Вратарь

Самая ответственная позиция на футбольном поле!

И если вратарь в ударе, то команда не проиграет.

Но эта позиция определяет и характер вратаря:

особенный, взрывной, решительный, ранимый.

Футболисты зачастую ехидничают про вратаря,

мол, он не футболист — врата‑арь.

Но! стараются с ним не спорить и не конфликтовать.

Так, на всякий случай…

Санёк М.мне нравился всегда.

В 1994 году это был длинный семнадцатилетний дрищ

со смешным и вполне мультяшным голосом.

Задорный и куражный парнишка. Но… вратарь!

Помню, как он с прононсом ныл‑уговаривал Федотова:

Григо‑орич, ну пробей пенальти. Возьму.

А Владимир Григорьевич отмахивался и улыбался,

только Санёк был въедлив и стойко упорен.

Наконец Федотов со словами: ты даже не заметишь,

как я пробью, направился к точке.

И надо было это видеть — грузный Федот вразвалочку

и как бы неуклюже подкатился к мячу, и…

уже вроде бы поставил опорную ногу,

но ею же и пробил без замаха. Я не понял — как?!

Всё видел, но не понял, не заметил удара…

и Санёк даже не дёрнулся, а мяч в сетке.

Э‑эх, замечательным и комфортным человеком был

Владимир Григорьевич Федотов!

Покойся с миром!

Легко и приятно было работать с ним.

Душевно.

***

Помнится, в первый год Мищука в дубле

Латыш довёл его как‑то до слёз.

Николай Иванович идеально бил по воротам,

бил из‑за штрафной, как рукой укладывал по углам!

Саня никак не мог взять мяч, истерил,

обстучал в раздражении ногами обе штанги, но, увы…

на что Латыш ласково приговаривал посмеиваясь:

да ты не нервничай, Сань, ты вставай ближе к дальней,

ещё ближе и… снимал паука в дальней девятке!

Мало игроков, кто так любил и умел бить штрафные.

Ну‑у, разве Кобелев, да и Лёша Михайлов,

но Латыш вне конкуренции.

***

Позднее «под основу» был подписан

вратарь Жидрунас, получивший прозвание «Зверь».

Крайне даровитый парень, но, увы,

не полностью раскрывшийся в «Динамо».

Трудолюбивый и скромный он смог бы заблистать

не хуже Акинфеева из ЦСКА,

если б позволили ему, доверили‑поверили…

Но трусовато передержали в дубле да в запасе,

и он подвыдохся, утратил задор, потускнел.

А настоящим‑то зверем был всё‑таки Санёк М.—

Александр Мищук! Как он тренировался?!

Увлекательное и завораживающее зрелище.

Просил футболистов на тренировке бить по воротам

с пяти‑шести метров во всю мочь. Они и старались.

И почти всё отражал!

Не давал себе покоя на тренировках,

всё делал радостно, заводил и подкалывал игроков,

что благоприятно сказывалось на команде.

Очень не любил проигрывать ни в чём, играя во всё,

заключал пари по любому поводу. Не осторожничал.

Несколько раз ловил лицом штанги, да так,

что нос съезжал на бок. На моё «поехали в больницу»

гундел: да ладно, Саныч, и так сойдёт.

В официальных матчах команда играла увереннее,

когда за их спинами ворота охранял Саня.

Да, а у Санька и отчество‑то было Александрович!

Что добавляло моей симпатии ему.

***

Принципиальный ответственный матч в Новогорске

дублирующих составов «Динамо» М — «Локомотив».

Мы выигрываем, но «Локомотив», усиленный

игроками основы поддавливает, хочет отыграться.

Особенно усердствует настырный и вредный

Заза Джанашия — обидно ему: отправлен в дубль,

ну, о‑очень хочет проявить себя, отметиться голом.

До конца матча несколько минут, на наши ворота навал.

Защитники пока отбиваются. Заза играет жёстко:

подталкивает, локтями орудует, на вратаря прыгает.

И вот уже сидит вратарь, морщится, держится за ногу.

Подбегаю к Сане посмотреть, помочь, подморозить.

Он мне непечатно шипит: «Саныч, не могу уже,

сил нет, я щас Джанашии ё**у (в смысле наварю)»,

я успокаиваю, выговариваю, одёргиваю:

мол, хочешь команду без вратаря оставить?

Вроде поостыл. Хотя понимаю: низкорослый,

но мощный и бомбический Джанашия

провоцировал внаглую, — как удержаться?!

Очередной навал, толкотня, паника у нас.

Мищук на выходе вламывается в толпу игроков

в направлении Зазы как бы выбить мяч кулаком…

Пыль, пар, возня, верховая борьба, могучий замах

и… мяч вылетает с поля (но не от десницы вратаря),

а наш защитник лежит в глухом нокауте.

Финальный свисток, мы выиграли.

Санёк извиняется: ну, промахнулся…

***

Однажды половина команды задержалась

с выходом на тренировку, — та половина,

что переодевалась в основном корпусе.

Пошёл разбираться, вижу в холле оживление:

ржущих и прислонютых к стенке футболистов,

как на совместном выступлении Чаплина и Медведева

и совсем не готовых тренироваться.

На вопрос: что? — посоветовали зайти в раздевалку.

Попытался. Не выпал, — помог опыт работы

в анатомичках. Картина: сидит улыбающийся Саня

и напяливает на себя духовитую амуницию.

Не постирал вовремя и, видимо, обидел своего кота,

на что в отместку питомец брызнул в пахучую сумку.

***

Дубль в то время вёл замечательный Петрушин.

Каждая тренировка — мини‑спектакль,

практически не повторяющийся и очень интенсивный.

