Согласно елецким преданиям, после разорения города Тамерланом в 1395 году, Елец «двести лет стоял в пусте».

На Рождество Христово, 25 декабря 1591 года, пришли ставить новую Елецкую крепость и возрождать древний город первые строители, ими были служилые люди – стрельцы и казаки. Указ о наборе на службу в новую крепость стрельцов, казаков, пушкарей, детей боярских был издан в 1591 году.

Численность елецкого гарнизона определялась правительством царя Фёдора Иоанновича. В Ельце должно было находиться 600 полковых казаков, 200 стрельцов, 38 пушкарей и затинщиков, 8 воротников, 5 плотников. Гарнизон по тем временам весьма значительный, что свидетельствует о важном значении Ельца в обороне южных границ русского государства. Полковые казаки несли конную службу, стрельцы – пешую с ручным огнестрельным оружием.

Уже в мае 1592 года строителям и защитникам крепости пришлось встретиться с неприятелем. Крымские царевичи Фети-Гирей и Бахты-Гирей прошли в верховья Дона, татары взяли «полону много множество, яко и старые люди не помнят такой войны от поганых». Они шли на русские уезды мимо строящегося Ельца и здесь же возвращались обратно. Ельчане «сидели в осаде», стреляли по неприятелю из пушек.

До нас дошли документы о строительстве и заселении Ельца 1592 – 1594 годов, передающие живую речь, подлинные имена, фамилии и прозвища, непридуманные истории первых строителей города и защитников степных рубежей Руси.

Послушаем, о чем говорили люди в русском пограничном городе на исходе XVI века:

– Написались на Елец в казаки Шамонка с сыном, да со товарищи: Пронька, да Ребинка, да Якунька Галкин, да Тимоха Зубов – да дворы себе уже поставили.

– А у Левки Лобанова вот что содеилось: о прошлом году о Покрове Святой Богородицы подговорил ливенский казак Осипка Сидоров жену его, Дарькою зовут, Олексеева дочь, - и та жена от него Левки сбежала с тем Осипком, да снесла живота, денег и платья на девять рублев! И Осипко Дарьку не отдает – себе женился!

– Написался на государеву службу в стрельцы на новый город на Елец Кирейка Чукардин из Соловы, и город, и острог ставил, и двор собе поставил. А сын боярский Богдан Степанов сын Селиванов из Соловы животишка его, и жену и жеребей не отдает, и грозился убити на смерть.

Кирейка Чукардин:

– Да каково животишко! Трое лошадей: два мерина – мерин бур да мерин саврас – да кобыла бура, да две коровы дойных, да два быка третьяки, да два подтелка, да десятеро овец, да десятеро свиней, да ржи тринадцать копён, да овса пятнадцать!

– А я - Алешка Коншин сын Спицын – донской казак, служил государю десять лет всякие службы: на улусы татарские хаживал, и на перевозах сторожил, и полон отграмливал, и языки имал, и взяли меня в полон крымские люди под Перекопою, ранили замертво и я мучился в полону во Царьгороде семь лет, а из полону на Русь вышел без мены и без выкупу. А теперь хочу на Ельце служить.

– А казак Олександра Хотяинцева приказу – Федька Расторгуй купил рыбы на три рубли с полтиною и ту рыбу отнял у него стрелец Осипа Каверина сотни - Куприк Чеботарь, а понес ту рыбу к Осипу на двор!

Молодой сын боярский:

– А я Алешка Малявин – сын боярский. Было у отца моего поместьецо во Мценску. И отца моего убили татарове, как приходили ко Мценску тому девятый год, и поместьецо выжгли и вывоевали, и людей, и крестьян в полон поимали. А я остался после отца своего с матушкою и от бедности сшел в Новосильский уезд. И как почали устраивати новый город Елец, написался на Елец на житье в дети боярские, и матушку свою со всем животом на Елец вывез и дворишко поставил.

Городом руководили воевода князь Андрей Дмитриевич Звенигородский и «голова» Иван Никитич Мясной. Для командования полковыми казаками назначались два «казачьих головы»: Истома Иванович Михнев (Михнов) и Александр Иванович Хотяинцев.

Из всех имён того времени, времени строительства Ельца, заселения города и окрестностей в 1592 – 1594 годах, осталось в елецкой топонимии только одно – Александр Хотяинцев. Историки и краеведы сходятся во мнении, что именно его имя закрепилось в названии казачьей Александровской слободы и дошло до сегодняшних дней как микрорайон Александровский, в народе - Александровка.

Видимо, Хотяинцев пользовался большим авторитетом в Ельце. Сохранилась грамота Ивану Мясному от 12 февраля 1593 года о вызове его в Москву и передаче на это время города Александру Хотяинцеву.

