Сердцем помню только детство:
Всё другое — не моё.
Иван Бунин
Истоками развития бунинского таланта стали
родная природа, народная русская культура,
древняя и легендарная история Ельца.
ДЕРЕВНЯ
1. На экране — видеоряд: рассвет, туман, бескрайние поля и луга, березовая роща, ржаное поле, васильки, луговые цветы, косцы…
звуки: стрекот кузнечиков, пенье ранних птичек, рожок пастуха, мычание коров, жужжание пчел, звон косы … постепенно звуки нарастают и сливаются в общий звон чудесного звучания природы.
Идет мальчик (барчук): косоворотка, картуз, холщевые брюки заправлены в сапожки, поясок‑ремешок, любуется, впитывает, сливается с природой.
Читает стихотворение:
Шире, грудь, распахнись для принятия
Чувств весенних — минутных гостей!
Ты раскрой мне, природа, объятия,
Чтоб я слился с красою твоей!
Ты, высокое небо, далёкое,
Беспредельный простор голубой!
Ты, зелёное поле широкое!
Только к вам я стремлюся душой!
Мальчик — это Алексей Арсеньев — Иван Бунин.
2. Деревенский (но барский) дом.
За столом, за самоваром, сидит отец с детьми: три сына (младший из них Алеша Арсеньев) и дочь.
Отец перебирает струны гитары, с пафосом декламирует:
Мы в сей глуши уединенья,
Дыша свободою полей,
В смиренной хижине своей
Вкушаем мирны наслажденья…
Описание у Бунина:
И он, сказав про «мирны наслажденья», … снял со стены старую гитару и стал играть что‑то свое любимое, народное, и взгляд его стал тверд и весел, что‑то тая в себе в то же время — в лад нежному веселью гитары…
Дети:
— Папа, расскажи, как в старину жили.
Отец:
— В старину везде леса были… Люди, лет двести назад, пробирались по нашим дорогам сквозь густые леса. В лесу терялась и наша речка Каменка, и те верхи, где она протекает, и деревня, и усадьба, и холмистые поля вокруг.
— А в лесах разбойники были?
— Рассказывают, что под Становой был знаменитый разбойник Митька, такой страшный душегуб, что его после того, как поймали, не просто казнили, а четвертовали.
Алеша:
— А правда, что нашими местами шел когда‑то с низов на Москву и по пути дотла разорил наш город сам Мамай?
Отец:
— Правда. …На Чернавской дороге сидит на старой ветле большой черный ворон, вороны живут по нескольку сот лет, и этот, наверное, жил еще при татарах.
Входит Иванушка из Басова, с ним деревенские дети.
Описание у Бунина:
«Это был старозаветный мужик, ошалевший от долголетия, некогда славившийся медвежьей силой, коренастый, согнутый в дугу…»
Он рассказывает народные поверья, легенды, обычаи…
Иванушка:
— Дай Бог дому сему да хозяина в дому.
Отец:
— Здравствуй, Иванушка.
Здороваются друг с другом крестьянские и господские дети.
Иванушка:
— Старину вспоминаете? Да, в старину ржи были такие, что уж не мог проползти.
Входит во вкус, продолжает разговор, обращаясь и к барским, и к крестьянским детям.
— Пророк Илья раз небо проломил, да на землю упал — дюже был грузен. А Иван Креститель родился лохматый, как баран, и, крестя, бил крестника костылем железным в голову, чтобы тот очухался.
…Всякая лошадь раз в году, в день Флора и Лавра, норовит человека убить.
А царь, говорят, весь из золота.
Кто‑то из детей:
— Дедушка! А верно говорят, что царь рыбу не может есть?
Иванушка (подумав, уверенно)
— Верно. Дюже солона.
