* * *
Черновики насупленной зимы.
Всё мимолётно — листья, лица, взгляды…
Зима берёт у осени взаймы
Размашистую радужность нарядов.
Она вернёт сполна, наверняка,
Всё будет, как на чёрно-белом фото.
Друзья поймут: «Где высота легка,
Там волшебством становится работа…»
* * *
Под вкрадчивое пение дождя,
Слышнее то, что скрыто небесами.
Что происходит с нами и не с нами,
И с миром, что клубится, уходя
В воронку вечности, где гул войны
Живое превращает в неживое…
Там небо, словно знамя полковое,
А песни, кажется, и вовсе не слышны…
* * *
Ещё по-летнему тепло,
Но листья кружат под ногами.
И значит, время их прошло.
Или проходит. Вместе с нами.
Под ветром времени и мы
Вершим, кружась, своё движенье
Сквозь ожидание зимы
И гнёт земного притяженья.
* * *
Летят планеты — как бильярдные шары.
Земля, запыхавшись, теряет счёт.
И страшно думать, что они там не добры,
Иные, запредельные миры,
И кто там эту партию ведёт.
Сквозь гул тревоги и пустую болтовню,
Глотая пыль, идут. Спроси, куда…
За сорок лет всё могут срезать на корню.
Я со спины узнаю всю родню,
Где в поле битвы превратились города…
* * *
«И всё-таки я верю»… А я уже не очень.
Кто люди, а кто звери? Колхозница, рабочий
Стоят на пьедестале, а время убежало.
Что было — очень много. Что стало — очень мало…
* * *
Сырого воздуха распластанное вещество
Свободно делится на утро и на вечер,
И жизнь просторна, как движение навстречу,
Где ум и сердце видят насквозь всё и ничего.
Воздушные тела плывут. И, кажется, живи
В согласии меж памятью и тишиною,
Но в том пространстве между мною и войною
На улицах и лицах — стылый вакуум любви.
* * *
Осенней аллеи сквозной небосвод…
Откуда? — Из детства. Куда? — В никуда.
Сквозь листья прошедшее время идёт,
Сквозь память, где эхом дрожит: «До свида…»
Во встречных зрачках отражается шаг
Того, кто прошёл по небесной листве.
Где дерево-друг, а где дерево-враг?
Сквозь шелест, теряясь, неясен отве…
* * *
Памятников лишают памяти, как звёзд — чести,
С виду и то, и другое как будто на месте,
Память отброшенной тенью лежит под ногами.
— Помнишь? — Не помню. — Но это же было! — Не с нами…
Памятник без головы — это время потери,
Время закрытых дверей. Время «верю не верю».
Время испуга, секретов, наветов, запретов…
Эхо звучит. Но уже его песенка спета.
* * *
И всё как будто не напрасно, —
И красота, и тень, и свет…
Но чем всё кончится — неясно.
У всех на это — свой ответ.
Он каждый миг пронзает время,
Касаясь прошлого всерьёз,
Смеясь и плача вместе с теми,
Чья память стала тенью звёзд…
* * *
А честность снова не в чести,
Нет откровенней дурака.
И потому, дружок, прости,
Я не скажу тебе пока
О том, что думаю о том,
Зачем не свете мгла и свет,
Сто лет назад, сейчас, потом…
Тем более, ответов нет.
* * *
Утренние новости. Семь часов.
Чья-то тревога прошита словами.
Смотрит с усмешкой воскресший Ежов.
Это не с нами? Нет, это всё с нами.
Кажется, память сильней, чем магнит.
Но даже сказки не знают ответа.
Кровью за кровь — это не Айболит.
И в новостях не расскажут про это.
* * *
Говоришь, что правда у всех своя?
И чужая кровь — не в счёт?
Но там чьи-то падают сыновья,
Где кровь течёт и печёт…
Завтра забудется злое вчера,
Где бесам в радость беда…
От жизни не вылечат доктора.
От смерти — лишь иногда.
* * *
Сила рождает Слабость и раздаёт Надежды.
Слабость не верит Песням, рождая вчерашний День.
Злоба растёт в Обиде, взрывы слышней, чем прежде,
Счастье уходит в Вечность… Тёплую куртку надень!