«От царя, государя и великого князя Федора Ивановича всеа Руси на Елец Ивану Никитичю Мясному. Велели ести тебе быти к Москве. И как тебе ся наша грамота придет, и ты бы ехал к нам к Москве на подводах. И подводы есмя к тебе послали. А в городе жити приказал бы еси Олександру Хотяинцову и беречь…, чтоб от огня в городе и остроге было бережно. И сотники казачьи в слободах, и сотники стрелецкие в слободах берегли накрепко… И в остроге сторожи были, и ворота острожные поранее запирали».

Александровская слобода в конце XVI – XVII веках была заселена елецкими казаками, составлявшими значительную часть гарнизона Елецкой крепости. С утратой Ельцом военного значения к концу XVII века, население слободы переключилось на мирные промыслы: занятие ремеслом и торговлей, земледелием и огородничеством. Жители слободы были переведены в разряд мещан, однодворцев, а впоследствии, когда слобода оказалась за пределами города, в разряд государственных крестьян. Слобода несколько раз переносилась с места на место. По мере расширения города она отодвигалась на запад вдоль речки Ельчик до нынешнего её положения на северо-западной окраине города по берегам всё того же Ельчика. На своем нынешнем месте слобода известна также под названием «Бугор».

С конца 2004 года вновь ведутся службы в елецкой церкви Рождества Христова (Спасовской). Церковь, как центр прихода, как религиозный, духовный и общественный центр, существует очень давно. Впервые она упоминается в 1628 – 1629 годах, говорится о ней также в «Писцовой и межевой книге поместных и вотчинных земель Елецкого уезда» - документе, составленном в 1691-1693 годах. Церковь, первоначально деревянная, ветшала, горела, восстанавливалась, перестраивалась, а в 1766 году началось возведение каменного храма, который, в свою очередь, также подвергся серьёзной перестройке в шестидесятых годах XIX века.

Однако всё время своего существования Рождественская церковь являлась духовным центром одной из древнейших городских слобод – Александровской слободы, где жили и мои предки из старинных елецких родов Шамониных и Чукардиных.

Одна из коренных жительниц Бугра - Александровской слободы, Щедрина Александра Васильевна, из той же семьи бугорских старожилов Шамониных-Чукардиных, говорила о Рождественском храме: «Это наша церковь, бугорская!».

Профессор А.Д. Пряхин в предисловии к книге В.Н. Глазьева, А.В. Новосельцева, Н.А. Тропина «Российская крепость на южных рубежах» пишет: «Известно, что пожар 1626 года уничтожил многие документы из архивов московских приказов. Тогда в огне среди прочих погибли и документы о строительстве крепостей на южных границах России в конце XVI столетия, заселении их ратными людьми, борьбе с набегами крымских и ногайских татар. Сохранились лишь редкие рукописи, в которых отражена жизнь городов, сооружённых «на Поле» после смерти Ивана IV. Речь идёт о документах, связанных со строительством Елецкой (1592 – 1593) и Воронежской (1594) крепостей, из хранилища Посольского приказа. Источники эти по сути дела уникальны, в том числе и потому что других подобных свидетельств для южной окраины России в конце XVI в. не осталось».

Получается, что нашему роду очень повезло, о наших предках документальные свидетельства остались.

Как тут ни вспомнить документы, повествующие о Ельце XVI века, Ельце времён Александра Хотяинцева: челобитную елецкого стрельца Кирейки Чукардина, в 1592 году «написавшегося на государеву службу в город Елец»; грамоту елецкому воеводе А.Д. Звенигородскому 1592 года, рассказывающую о некоем «Шамонке с сыном», которые «написались на Елец в казаки».

Кони. Сумерки. Ветер. Степные огни.

Вольные люди. Прежние дни.

Луны. Месяцы. Годы. Седые века.

И текущая к Тихому Дону река.

Запах полыни и песен забытых слова.

Где-то там за Окою далёко Москва.

Где-то там ковыли по безвестной дороге степной.

И казачьи дозоры за быстрой рекою Сосной.

Елецкие стрельцы и казаки вместе служили, вместе отстаивали город от неприятеля, иногда ссорились, да так крепко, что жаловаться приходилось царю «на Москву». «Царю, государю, великому князю Федару Ивановичю всея Руси бьют челом халопи твои государевы елецкия казаки Олександрава приказу Хотяинцава петидесятник Микитка Борбоша да десетники Ондрей Малыгин да Офоня Денисов и во всех товарищав сваих ста человек. Росписал, государь, нам сторожи Иван Никитич Месной по острогу, и довелось, государь, нам сту человекам старожить на углу над Сосною на башеньки, да на Ливенских воротах… и к тем, государь, старожам ходим мы, халопи твои, мима стрелецкой слободы…. и стрельци, государь,… нас лают собаками… и к сторожам проитить не дают… приежжают к Ливенским воротам в полначь и … сильно нас лают, а воеводы, государь, нам от них оборани не учинят. Милостивый царь, государь, вели нам от тех стрельцов оборан учинить. Царь, государь, смилуйся».