А семья моя вся вымерла‑то не от холеры, а оттого, что перешла после пожара в новую избу, ночевала в ней, не дав сперва переночевать кочету. Сначала в новую избу надо петуха запустить. А я с сыном спасся только случайно — спали в риге
Дальше Иванушка рассказывает о «Коровьей смерти», так в народе называли падеж скота:
— А вот еще бывает — пробегает по селам Коровья Смерть. Ее могут завезти мужики, которые из поездки домой возвращаются. Увидят на дороге старуху, подвезут немного, оглянутся, — а на санях‑то никого и нет! Вскорости эта гостья переморит всех коров в деревне. А чтобы Коровью Смерть выгнать, так делали: …
Гаснет свет, все как будто представляют себе этот Обряд Опахивания села.
3. Звучит музыка Стравинского из балета «Весна священная».
В темноте — огоньки, звуки и начинается действо.
Ночь. Луч высвечивает только шествие девушек.
«Обряд опахивания». Девушки в белых длинных рубахах, простоволосые. Сначала молча идут. Потом начинаются звуки: звон, стук, скрип… Потом — пение (см. ниже описание обряда), которое усиливается до крика, звуки усиливаются, ритм убыстряется. Все страшно, сильно; движения, пластика — красиво, необычно…
Описание обряда.
Текст у Бунина:
«Ни единого огня не было в деревне, а мимо избы Ильи шли, белея в темноте рубахами, «девять девок, девять баб, десятая удова», все босые, простоволосые, с метлами, дубинами, вилами, и стоял оглушительный звон и стук в заслонки и сковороды, покрываемый дикой хоровой песнею: вдова тащила соху, рядом с ней шла девка с большой иконой, а прочие звонили, стучали и когда вдова низким голосом выводила:
Ты, коровья смерть,
Не ходи в наше село! —
хор на погребальный лад протяжно вторил:
Мы опахиваем —
и, тоскуя, резкими горловыми голосами подхватывал:
со ладаном со крестом…»
Текст народный:
Девять девок, три вдовы,
Со ладаном, со свечьми,
Со горячей со золой!
Мы огнем тебя сожжем,
Кочергой загребем,
Помелом заметем,
Попелом забьем,
Выйди вон!
Свет.
4. За окном слышатся народные песни. Барчук идет на выгон, там девичий хоровод, игры (традиционные народные, напр. «в ручеек» и другие)
Хоровод только девичий, затем присоединяются деревенские мальчики и барчук.
Радостное, светлое, праздничное настроение.
Хореографическая постановка.
ГОРОД
5. На экране (видеоряд) — город Елец. Церкви, купола, старые фотографии, современные съемки (под старину).
Звуки большого города наполняют все пространство: звон колоколов, цоканье копыт, звуки работы кузнецов…
Знойный летний день.
«Обжорные ряды», много торговцев, многолюдство.
— А вот квасок — попыривает в носок! По копейке стакан — самый лучший лимонад!
— Пир‑роги гор‑ряч‑чие!
— Калачики сдобные, крупитчатые!
— Баранки! Подходи — налетай! …
— Требуха, рубцы — разбирай, молодцы!
— А во‑от, моро‑оженое!
Идут отец и сын Арсеньевы (Алешу Арсеньева привезли в Елец поступать в гимназию).
Алеша:
— А как пахуч этот город! Вкусно пахнет яблоками! Базар завален арбузами, дынями, всякими фруктами и овощами!
Отец:
— Пахнет кожевенными заводами, железными крышами, нагретыми солнцем, потом площадью, а там уже и не разберешь чем — всем, что только присуще старому русскому городу.
Алеша:
— Смотри, смотри, какая вакса! Черная, тугая, с тусклым блеском и упоительным запахом!
Отец:
— А город этот гордится своей древностью и имеет на то полное право! Елец и впрямь один из самых древних русских городов, он стоял на той черте, за которой некогда простирались «земли дикие, незнаемые»; по слову летописцев, первым вдыхал бурю, пыль и хлад из‑под грозных азиатских туч то и дело заходивших над Русью, первым давал знать Москве о грядущей беде и первым ложился костьми за нее!
Смотри, Алеша! Дальше за притоком — Черная слобода, Аргамача, скалистые обрывы, на которых она стоит, и тысячи лет текущая под ними к Дону, река, в которой погиб когда‑то молодой татарский князь.
