С лёг­кой ру­ки Са­ши Кру­го­све­то­ва на­чи­на­ем рас­сказ об Ан­дрее Хан­жи­не. За­клю­чён­ном, по­эте, ко­то­рый ушёл из жиз­ни в 2012 го­ду.

Тюрь­ма и сум­ма — не ред­ко со­пут­ст­ву­ю­щие об­сто­я­тельст­ва жиз­ни по­этов. Вспом­ним Вий­о­на, Вер­ле­на, Уайль­да, Гу­ми­лёва.

Вот и в слу­чае с Хан­жи­ным — судь­ба рас­по­ря­ди­лась с ним жес­то­ко, или он сам рас­по­ря­дил­ся ею? Све­де­ний о нём очень ма­ло, все они очень раз­роз­нен­ные и сти­хий­ные, как и жизнь Ан­дрея Хан­жи­на:

«Ан­дрей Вла­ди­ми­ро­вич вы­рос в прос­той рус­ской семье, но ему не по­вез­ло с рож­де­ни­ем — оно у не­го ока­за­лось 20 ап­ре­ля, как у Гит­ле­ра, и его с под­рост­ко­вых лет в СССР за­пи­са­ли в “фа­ши­с­ты”, он взбун­то­вал­ся, за­ехал то­му по ли­цу, уда­рил то­го по го­ло­ве, так и по­шло, тюрь­мы-пе­ре­сыл­ки, а по­эт-то ка­кой был!!! Ка­кой дар Рос­сия по­те­ря­ла!»

Что тут прав­да, что вы­мы­сел?

Поч­ти ни­ка­ких био­гра­фи­чес­ких све­де­ний в «Ви­ке­пе­дии», прос­то-та­ки ки­ша­щей пи­са­те­ля­ми и под­роб­нос­тя­ми их пре­бы­ва­ния в ко­рот­ких и длин­ных спис­ках ни­че­го не­зна­ча­щих пре­мий.

Хан­жин не удос­то­ил­ся ни то что пре­мии, но да­же вни­ма­ния вы­со­ко­ло­бой пи­са­тель­ской ту­сов­ки, ко­то­рая за­сту­па­ет­ся за раз­но­го ро­да фри­ков, ти­па Pussi Riot. А вот за Ан­дрея ни­кто не за­мол­вил сло­веч­ка.

Толь­ко кри­ки ду­ши по­чи­та­те­лей:

«В на­сто­я­щее вре­мя в туб­зо­не “Яс­ная По­ля­на”, Туль­ской обл., ИК-3, на­хо­дит­ся с про­грес­си­ру­ю­щим ди­аг­но­зом ту­бер­ку­лёза Ан­дрей Хан­жин, один из ос­но­ва­те­лей по­э­ти­чес­ко-рок-н-роль­но­го ан­дег­ра­ун­да в СССР, вер­нее, вхо­див­ших в не­го на­ря­ду с мно­ги­ми уже умер­ши­ми ле­ген­да­ми ро­ка и по­э­зии…»

Что при­ме­ча­тель­но: «Яс­ная По­ля­на», пре­мия, за­бег в ши­ри­ну, меж­ду­со­бой­чик, кор­по­ра­тив, за­мкну­тый на са­мом се­бе.

И ещё — не­боль­шая пуб­ли­ка­ция Мар­га­ри­ты Бо­лот­ской и Вла­ди­ми­ра Су­хом­ли­но­ва в «Со­бе­сед­ни­ке» за 2007 год:

«Всё на­ча­лось с “Чёр­ных крес­тов”. Мы про­чли эту не­боль­шую кни­жи­цу Ан­дрея Хан­жи­на, и нам по­ка­за­лось: ТАК о тюрь­ме, по­жа­луй, не пи­сал ни­кто. А по­том про­чли сти­хи Ан­дрея Хан­жи­на и окон­ча­тель­но убе­ди­лись: есть в этой из­ло­ман­ной ду­ше божья ис­кра. За­то с осталь­ным — сплош­ные во­про­сы. С од­ной сто­ро­ны, яв­но твор­чес­кий че­ло­век, с дру­гой — осуж­дён­ный, ко­то­рый на­хо­дит­ся в тюрь­ме за тя­жёлое пре­ступ­ле­ние. И не “по пер­во­му сро­ку”. Но при этом пи­шет кни­ги по су­ти ан­тик­ри­ми­наль­ные! Яс­но, что Хан­жин про­ти­во­ре­чив и вос­при­ни­ма­ет мир как-то по-сво­е­му. А че­го ожи­дать, если чуть не по­ло­ви­на про­жи­тых им 38 лет про­шла за ре­шёт­кой?.. Кое в чём, на­вер­ное, мы разо­бра­лись, хо­тя по­ни­ма­ем — да­ле­ко не во всём. Не хва­ти­ло лич­ной встре­чи. Но мы и зна­ком­ст­во на­ше окон­чен­ным не счи­та­ем — ли­те­ра­тур­ная судь­ба Ан­дрея Хан­жи­на толь­ко на­чи­на­ет­ся. И в судь­бе Хан­жи­на-че­ло­ве­ка ещё обя­за­тель­но бу­дут свет­лые стра­ни­цы».

