Действующие лица:
Павел Андреевич Заваров.
Флора.
Евгений Дмитриевич Лунёв.
Зинаида.
Александра, дочь Заварова.
Роман, сын Заварова.
Алевтина.
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КАРТИНА ПЕРВАЯ
Интерьер старого деревянного особняка.
Гостиная. Диван, столик, камин. Лестница на второй этаж, окно в сад, видно цветущее яблоневое дерево.
На диване, в полосатой пижаме, укрывшись пледом, полулежит Заваров, читает газету. Рядом столик, на нем стопка газет, несколько книг, радиоприемник, чашка кофе.
У ног восточная ширма с летящими журавлями, на ширму наброшена одежда.
Из радиоприемника льется тихая легкая музыка.
Раздается стук в дверь.
ЗАВАРОВ. Женя, это ты?! С каких пор ты стал стучать?!
Входит Флора, в руке у неё дорожная сумка, за спиной рюкзак.
ФЛОРА. Здравствуйте!
ЗАВАРОВ. Вы кто?
ФЛОРА. Я Флора.
ЗАВАРОВ. Подойдите поближе, вас плохо слышно.
ФЛОРА. (Приближается, достает из кармана листочек) Вы Павел Андреевич Заваров, верно? Меня к вам послали ваши сын и дочь. Роман и Александра. Они должны были вам позвонить.
ЗАВАРОВ. (Садится на диване) Вы из Пенсионного Фонда?
ФЛОРА. Нет. Я буду работать у вас.
ЗАВАРОВ. Что, что?
ФЛОРА. В качестве домработницы.
ЗАВАРОВ. Что, что? Что за новости? Мне никто не нужен!
ФЛОРА. У меня с вашими детьми договор. Правда, пока на месяц. Я и деньги получила вперед. Если всё устроит и меня и вас, то буду и дальше работать.
ЗАВАРОВ. Ещё чего придумали?! Сами не приезжают, так решили человека послать! Всё, что я хочу, это умереть спокойно!
ФЛОРА. Не стоит так волноваться. А ваши сын и дочь очень даже беспокоятся за вас. Просто они очень заняты работой.
ЗАВАРОВ. Как же, заняты!
Пауза.
Садитесь, чего стоять-то.
(Флора опускается на стул)
Как вас зовут, вы сказали?
ФЛОРА. Флора.
ЗАВАРОВ. Флорида?
ФЛОРА. Да. Но я привыкла, что меня зовут просто Флорой.
ЗАВАРОВ. А по отчеству?
ФЛОРА. Максимовна.
ЗАВАРОВ. Да, дочь звонила. Но я не совсем понял, телефон мой барахлит в последнее время. Говорите – послали? Интересно, как это произошло? Расскажите-ка.
ФЛОРА. Я сама из небольшого городка, что под Пермью. Работала медсестрой в больнице. Подруга в Москве позвала, сказала, что в одной семье надо за больной старушкой ухаживать, неплохо заплатят. Поработала семь месяцев, старушка померла. Потом я присматривала два года за одной девочкой, отец её за границей работал, приезжал через каждые четыре месяца, а мать в институте преподавала, писала ещё кандидатскую диссертацию. Девочка осенью пошла в школу. Я присматривала за ней ещё полгода, пока отец её не вернулся в апреле. Я хотела уже к себе домой возвратиться, но ко мне обратилась ваша дочь Александра, попросила приехать к ней домой, чтобы обсудить мою будущую работу. Встретились. Там был и ваш сын Роман. Они предложили мне поехать в Толокняново, ухаживать за их отцом, то есть, вами.
ЗАВАРОВ. Гм, понятно. И что они сказали обо мне?
ФЛОРА. Сказали, что вы уже пожилой и нуждаетесь в помощи, в магазин сходить, в аптеку, приготовить еду. Сказали, что вам семьдесят.
ЗАВАРОВ. Семьдесят один. Не знают, сколько лет родному отцу… Что еще они обо мне наговорили?
ФЛОРА. Сказали, что вы сложный человек, и что при верном подходе можно поладить. Я попросила месяц на испытательный срок. Если не сойдемся характерами, уйду.
ЗАВАРОВ. Считайте, что не сошлись.
ФЛОРА. Тогда… мне уйти?
ЗАВАРОВ. Да, сделайте одолжение.
ФЛОРА. (Достает из кармана пухлый конверт, кладет на стул). Эти деньги мне дали ваши дети, на расходы для покупки продуктов, лекарств… Всего доброго! (Идёт к двери).
ЗАВАРОВ. Постойте! Они же не успокоятся, пришлют кого-нибудь ещё… На втором этаже три комнаты. Выберите себе какая понравится. Кроме библиотеки. Идите. Только там везде беспорядок, не взыщите.
Флора молча поднимает сумку и рюкзак, поднимается по лестнице на второй этаж.
Заваров сидит в раздумье. Встает, опираясь на палку, оглядывается по сторонам, складывает вещи, пытаясь навести порядок, затем бросает затею, ложится на диван. Дотягивается рукой до радиоприемника, включает, слушает новости, выключает.
Шум в дверях. Входит Лунёв, напевая какую-то веселую песню.
ЛУНЁВ. Как настроение, старина? Всё лежишь?
ЗАВАРОВ. Да, Женя, прозябаю по полной. (Садится).
ЛУНЁВ. Вижу. А что телефон-то не поднимаешь? Названиваю тебе, а ты не отвечаешь.
ЗАВАРОВ. Да барахлит телефон, чёрт его знает…
ЛУНЁВ. Я тут был занят маленько, не мог заглянуть к тебе. Давай-ка, на неделе сходим на рыбалку?
ЗАВАРОВ. Настроения нет.
ЛУНЁВ. Закисать не в наших правилах. Встряхнись! Клин клином вышибает! Ну, чего ты?!
(Достает из пакета стеклянную банку с белым содержимым, ставит на столик).
Моя Наталья простоквашу сделала, отменную, скажу тебе. Давай, пробуй.
ЗАВАРОВ. Ничего не хочется. Может быть, потом.
ЛУНЁВ. (Ставит банку на столик).Тебе домработница нужна. Неровен час загнешься раньше времени. Что молчишь?
ЗАВАРОВ. Не донимай.
ЛУНЁВ. (Кивает на радиоприемник) Ты бы меньше слушал новости.
Пауза.
ЗАВАРОВ. Что ты думаешь о происходящем на фронте?
ЛУНЁВ. Что я думаю? Да ничего я не думаю. Знаешь, там без нас разберутся. Если тебя интересует моё мнение, то мне кажется, что наши медлят шибко. Взять например, Южное направление… Всей мощью нашей ударной группировки двинуть бы на фланги врага, и с тыла вдарить по основной массе бандерлог, чтобы часть нациков загнать в «мешок», а другую обратить в бегство, да так, чтобы только пятки сверкали!
ЗАВАРОВ. Фронт очень большой, на тысячу километров растянут. Не спеши, всему своё время. Ты же был в армии лейтенантом?
ЛУНЁВ. Младший лейтенант.
ЗАВАРОВ. А я сержант. В нашем Генштабе люди с большими погонами сидят. Они разберутся.
ЛУНЁВ. Хотелось бы, чтобы побыстрей всё завершилось.
ЗАВАРОВ. А кто этого не хочет?
Пауза.
ЛУНЁВ. Если бы Союз не развалили, ничего этого не случилось бы!
Пауза.
Ты же служил в Мурманске, Павлуха?
ЗАВАРОВ. В Мурманске. А ты – в Харькове, известное дело. А чего вспомнил-то?