Алеша:
— О нем очень хочется что‑нибудь выдумать и рассказать в стихах!
Отец:
— Ну‑с, зайдем теперь к сапожнику, потом к портному и — в гимназию на экзамен!
Описание у Бунина.
Мне купили сапожки… с красным сафьяновым ободком на голенищах, про которые сапожник сказал, на весь век запомнившееся мне слово: «В аккурат сапожки!».
После мы зашли…в «шапочное заведение»… и выбрали мне превосходный синий картузик, на околышке которого ярко белели две серебряные веточки.
6. Вступительный экзамен в Елецкой классической гимназии.
Алеша стоит один на пустой сцене. За ним — длинный стол, покрытый зеленым сукном. Ему неуютно, одиноко. Он выполняет задания, проговаривает вслух:
— Пример по арифметике. Восемнадцать умножить на три… десять умножить на три — будет тридцать, восемь на три… — двадцать четыре, к тридцати прибавить двадцать четыре получится…- пятьдесят четыре!
— Задание по русской словесности. Снег бе‑ел, за‑пя‑та‑а-я, но не‑вку‑у-сен! (проговаривает нараспев)
— Вопрос по Закону Божию. Кто такие амаликитяне? Амаликитяне… про них рассказывается в Библии.
Отец стоит у края сцены.
Отец:
— И на что (зачем) ему эти амаликитяне!?
Алеша:
— В августе того года я уже носил синий картузик с серебряным значком на околыше.
Отец:
— Просто Алеши не стало, — теперь был Арсеньев Алексей, ученик первого класса мужской гимназии.
7. Алеша и Глебочка (сосед по комнате и одноклассник) живут у мещан Ростовцевых.
Комната мещанского дома, стук коклюшек (дочери хозяев, Маня и Ксюша, плетут кружево), гимназисты учат уроки. Приходит Ростовцев, глава семьи, хозяин дома. «Высокий, стройный человек с правильными чертами смуглого лица и сухой черной бородой, … с суровым и благородным духом».
Ростовцев — Арсеньеву:
— Надо ко всему привыкать, барчук. Вот поживешь у нас в Ельце и к нашей жизни привыкнешь. Мы, Ростовцевы, люди простые, едим пряники нерасписные, а все ж на нас, торговых людях, Россия держится!
Что нам векселя! Не русское это дело. Вот, в старину их и в помине не было, записывал торговый человек, кто сколько ему должен, простым мелом на притолке. Пропустил должник срок в первый раз, торговый человек вежливо напоминал ему об этом. Пропустил второй — остерегал: ой, мол, смотри, не забудь и в третий раз, а то возьму да и сотру свою пометку. Тебе, мол, тогда дюже стыдно будет!
Так не нами, глупцами, а нашими отцами и дедами установлено. Так и жить надо….
А стихи вам нынче задавали?
Описание у Бунина:
«Он, случалось, заходил к нам, своим нахлебникам, и порой вдруг спрашивал, чуть усмехаясь: — А стихи вам нынче задавали? «Он, случалось, заходил к нам, своим нахлебникам, и порой вдруг спрашивал, чуть усмехаясь: — А стихи вам нынче задавали?
Мы говорили:
— Задавали.
— Какие же?
Мы бормотали:
— «Небо в час дозора — обходя луна — светит сквозь узоры — мерзлого окна…»
— Ну, это что‑й-то не складно, — говорил он. — «Небо в час дозора обходя луна» — я этого что‑й-то не понимаю. …
А еще?
— А еще «тень высокого старого дуба голосистая птичка любила, на ветвях, переломанных бурей, она кров и покой находила…»
— Ну, это ничего, приятно, мило. А вот вы прочитайте энти,… «под большим шатром».
И я смущенно начинал … Он слушал, прикрывая глаза, … я читал Никитина… И когда я доходил до гордого и радостного конца, до разрешенья этого описания: «Это ты, моя Русь державная, моя родина православная!» — Ростовцев сжимал челюсти и бледнел. — Да, вот это стихи! — говорил он, открывая глаза, стараясь быть спокойным, поднимаясь и уходя. — Вот это надо покрепче учить! И ведь кто писал‑то? Наш брат мещанин, земляк наш!