И ещё:

«По на­шей ин­фор­ма­ции, ро­ди­те­ли Ан­дрея уже бо­лее де­ся­ти лет жи­вут за гра­ни­цей, в Ка­на­де. Вмес­те с ни­ми в эмиг­ра­ции жи­вёт и его дочь Да­ша, ей сем­над­цать. Же­на Ок­са­на по­дол­гу бы­ва­ет в Моск­ве, но встре­тить­ся мы не смог­ли, она это­го не за­хо­те­ла, воз­мож­но, на­шла для се­бя ка­кие-то ре­зо­ны. А мы не на­вя­зы­ва­лись. За­то уда­лось по­го­во­рить с од­ним из дру­зей Ан­дрея — Дмит­ри­ем Файн­штей­ном, ар­тис­том и по­этом, под­ра­ба­ты­ва­ю­щим пе­ни­ем в элек­трич­ках сво­их и чу­жих пе­сен под ги­та­ру».

В этой же статье, на­вер­ное, единст­вен­ное ин­тервью с Ан­дре­ем:

«— Что важ­нее для судь­бы че­ло­ве­ка: он сам, его ха­рак­тер или об­сто­я­тельст­ва?

— Ха­рак­тер опре­де­ля­ет фор­му дейст­вия, дейст­вия со­зда­ют опыт, опыт фор­ми­ру­ет лич­ность, под­чёр­ки­ва­ет её, а уж лич­ность во­пло­ща­ет­ся в судь­бе. Слу­ча­ют­ся лич­нос­ти без судь­бы… Но судь­бы без лич­нос­ти не бы­ва­ет.

— Го­во­рят, вы год про­ве­ли в муж­ском мо­на­с­ты­ре. За­чем?

— Один че­ло­век го­во­рил, пе­ре­фра­зи­руя из­вест­ное вы­ра­же­ние: «Хо­чешь быть мо­на­хом — будь им». Для это­го не­обя­за­тель­но ухо­дить в мо­на­с­тырь.

Де­ло не в ре­ли­гии… Я не ре­ли­ги­оз­ный че­ло­век, не во­цер­ков­лен­ный. Был осо­бо труд­ный пе­ри­од в жиз­ни, и мне нуж­но бы­ло остать­ся на­еди­не с со­бой…

Мо­на­с­тырь — са­мое бла­го­дат­ное мес­то для аб­стракт­но­го взгля­да на кон­крет­ные ве­щи. Ост­ров на Се­ли­ге­ре, мо­на­с­тырь-ост­ров. Ни­ло-Сто­ло­бен­ская пу­с­тынь. Иной мир. Иная сис­те­ма цен­нос­тей. Там сам воз­дух тай­ной ра­достью про­пи­тан! В окрест­ных ле­сах змей пол­но, га­дюк, и на со­сед­них ост­ро­вах то­же змеи есть, а в мо­на­с­ты­ре и ря­дом нет. По­че­му, не знаю… На пя­ти ко­ро­вах вся мо­на­с­тыр­ская эко­но­ми­ка дер­жа­лась. Стрел­ка, Чер­нуш­ка, Звёз­доч­ка, Пест­ру­ха и Осень. Тог­да по­мо­щи прак­ти­чес­ки не бы­ло. Все брат­ские тру­ды — ко­ро­вам корм. Они мо­ло­ко да­ва­ли в ка­ком-то ги­гант­ском ко­ли­чест­ве! Ко­ро­вы ог­ром­ные бы­ли, как верб­лю­ды… Мо­ло­ко мы се­ля­нам про­да­ва­ли. На вы­ру­чен­ные день­ги рес­тав­ра­ция ве­лась. Сы­ро­вар­ня ещё бы­ла…

Пос­ле мо­на­с­ты­ря, в Моск­ве уже, в храм Хрис­та Спа­си­те­ля за­шёл… Ду­мал, что дверью ошиб­ся, в су­пер­мар­кет по­пал на рож­дест­вен­скую рас­про­да­жу.

О ре­ли­гии как та­ко­вой рас­суж­дать не возь­мусь. Ска­жу толь­ко, что та фор­ма ре­ли­гии, ко­то­рая те­перь в Рос­сии на­саж­да­ет­ся, пред­став­ля­ет­ся мне жут­ким зре­ли­щем… Ка­кой-то бес­че­ло­веч­ный по­пов­ский ку­раж над глу­бо­ко не­счаст­ны­ми людь­ми.

— Что бы вы ска­за­ли со­всем мо­ло­дым?

— Всё в нас са­мих. Нуж­но вос­пи­ты­вать во­лю и ра­зум, что­бы не по­зво­лить се­бе опус­тить­ся».

Вот и всё. В 2012 го­ду по­эта не ста­ло. Нить судь­бы, не успев на­чать­ся, обо­рва­лась…

На­де­ем­ся, эта пуб­ли­ка­ция по­слу­жит на­ча­лом к изу­че­нию на­сле­дия или хо­тя бы на­пи­са­нию био­гра­фии по­эта.

Мы не зна­ем, где най­ти родст­вен­ни­ков и пра­воп­ре­ем­ни­ков по­эта. В Ка­на­де? На Мар­се? На свой страх и риск пуб­ли­ку­ем сти­хи Ан­дрея Хан­жи­на, най­ден­ные в ин­тер­не­те.