Мёртвый город…

Таинственные мерцания: и страшные, и манящие, и сулящие фантастические соприкосновения с неведомым — обещает уже само словосочетание, а если ещё и сказки…

«Сказки Мёртвого города» — своеобразно-сборная книга Саши Кругосветова (он же — Лев Лапкин: учёный и изобретатель, фантазёр и мечтатель, стилист и сказочник: какой прекрасный букет одарённостей!) — разольётся прекрасной печалью, и вспыхнет огнями осмысления реальности, ударит в колокола фантазии, и зазвучит чёткостью предлагаемых словесных конструкций…

Мёртвый город оживёт: не сомневайтесь!

«Посылка на каникулах» — в финале — раскроет девочке многие тайны её бытования на земле, и исполнит сие с психологической достоверностью — о! конечно, исполнит это Саша Кругосветов, вычерчивающий психологические орнаменты с такой же точностью, с какой живописует приключения Ворона, просившего называть его товарищем Дельфином.

Распустятся душистые цветы Киммерии, чья возрастная, метафизическая седина свидетельствует о множественности тайн, накопленных за тысячелетия.

Играет волна, и кажется… кентавры спускаются поутру к береговой кромке полюбоваться бескрайностью моря.

Море было большое — как восхищала Чехова эта простая, бесхитростная фраза обычной девочки.

Отблески чеховской любви — ко всем! все достойны! — лежит на разноцветно переливающихся текстах Саши Кругосветова.

«Ворон по кличке Дельфин», сверкая гранями метафизической иронии, поведает о дивных заврах, некогда обитавших на планете, — и драконы, сменившие их, залетят из дебрей человеческого культурологического космоса.

Сочинения Кругосветова хорошо культурологичны: пропитаны многим накопленным человечеством за века, пропущенным через фильтры собственного дара и мировосприятия.

…Ирга появится — может быть, самая главная в «Сказках Мёртвого города»?

Приморская девчонка, чей образ строится так трепетно, нежно и живо, что залюбуешься.

Появится Баурджан: полковник, сделанный сильно, острыми (вангоговскими) мазками, положенными на полотно текста.

А вот и — Мёртвый город: таинственно продутый онтологическим ветром, но встречающий Иргу тишиной…

Киммерия звучит ароматами морской соли, равно — духовными ароматами: сухой, но и живописной ясности, нежности, счастья, всегда висящего на нитке, и… кто перережет её?

Любовью к жизни — в разных её проявлениях — согрета теплом и светом пульсирующая книга Саши Кругосветова «Сказки Мёртвого города».

Любовью — несокрушимой: призванной побеждать страх смерти, переходить в новые измерения, мало ведомые нам.

Точно ложатся фразы — вытягиваются, суммируясь, золотые и серебряные нити слов.

Возникающие люди зримы.

…отчасти — мы смотрим словесное кино, рассуждения в недрах которого всегда сохраняют метафизический баланс.

Книга струится духовной сытостью, не отпуская, если начал читать, до конца.

И, проводя ступенями абзацев, лестницей, ведущей к возвышенным ощущениям, книга замечательна суммами, являясь и сама своеобычной суммой сумм, образов, чувств, мыслей, любви…