ЛУНЁВ. Да неправильно всё это. Что всё пошло наперекосяк, что вчерашние друзья стали врагами. Куда же всё подевалось? Я же в Харькове службу проходил. Моя Наталья ведь оттуда. А какие задушевные песни мы пели. И всё… Где теперь те ребята? Помнится, дружил я с одним, Василь – звали. До сих пор помню его адрес и телефон. Боюсь звонить, – вдруг мы с ним по разные стороны баррикад… Пусть лучше так, в неведении быть…
Пауза.
Чего это я в эмоции ударился?.. А вообще, правильно, что всё это началось! Всё встало на место, будто пелена с глаз упала, всё предельно ясно, что есть белое, что чёрное, где враг и где друг!
Пауза.
Только бы дожить до победы! Так, что ты, Павлуха, не закисай! Рановато! Покоптим ещё с тобой небо!
Доносятся шаги, по лестнице спускается Флора, переодевшись в футболку и спортивные шаровары.
ФЛОРА. (Обращаясь к Лунёву) Здравствуйте!
ЛУНЁВ. (В замешательстве) Здравствуйте!
ЗАВАРОВ. Это… моя родственница… Флора.
ЛУНЁВ. Очень приятно.
ЗАВАРОВ. А это мой давний друг Евгений Дмитриевич Лунёв.
ФЛОРА. Мне тоже очень приятно. Скоро ужин. Пойду, приготовлю что-нибудь.
ЗАВАРОВ. Не стоит хлопот…
ЛУНЁВ. (Флоре) Да, да, вы уж подействуйте на него. Захандрил, потерял аппетит, истощал совсем.
Флора уходит на кухню.
Это другое дело.
ЗАВАРОВ. Сегодня приехала.
ЛУНЁВ. А что я не слышал про твою родственницу?
ЗАВАРОВ. Внучатая племянница…
ЛУНЁВ. Не важно. Я рад, что хоть кто-то за тебя возьмётся. Ладно, пора мне, Наталья велела купить кое-что.
ЗАВАРОВ. Ты на велосипеде?
ЛУНЁВ. Конечно. Моя верная савраска всегда меня выручает. Надо лампочку на фаре заменить и подкачать шины.
ЗАВАРОВ. Там в сарае велосипед мой без дела стоит. Возьми его себе. Или на запчасти разбери.
ЛУНЁВ. Чего выдумал! Тебе самому ещё послужит. Оклемаешься, покатаемся ещё с тобой! Ладно, некогда мне!
ЗАВАРОВ. Привет передай Наталье! И спасибо ей за простоквашу!
ЛУНЁВ. Передам. (Уходит, не прощаясь с Флорой)
Затемнение.
КАРТИНА ВТОРАЯ
В помещении загорается электрический свет.
Из кухни появляется Флора.
ФЛОРА. Всё готово! А что, ваш друг ушёл, Павел Андреевич? Вместе бы поужинали.
ЗАВАРОВ. Поспешил по делам. Извините, что я вас как родственницу представил.
ФЛОРА. Ничего.
Пауза
Я приготовила из того, что было. Там холодильник почти пустой. Зачем вы себя голодом морите? Завтра схожу в магазин и куплю всё необходимое. Отчет я буду записывать в тетрадку.
ЗАВАРОВ. Не стоит беспокойств. И вообще… Вы бы отдохнули. Вы же с поезда.
ФЛОРА. Не беспокойтесь, я не устала. Сейчас соберу на стол. Если вам трудно, я принесу ужин сюда.
ЗАВАРОВ. Я не инвалид.
Пауза.
Вы кушайте, а я, может быть, потом…
ФЛОРА. Нет, давайте вместе. Я уверена, суп вам понравится.
ЗАВАРОВ. (В раздумье). Хорошо. Я только переоденусь. (Встает, берется за палку, затем отставив её, уходит за ширму).
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Они сидят за столом и молча едят. Заваров одет в клетчатую рубашку. Лицо его хмурое, с недельной щетиной. Волосы темные с проседью на висках. Глаза безучастны к происходящему в доме.
ЗАВАРОВ. У вас есть семья, Флора?
ФЛОРА. Живу с сыном. Ему осталось учиться в институте ещё год.
ЗАВАРОВ. А муж?
ФЛОРА. Мы расстались. Давно. Когда Витенька был совсем маленький.
ЗАВАРОВ. А на кого учится ваш сын?
ФЛОРА. На физика.
ЗАВАРОВ. Понятно. А вы, значит, работали медсестрой в больнице?
ФЛОРА. Да.
ЗАВАРОВ. Каждая профессия, если человек приобрёл её осознанно, – есть призвание. Что происходит со страной, если люди вынуждены оставить любимую работу и заниматься другим?.. Я не снимаю с себя ответственность. Мы все, наверное, в этом виноваты…
Пауза.
ФЛОРА. Не думаю… Так сложилось. Здесь каждый за себя в ответе.
ЗАВАРОВ. Не согласен с вами. По диалектике здравого смысла, каждый гражданин страны живёт в ячейке общества, а стало быть, от общества должна исходить обратная связь… Ощущаем ли мы это?
Пауза.
Хорошо. Не буду развивать тему...
Пауза.
Да, забыл сказать, – чистое постельное бельё там в шкафу.
ФЛОРА. Я найду. Спасибо!
ЗАВАРОВ. Спасибо за угощение. Было очень вкусно.
ФЛОРА. Вкусно? А не доели.
ЗАВАРОВ. Это ещё достижение. Спасибо!
ФЛОРА. А чай?
ЗАВАРОВ. Нет, не хочу.
ФЛОРА. Не забудьте потом выпить лекарство.
ЗАВАРОВ. Какое лекарство?
ФЛОРА. У меня всё записано. Утром от гипертонии и холестерина, а вечером от поясничного остеохондроза. Если у вас кончились лекарства, то я завтра куплю в аптеке.
ЗАВАРОВ. Зря хлопочете. Я к таблеткам равнодушен. От них никакого толку.
ФЛОРА. Я должна проследить, чтобы вы соблюдали предписания врачей. На днях схожу в поликлинику, узнаю, когда вам к доктору надо будет..
ЗАВАРОВ. Пустое. Всё это ни к чему.
Свет гаснет.
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
День.
Комната освещена солнечным светом.
Заваров сидит на диване, слушает радио.
Голос диктора: В ходе ожесточенных боёв, наши войска полностью захватили Авдеевку. Враг, неся огромные потери, отступил на дальние позиции, часть карателей засела в подвалах завода.
Стук в дверь, входит Зинаида.
ЗИНАИДА. Палыч, ты живой?
ЗАВАРОВ. Куда я денусь?
ЗИНАИДА. Вижу – живой! Я рада.
ЗАВАРОВ. И тебе не хворать!
ЗИНАИДА. Радикулит, проклятый, замучил, как стрельнёт тут – впору заскулить.
Пауза.
Я тебе принесла сушеных яблок с прошлогоднего урожая, свари себе компот.
Кладёт пакет на столик.
На днях подумала, надо бы подмести двор у тебя – сильно намусорено. А сегодня гляжу – прибран дворик, под навесом инструменты садовые сложены. Бельё стираное на веревке висит. Решила, что дочурка твоя, Саша, приехала.
ЗАВАРОВ. Не приехала. Послала вместо себя человека.
ЗИНАИДА. Послала, говоришь?.. Ну это же хорошо. Кого послала-то?
ЗАВАРОВ. Помощницу. Флорой её зовут.
ЗИНАИДА. Я давеча видела женщину молодую, из твоей калитки выходила… наверное, она будет. Человеку одному унывно, всякие ненужные мысли в голову лезут. А так тебе большая подмога. И поговорить есть с кем.
ЗАВАРОВ. Не охоч я до бесед, но теперь приходится, не сидеть же, как истукан.
