Из печати в издательстве «Аквариус» вышла новая книга члена Союза писателей России Валерия Владимировича Кулешова под названием «Зов ветра», в которую вошли поэтические и прозаические произведения автора.

            Представленные в книге рассказы (высказы) — его первый опыт в прозе. В них свет перемешивается с тьмой, радость с болью, печаль с грустью. И вот как со слов самого автора это начиналось:

            «Прошив пространство, в иное время окунулся он. И далёкая жизнь приблизилась, оборачиваясь в настоящую. Он вошёл в неё, и она пришла в движение, зазвучала, брызнув красками. Как бы сама собой стремительно обретала она при этом словесную плоть, делалась выпуклой, осязаемой, и в то же время — прозрачной, сквозной… Такой, что он уже мог выразить её, казалось, в самом её естестве.

            На мгновение отпрянув от открывшегося, он решил было подняться, чтобы удержать, закрепить и эту жизнь, и себя в ней. Но вдруг отчётливо понял: нет, такое — уже никуда не уйдёт. И, улыбаясь, уснул.

            Утром, за один присест записав всё так же ясно звучавшее в нём и вглядевшись в то, что впитал в себя этот невесомый по сути листок бумаги, он без особого удивления признался себе: “А ведь что-то тут есть…” И вдруг, по достоинству оценив свой первый опыт в прозе, испугался: “Это что же теперь: прощайте, стихи?!.”»

            И весь день, весь день, эта пугающая мысли не отпускала его. Как дальше без них, он — проживший едва ли не все свои семьдесят в их стихии — себе не представлял.

            А уже ночью, почти в то же самое время, что и накануне, резко проснулся. И тут уж хочешь не хочешь — пришлось вставать.

            Стихотворение, записанное его рукой, начиналось так: «Я прошёл по земле…»

            Но другое продолжало держать его. Приняв произошедшее как откровение, он силился уяснить себе: какого всё же роду-племени его «Батальоны…». Рассказ? Ну уж нет. Этим понятием написанное никак для него не определялось. Новелла? Эссе? Очерк, наконец?.. Нет, и ещё раз нет.

            «Рассказ, рассказ… рассказывать… пересказывать… выска… Стоп! Высказ…» И — к Далю. К Владимиру Ивановичу — за советом. И тот, как всегда, не подвёл. Ну конечно же — высказ! В смысле — высказать, сказать всё, что знаешь, что на душе…

            «Как точно… как же хорошо… Этим и успокоился» (В. В. Кулешов).

            В книге «Зов ветра» опубликовано шестнадцать высказов: «Штрафные батальоны», «Высказ», «Начало и конец», «Ступени», «Высокие вишни», «Человек — человеку», «Карябачка», «Крест», «Четыре жизни», «Один на ноль», «Обещание счастья», «Рублик», «Возвращение имени», «Гуси-лебеди», «Весточка», «Выбор».

            Их сюжеты, как правило, очень интересны и увлекательны. В них богатый и образный «поэтический» язык, лёгкий стиль повествования. Они наполнены эмоциями, чувствами, переживаниями. Это осмысленный в слове духовный мир писателя. Читаются высказы на одном дыхании.

            В высказе «Гуси-лебеди» заложена крепкая интрига. Автор сумел передать все тонкости настроения и ощущения героя. Вымысел и действительность здесь так плотно переплелись, что отличить одно от другого очень сложно.

            В фольклоре любого народа есть подобные легенды о встречах с различными мистическими явлениями.

            Иногда очень трудно найти в них границу между вымыслом и реальностью. Даже если это вымысел, то он кажется вполне правдоподобным.

            Валерий Владимирович мастерски соединяет воедино реальность и необъяснимые действия потусторонних сил. Сюжет держит внимание читателя и позволяет испытать силу самых противоречивых ощущений.

            Герой этого высказа приехал из другой области на кладбище, чтобы поклониться могилам своих близких. Полдня пролетели быстро, он даже не заметил, как… Вышел в поле.

            «И тут — как гром среди ясного неба — крик над головой. Будто крик с Небес! Споткнувшись, да так, что чуть не упал, он вскинул голову вверх. Гуси! Стая диких гусей, незнаемо откуда взявшаяся, кружила над ним. И тут же, будто заметив его движение, приняв его как готовность на отклик, одна из небесных птиц, оторвавшись от собратьев, устремилась к нему. И замер он, не помышляя ни отпрянуть, ни руками закрыться. А гусь, не долетев какой-то десяток метров, круто взмыл в небо — туда, к своим. Унося с собой выплеснувшуюся в воздух тревогу, обещая взамен умиротворение и безмятежность».