Алексей Арсеньев и Глебочка читают (чередуясь) стихотворение Никитина «Русь».
Под большим шатром
Голубых небес —
Вижу — даль степей
Зеленеется.
По степям в моря
Реки катятся,
И лежат пути
Во все стороны.
Широко ты, Русь,
По лицу земли
В красе царственной
Развернулася!
Уж и есть за что,
Русь могучая,
Полюбить тебя,
Назвать матерью,
Стать за честь твою
Против недруга,
За тебя в нужде
Сложить голову!
Это ты, моя
Русь державная.
Моя родина
Православная!
8. Весна. Звуки духового оркестра. Гимназисты, гимназистки гуляют в Городском саду. Прогуливаются горожане разных чинов и званий.
Две гимназистки старших классов. Оля Мещерская быстро‑быстро говорит своей любимой подруге, полной, высокой Субботиной:
— Я в одной книге прочла, какая красота должна быть у женщины… Там, понимаешь, столько насказано, что всего не упомнишь. Ну, конечно, черные, кипящие смолой глаза, — ей‑богу так и написано: кипящие смолой! — черные, как ночь, ресницы, нежно играющий румянец, тонкий стан, длиннее обыкновенного руки, — понимаешь, длиннее обыкновенного! — маленькая ножка, … покатые плечи, — я многое почти наизусть выучила, так все это верно! — но главное, знаешь ли что? — Легкое дыхание! А ведь оно у меня есть, — ты послушай, как я вздыхаю, — ведь правда, есть?
Обе подруги убегают.
Арсеньев восторженно смотрит вслед Оле Мещерской.
Девочки‑гимназистки (звонко и приветливо говорили на ходу) приглашают гимназистов‑мальчиков на бал
— Милости просим на бал!
— Милости просим на бал!
9. Бал в женской гимназии. Играет духовой оркестр. Все танцуют. Полет! Радость! …
Хореографическая постановка.
10. На экране — портрет Бунина.
Все участники спектакля — на сцене.
Уже взрослый Бунин, Нобелевский лауреат, читает стихотворение:
Голубое основанье,
Золотое острие…
Вспоминаю зимний вечер,
Детство раннее мое.
Заслонив свечу рукою,
Снова вижу, как во мне
Жизнь рубиновою кровью
Жарко дышит на огне.
Голубое основанье,
Золотое острие…
Сердцем помню только детство:
Все другое — не мое.
Все участники стоят, благоговейно слушают.
Звучит музыка Вячеслава Овчинникова к фильму «Война и мир» — вальс Наташи Ростовой (конец вальса).
Музыка. Овации зрителей и артистов Бунину.
КОНЕЦ
По мотивам произведений И. А. Бунина:
роман «Жизнь Арсеньева»
повесть «Деревня»
повесть «Суходол»
рассказ «Легкое дыхание»
стихотворения
По воспоминаниям В. Н. Муромцевой‑Буниной
Особенностью сценария является то, что диалоги и сцены основаны на прямых цитатах из произведений И. А. Бунина.
Действующие лица
Взрослые:
Отец — елецкий помещик
Иванушка из Басова — старый крестьянин
из деревни Басов
Ростовцев — елецкий мещанин, на квартире
у которого живет гимназист Алеша Арсенье
Иван Алексеевич Бунин
Дети:
Алексей Арсеньев — главный герой
Глебочка — гимназист, одноклассник Арсеньева,
делящий с ним комнату у Ростовцеваделящий с ним комнату у Ростовцев
Маня и Ксюша — дочери Ростовцева
Оля Мещерская и Субботина — гимназистки
старших классов
Два брата и сестра Алеши Арсеньева
Деревенские дети
Гимназисты и гимназистки
Торговцы в Обжорном ряду
Горожане
Участники хореографических сцен
(Обряд Опахивания, деревенский хоровод,(Обряд Опахивания, деревенский хоровод
бал в гимназии)