ЗИНАИДА. Душевные разговоры тоже врачуют. Я слышала.
ЗАВАРОВ. Не знаю. Вот, приучила меня Флора овсянку по утрам есть. Я же сроду не завтракаю. Только кофе пью. Теперь к новому режиму привыкаю. И гулять потихоньку выводит она меня. Как собачонку, ей богу!
ЗИНАИДА. Это же польза большая! То-то вижу – порозовел. И блеск в глазах появился.
Пауза.
А дочурка твоя в Москве, Саша, как у ней дела?
ЗАВАРОВ. Вроде хорошо. Но всякое, наверное, бывает, но разве скажет?
ЗИНАИДА. Она молодец, много преуспела. И такая внимательная, в прошлом Новом годе и нам с Гришей подарки привезла. Молодежь нынче хваткая, деловая. Их понять надо. А ты помощнице своей сколько платишь?
ЗАВАРОВ. Дети платят, не спрашивал их сколько.
ЗИНАИДА. Значит, могут это себе позволить.
Пауза.
Вот наш сын Стёпа в Екатеринбурге на хорошей работе трудится, подсобляет нам временами. Только редко приезжает. А мы не обижаемся, сами его, при возможности, навещаем. Хотя невестка недовольная бывает. Сыну она нравится, ну и ладно. А чего твой Ромка не женится? В столице, поди, девиц хватает.
ЗАВАРОВ. Не нашёл, значит, себе ещё.
ЗИНАИДА. А внучке твоей, Сашиной дочери, сколько уже годков-то?
ЗАВАРОВ. Восемь лет Светланке. Ходит в музыкальную школу. Звонит иногда. Только мне надо телефон поменять, барахлит, когда разговариваешь, половину слов не разобрать.
ЗИНАИДА. А нашей Катеньке пять исполнилось. Мы в ней души не чаем. Всё бы было замечательно, если бы невестка против нас её не настраивала. (Вздыхает). А свой телефон ты, Палыч, моему Грише показал бы, он в них соображает. Только ведь ты Гришу не жалуешь. Отчего меж вами разлад пошёл? Ведь вы раньше друзьями были.
ЗАВАРОВ. Раньше… Раньше всё было по-другому.
ЗИНАИДА. Что произошло-то?
ЗАВАРОВ. Время меняет людей, Зинаида.
ЗИНАИДА. Я Гришины взгляды не разделяю, я ничего не смыслю в политике, просто молчу. Что мне с ним, драться? Сколько лет прожили вместе, вместе и доживать.
ЗАВАРОВ. Ты, Зинаида, не принимай всё близко к сердцу. Что до Гриши твоего, пусть… Значит, так надо.
ЗИНАИДА. Кому надо?
ЗАВАРОВ. У нас с ним разные дороги. Каждый идёт своей.
ЗИНАИДА. Вы как дети, ей богу! И где она, правильная дорога? Нынче всё запутано. Мы с твоей Ириной Авдеевной всегда ладили, царство ей Небесное. Уже четверо годков миновало, как ушла она от нас. Будь она жива, и промеж вас были бы мир и спокойствие.
Пауза.
Ладно, пошла я. Гришка хватится, ворчать станет. А телефон-то дай мне, покажу Грише.
ЗАВАРОВ. Обойдусь! Спасибо, что навестила!
ЗИНАИДА. Загляну ещё. Познакомлюсь с твоей помощницей. Как зовут её, говоришь?
ЗАВАРОВ. Флора.
ЗИНАИДА. Ладное имя.
КАРТИНА ПЯТАЯ.
Гостиная.
Флора делает уборку, тряпкой вытирает везде пыль.
Звонит телефон, Флора достает его из кармана передника.
ФЛОРА. (Разговаривает по телефону). Витенька! Здравствуй, сынок! Как ты?... Ты в институте?.. Поняла. Ты не голодаешь, питаешься вовремя?.. Ясно… Когда?.. Ты один едешь?.. Поняла. У меня всё хорошо. Не беспокойся. Деньги тебе отправлю в начале месяца… Что? Не отправлять?.. Сколько будет длиться твоя практика?.. Не знаешь?.. Ты позвони, как приедешь в Новосибирск! Хорошо! Обнимаю тебя, сынок! Пока!
Появляется Заваров, спускается сверху по лестнице. В руке у него чашка.
ЗАВАРОВ. Звонил ваш сын? Как у него дела?
ФЛОРА. Да. Всё хорошо. Он едет сегодня на практику в Новосибирск.
ЗАВАРОВ. Я рад. Мне нравится, когда молодые люди ясно представляют своё предназначение и цель.
Пауза.
Да, Флора, прошу вас, не нужно каждый день делать уборку, ведь чисто же.
ФЛОРА. Это вам кажется, что чисто. Пыль, она всегда откуда-то берётся.
ЗАВАРОВ. Гм… И всё же я прошу не делать это часто.
Пауза.
ФЛОРА. Хорошо. Вам приготовить кофе?
ЗАВАРОВ. Я сам. Это я умею делать. Настоящий вкус у кофе, когда он в зёрнах, но никак не в порошках.
ФЛОРА. Павел Андреевич, я хотела сказать… Вы в библиотеке подолгу за столом сидите. Нельзя долго сидеть, от этого и остеохондроз развивается, отдыхать ведь тоже надо.
ЗАВАРОВ. Я отдыхаю, по полдня лежу на диване. Но…
Пауза.
Мне надо завершить кое-что, пока мозги окончательно не задеревенели.
ФЛОРА. А что вы пишете?
ЗАВАРОВ. Так, ничего интересного. Баловство.
Пауза.
Свет гаснет.
КАРТИНА ШЕСТАЯ.
Гостиная.
Заваров лежит на диване, читает книгу.
С улицы доносится шелест дождя. Отдаленно слышен гром.
Заваров садится, обеспокоенно смотрит в окно, затем решительно берёт сотовый телефон, набирает номер.
ЗАВАРОВ. Женя, привет! Это я, Павел. Что я звоню-то… Алло! Алло!.. Плохо слышно?.. Давай, перезвони ты.
Пауза.
Алло, Женя!.. Как теперь слышно?.. Что я хотел сказать… Флора, помощница моя… говорю, Флора… Ушла в город и до сих пор её нет. Уже темно. Беспокоюсь, может, случилось что… А?.. Ну, не знаю, часа два прошло, а может, больше… Никогда она так не задерживалась… Что ты говоришь?.. О, чёрт! Будь не ладен этот телефон!.. Женя! Скажи, что мне делать?.. Может, в милицию пойти?.. Что? Полиция? Какая разница… Что?.. Никуда не надо ходить? Подождать? .. До утра?.. Ты с ума сошёл! Как я буду ждать до утра?.. Наш посёлок маленький, но кто знает, что может произойти с человеком?.. Тем более, что Флора здесь недавно, могла заблудиться…Может, ей плохо стало?.. И погода, гляди… Громыхнёт сейчас… Хорошо, подожду ещё!.. Пока!
В это время входит Флора.
ЗАВАРОВ. Флора! Ну, где же вы так долго?.. Попали под дождь?
ФЛОРА. Самую малость.
ЗАВАРОВ. А я уж не знал, что и думать! Собрался искать вас. (Берёт из её рук сумку, несёт на кухню). Я поставлю чайник.
ФЛОРА. (Вытирается полотенцем) Дождь как разыгрался! Ничто не предвещало. А тут внезапно заухало.
ЗАВАРОВ. В такую погоду лучше дома сидеть.
ФЛОРА. Как же… Сегодня в аптеку должны были поступить необходимые для вас лекарства.
