Мощь его: титаническая сила, приводящая к тектоническим, интеллектуально-душевным сдвигам в человечестве…

С портретов глядит: многочисленных – но лучшие, вероятно, исполнены Л. Кранахом…

Лицо суровое, жёсткость словно проступает свинцовыми разводами, губы сжаты плотно: он готов реформировать церковь. Даниил Андреев, исследуя мировую историю под метаисторическим углом, утверждал, что Лютеру дана бы была высшая санкция для очищения церкви, но он не прислушался к тонким нитям интуиции, и оказался повинен в дроблении церкви. Утверждения Андреева, однако, проверке не подлежат…

Лютер готов вспахивать не тронутые поля, видоизменяя предложенную реальность: вообразить мужество человека, прибивающего к дверям собора тезисы против торговли индульгенциями нам, сегодняшним, невозможно, поскольку живём на других оборотах, в другом мире.

Синевато-стальное мужество пронизывает личность Лютера. Его сочинения полны брани, самым частым оборотом является – «ослиное дерьмо». Не стоило бы акцентировать на этом внимание – или?..

Брань, утверждающая недовольство породой людской: косной, инертной, слишком погружённой в материальное; брань такая, что недовольство собой, слишком мало могущим в этом мире, прочитывается чётко, ясно…

Теологические споры тех времён запутаны, как лабиринты. Разобраться в них может только изучающий определённые периоды времени человек, но читать Лютера в русских переводах чрезвычайно интересно: страсть захлёстывает, она обжигает, переливаясь через страницы, патетика высока, а убеждённость в необходимости перемен существенна…

С ним сложно было спорить – с кипящим и отчаянным Мартином Лютером, исполненным дерзновения во время всей своей жизни. Он кипел всегда, даже, думается, будучи монахом.

Он происходил из крестьян. Отец в поисках лучшей доли перебирается в Айслебен, ставший Мартину родным. Глава семьи работает на медных рудниках, и после рождения сына семья переезжает в горный посёлок Мансфельд, где отец становится зажиточным бюргером.

…есть в широком лице Лютера нечто от рудокопа: упорный труд, въевшийся в сердцевину души, будто откладывает такой отпечаток. Он – рудокоп истории, стремящийся добыть наиболее значительные породы веры и изменить человеческое сознание. Вернее – сознания множеств, хотя о коллективном сознании М. Лютер ничего не ведал, как, впрочем, и сегодня мы о нём знаем мало.

Четырнадцатилетний Мартин становится учеником францисканской школы. В то время он и другие подростки зарабатывают пением под окнами набожных обывателей.

«Семь свободных искусств» Средневековья были необходимы для поступления в университет, где ждали параграфы юриспруденции. Лютер получает степень магистра свободных искусств и пускается в долгие интеллектуальные странствия по лабиринтам права.

Вопреки отцовской воле Лютер поступает в монастырь августинцев. Однозначного ответа на вопрос о причинах поступка нет. Возможно, Лютера гнетёт состояние собственной греховности: то состояние, что преследовало его всю жизнь, терзая, заставляя действовать в жажде очищения.

Он принимает монашеский обет, его рукополагают в священники и направляют преподавать в Виттенбергский университет.

Работы Блаженного Августина открываются ему духовным горизонтом или даже – сиянием. Лютер постоянно твердит о состоянии собственной греховности. Вероятно сейчас бы человек, калимый подобным внутренним градусом, был признан душевнобольным…

Он становится доктором теологии, едет в Рим по делам ордена. Картины папского двора – с патологической изысканностью разврата – сильно травмируют его…

Он чувствует себя слабым. В нём зреет мощь – виноградной гроздью духа.

Он продолжает преподавать, открывая для себя новые и новые бездны евангельских, и не только, текстов.

…молнии Лютера бьют в папство.

Лютера вызывают в суд, потом, смягчившись, на Лейпцигский диспут, и сомнение в непогрешимости пап расходится вибрирующими интеллектуальными волнами широко; Лютера предают анафеме.

«Совесть моя словом Божьим связана»…

…он приступает к переводу Библии на немецкий язык. Дьявол, якобы являвшийся ему во время трудов, получает медной чернильницей по лбу; новая Библия сияет готическими буквицами, крепкими, как бюргеры, давая радость оным же – свежим словом.

Лютер-еретик.

Лютер – глава протеста, раскалывающего тело церкви.

Лютер, создающий новую ветвь христианства.

…у него было шесть детей. Представляя строгость, в которой растил их отец, непроизвольно ёжишься, ибо ощущение тотальной греховности всего и вся пронизывает всю жизнь Лютера. Принцип спасения, декларируемый им: вера, только вера. Спасительное трио: вера, благодать, Писание.

Лютер низвергает, как ложного кумира, католический догмат о том, что церковь и духовенство являются необходимыми посредниками между человеком и Богом.

Единственное, что необходимо душе - вера, непосредственная, дарованная Богом, её жар выжигает грехи, её свет поднимает по сияющей небесной вертикали. Лютер формирует концепцию «призвания», он полагает, в противоположность католическому учению о противопоставлении земного и духовного, что и в мирской жизни, на честном и чистом осуществлении поприща возможна благодать, заливающая душу, ведущая к спасению.

Бог предполагает различные виды деятельности, вкладывая в людей разнообразные таланты, убеждён Лютер. Как и в том, что в глазах Бога нет труда благородного или презренного… Труды монаха или священника ни на йоту не отличаются от трудов крестьянина в поле или работающей по хозяйству женщины.

Взгляд Лютера – новаторский.

Он противоречит замшелой веками церковной власти. Власти, дававшей столько дохода, и – удовлетворения соответствующих амбиций.

Кажется, Лютер свободен от последних, его цель – раскрыть правду, указать на верный вектор взаимоотношений Бога и человека. Он добивается своего: массы людей начинают воспринимать запредельное его глазами, с его слов.

«Пребывай в труде своём»…

…а священники должны показывать примеры, направляя паству.

«Человек спасается не через Церковь, а через веру» — чётко утверждал Лютер...

…громовая музыка бушует за трудами его самого, а Лютер прекрасно знал историю и теорию музыки. Он цитирует в трудах своих средневековые и ренессансные трактаты о музыке, он пишет латинское предисловие к сборнику мотетов разных композиторов. Он сочиняет около 30 хоралов, стремясь к простоте и доступности богослужения, устанавливает новое общинное пение, пишет музыковедческие труды. «Формула» мессы – сколь поэтично уже название работы…

Космос Мартина Лютера кажется необъятным: он, как будто не только вывел новую формулу мессы, но и – своеобразную формулу истории, не говоря о вести, давшей новые взаимоотношения с высшим миром…

Лютер-неистовый, Лютер-ниспровергающий. Он и по сей день, словно горит верой: за сценой идущей и идущей истории, рядом с нами, чья вера, как правило, отличается бытовой и себялюбивой скудостью.