* * *

Вязала веник из свежей мяты

И обвивала его травой.

А он рассыпался опять, проклятый.

Непрочный ужасно был веник мой.

Уж я поливала его рассветом,

Вплетала гибкость речной лозы,

А он шуршал отголоском лета,

Прохладой мятной ночной грозы.

Как я с ним билась… Мой веник мятный,

Быть может, вышел слегка лохмат,

Но знали б вы — ну какой приятный

У листьев высохших аромат!

В них лета цвет с паутинкой тленья —

Закрыть глаза и вдыхать, вдыхать…

Открыть глаза. Взять покрепче веник.

И душу. Мятою. Подметать.

Монолог будущего волшебника

— Знаешь, Золушка, я не волшебник даже.

Я лишь учусь. Ты, милая, плачешь даром.

Нет, твоё платье в заплатах, золе и саже

Я не исправлю. В зачётке «трояк» по чарам.

Но подожди. Платок сотворить сумею.

Слёзы утри. Вот так. Нос распух? Не страшно.

Пусть я дурак и в магию не умею,

Это, наверное, вовсе не так уж важно.

Золушка! слушай. А может быть, к чёрту это?

Вместе сбежим в соседнее королевство.

Я подрасту немного. Может быть, даже к лету.

Что говоришь? У меня-то играет детство?!

Ой, а сама-то! Зачем тебе эти принцы?

В сказках читала? Ну, знаешь, губа не дура.

С принцами мне, конечно же, не сравниться…

Нет, не обиделся. Нет, я совсем не хмурый.

Знаешь, я понял. Мне надо тебя добиться.

Я подрасту и диплом получу нормальный.

Только дождись. Я тебе обещаю сниться!

И наколдую тебе

Башмачок

Хрустальный.

* * *

Надрывая кожу на лопатках,

По перу вытягивала крылья.

Звёзды пахли земляникой сладкой.

Облака на языке застыли.

Крылья не хотели быть снаружи:

Им свернуться бы в тепле, под кожей!

Иногда и крыльям кто-то нужен,

Кто позвал бы тихо, осторожно.

И сказал бы: «Крылья, тут не страшно.

Крылья, слушайте! Тут звёзды есть и люди!

Книжки шепчутся на языке бумажном…

Вылезайте! И летать мы будем».

Надрывала кожу я без слова,

Улыбалась больше от бессилья.

Крылья, в самом деле, ну чего вы?!

Мне самой уже не страшно, крылья…

* * *

…Стараюсь дышать.

Но во рту — хоть ты тресни! —

Застряли две-три пересохшие песни.

Они мне стихами царапают горло.

И в сердце втыкают алмазные свёрла.

Стараюсь смотреть — как звёзды сияют,

Как дышат деревья, мгновения тают.

Мне слушать, смотреть и дышать — невозможно!

Я слышу глазами.

Я вижу их кожей,

И это слегка на безумье похоже.

Похоже, не спорю, похоже, но всё же…

Попробуй открыть глаза.

И в горле найти пересохшие песни.

Понять — ничего нет на свете чудесней,

Чем слушать, как звёзды во мраке сияют.

Мгновение — дышит, а дерево — тает,

Стекая зелёною мятной прохладой

На твой пересохший рот.

…а может быть, наоборот?

* * *

Что ж тебя, милая, как старый башмак скукожило?

Нечего было пускать дурака под кожу.

Нечего было пред ним расползаться ватой.

Сопли утри. Самадуравиновата.

То ты, как ёж, колючая, то чересчур покорна.

Ты — со своим голосом — встала поперёк горла.

Что, моя милая, психуешь, живёшь, лысеешь?

Правильно говорят, что пожнёшь, то и сама посеешь.

Ты виновата. Сама во всём виновата.

(Что была всего лишь одним из нескольких очень плохих вариантов.)

* * *

Уходи из моей головы. Немедленно убирайся.

А снаружи делай, что хочешь:

Живи, умирай, ломайся.

Чтобы даже следа, чтоб дыхания не осталось.

Ничего не желаю знать. Я тоже теперь сломалась.

