top of page

Букинист

Freckes
Freckes

Александр Балтин

Раны реквиема Георгия Пряхина




Режет сознание Реквием, режет, не сообразуясь с желанием быть счастливым, с правом каждого, казалось бы, самим бытием запрограммированным — на счастье.

            Обыденное.

            Простое — быть вместе с любимыми.

            …сложно определить жанр книги «Через бездну» — сложно определить, и, нагруженная тем опытом, который лучше не переживать никому, словно вопиет она, книга, к душам: словно и опыт этот выплёскивается в реальность для того, чтобы люди были добрее друг к другу, ибо жизнь столь хрупка — случайно повернёшься, и нет её…

            Книга-реквием, повествование боли, связанное с утратой младшей дочери Дарьи.




            Младшей дочери писателя: и обжигающая нежность загорается в первой фразе-обращении:

            Дочечка! Я знаю, что ты никогда не прочтёшь и даже не увидишь эти строки.

            Зыбкая надежда на продолжение бытия, пусть в запредельном его эквиваленте, опрокидывается в жёсткое понимание отсутствие любимой и необходимой в этой данности, где… нужно писать.

            Нужно продолжать жить.

            Георгий Пряхин — сильный журналист и писатель, сильный человек, одолевающий глыбу горя, в том числе так — используя инструментарий, который предлагает литература.

            Сильный писатель.

            Известный.

            …становящийся бесконечно слабым через отчаянное признание: «Я, дочечка, тоже потерял жизнь. Потому что то, как живу я сейчас, ею уже не назвать, разве что с большой натяжкой».

            …мы не знаем, что такое жизнь, будучи привычно укоренены в ней, считая порой, поддавшись неведомому нраву иллюзии, что она бесконечна: так и будет развиваться по привычным… якобы законам.

            А — нет.

            …и срываются пламенные строки с пера, и строится проза Пряхина, звучащая поминальной поэзией, где волокна эмоций соплетаются в тугой орнамент, где правда — жуткая правда отсутствия дочери — должна быть оттиснута на задний план, загнана в тёмный угол.

            Не оттеснишь.

            Отец пишет на градусе такой искренности, которая обжигает.

            Для чего дано горе?

            Что должно изменить, работая в нас?

            …писатель развернёт повествование о жизни: с массою тёплых подробностей, выстраивающихся в своеобразный реестр пребывания здесь, на земле; в отчёт — словно отправляемый в потусторонние пределы.

            Отец-писатель восстанавливает жизнь дочери, словно заговаривая действительность, будто возвращая её — такой, в которой было всё хорошо, пусть у маленькой дочери почему-то не было подруг, пусть разворачивалось, как разворачивалось…

            Сны, которые надо расшифровать…

            А вдруг?..

            …вдруг дочечка таким образом, через вибрирующее вещество их, снов, передаёт нечто — оттуда, где она сейчас…

            Ведь не может, не может, не должен человек исчезать бесследно; ведь энергия не пропадает в никуда…

            И отец вглядывается в сны, стремясь найти неведомый код.

            …и дочь приходит!

            Даже не ночью — днём…

            …и снежок, запущенный мальчишкой, попадает в малышку, и… всё путается, казалось бы, но нет — стиль повествования чёток.

            Он чёток, нежен и поэтичен; он донесёт до читателей боль горя, чтобы почувствовали и другие, чтобы — пусть через горе — ощутили мы связанность, слитность всех-всех…

            Литература, и — больше литературы: книга Пряхина.

            Поэзия, расширяющая каналы прозы.

            Тяжело читать.

            И — читать необходимо.

fon.jpg
Комментарии

あなたの思いをシェアしませんか一番最初のコメントを書いてみましょう。
Баннер мини в СМИ!_Литагентство Рубановой
антология лого
серия ЛБ НР Дольке Вита
Скачать плейлист
bottom of page