме… Им понравилось. И после этого я решил начатое доделать до конца. Я не ищу в книге способ заработка, нет. Это всего лишь задача, чтобы вернуть потраченные на неё деньги. Цель моего дела совсем иная. Я хочу, чтобы как можно больше людей её прочитали и поняли. Моя книга не о фантастическом мире, перестрелках, выживании в умершем мире, нет. Моя книга о вере, идеологии, пацанском слове, любви, чести, мечте… Моя книга о людях. В ней нет определённого жанра. Фантастики тут, кстати, не так уж и много. В книге есть и любовные отношения, и философия, и перестрелки, и приключения, и запутанный сюжет. Но это всё нужно, чтобы людей заинтересовать. Каждый может найти что‑то своё. В ней много диалогов. Почему? Потому что я уже сказал — эта книга о людях и о том, что их делает людьми. Самая главная мысль книги находится в самом конце, но о ней я рассказывать не буду.

            — Начало Вашего фантастического романа напоминает знаменитую сказку Льюиса Кэррола «Алиса в стране чудес». И у Вас есть своя Алиса, правда в Вашей повести она — сестра главного героя Дани. Кто послужил прототипом Алисы? Дани?

            — Я Вас вынужден разочаровать — Алиса полностью выдуманный герой. Просто Даня персонаж «правильный», и поэтому мне захотелось, чтобы у него была сестра. Что касается Дани, то здесь всё немного сложнее. Он действительно похож на меня. Кстати, на обложке его рисовали как раз с меня. Но всё‑таки он другой. В книге будет один момент, где читатель может подумать, что этот герой действительно я, но у нас есть различия. Не только по здоровью, но и по характеру. Однако и схожего у нас с ним много. Он также, как и я, обращается к маме на Вы. Он тоже христианин, он тоже борец за справедливость, он тоже хочет поступать правильно.

            Давайте я Вам расскажу, как я писал книгу, потом поймёте, как это свяжется с ответом на данный вопрос. Я не совсем придумываю всё заранее. У меня в голове сложился основной сюжет, но по большей части я придумываю всё по пути. А как это происходит? Я создал мир, который назвал Новой реальностью, я создал героев со своими характерами.

            Что происходит дальше? Дальше я беру каких‑то героев и придумываю для них какую‑то ситуацию, и смотрю вместе с читателем, как они её переживут. Мои персонажи, как по Бахтину, когда она писал о поэтике Достоевского, со своей системой взаимоотношений, мышления, они почти полностью автономны. У них же есть характеры, они живые. Вот я и смотрю, как бы они поступили в зависимости от своих характеров и идеологий. А Дане я предоставил возможность не просто менять прошлое после своей смерти, а смотреть на эти события и размышлять о том, что он сделал не так, правильно ли он поступил. И я философствую вместе с ним и на вопросы я пытаюсь ответить вместе с ним. Да я даже, наверное, поступил бы также, как и он. Я, кстати, когда писал книгу, для себя тоже что‑то новое открыл. Писательство — похоже на литургию, мир преображается по пером писателя. И главный герой для себя открыл что‑то новое. И читателю я предлагаю для себя открыть что‑то новое. А может — отказаться от своих предрассудков.

            — Не боитесь сравнения с фильмом 2001 года Алехандро Аменабара «Другие»? Или Вы решили бросить вызов западным ценностям с помощью русской идеи?

            — Я идеолог, и вы верно отметили, что у нас русская идея, а разве русская идея, философия, культура имеют какое‑то отношение к западным? Да, действительно, в нашей истории периодически мы пытались приблизиться к Европе, Западу, Золотому миллиарду, цивилизованным или как они там ещё себя называют. А мы для них всегда были, есть и будем дикарями.

            Иван Ильин писал, что творческая идея может быть только национальной, так как выражает особенности национальной общности!

            Когда в нашей истории сближение с Западом заканчивалось удачно? Даже если взять Петра Первого, которого я упоминаю в своей книге, можно вспомнить, как в его времена срезали бороды. Они‑то чем помешали? Да, флот был построен на основе западного образца, брать на вооружение технологии других стран нужно, это одно, но пытаться заменить свои родные ценности и традиции на чужие просто несправедливо по отношению к своим предкам, которые за них отдавали собственные жизни. Посмотрите, что творится в Европе?