ЗАВАРОВ. Пустяки, обошелся бы…
ФЛОРА. Что вы! Я должна. А ещё я заглянула в магазин прикупить продуктов. Это за углом, у почты, там овощи чуть подешевле, чем в других местах. Пришлось постоять в очереди.
ЗАВАРОВ. В очереди? У нас кончаются деньги? Поэтому вы решили экономить? Там в библиотеке в ящике стола моя накопленная пенсия, берите оттуда.
ФЛОРА. Нет, нет, всё в порядке. Просто могут быть непредвиденные расходы. Вот я и решила…
ЗАВАРОВ. И вообще, поздно не ходите никуда.
Пауза.
Гм, ладно… Чай готов. Садитесь, согрейтесь. Вам покрепче?
ФЛОРА. Спасибо! Обычно.
Они садятся за стол.
ЗАВАРОВ. Прошлым летом в грозу у нас человека убило молнией. Гроза – это страшная штука.
ФЛОРА. Да, знаю. Когда я была маленькая, сидела в классе, на улице гроза случилась, всё грохотало и сверкало, было страшно. Учительница окна закрыла и нас всех школьников в коридор вывела. До сих пор помню ту грозу.
Появляется Лунёв.
ЛУНЁВ. О, нашлась Флора! (Снимает дождевик, вешает на вешалку). А ты беспокоился!
ЗАВАРОВ. Не стоило приезжать, Женя. Я бы позвонил.
ЛУНЁВ. Как тут будешь сидеть? Всех на уши поднял!
ФЛОРА. За меня беспокоились? Зачем?
ЛУНЁВ. Он такой.
ФЛОРА. Садитесь, выпейте с нами чаю!
ЛУНЁВ. Чай – хорошо. (Садится за стол). А мы уже хотели пойти искать вас, Флора.
ФЛОРА. Что же вы, в самом деле? Я же не маленькая.
ЛУНЁВ. Хорошо, когда всё хорошо заканчивается.
Пауза.
Так устроено в мире... Человек беспокоится о другом человеке… Всё передается по цепочке. На том земля держится.
Пауза.
Мы, Флора, с Павлом Андреевичем, вроде давно всё друг о друге знаем, вместе не один пуд соли съели. Ан нет, при случае вдруг обнаруживается неизвестный доныне нюанс характера, так что диву даешься. Откуда?
Пауза.
А знаете, Флора, какое прозвище у Павла Андреевича было в школе? Лось.
ФЛОРА. Лось? (Улыбается). Почему?
ЛУНЁВ. Дала нам задание учительница литературы выучить по желанию любое понравившееся стихотворение. И Павел Андреевич выучил стих и прочитал у доски.
Я лось, я сохатый.
Я всё смогу
Как когда-то
Рвал рогами доску
Что мохнатый
Медведь утикал
Без оглядки.
С тех пор прилепилось к нему это прозвище.
ФЛОРА. (Смеется). Очень интересно.
ЛУНЁВ. Только неизвестно, где он взял тот стих или сам сочинил? А, Павел Андреевич?
ЗАВАРОВ. Не знаю, не помню.
ЛУНЁВ. Хорошо с вами, но пора. Супружница станет волноваться. И дождь прекратился. Гроза была кратковременная. Бывайте! (Идет к выходу, снимает с вешалки дождевик).
ФЛОРА. Будьте осторожны! До свиданья!
ЛУНЁВ. До скорого!
ЗАВАРОВ. Пока, Женя!
Лунёв уходит.
Пауза.
ЗАВАРОВ. Сколько вам лет, Флора? Извините, что спрашиваю, я ведь намного старше вас буду.
ФЛОРА. Сорок семь.
ЗАВАРОВ. Ну, у вас ещё всё впереди. Я в сорок семь руководил одним заводом под Москвой… Коллектив был слаженный, работящий, умелый. С развалом Союза мы ещё двенадцать лет продержались. А потом замордовали нас проверками, открыли дело, меня на пять лет упекли в тюрьму.
ФЛОРА. Вас в тюрьму? За что?
ЗАВАРОВ. Нашли за что…Пока сидел, завод с молотка пустили, люди оказались на улице… Жена бегала по разным инстанциям, добивалась правды, но безрезультатно. Новым хозяевам жизни требовался раскардаш всего нажитого нашими дедами и отцами. А ведь не только один наш завод они закрыли, а сотни, тысячи по всей стране!
ФЛОРА. В девяностые много дров наломали.
ЗАВАРОВ. Слава Богу, детей мы с женой выучили. Дочь работает в одной фирме, знает несколько языков. Сын программист, с компьютерами трудится. Да я на них не обижаюсь, им тоже нелегко. Такое время…
ФЛОРА. Я видела – вы Толстого читаете?
ЗАВАРОВ. Да. Восполняю упущенное. Я же всю жизнь был технарём. Моя стихия – схемы, расчёты, инженерные выкладки. Теперь нахожу успокоение в русской классике. Начал с рассказов Чехова, дошёл до «Моих университетов» Горького. Сейчас «Войну и мир» перечитываю. А ведь многое из написанного тогда с нашими днями перекликается.
Пауза.
Расскажите о вашем крае. Вас, наверное, связывает с ним приятные воспоминания? Вы скучаете?
ФЛОРА. Это правда. У нас красиво! Вокруг леса, луга, ягоды, грибы… Река Кама. Особенно хорошо у нас летом на даче, рано светает, петухи поют… закаты красивые. Знаете, к нам в Пермь приезжал Есенин, читал свои стихи. Бабушка рассказывала, как они с подругами ходили слушать его.
ЗАВАРОВ. (Декламирует стихотворение).
Вот уж вечер. Роса
Блестит на крапиве.
Я стою у дороги,
Прислонившись к иве.
От луны свет большой
Прямо на нашу крышу.
Где-то песнь соловья
Вдалеке я слышу.
А ведь ничего особенного, простые слова, – но какая в них глубина чувств!
ФЛОРА. Читайте дальше, Павел Андреевич! Прошу вас!
ЗАВАРОВ. Хорошо и тепло,
Как зимой у печки.
И березы стоят,
Как большие свечки.
И вдали за рекой,
Видно, за опушкой,
Сонный сторож стучит
Мертвой колотушкой.
ФЛОРА. Замечательно! Вы, наверное, и другие стихотворения Есенина знаете?
ЗАВАРОВ. Только это. Ну, может быть, пару ещё.
ФЛОРА. Продолжайте читать, Павел Андреевич!
ЗАВАРОВ. Нет, достаточно, в другой раз.
ФЛОРА. А я не запоминаю стихи, люблю смотреть и слушать, как другие читают. Почему у вас нет телевизора, Павел Андреевич?
ЗАВАРОВ. Был. Вынес в сарай. Надоело муть смотреть.
ФЛОРА. А новости?
ЗАВАРОВ. Слушаю радио. И газеты вот приносят, читаю. Вы ведь в курсе, что в мире происходит? Не уймутся никак наши недруги. Уроком им не служит история, опять мутят воду.
ФЛОРА. А зачем они это делают?
ЗАВАРОВ. А затем… Хотят по мордам получить, как это уже не раз было.
ФЛОРА. Павел Андреевич, можно, я буду брать книги в вашей библиотеке?
ЗАВАРОВ. Да, конечно. Еще мои родители собирали книги, там есть редкие экземпляры. А что вы любите?
ФЛОРА. Так, всего понемногу, но больше приключения и жизненные истории о любви.
ЗАВАРОВ. А что дают вам книги о любви, позвольте спросить?
ФЛОРА. Не знаю. Может быть, успокоение, что хоть другим людям повезло.
ЗАВАРОВ. Гм… Как, по-вашему, зачем человек живёт, если он во всём разочарован и впереди у него нет просвета?
