* * *

Шаткая почва толкает выше.
Падая в тишину,
там, где отцовское слово дышит,
слышу — и мать, и жену.

Это всегда вдохновляет и держит
в строгом единстве своём.
Если мужское начало — стержень,
женская боль на нём.


* * *

Одну и ту же песнь жуём
(вся жизнь на вырост):
что из того, что в долг живём,
Господь — не выдаст…

У Бога
взгляд на всё — иной.
А это значит:
казниться не своей виной.

Господь — не плачет.


* * *

…а настоящее — не с нами:
свеча
над вечностью горит…
Душа —
она времён не знает,
которые сама творит.

Но вечность — каждую отметит.
И вздрогнешь,
так и не узнав,
ту искру,
что мелькает в этих,
судьбой завязанных узлах.


* * *
Всё больше вижу, боль продля,
и лиц, и душ чужих…
 Из поэмы «Зов»

Не думал я и не гадал
с такою жить виной:
по весям и по городам
встаёт народ —
иной.

Что делать?..
Отчий край, — ответь.
И отзыв — вдалеке:
— Как прежде,
Песнь родную петь
на русском языке.


* * *

Ночь, обессилев, изжила
себя и звёзды,
и накрывает тишина
дыханьем поздним.

А свет
времён звучанье пил
— отзывчив, зарен —
и, замерев,
раскрылся мир…
и ты
в нём замер.


Взгляд

Не оправляться
ни вздохом, ни песней,
ни осенясь крестом.
Это —
послушное воле небесной —
ночью приходит в дом.

Силой,
стоящей и над стихами,
грозным орудием взят,
неумолимо меня настигает
незатупившийся взгляд.


Долгая любовь

…не сберегусь, не излечусь…
другой — не будет…
И снова
этот выплеск чувств
не греет — студит…

Но разве зряшны для меня,
пусты, нелепы
всполохи хладного огня,
столбы на небе…


Черта

В зыбких сокрыта знаках
вечная тайна души.
Если во сне — не плакал,
и наяву не жил.


* * *
…не развязать того узла,
что завязала Русь.
            Из поэмы «Зов»

И четверть века позади,
но длится
путь лихой…
Вложил я в песню
смысл один,
а вот извлёк — другой.

Придёт пора и всем узнать,
— твержу, как приговор, —
не развязать
того узла…

И сменим разговор.


* * *

Лучшую песню оставишь ей,
чуда коснувшись прежде:
вновь на земле оттаявшей
всходит — надежда.


Поле жизни

…в целом его — не вижу
(жгуч горизонт в глазах),
шире куда и выше
грозный его размах.

Даже прошив пространство,
суть — подведя итог,
здесь
навсегда останется
строчка моих следов…


* * *

… и приумножена боль,
тщетно иного ждал:
взор, устремлённый вдоль,
не различает даль.

Путь
поперёк кладу.
Споря с судьбою,
встречу тебя
одну,
или себя с тобою…


* * *

Как всё это хрупко и зыбко…
Подвластны законам волны,
равны домовина и зыбка,
в основе равны.

А чтоб не рассыпались звенья,
и чтобы не стёрлась межа,
мне выпало внутренним зреньем
пространства и время держать.


* * *

Я прошёл по земле,
я устал торопиться,
я прошел по земле,
продохнуть бы чуток, да водицы.

Я стою на земле,
изнемогшие ноги не держат,
я стою на земле,
изогнулись и посох, и стержень.

Я сижу на земле,
нету мочи собраться, подняться,
я сижу на земле,
вы простите уставшего, братцы.

Я лежу на земле,
наточите острее лопаты,
я лежу на земле,
проводите достойно, ребята.

Я лежу под землёй,
я в земле — не растаю,
я лежу под землёй,
я в её сердцевину врастаю.

Я взойду из земли,
поднимаясь глубинною песней,
я взойду из земли,
оставаясь корнями с ней вместе.

Поднимусь над землей,
загляну в неземные пределы,
поднимусь над землёй,
значит — путь свой недаром проделал.

Растворюсь в небесах,
но с землёй — не прощаюсь:
растворюсь в небесах,
ясным светом сюда возвращаясь.


Вопрос

Что это было… и зачем?..
И мне — в ответ
неумолимый глас Очей:
слеза и свет.


Узел

…и тасовать вопросы те же,
на верный — выправлять ответ
(в конце концов — а что же держит,
что наполняет этот свет?),

и преломлять краюху хлеба,
и твёрдо ощущать в себе
всю глубину сквозную Неба
и всю его любовь к Земле…


* * *

Всё, что имею,
теперь это ваше.
Силы по крохам собрав,
песня крылами прощальными машет,
всем вам желая добра.

Всё, что могу.
За душою — лишь слово.
Знайте, родня и друзья:
можно и жизнь положить за другого,
прожить за него нельзя.