            Я не могу согласиться с такими ценностями, как у них. Я человек православный и мне не ясно, почему мои родители подарили мне жизнь, им их родители подарили, и так далее и так далее, а я вдруг должен сказать: «А я не хочу детей, пусть я стану последним из нашего рода». Я не могу предавать свою историю, свои традиции, за которые гибли мои предки. Это несправедливо по отношению к ним. А помните, когда русские по‑настоящему были сильными? Когда мы с Дмитрием Донским шли на Куликовскую битву, нас благословлял Сергей Радонежский и, глядя на всё это, Дмитрий спросил со слезами на глазах у своей жены: «Жена, если Бог с нами, то кто против нас?»

            Русская культура всегда основывалась на не просто вере в Бога, а присоединении к нему. Мы всегда вставали на сторону света и мы не можем от неё отходить, потому что иначе на чьей стороне мы окажемся? Моя идеология в том числе основывается именно на этом. Я не смотрел фильм, о котором Вы говорите, но я Вам скажу так: я не бросаю никому вызов. Я это делаю не чтобы побороть их ценности и что‑то им доказать, а чтобы мы здесь не забывали наше прошлое и нашу истинную принадлежность.

            — Что для Вас фантастика: средство для достижение определенной цели или жанр? Какие фантастические книги для Вас являются основными?

            — Я уже говорил о том, что фантастика — это один из жанров, присутствующих в книге. Я его выбрал, чтобы молодёжи было интереснее читать, а целью моей книги является именно философия, а фантастика, действительно, одно из средств выполнения цели. Чем ещё мне нравится фантастика, тем, что мне не надо задумываться о законах физики, химии. Я создаю такой мир, какой захочу. Захотел, чтобы яблоко падало не на голову Ньютона — пожалуйста, оно падает в небо! Так проще придумывать различные истории, в которые можно отправлять героев и наблюдать за ними. Что касается книг, то это и Осип Сенковский, и Алексей Толстой, отчасти Евгений Замятин, Беляев, Ефремов и т.д., хотя моя книга может немного напомнить Сталкер и Метро 2033. Но на самом деле это абсолютно новая Вселенная со своими законами, правилами и со своей историей. Хотя знаете, когда читаю наше богатое прошлое, тоже можно назвать фантастикой то, что совершал наш народ. Возьмите Великую Отечественную, разве победа нашего народа над врагом, который стоял на границе столицы не фантастика?

            — Как вырабатывалась Ваша философская система, какие автора и книги явились для Вас базовыми?

            — Через одиночество. Никола Тесла сказал: «Умные мысли рождаются только в одиночестве», а я добавляю: «Особенно философские». Я просто очень много думаю и рассуждаю о жизни. Наверное, в этом виноваты и родители, и родственники, и друзья, и учителя, но настоящие философские мысли рождаются только в одиночестве. Я об этом написал в книге. А некоторые мысли появлялись прямо при написании. Придумал ситуацию, вставил в неё каких‑то героев, понаблюдал за их действиями, а потом рассуждаю. Кстати, главными вопросами и для меня, и для Дани были такие: «А что их всех объединяет? А за что стоит воевать?» И главный герой не просто так смог ответить на эти вопросы только в самом конце. Я сам не мог на них ответить. Это к тому слову, насколько мы с ним похожи.

            И действительно, читатель увидит группу студентов, в которой все разные: «правильный» Даня, трусиха Дуня, которая наотрез выступает против убийства, коммунист Влад, сильная Кристина, которая застряла в детстве, Андрей со своим пацанским словом, упрямый Никита, силач Руслан, который вечно паникует и ещё несколько человек. Что их может объединить? Почему они вместе? Я на этот вопрос искал ответ очень долго, несколько часов проходил по комнате кругами и потом понял. А что я понял, читатель сможет узнать, прочитав книгу от начала и до самого конца. Насчёт книг: я самоучка, учусь на ошибках и рассуждаю в одиночестве. Я, кстати, могу с чем‑то в книгах не согласиться. Поэтому базовой я могу назвать только одну — Библию. И, конечно, авторы, которые формировали так называемую «русскую идею»: Николай Данилевский, Иван Ильин, Константин Леонтьев, Георгий Федотов, Василий Розанов.