ФЛОРА. Всё равно он не должен опускать руки. Если ему будущее кажется мрачным, он должен жить всем светлым, что у него было в прошлом.
ЗАВАРОВ. Вы, оказывается, философ?
ФЛОРА. Нет, что вы. Я просто наблюдала по жизни. Всякое видела. Порой, смотришь, – ну всё, полная безнадёга, пропасть, а вот встает человек, просто диву даешься! У него внутренние резервы включаются. Нет, так просто нельзя сдаваться.
ЗАВРОВ. У вас есть друзья?
ФЛОРА. Да. Как же без друзей. Мы со школы дружим. Одна подруга в Перми живёт, Света, а вторая Рита – в Москве, замужем за хорошим человеком, это она меня позвала, нашла работу. Правда, не каждому такая работа понравится, зато хорошо платили. Благодаря этому мой сын Витя может спокойно учиться. Не подумайте, он не сорит деньгами, очень экономный и рассудительный. Сын хочет, чтобы я уже вернулась домой, он стипендию повышенную стал получать, и ещё, если надо, подработку найдёт. А у вас друзья есть, Андрей Павлович?
ЗАВАРОВ. Растерял, пока сидел в тюрьме. Стало быть, они вовсе не были друзьями. Только Женя Лунёв один остался, вы его видели. Он на другом конце села живёт, за речкой.
ФЛОРА. Понятно.
Пауза.
А дом ваш славный, крепкий, видно, что его с любовью строили.
ЗАВАРОВ. Отец построил. Он по профессии инженер-механик, в войну был танкистом. Вернулся живой, построил новый дом на месте старой развалюхи. Умер от фронтовых ран, у него осколок возле сердца сидел.
ФЛОРА. Много бед война принесла. Вот и теперь война. Кто же мог подумать, что такое с нашими соседями случится?..
ЗАВАРОВ. Их одурманила и перекосила слепота.
ФЛОРА. Когда же всё это кончится?
ЗАВАРОВ. Не знаю. Может, не скоро. Но кончится. Нашей победой! Иначе никак нельзя.
Пауза.
ФЛОРА. Павел Андреевич, вы продолжаете подолгу сидеть в библиотеке. Так не годится. С завтрашнего дня вы будете делать перерыв через каждые полчаса. Не похоже, что вы занимаетесь, как вы выразились – баловством.
ЗАВАРОВ. Да, признаюсь. Я пытаюсь создать одну вещицу. Инженерную разработку, которую мы не успели завершить на заводе. Если мне удастся довести идею до логического конца, то изобретение было бы очень важным… Только кому теперь это нужно?
ФЛОРА. Нужно. Вы делаете полезное дело, значит, оно будет востребовано.
ЗАВАРОВ. Хотел бы я в это поверить.
Пауза.
ФЛОРА. У вас во дворе гараж пустой, вы раньше водили машину?
ЗАВАРОВ. Водил. Был старый жигулёнок. Развалюха. Стыдно было такую другу предложить, отдал цыганам, они тут ходили, собирали металлолом. Сын хотел купить новую, но я отказался. Куда мне ездить?
Пауза.
ФЛОРА. Павел Андреевич, а вы по жизни что любите? Ну, кроме чтения, например, музыка какая вам нравится?
ЗАВАРОВ. Разная. Джаз по молодости любил. Вальсы некоторые. Помнится, на выпускном в школе, я даже спел.
ФЛОРА. Правда? А что вы пели?
ЗАВАРОВ. Случайный вальс. Как это давно было…
(Задумывается и поёт)
Ночь коротка, спят облака,
И лежит у меня на ладони
Незнакомая ваша рука.
После тревог спит городок,
Я услышал мелодию вальса
И сюда заглянул на часок.
Хоть я с вами совсем не знаком,
И далёко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоём,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чём.
Флора встает и жестом руки приглашает Заварова на танец. Они медленно кружатся в танце. А в воздухе звучат звуки вальса и голос мужской продолжает петь.
Будем дружить, петь и кружить.
Я совсем танцевать разучился
И прошу вас меня извинить.
Утро зовёт снова в поход,
Покидая ваш маленький город,
Я пройду мимо ваших ворот.
Хоть я с вами совсем не знаком,
И далёко отсюда мой дом,
Я как будто бы снова
Возле дома родного…
В этом зале пустом
Мы танцуем вдвоём,
Так скажите хоть слово,
Сам не знаю о чём.
ЗАНАВЕС
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
КАРТИНА ПЕРВАЯ.
Тёплый день Бабьего лета. Осенний дворик, беседка, плетёное кресло, на столике сложенная газета, остывшая чашка.
Доносится шум подъехавшей автомашины, хлопают дверцы.
Появляются Роман и Алевтина. В руках у них небольшие сумки.
РОМАН. Вот, Алечка, мой отчий дом, здесь я вырос.
АЛЕВТИНА. Любопытно. (Оглядывается, поднимается в беседку).
РОМАН. (Уходит в дом, вскоре появляется). Никого. Наверное, они отлучились куда-то.
АЛЕВТИНА. Кто – они? Ты же говорил, что твой отец один живет.
РОМАН. Один. Но ещё должна быть домработница.
АЛЕВТИНА. Домработница? Что, твой отец в состоянии содержать домработницу? Или ты ей платишь?
РОМАН. Это не совсем так.
АЛЕВТИНА. Объясни.
РОМАН. Она здесь около полугода. Отец нуждается, он в последнее время сильно сдал, вот мы со Светланой решили скооперироваться и выделить средства.
АЛЕВТИНА. Ромочка! Ты шутишь? Мы же с тобой уже семья и нам самим деньги нужны будут. Ты понимаешь?
РОМАН. Понимаю. Но мой взнос совсем минимальный, Светлана большую часть на себя взяла. Так что на нашем бюджете это никак не отразится.
АЛЕВТИНА. Отразится, ещё как отразится! (Входит в дом).
Появляются Заваров и Флора.
ЗАВАРОВ. Рома! Ты?!
РОМАН. Я, папа. (Обнимается с отцом).
ЗАВАРОВ. Что не позвонил, что приедешь?
РОМАН. Всё спонтанно вышло.
ФЛОРА. Здравствуйте, Роман!
РОМАН. Здравствуйте, Флора! (Обращается к отцу). Я проездом, вот, решил заглянуть. А ты, папа, неплохо выглядишь.
ЗАВАРОВ. Это благодаря стараниям Флоры. Она устраивает мне прогулку каждый день. А сегодня на редкость замечательная погода.
РОМАН. Прогулки – очень хорошо. Одобряю.
ЗАВАРОВ. А ты в командировку едешь, по работе?
РОМАН. Да. Решил совместить общественное с личным. А у тебя, папа, в общем, как самочувствие? Принимаешь таблетки?
ЗАВАРОВ. Куда деваться, принимаю. Флора зорко следит за этим. Мы с ней с каждым разом увеличиваем дистанцию наших прогулок. Сегодня добрались аж до парка и там зашли в церковь. Поставили свечи.
РОМАН. Ты стал верующим, папа?
ЗАВАРОВ. Представь себе – да. Всю жизнь был атеистом, никогда не думал, что приобщусь… Хотя Библию читал в молодости. А теперь таким образом всё обернулось… Мы с Флорой долго дискутировали по поводу религии.
ФЛОРА. В итоге вместе и покрестились.
РОМАН. Правда?
ЗАВАРОВ. На старости лет…
РОМАН. Не ожидал, но всё равно рад.
ЗАВАРОВ. Я почувствовал на душе какое-то спокойствие. Исчезла суета. Вот, при возможности заходим в церковь.
РОМАН. А Саша знает, ты ей сказал?