            Но герой пока не осознавал этого.

            «Наоборот: тот, пронзивший его, морозный испуг жаром растекался по всему телу, гнал прочь, путая мысли, сбивая все чувства — в одно. И было имя ему — страх…»

            Как выразительно написано. Цепляет за душу. Здесь целый мир человеческих переживаний, в которых звучат вечные вопросы.

            А год назад я рассказал Валерию Владимировичу один эпизод, подмеченный мною на улице города. Он позже переработал его и получился изумительно трогательный рассказ «Четыре жизни».

            В высказах «Карябачка», «Высокие вишни», «Человек — человеку», «Один на ноль», «Обещание счастья», «Рублик», «Возвращение имени», «Весточка», «Выбор» описываемые события взяты из жизни и связаны с судьбами известных автору людей или произошли непосредственно с ним.

            В «Карябачке» Валерий Владимирович вспоминает хлеб своего послевоенного детства, испеченный в русской печи его бабушкой:

            «Всякий он перепробовал, да только лучше своего — не было. И не потому, что бабушкин, а потому — что правда. Вроде и мука одна и та же — ржаная, и печки одни и те же — русские, а поди ж ты… Всё так, а хлеб — разный.

            Вкуснее всего, конечно, горбушка. Особенно когда из неё повыковыриваешь мякиш, оставив лодочкой одну корку — сладко-коричневую, ласково-гладкую, всегда почему-то тёплую на ощупь. А уж если горбушка от лопнувшего в печи каравая — та самая карябачка!.. Тут уж — слов нет. Кому доводилось едать такое — тот и без того знает, а кто не пробовал — тому не объяснишь. Бесполезно.

            Нету теперь того хлеба. И вряд ли он когда здесь будет».

            А ведь, заметьте, что у Кулешова хлеб (карябачка) описан так смачно, что хочется самому отломить кусочек от этого каравая и положить его в рот, вспоминая свои далёкие- далёкие детские годы и деревню Нижнее Карлово в Орловской области, где я часто гостил у тёток в летнее время.

            Валерий Владимирович умеет тонко чувствовать другого человека, что нашло отражение в высказах «Крест» и «Человек — человеку». Автор показывает в них, что окружающие люди уникальны и требуется проявлять великое сострадание и гуманность в отношениях.

            В них свет и тьма — две стороны одной медали. У каждой из сторон своя роль. Тьма не может быть без света, и наоборот. Во всём важен баланс.

            Каждый из нас несёт свой урок в этом мире. Мы творим свет и тьму из мыслей и чувств. Нужно только помнить свою божественную суть и верить в себя.

            Я неоднократно слышал, что собственный поэтический мир для В. В. Кулешова является убежищем и источником, в котором он черпает силы:

            «Все, что могу. За душою — лишь слово. Знайте, родня и друзья: можно и жизнь положить за другого, прожить за него нельзя».

            Творчество — смысл жизни этого человека, не писать он попросту не может:

            «Услышу ветер — вспомню песню, что мне завещано сложить. И обожгусь нежданной вестью, и жить захочется, и жить…»

            Думается кредо В. Кулешова запечатлено в стихотворении:

            «Из точки вышли все пути, а в точку по судьбе нам суждено один пройти путь: от себя — к себе…»

            Ярче всего представление о творчестве поэта дают сами его стихи. В них он старается заглянуть за грань реальности и открывает читателю удивительное по силе изображения метафизическое пространство, где «земное» контрастирует с ощущением «высшего смысла»:

            «В зыбких сокрыта знаках вечная тайна души. Если во сне — не плакал, и наяву не жил».

            «…а настоящее — не с нами: свеча над вечностью горит… Душа — она времён не знает, которые сама творит. Но вечность — каждую отметит. И вздрогнешь, так и не узнав, ту искру, что мелькает в этих, судьбой завязанных узлах».

            Как мне кажется, одними из самых сильных у В. В. Кулешова стихотворений, вошедших в сборник «Зов ветра», являются: «Услышу ветер — и заплачу», «Кладу я на ветер имя», «…а настоящее — не с нами», «Шаткая почва толкает выше», «Взгляд», «Будем жить, если живы», «Не разобрать: где явь, где сон…», «И тяжесть земли за плечами», «Час короток, пространство глухо», «Имя», «Разворошив воспоминанья», «Судьба», «Признание», «Поле жизни», «Голос» и др.