Боль, как слюда, крошится, слёзы оставив в прошлом.
Память почти забыла, что в будущем есть апрель.
Вера в продаже снова, только ещё дороже.
Сила стреляет в Слабость, Мир вырождается в Цель.
* * *
А если время — как большой цветок,
Что виден детям, взрослым, старикам?
Но только тем, кто близок, хоть далёк,
К парящим в белом свете облакам…
Кто слышит небо, вовсе не чудак.
Там времени сквозящий аромат
Даёт сигнал — всё так или не так,
Куда нам плыть — вперёд или назад…
* * *
Сквозь разговоры, следствия, причины,
Сквозь эхо прошлого — из будущего гул.
Там тоже все виновны и невинны,
А в небесах устало дремлет караул.
Просторно время. Жизни в нём не тесно.
Не гаснут звёзды и снаружи, и внутри.
Который год всё реет буревестник,
Сквозит пространство, и не врут календари.
* * *
Всё закончится когда-нибудь,
Смолкнут позабытым эхом взрывы.
Жаль, что невозможно заглянуть
В будущее — как вы там? Все живы?
Жаль, что продолжается война,
Проявляясь масками на лицах.
И уже почти что не видна
Тень любви. А ненависть всё длится.
* * *
Предательство всегда в прекрасной форме.
Ему оправдываться не пристало.
Полузабытый чёрт геноссе Борман
Простит и даст команду: «Всё сначала».
И в жизни, как в недоброй оперетте,
Зловещие запляшут персонажи…
Вновь темнота видней на белом свете,
А свет опять заманчив и продажен.
* * *
И музыка играла, и сердце трепетало…
Но выход был всё там же, не далее, чем вход.
Не далее, не ближе. Кто был никем — обижен.
Я помню, как всё было. А не наоборот.
Я помню, помню, помню и ягоды, и корни,
И даты, как солдаты, стоят в одном ряду.
А врущим я не верю, Находки и потери
Приходят и уходят. И врущие уйдут.
* * *
Слышишь эхо: «Крибли-крабле-бумс» —
Сказочного прошлого пароль.
Память о важнейшем из искусств
На экране растворяет боль.
Масляные краски в небесах
Преломляют тот и этот свет.
Воздух одиночеством пропах.
В ожиданье сказочных побед.
* * *
Надежда утешает, но не лечит,
Неярко светит. Греет ли? Едва ли…
И если мрак укутывает плечи,
Надежда утешительна в подвале.
И безнадёга там же вместе с нею,
А кто сильнее? Я не знаю тоже.
При равном счёте кто из них ровнее?
И от кого из них мороз по коже…
* * *
Обидеть громко, тихо извиниться,
И думать, что никто не замечает
Меж «А» и «Б» растоптанной границы,
Где «А» и «Б» — совсем не кофе с чаем.
Порядочность пространства — есть вопросы.
И где-то, очевидно, есть ответы.
Куда ни глянешь — всюду видишь осень.
И никого не удивляет это…
* * *
Учусь ничего не ждать, тем более не просить.
Время поставит печать, времени тонкая нить
Свяжет прочней, чем слова, дело, судьбу и мечту.
Компот — на потом, сперва горькую правду прочту.
Горечь поможет уйти от красоты — пустоты,
С ней не всегда по пути, но с нею судьба — на «ты».
Ждать и просить ей не впрок, надо привычки менять.
Горечь сквозит между строк в каждом ответе на «пять»…
* * *
Оставим за скобками яркие краски,
Добавим дожди, вычтем зимнее время.
И что в результате? Опасно без маски.
Опасно быть с теми, и страшно — не с теми.
Зима на пороге. И в ритме Вивальди
Уходят одни, а другие смеются.
И время вмерзает под лёд на асфальте,
Как вечная тень мировых революций.
* * *
И бабка, что курила «Беломор»,
И та, что рядом с нею восседала,
Покинули, покинули наш двор.
И на скамейке пусто стало.
И только девочка трёх лет
Зовёт беспечно: «Баба Сима!..»
Да белый свет. Да синий цвет,
Да жёлтый лист, летящий мимо.