ЗАВАРОВ. Ещё нет. При случае скажу. А ты не торопишься, ты ведь заночуешь?
РОМАН. Конечно. Я не один, папа…
Появляется Алевтина.
Вот, кстати, она… Познакомься, это Алевтина.
ЗАВАРОВ. (С некоторым замешательством). Очень приятно. Павел Андреевич.
АЛЕВТИНА. Алевтина.
РОМАН. А это Флора.
ФЛОРА. Здравствуйте!
АЛЕВТИНА. (Кивает) А мне здесь нравится. Не дом, а целый особняк, правда старый.
ФЛОРА. Вы, наверное, устали с дороги. Пойду, приготовлю что-нибудь. (Уходит).
АЛЕВТИНА. Мне здесь определенно нравится! (Проходит в беседку, садится в кресло, покачивается, берёт в руки газету).
ЗАВАРОВ. У тебя с ней серьезно?
РОМАН. Сейчас многие так живут, без всяких формальностей.
ЗАВАРОВ. Что ж, тебе видней. Кто она?
РОМАН. В одной фирме работает, секретарём. Родители – обычные люди, живут в Ростове. Кстати, я туда еду, знакомиться.
ЗАВАРОВ. А свадьбу когда будете играть?
РОМАН. Мы ещё не решили. Успеется.
ЗАВАРОВ. Понятно. Пошли в дом.
РОМАН. Ты иди, а мы тут ещё погреемся. День сегодня, правда, чудесный.
Заваров уходит в дом.
АЛЕВТИНА. Этот особняк потом можно будет продать.
РОМАН. Продать?
АЛЕВТИНА. Конечно. Это же не ближний свет от Москвы. Лучше продать и купить дачу поблизости.
РОМАН. Мне и в голову не приходила мысль продать отчий дом. Столько у нас с ним связано.
АЛЕВТИНА. Но время диктует своё, Ромочка.
РОМАН. Между прочим, дом и Саше принадлежит.
АЛЕВТИНА. Мы с ней договоримся.
РОМАН. Тебе не кажется, что неэтично вести такие разговоры сейчас?.. Отец жив и пусть живёт долго.
АЛЕВТИНА. Не сердись. Мы все не вечны. Кстати, твой отец вовсе не выглядит немощным, как ты рассказывал.
РОМАН. Я разве говорил тебе, что он немощный? Просто ему трудно… он многое пережил, оттого эти болячки... В прошлый мой приезд он передвигался с помощью палки.
АЛЕВТИНА. Значит, домработница пошла ему на пользу? А они смотрятся неплохо, как любовники.
РОМАН. Ты о чём это?
АЛЕВТИНА. Как сожители. Да, шучу я. Ну не смотри на меня так, Ромочка.
РОМАН. Что с тобой происходит?
АЛЕВТИНА. Это дорога меня утомила, Ромочка. Пойдем, отдохнём. Идём, дорогой. (Берёт его под руки, уводит в дом).
КАРТИНА ВТОРАЯ.
Гостиная. Все сидят за столом, обедают.
АЛЕВТИНА. Вполне недурно приготовлено и вкусно!
ФЛОРА. Спасибо!
АЛЕВТИНА. Я так не могу.
ФЛОРА. Научитесь ещё.
АЛЕВТИНА. Может быть. Но в жизни не это главное. Кто-то хорошо готовит, но больше ничего не умеет. А кто-то успешен в другом, главном.
ЗАВАРОВ. А что вы считаете главным в жизни?
АЛЕВТИНА. В готовности быть эффективным всегда и в любых обстоятельствах. Вот я видела у вас библиотеку, много книг. Чтобы прочесть их, нужно жизнь потратить, и не одну. Нынче книги читать не обязательно.
ЗАВАРОВ. Неужели?
АЛЕВТИНА. Сейчас всё по-другому, не как раньше, когда жили вы и мои родители. Жизнь меняется стремительно. Всё, что нужно, все ответы на интересующиеся вопросы можно найти в интернете и не стоит заморачиваться с чтением книг.
ФЛОРА. В некоторых случаях интернет полезен. Но книги ничто не заменит. Человек в тиши перелистывает страницы, читает, он вбирает в себя дух поколений и опыт, накопленный человечеством.
АЛЕВТИНА. Красиво и образно. Но я не буду приводить вам известной народной поговорки. Скажу иначе. А что вам лично дали книги? Чтобы пойти в домработницы? Для этого много ума не надо.
ЗАВАРОВ. Я бы просил выбирать выражения.
АЛЕВТИНА. А что я такого сказала?
ФЛОРА. (Спокойно и с достоинством). Я не всегда буду домработницей. Наступит время, и я вернусь к своей профессии медицинского работника.
Пауза.
Простите.
Встает и уходит к себе.
Заваров молча оглядывает всех, он хочет что-то сказать Алевтине, но сдерживается, встает и направляется к своему дивану. Закуривает, впервые за всё время.
АЛЕВТИНА. (Раздраженно). Ну, жесть! Извини, Ромочка, но твои домашние решительно не вписываются в круг моих понятий! Я бы охотно вернулась сюда в другое время и при других раскладах. Посему надо отчаливать. Пошли! Благо, вокзал недалеко и поезда ещё ходят.
РОМАН. Чего ты завелась?
АЛЕВТИНА. Я не завелась, я спокойна. Ты хотел познакомить меня с папой, я познакомилась. А теперь хочу уехать.
РОМАН. Мы же с тобой решили остаться до завтра.
АЛЕВТИНА. Я передумала. Пойдем, Ромочка, у нас ещё много дел!(Уходит).
РОМАН. (Подходит к отцу). Папа, извини, мы поедем.
ЗАВАРОВ. Ты уверен, сынок?
РОМАН. Поедем.
ЗАВАРОВ. Ты уверен, что это тот человек, с которым ты хочешь соединить свою жизнь? Мама, будь она жива, не одобрила бы.
РОМАН. Алевтина хорошая… Но что-то сегодня она не в духе. Бывает.
Пауза.
ЗАВАРОВ. Кто вас гонит? Остались бы.
РОМАН. Всё нормально, папа. Мы поедем.
ЗАВАРОВ. Гляди… Надеюсь, ты знаешь, что делаешь.
РОМАН. Всё хорошо. Пока! Я позвоню. (Уходит).
ЗАВАРОВ. (Идёт к столу, садится). Вот тебе удачный день…
Появляется Флора.
ФЛОРА. Что так тихо? А где Роман с Алевтиной, Павел Андреевич?
ЗАВАРОВ. Ушли.
ФЛОРА. Ушли? Куда?
ЗАВАРОВ. Заторопились по своим делам. Не берите в голову.
ФЛОРА. Может быть, из-за меня? Я что-то не так сделала?
ЗАВАРОВ. Не волнуйтесь, вы не причём.
ФЛОРА. Мне неловко…
ЗАВАРОВ. А давайте-ка, мы с вами выпьем немного винца!
ФЛОРА. Я не пью, и вам нельзя.
ЗАВАРОВ. Самую малость. (Идет на кухню, возвращается с бутылкой и рюмками). Массандра. Крымское вино. Хранил для особого случая. (Наполняет рюмки). Ваше здоровье, Флора!
ФЛОРА. (Берет рюмку). Спасибо! Я, как выпью, сразу краснею. За ваше здоровье, Павел Андреевич! (Чуть отпивает).
ЗАВАРОВ. Есть в жизни некая тайна… Вот, думаешь, всё хорошо складывается, и природа тепло отзывается… Ан, нет, вклинивается вдруг нечто из другой среды…
Снаружи доносится шум. Появляется Лунёв.
ЛУНЁВ. В такой день грех сидеть дома! Вы что так поздно обедаете?