            Каждое стихотворение он пропускает через себя, поэтому строфы пропитаны его мироощущением. Не шаблонность самосознания определяет направление и особенности его творчества. У поэта особый почерк, особый строй художественных приёмов. Его стихи — это поиск корней, сути происходящего вокруг него:

            «По краю земного причала идём, разрывая сердца: приходим, не помня начала, уходим — не зная конца…»

            Он одновременно сложен и прост, элитарен и доступен.

            «…Когда и просвета не чаю, явь выводя из снов, вдруг вспыхивает звучанье в душе оживающих слов. Не зная, что это — свыше, но, весь обратившись в слух, внимаю, как рядом дышит живое творящий Дух. И, целого будучи частью, идя от корней одних, смиренно приму причастье, дыханье Его продлив…»

            «Валерий Кулешов смотрит на мир как бы снизу вверх, чуть-чуть искоса. Это глаза раздумий. Вот почему детали в его стихах укрупнены, как бы поднесены близко к глазам… Он обращён в поиск. Но этот поиск — внутренний», — утверждал известный поэт Владимир Цыбин.

            Стихи Кулешова нередко хранят в себе скрытые символы, помогающие почувствовать их особенность и раскрывающие новые грани лирического образа:

            «Вложил я в песнь смысл один, а вот извлёк другой».

            Они оригинальны, таят в себе глубинный смысл. Автор просто видит мир по-другому, чем многие, и стремится сказать читателю свежее слово:

            «Даже прошив пространство, суть — подведя итог, здесь навсегда останется строчки моих следов…»

            Он обладает способностью передавать читателю в доступной форме свои эмоции. Мы видим в его стихах необычное сплетение словосочетаний, образов, рифм, аллитераций. Многие его поэтические ассоциации необычны:

            «Путь поперёк кладу. Споря с судьбой, встречу тебя одну, или себя с тобой…»

            Неисповедимы пути творчества!

            Довольно часто неординарные взгляды Кулешова на жизнь, на отношения между людьми, на природу при беглом прочтении кажутся странными, не совсем понятными:

            «Эта песнь — не моя, отголосок чудного, всё более внятного зова, но её — мне пропеть суждено, я не знаю, откуда скупое, корявое слово, и за что мне досталось оно. Я нашёл это слово, сложил его в странную песню, я искал его, душу при этом спалив… Встречный поиск, и он оправдывается, если эта песня меня вдруг признает — своим» («Эта песнь — не моя…»).

            Валерий Владимирович Кулешов — человек яркой индивидуальности, писатель интересный и одновременно сложный.

            Родился в 1949 году в деревне Палёнка Становлянского района Липецкой области. Учился в Московском энергетическом институте и Липецком филиале Московского института стали и сплавов, служил в Советской армии. В 1987 году окончил Литературный институт имени А. М. Горького.

            Публиковаться начал в 1969 году. Первые публикации — в газетах «Молодёжь Якутии» (г. Якутск) и «Липецкое знамя» (г. Липецк). Стихи публиковались в журналах «Молодая гвардия», «Юность», «Приокские зори» (г. Тула), «Петровский мост» (г. Липецк), «Вторник» (Москва), альманахах «Иван-озеро», «Тула», в антологии «Поэты Щёкинской земли», в сборнике «Белые строки».

            Член Союза писателей России. Член Союза журналистов России. Автор десяти книг, в том числе: «Память чувств. Избранное», «Зёрна боли», «Мера времён», «Плоть песни», «Корни слова» и др. Он является лауреатом и дипломантом литературных премий и конкурсов.

            Как мы видим, он уже давно достиг зрелой оригинальности поэтической мысли. Свидетельством нового, более высокого уровня развития поэта и является книга «Зов ветра». Она будоражит, не даёт спокойно закрыть её и забыть!

            «Сдвигая сроки, жизнь итожа, в самозабвении своём осознаём светлей и строже, уверенней осознаём: на части белый свет не делим, суть — в сочетании простом, где вместе — горечь обретений и расставания восторг» («Восемь строк»).

            «Боже, заботу — самую важную — дай донести за остаток лет. Я и живу, покуда выхаживаю в слове посеянный свет» («Молитва»).