

Владимир Спектор. «Не хочется спешить…». Луганск: АргоЛит, 2021; М: Перо, 2021. 688 с. ISBN 978-5-00189-149-9. УДК 821.161.1. ББК 84 (2Рос=Рус) 6. С71
Новый сборник прекрасного поэта и вдумчивого публициста Владимира Спектора «Не хочется спешить…» — это не просто подборка последних стихотворений автора, и не только они. Это большая, объёмная книга. Открывают такие чаще с целью полистать и выловить что-нибудь по душе… но с этой — так не получится. Она цепляет. И вот ты читаешь, ловишься во все её ловушки, вот уже и проза началась, а отложить в сторону не хочешь. Не хочется спешить. Хочется без спешки, внимательно читать и ощущать жизнь во всех её проявлениях. Яркую. Радостную. Страшную. Поющую.
В книге найдётся много чего на любой возраст и на любую жизненную ситуацию, и ограничение лишь одно — она не подойдёт безразличным людям. Тем, кому ни до своей страны, ни до поэзии, ни до чувств других людей вообще дела нет, кого беспокоят лишь его личные интересы. Этот сборник — душевная перекличка, соучастие, сопереживание, сравнение мыслей, поступков, жизненных путей, твоих и автора.
А самое важное в том, что здесь вы ощутите дыхание настоящей Поэзии, с большой буквы, — несмотря на то, что нам твердят об её якобы вырождении. Мол, перевелись настоящие поэты, современники талантом не блещут. Я не знаю, каких современников имеют в виду те, кто это заявляют, и как они определяют наличие таланта и его величину. Зато лично знаю больших и ярких поэтов-современников, у которых есть всё: и талант, и требовательность к себе, и трудная судьба, всегда придающая весомость слову и неожиданный поворот мыслям. Потому и советую обратить внимание на Владимира Спектора и его «Не хочется спешить…» (фактически «Избранное», поскольку там собрано лучшее из его творчества).
В книге явно ощущается, что эта поэзия выросла не на пустом месте, она прочно стоит на плечах не только классиков русской литературы, но и на русском фольклоре. И, однако же, она обжигает таким горячим дыханием современности, мало того — её болевых, пылающих точек, будто она рождалась под обстрелом. Да так оно и есть, книга действительно рождалась под впечатлением войны, блокадного Луганска, смертей и ощущения катастрофы: «Я, к сожаленью, видел это, плевок ракетный, роковой», «Город захвачен в плен временем сорванных крыш», «Снаряды взрываются рядом, и все мы идём по краю». Автору судилось на себе изведать начало всё длящегося Апокалипсиса, а теперь и ему, вынужденному с болью оставить родной Луганск, и нам, проживающим по ту или другую сторону «военного конфликта» (мягко сказано!), уже нет никаких сил годами находиться в атмосфере вражды, разъединения и глухой чёрной злобы: «И ненависть, оскалив чёрный рот, взрывает, убивает и калечит», «Врагами вдруг стали друзья, и жизнь — сучковатой на ощупь». Я уж не говорю о лжи («в потоке новостей, где только взгляд от правды до обмана») и о диванных баталиях в социальных сетях («Там правда с враньём — наугад, вперемешку… витают в просторах Фейсбука»). Всеобщая непримиримость настолько совпадает с атмосферой гражданской войны, бушевавшей в наших же краях сто лет назад, что уже и не верится, что всё может кончиться, ведь озлобленность живуча…
А мира не было и нет. Похоже, здесь ему не рады.
И эхо новой канонады летит, как бабочка на свет.
Мы до сих пор не получили прививку от ненависти (вернее, у нас на неё не выработались антитела). И не научились мы решать вопросы жизни и смерти путём мира, а не войны. Не зря автор пишет о несвободе:
Всему свой срок. И правде, и вранью,
и нам с тобой, живущим не в раю,
а здесь, среди дыханья несвободы.
Совершенно оправданно в сборнике Владимира Спектора появляются мотивы -отзвуки Великой Отечественной войны: там геройски воевали его отец и два погибших дяди, там в расстрельных ямах под дулами автоматов и в печах лагерей смерти погибло много его мирной родни.
Ну, что с того, что не был там, где часть моей родни осталась. Я вовсе «не давлю на жалость»… Что жалость — звёздам и крестам на тех могилах, где война в обнимку с бывшими живыми, где время растворяет имя, хоть, кажется, ещё видна тень правды, что пока жива (а кто-то думал, что убита), но память крови и гранита всегда надежней, чем слова. Ну, что с того, что не был там, во мне их боль, надежды, даты… Назло врагам там — сорок пятый! Забрать хотите? Не отдам.
Как быть автору, всем наследникам Победы, и мне, если и у меня память растёт не на пусто