Я лежу здесь в грязи, раздавленная тобою.

Просто глупая кукла с отломанной головою.

Браво, занавес. Я больше шутам не верю.

Пошёл вон.

И хлопни

Погромче

Дверью.

* * *

Можно закрыть глаза, чтобы стало легче.

Зубы покрепче сжать, чтоб дышалось плавно.

Завтра я стану гораздо сильней и крепче.

Завтра я, может, вспомню о самом главном.

Может быть, вспомню, как раньше была довольна

Самою малостью, глупостью совершенной.

Завтра не будет больно. Совсем не больно.

Завтра не будет литься тоска по венам.

Буду копаться в остывшей золе и пепле,

В глупых попытках вернуться, собрать, согреться.

В серой пыли, дрожащее — так нелепо!

Бьётся моё

Ещё,

О, чуть живое…

Сердце.

* * *

Если б я просто могла быть услышанной.

Звать Вас по имени. Выкрикнуть-выдышать.

Пасть в Ваши ноги.

На пол сползти.

И умолять…

Умолять.

Прости!

Если бы время сломалось и падало.

Я б поднесла Вам не чашечку с ядами.

А лишь один

Неумелый вопрос

Всерьёз:

Как это чудно у Вас получается?

Вас ни тоска, Вас и боль не касается.

Как же так вышло,

Что вся эта боль

Лишь для меня,

Для меня одной?

Ваше величество.

Подожди.

Не хочешь ли

Пальцы вложить

В эту

Дыру

В груди?

* * *

В моей смерти прошу винить, наверное, НАСА.

Я, увы, не успела дожить до полётов к Марсу.

Не успела увидеть, как корабли бороздят просторы

Большой Вселенной.

А во всё виновато тело. Слишком уж тленно.

Приходи обязательно меня навестить.

Простить.

Не плакать, конечно же, а посмеяться.

Сказать с типично есенинской интонацией,

Мол, дорррррррогая моя, хоррррррошая,

Как же ты нас всех огорошила.

Не дождалась, не вытерпела, не долюбила.

Что же ты, милая, натворила.

А как же полёты на Марс, как же полёты к звёздам?

Ты же хотела потрогать руками, из чего этот мир создан?

Прорубить в космос окошко…

А я пробурчу из могилы:

Милый, милый!

Имей хоть немного почтения.

Имей уваженья хоть крошку.

Я же тут умерла немножко.

Потом выйду из земли, как всходит растение

К свету.

Я плюну на тление,

Плюну на эту планету.

Здесь у меня не осталось дел.

Возьму тебя за уши

Руками невесомыми, поцелую в лоб.

Хлоп.

И от могилы до Марса протяну

Крепкую нить.

И полезу,

Полезу,

Полезу

Вверх.

Просторы Вселенной бороздить.

До свидания, ты.

До свидания, планета.

В

Моей

Жизни

Прошу

Никого

Не

Винить.

* * *

С неба стекает тёплой водою

Солнце

Подтаявше-золотое.

Солнце растаяло!

Как спелая ягода,

Лопнуло тонкой кожей,

Разорвалось.

И в раскрытые рты прохожих

Соком прозрачным

С золотою мякотью,

Весенней сладостью

Пролилось.

Где-то над городом туча корчится.

Я улыбаюсь. Мне жить так хочется!

Хочется за руку

Схватить мне прохожего

И обнять его очень крепко,

Пожать ладонь,

Пусть я буду смешной, нелепой,

Не думая, можно ли.

Только бы не сказали —

Уйди, не тронь!

Пусть облака уползают кобрами.

Иду обниматься. Ведь люди — добрые!

Солнце растаяло!

Сегодня именно

Сбросило панцирь —

И растеклось.

Мой неизвестный друг,

Не знаю тебя по имени,

Но рада, что

Обняться душами

Удалось.

Мир весь звенящий, лучами раскошенный.

Люди, какие же вы хорошие!

Солнце стекает тёплой водою —

Пейте, глотайте солнце живое.

Пусть пропитаются золотом вены.

Да — солнцу!

Нет — стенам!