Со времён царя Фёдора Иоанновича, с конца XVI века, прошло не одно столетие. Из века в век жили Шамонины и Чукардины в Александровской слободе. Начало XX века застало их на Бугре. На одной улице друг против друга стояли дома бывших стрельцов Чукардиных и бывших казаков Шамониных.

Из воспоминаний Чукардиной Н.Н. 2012 год.

Мой дедушка Чукардин Василий Александрович был человек добрый, тихий, набожный. В церковь ходил он каждый день: то к заутрене, то к обедне, то к вечерне. Молодым человеком работал он на железной дороге, одевался по-модному, «носил цилиндру». Никогда не пил и не курил. Дома Шамониных и Чукардиных на Бугре стояли напротив друг друга, и хозяйки были подругами.

Моя бабушка Нюша рассказывала:

«Варюха Чукардина зайдет с утра на минутку, может, соли взять или спросить что. За разговорами и час, и другой пробегут незаметно.

- Ну, Аненк, подить жа… А вот вчера ездили мы у Ламскую к брату в гости…

И еще часа два пробежало.

- Ну, Аненк, подить жа… А что ж ты не слышала, как Захариху хоронили?

И пообедает, бывало, и поужинает у подруги.

Раз заходит Варюха к Шамониным, а у них сватов ждут.

- Неужто Нюшку просватали? А мне не сказали! Да я за своего Василия хотела ее сватать. Да мой Василий не пьет, не курит, зарабатывает, да добрый, да ласковый. Да лучше моего Василья Нюшке и не сыскать.

Переполошила всех. Мать и спрашивает: Нюш, а ты-то как думаешь?

- А я сижу и думаю, как не хочу из дома уезжать, с Бугра, с улицы своей. А тут все рядом будет.

- Я согласна за Василья.

- Жорка! – кричит отец – Запрягай коня, скачи навстречу сватам, говори, чтоб назад поворачивали. Мы передумали.

Жорка – на коня. Поскакал. А сваты уж близко. Кони разнаряжены. Несколько повозок. Сваты «перевязаны».

- Поворачивайте назад! – кричит Жорка, - Папаша сказал, передумали!

- Как назад!? Что за шутки!? Кто ж так делает!? Не повернем!!

- Нет, поворачивайте, папаша сказал, передумали!

Шум, гам, ругань.

А Василий тем временем ни о чём и не догадывается. Решилась его судьба, пока он был на работе.

Приходит Василий с работы. Мать к нему прямо с порога:

- Василий, мы тебя сосватали.

- За кого? – опешил тот.

- За Нюшку Шамонину. Девка работящая, весёлая, добрая. Как такую упускать? А за ней уж сваты с Ламской сегодня ехали.

Сел Василий за стол. Помолчал.

- А она-то согласна?».

Так нам, всем последующим поколениям Чукардиных повезло с бабушкой и дедушкой. Следующим - с прабабушкой и прадедушкой.

В нашей семье сохранилось свидетельство о рождении моего дедушки Чукардина Василия Александровича (копия 1912 года – ровно 100 лет назад!). Выдано оно в церкви Рождества Христова в 1898 году.

Выпись из метрической книги

часть первая

о родившихся за 1898 годъ

выдана причтомъ Спасовской церкви города Ельца

1912 года июля 14 дня № 61

Счет родившихся – Мужеска пола 85.

Месяц и день рождения и крещения – август 12.

Имена родившихся – Василий.

Звание, имя, отчество и фамилия родителей, и какого вероисповедания –

Елецкой Александровской слободы, Ламской волости государственный крестьянинъ Александръ Диомидовъ Чукардинъ и законная жена его Варвара Иванова, оба православные.

Звание, имя, отчество и фамилия восприемниковъ –

Елецкой Александровской слободы, Ламской волости государственный крестьянинъ Гавриилъ Ивановъ Коватевъ и Елецкая мещанка жена Александра Яковлева Беликова.

Кто совершил таинство крещения – Священник Александръ Александровский съ очереднымъ причтомъ.

Верность сей выписи утверждаемъ церковною печатью и своею подписью.

Священник Николай Преображенский (подпись размашистая, красивая).

Псаломщикъ диаконъ Алексей Телегинъ.

Бланк Московской синодальной типографии с гербом и печатью.

Погашенная гербовая марка за 75 копеек. Зеленого цвета.