ФЛОРА. Здравствуйте!
ЛУНЁВ. Здравствуйте! А по какому случаю пьем вино?
ЗАВАРОВ. Проходи, Женя. (Приносит рюмку, наливает).
ЛУНЁВ. У вас гости были?
ЗАВАРОВ. Были. Сын Рома и его девушка.
ЛУНЁВ. Да? Жаль, не застал. Давно я не видел Ромку. Как он?
ЗАВАРОВ. Ничего, работает. Был проездом.
ЛУНЁВ. Стало быть, Рома, наконец решил жениться?
ЗАВАРОВ. Не знаю. Нынче не поймешь молодых.
ЛУНЁВ. Выпьем за молодых, что ли!
ЗАВАРОВ. Давай, за них!
Пауза.
А ты, что так долго не появлялся? Наталья запрягла основательно?
ЛУНЁВ. Да нет. Просто свободного времени меньше стало. Мы занялись одним полезным делом.
ЗАВАРОВ. Каким делом?
ЛУНЁВ. В клубе. Там большой коллектив собрался из пенсионеров. Плетём для наших бойцов на фронте маскировочные сети.
Пауза.
ЗАВАРОВ. Маскировочные? А что молчал? Что не сообщил?
ЛУНЁВ. Тебе надо здоровье поправлять. Потому не говорил.
ЗАВАРОВ. И когда вы этим занялись?
ЛУНЁВ. Уже два месяца как.
ЗАВАРОВ. Вот, мерзавец! Друг называется.
ЛУНЁВ. Не сердись, без тебя справимся. Там народу много.
ЗАВАРОВ. Нет, не годится так. Вы в какие дни собираетесь?
ЛУНЁВ. С утра по полдня. Иногда и вечером. Кто как может.
ЗАВАРОВ. Завтра же пойду.
ФЛОРА. И я с вами.
ЛУНЁВ. Будь по-вашему.
ЗАВАРОВ. А что с собой брать?
ЛУНЁВ. Ничего. Там активисты-волонтёры всем снабжают. Мы ещё собираем взносы, покупаем необходимое и отправляем через тех же волонтёров.
ЗАВАРОВ. Я внесу свою лепту.
ФЛОРА. И я тоже.
Пауза.
Снаружи отдаленно доносятся раскаты грома, напоминающие разрывы снарядов.
Слышна песня «Темная ночь».
КАРТИНА ТРЕТЬЯ
Слева и справа натянуты сетки, люди работают без суеты, но с энтузиазмом, оживленно – пришивают к сеткам лоскутки материи защитного цвета. Здесь среди народа Лунёв, Заваров, Флора. Кто-то из женщин затягивает «Уральскую рябинушку»
Вечер тихой песнею над рекой плывет,
Дальними зарницами светится завод,
Где-то поезд катится точками огня,
Где-то под рябинушкой парни ждут меня.
Остальные дружно подхватывают:
Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой, рябина, рябинушка, что взгрустнула ты.
Лишь гудки певучие смолкнут над водой,
Я иду к рябинушке тропкою крутой.
Треплет под кудрявою ветер без конца
Справа кудри токаря, слева - кузнеца.
Ой, рябина кудрявая, белые цветы,
Ой, рябина, рябинушка, что взгрустнула ты.
Появляется мужчина, волонтёр, держит в руке листки бумаги.
ВОЛОНТЁР. (Громко). Друзья мои! Товарищи! Я хочу прочитать вам стихотворение молодого солдата с позывным Волк. Он недавно погиб на фронте. Ему было немногим больше двадцати. Совсем парнишка. Его звали Юрий.
Мои стихи придут бессонной ночью.
Они стучат во мне сердечным ритмом.
За словом слово — потянулись строчки,
Нанизывая образы и рифмы.
Торопит время подводить итоги.
На исповедь спешу. Весною ранней
Мне помогли потерянные ноги
Прийти в стихах своих на покаянье.
Пусть не умею у икон молиться
И не имею ангельские крылья,
Но счастлив я, что повезло родиться
На той земле, где ждали и любили.
Где научили жить, не предавая,
Где стыдно быть трусливым и продажным.
До Востока и родного края
Мне довелось в тайге понять однажды.
О женщинах и любящих, и верных
Стихи мои всегда в высоком стиле.
Про смерть друзей кричу, срываясь нервно.
Не зря меня огнём в бою крестили.
Вот такое проникновенное стихотворение. Он погиб, как герой! И все наши парни, воюющие на фронте – настоящие герои!
Пауза.
А ещё я зачитаю письмо бойца с передовой, адресованное всем нам.
«Уважаемые товарищи! Благодарим вас за бескорыстный труд! Изготовленные вами маскировочные сети оказывают нам неоценимую помощь на фронте! Мы прикрываем ими блиндажи, технику, боеприпасы! Мы чувствуем надёжный тыл и оттого мы полны решимости одолеть любого врага! Еще раз благодарим всех вас! Наше дело правое! Победа будет за нами!
От имени всего разведбатальона младший лейтенант с позывным «Орлёнок».
Все хлопают. Кто-то кричит – Ура!
КАРТИНА ЧЕТВЕРТАЯ
В доме Заварова. Гостиная. За окном идёт снег.
Заваров сидит на диване, читает газету.
Появляется Александра, в куртке и шапочке, с пакетами в руках.
АЛЕКСАНДРА. Папа, это я!
ЗАВАРОВ. Саша! Как?! Почему не позвонила?!
АЛЕКСАНДРА. С Наступающим, папа!
Они обнимаются.
ЗАВАРОВ. Почему ты одна?
АЛЕКСАНДРА. У Светочки послезавтра выступление на ёлке, а у Олега на работе аврал. Так, что сама приехала. А завтра мне надо вернуться в Москву.
ЗАВАРОВ. Что же так спешно?.. Понимаю, понимаю. Дай, погляжу на тебя! (Снова обнимает дочь). Как Светланочка, внучка моя? Выросла, поди?
АЛЕКСАНДРА. Выросла. Нас с Олегом поучает.
ЗАВАРОВ. Вся в бабушку!
АЛЕКСАНДРА. А ты выглядишь молодцом! И свитер на тебе классный!
ЗАВАРОВ. Флора связала.
АЛЕКСАНДРА. Не ожидала, что она такая рукодельница! Где, кстати, она?
ЗАВАРОВ. Отправилась в магазин, хочет пирог испечь.
АЛЕКСАНДРА. Я не ошиблась в ней и очень рада.
ЗАВАРОВ. Поначалу я на вас с Ромой сердился, что отправили мне её на подмогу. А теперь… мне даже кажется, что Флора член нашей семьи. Не гляди на меня так, с хитрецой. Бес в ребро – это не про меня. Я слишком стар для неё. Вот, если бы скинуть мне лет этак с дюжину…
АЛЕКСАНДРА. Всё равно я рада. Ты посветлел лицом, и задор в глазах появился.
ЗАВАРОВ. А что там Ромка? Он, правда, решил жениться на этой девушке Алевтине?
АЛЕКСАНДРА. Сложно всё, папа. Его словно подменили. Куда делись его принципиальность, трезвый взгляд и логика? Столько времени приглядывался вокруг, а выбрал себе «чудо»!
ЗАВАРОВ. Ему жить. Прошу тебя, ладь с ним.
АЛЕКСАНДРА. Всё нормально, пап. Но с ней я строга, на пушечный выстрел не подпускаю. Да, я привезла небольшие подарки. (Достает из пакета рубашку). Это тебе тёплая шерстяная рубашка.
ЗАВАРОВ. Спасибо, дочь! А мне для тебя ничего нет.