В чемпионате мы раскатывали всех,

а спарринг с основой выиграли, погоняв их!

В интервью «Спорт‑Экспрессу» Мищук заявил,

что сегодня дубль лучше основы, чем спровоцировал

изрядный скандальчик. С трудом отмазали Санька.

Основу же тогда тренировал Адамас Голодец

и команда с трудом плелась в середине таблицы,

а был Адамас крайне памятливым человеком.

Видимо, это и явилось одной из причин того,

что одарённый молодой вратарь

так и не заиграл на родине, на высоком уровне!

***

Да и в жизни он был азартным и лёгким человеком.

В любую ситуацию Мищук привносил смех,

движуху и… надёжность.

Вообще‑то я не очень помню футболистов

из многих сотен, с кем работал

и к кому бы относился с уважением!

С симпатией ко многим, с уважением — к единицам!

Зато помню парочку предателей, о которых,

может, когда‑нибудь поведаю.

***

Санёк первым познакомил меня с боями в клетке,

приносил кассеты на просмотр, мы обсуждали схватки,

брутальных героев: Танк Эббот, Тактаров, Вовчанчин.

Очень увлекательно, как и всё новое! А к чему это я?

Да к тому, что после притормаживания карьеры,

Санёк слегка загулял. Опоздал как‑то на тренировку,

был взъерошен и тренировался непривычно прохладно.

После тренировки рассказал, что гулял в ночном клубе,

сцепился с наглыми битками‑охранниками,

был повязан и препровождён в кутузку.

После передержки вернулся отдать долг вохровцу,

вновь был коллективно повержен

и лёжа на спине под полканами приговаривал:

бей как мужик, чё ты, как девочка гладишь!

И всё‑таки поднялся, отстучал пару ряшек

и явился на базу тренироваться!

Удивительно: следов боя на нём почти не было!

Видимо, из‑за профессиональной сверхреакции,

высокой функциональности и любви к боям:

невероятное количество просмотров нескольких

мировых чемпионатов!

***

После недолгого знакомства с эффектной девушкой

женился и уехал жить к ней в Финляндию.

Там устроился в команду, стал обладателем кубка!

Там же вдвоём с приятелем успешно противостояли

десятку хамских латиносов, бросившихся защищать

вырубленного Саньком их земляка в баре,

после ухвата жены Мищука за филейную часть.

Был там и судебный процесс позднее, скорее «левый»,

по обвинению его в «сдаче» игры…

Много чего случилось там, а главное —

порушение игроцкой карьеры талантливого парня,

который вполне бы мог стать звездой футбола России!

Поразительный матч

Тот удивительный матч однозначно трагедь.

Играли с одной из футбольных команд «Спартака»,

играли в гостях на небольшом поле,

что выгодно «Спартаку» с их мелким перепасом,

«стеночками» и фирменными забеганиями.

Но поле было кочковатым, что как раз для «Динамо»:

для длинных передач, давления, борьбы и навесов.

Однако узкое и короткое, пусть и неровное, поле

всё‑таки более выгодно «Спартаку».

Игра началась и давалась нам на удивление легко.

Забили первый, второй… и снова, и вновь.

Уходим на перерыв: наши весёлые с прибаутками,

спартачи хмурые и молчаливые, ещё бы — 0:4!

Эдакими пижонами выходим на второй тайм —

комфортное преимущество, но… что‑то случилось,

что‑то разладилось абсолютно и неприметно.

Пропустили первый. Ну‑у, ладно, ничё, бывает.

Скоро залетел и второй. Уже волнительно.

Как‑то игра расклеивалась, проявлялась суматоха.

Спешные замены и отчаянные призывы

тренера Лёни ничего не поменяли.

Оп‑паньки: потащили третий… ёксель же моксель!

Кое‑как отбиваемся, наши какие‑то плюшевые стали,

ошалелые, метались хаотично на дрожащих ногах.

На тренерской скамейке не осталось эмоций — пар,

после того, как и четвёртый к нам зашёл…

Мы стыдливо и затравлено переглядывались,

лишь Лёня иногда по инерции хрипло вскрякивал.

В команде паника. Оставалось совсем ничего,

отмахиваемся, как неумелый драчун «мельницей»,

но опустив головушку и зажмурившись.

Защитники не бросались на мяч, а валились снопами.

Оставались секунды, чтобы сохранить лицо,

но в заключительном навале спартаковцы

всё же затолкали‑вдавили победный мяч. Го‑о-л!

Конец… Катастрофа. И не потому, что проиграли,

а потому, что так! проиграли. Ведовство какое‑то.

Старались, видно же было, что старались,

но как из шарика вдруг со свистом вышел весь воздух.

Больно…  Я — врач, не играл, но я врач команды! —

и я пребывал в серьёзной депрессии более месяца.

До чего же нервная жизнь в технической зоне,

когда твоя команда «горит», да так позорно!

Бывали нелепые поражения, когда в одном матче

забили себе два гола и «привезли» на ровном месте

очевидный пенальти, но такого оглушительного

состояния, как 5:4 после 0:4 не припомню…

Да и случались ли вообще подобные результаты ранее?

Даже сегодня, вспоминая ту игру, переживаю.

И с целью отвлечься и позабавить читателя,

упомяну об одной неожиданной и запоминающейся

реакции тренера соперников на поражение.

В одном из многих победных для «Динамо» матчей,

когда громили какую‑то команду, её тренер

сначала покрикивал, «зажигая» игроков,

затем непрерывно ревел вепрем с матерщиной,

а в заключение обречённо вскричал:

«Вы что, *лять, хотите, чтоб я снова „нажрался”?!».

И этот отчаянный вопль души просто повалил

всех зрителей того незабываемого матча…