            — Влиять на прошлое можно только после смерти, такой возможностью Вы наделяете своего главного героя, а почему прошлое, вот прошла минута, пока я задавал Вам вопрос, и теперь эта минута стала прошлым, нельзя менять в настоящем, а не после смерти?

            — Какой сложный и интересный вопрос. Но ответ есть в книге. Жизнь человека — это кинолента. Прошлое — то, что уже записано. Настоящее — это то место, где ведётся запись. Будущее — это пустая лента. Вы уже задали вопрос, он уже записался на плёнке, Вы не можете её просто вырвать или перезаписать. А пустая лента невечная. Поэтому её надо ценить. А Дане предоставлена возможность перезаписывать плёнку, а почему после смерти? Потому что именно во время смерти запись прекращается. Дане я дал способность исправлять ошибки, изменяя записанную ленту. А вот другие люди не ценят свои ленты. Ничего перезаписать невозможно. Вы не сможете нажать на спусковой крючок, а потом вернуть пулю в оружие. Да, все совершают ошибки, но их нужно уметь признавать, чтобы не повторять их во время записи на пустой ленте.

            — В романе Роберта Шекли «Цивилизация статуса» на другой планете всё меняется с плюса на минус, человек, чтобы доказать свою невиновность, должен быть плохим, великие фантасты рисуют будущее человечества в мрачных тонах, а какая у Вас модель цивилизации?

            — Я реалист‑оптимист, я смотрю на всё с философским взглядом, не пытаясь отрицать правду и прятаться от неё. Уныние и печаль — это страшные грехи, смертные. Вместо того, чтобы рисовать мрачное будущее, нужно встать и что‑то сделать полезное. Если говорить, что всё вокруг разваливается, то ничего и не построится. Как можно построить дом, сидя на камне и говоря: «Я ничего не могу, мы ничего не можем…» Мне тоже не нравится развитие искусственного интеллекта, чипирование, замена человеческого труда роботами, но я пытаюсь объяснить, что из этого ничего хорошего не выйдет, а ещё я, смотря на реальность, ищу оптимистичные выходы. Надо просто не унывать и идти вперёд, самим пытаться что‑то делать, молиться. Мы можем справиться только вместе. Я не буду строить догадки, будут ли нас чипировать и так далее, но буду молиться, чтобы этого не случилось.

            — Каким Вы видите будущее России?

            — Светлым и очень большим. Братские народы объединяться, мы вернёмся к русской культуре, в школах будут уроки философии и Закона Божьего… Люди станут лучше. Мы все станем лучше. Мы начнём жить не для себя, а для других, мы будем любить свою Родину, бороться за справедливость и мир во всём мире… на дипломатическом уровне, конечно, не подумайте. А как может быть по‑иному? Иначе мы все погрязнем в таком же сатанизме, вымрем от низкой рождаемости, от ненависти друг к другу. Я совсем недавно написал стих, в котором есть строчка: «Русский народ умрёт последним.» Не дождутся нашей смерти, замучаются нас добивать. Мы будем нести свет всему миру, и погаснет он в нас последним. Но для начала нам стоит начать любить друг друга, детей, природу, Бога. Тогда наш свет будет ярким и чистым, и никто не умрёт, а будем идти дальше.

            — Что такое успешный писатель? Вы верите в свой успех? Какие дальнейшие Ваши шаги на писательском поприще?

            — Для меня успешный писатель тот, кто действительно делает много для культуры, своей страны, своего народа и его за это ценят. Если я написал всё правильно, то успех меня, безусловно, ждёт.

            Суворов писал:

            «Мы — Русские! Какой восторг!»,

            «Горжусь, что я русский»,

            «Мы русские и потому победим».

            Я молюсь и верю, что сделал всё правильно, а значит, моя вера должна в это материализоваться. Дальше я планирую вести свои соцсети, чтобы объяснять людям какие‑то жизненные вещи, развивать писательское дело, продолжать разрабатывать идеологию, стараться для своего народа и жить не для себя, а для других, ибо всё это справедливо.