АЛЕКСАНДРА. Что ты, папа, для меня подарок – твоё хорошее самочувствие! (Достает платок) А это Флоре оренбургский платок.
ЗАВАРОВ. Она обрадуется.
Появляется Флора, в руке у неё сумка и конверт.
ФЛОРА. Ой, Саша приехала!
АЛЕКСАНДРА. Здравствуйте, Флора!
ФЛОРА. Здравствуйте, Саша! Как я рада! Сейчас что-нибудь приготовлю. Вы с дороги, устали, наверное?
АЛЕКСАНДРА. Совсем нет. Не спешите. Вот, небольшой презент вам на Новый год! Платок.
ФЛОРА. Какая прелесть! Спасибо! Я для вас тоже приготовила скромный подарок, связала шарфик. Сейчас принесу. (Спохватывается). Ах, да! Андрей Павлович, вам пришла почта! (Подает письмо).
ЗАВАРОВ. В самом деле? Спасибо! Интересно, от кого это может быть… (Рассматривает конверт. Вскрывает, достает сложенный лист бумаги, читает).
Флора поднимается на второй этаж.
АЛЕКСАНДРА. От кого письмо, папа?
ЗАВАРОВ. Представляешь, Саша, из научного ведомства пришел ответ. Куда я полгода назад отправил свои изыскания.
Флора возвращается.
Помните, Флора, вы по моей просьбе по почте отправили посылочку с бумагами.
ФЛОРА. Помню.
ЗАВАРОВ. Вот, написали ответ. Там заинтересовались моим инженерным проектом и приглашают меня после Нового года на совещание.
ФЛОРА. Как здорово!
АЛЕКСАНДРА. Я рада, папа! А что за проект ты сотворил?
ЗАВАРОВ. Значит, всё-таки, лёд тронулся! А сделал я, доча, разработку одного технологического узла, над которым трудился ещё будучи директором завода. Давний замысел. И он пригодился!
АЛЕКСАНДРА. Замечательно! Какой ты молодец, папа!
ФЛОРА. Да, да, я была уверена в вашем успехе! Сегодня просто день радости! И снег пушистый идёт, и Саша приехала! (Подаёт Саше шарф). Не знаю, понравится ли вам.
АЛЕКСАНДРА. Ой! Шарф первоклассный! И цвет мой любимый! Спасибо!
ФЛОРА. Я и для вашей дочурки связала шарфик, и для Романа.
АЛЕКСАНДРА. Вы нас балуете, Флора!
ФЛОРА. Что вы, вязать мне было в радость. А сейчас я что-нибудь приготовлю к столу.
Сверху, со второго этажа, доносится трель телефона.
Ой, это мой телефон! Сейчас! (Бежит наверх).
Стук в дверь, появляется Зинаида. В руке у неё вязание.
ЗИНАИДА. Саша, ты ли это?
АЛЕКСАНДРА. Я, тётя Зина. Здравствуйте!
ЗИНАИДА. Здравствуй, милая! Как ты похорошела!
АЛЕКСАНДРА. Спасибо! Как поживаете, тётя Зина? Как здоровье?
ЗИНАИДА. Скрипим помаленьку. День отступает, утро наступает. И слава Богу! А ты как там в столице?
АЛЕКСАНДРА. Всё хорошо, работаем, воспитываем.
ЗИНАИДА. Жизнь, поди, в Москве хлопотливая, поспешная, да трудная – семь потов сойдёт. Вам, молодым её одолевать. А тута – тишина, но всякое бывает, на печи отлеживаться не получается – живность, то да сё. Я что пришла-то… Вяжу я одну вещицу, с петелькой закавыка вышла, не могу разобраться – Флора бы подсказала.
АЛЕКСАНДРА. Она наверху, скоро спустится.
Появляется Флора, медленно идет вниз, садится на нижнюю ступеньку. Лицо у нее бледное, взгляд потерянный.
ЗАВАРОВ. Что произошло, Флора? На вас лица нет.
АЛЕКСАНДРА. Что, Флора? Кто вам звонил?
ФЛОРА. Сын.
ЗАВАРОВ. Что-то случилось с ним?
ФЛОРА. Да. Он на фронте.
ЗИНАИДА. Боже!
АЛЕКСАНДРА. Как – на фронте?
ФЛОРА. Уже три месяца. Добровольцем ушел. А я ничего не знала, он сказал – на практику уезжает в Новосибирск. Не хотел меня расстраивать. А сейчас признался. Говорит, что отделением операторов дронов руководит.
Пауза.
Не знаю, что и думать.
ЗАВАРОВ. Не волнуйтесь, ваш сын вернется живым и здоровым.
АЛЕКСАНДРА И ЗИНАИДА. (Одновременно). Вернется!
ФЛОРА. Ему же год оставался учиться в институте.
ЗАВАРОВ. Доучится. Вернется и доучится.
Флора плачет, Александра садится рядом, обнимает её за плечи.
КАРТИНА ПЯТАЯ
Гостиная Заварова. Утро.
Заваров возится на кухне.
Флора спускается по лестнице с сумкой в руке и рюкзаком за плечами.
ФЛОРА. Доброе утро, Павел Андреевич!
ЗАВАРОВ. Доброе утро, Флора!
ФЛОРА. А где Саша?
ЗАВАРОВ. Она рано уехала в Москву. Не стала вас будить.
Пауза.
А что вы с вещами?
ФЛОРА. Я уезжаю, Павел Андреевич.
ЗАВАРОВ. Уезжаете?.. Куда?
ФЛОРА. К сыну.
ЗАВАРОВ. Как – к сыну?
ФЛОРА. На фронт. Ближе к Витеньке. Устроюсь медсестрой в госпиталь.
ЗАВАРОВ. Как же так?..
ФЛОРА. Извините, Павел Андреевич, я должна.
ЗАВАРОВ. Всё так неожиданно…
ФЛОРА. А вы, пожалуйста, вовремя кушайте и почаще гуляйте.
ЗАВАРОВ. Гулять?.. Вы думаете, у меня это получится, без вас?
Пауза.
А знаете, что… Я поеду с вами!
ФЛОРА. Со мной?! Павел Андреевич, вы с ума сошли!
ЗАВАРОВ. Может, и сошел.
ФЛОРА. А что вы там будете делать?
ЗАВАРОВ. Устроюсь к вам истопником. Знаю, возраст… воевать не возьмут, но мелкую, подсобную работу я могу делать.
ФЛОРА. Вы серьёзно? Вам же в Москву надо… вы же письмо получили из научного ведомства.
ЗАВАРОВ. Там без меня разберутся. Решено! Вы пока завтракайте, а я соберусь. (Поднимается наверх. Флора растерянно садится на стул. Вскоре появляется Заваров, за спиной у него рюкзак.
Я готов!
ФЛОРА. В таком случае… Давайте, посидим на дорожку.
Они садятся друг подле друга.
А на улице продолжает падать снег.
ЗАВАРОВ. Снег-то как валит. Я в детстве очень любил снежную погоду, любил, как скрипит под ногами снег.
ФЛОРА. И я тоже.
Пауза.
Сейчас ребята наши на передовой, поди, греются у печей-буржуек.
ЗАВАРОВ. Греются. Со всей страны печи им отправляли.
Пауза.
ФЛОРА. А как мы будем добираться до места?
ЗАВАРОВ. Я знаю, как. Но сначала зайдем в церковь, пусть батюшка благословит нас.
ФЛОРА. Тогда в дорогу!
ЗАВАРОВ. В дорогу!
Они решительно встают, поправляют за плечами рюкзаки и смотрят вперёд.
Издалека доносится знакомая мелодия – марш «Прощание славянки». Музыка нарастает.
ЗАНАВЕС
