Отдел прозы

Ольга Кузнецова
День рождения Танюхи
День рождения Танюхи — это не просто обычный День рождения скромной домохозяйки, русской по происхождению, полностью отдавшей себя мужу, детям и работе. Это национальный праздник Андорры. Правда, пока официально не объявленный.
Все знают, что где-то в конце октября, на самой престижной дискотеке Андорры можно увидеть самых красивых женщин страны. То есть нас.
За неделю до праздника мы каждый раз горячо обсуждаем подарок для нашей подруги, но, как всегда, приходим к выводу, что лучше нежно хрустящей купюры в конверте или, на крайний случай, подарочного чека в магазине фирменной одежды (а наша Танюха одевается только так!) лучше быть не может. Решаем с подарком и начинаем судорожно продумывать наряды, в которых пройдёт наша лучшая ночь в году.
Нужно выбрать что-то эффектное, красивое, а если удастся, то и сексуальное — согласно журнальным статьям, нечто такое, чтоб тебя хотели все… украсть! А потом, если захочешь, — сама отобьёшься! И чтобы не жалко было посадить пятно на праздничном ужине, а потом обкапать наряд коктейлем в порыве танца.
Да! Ещё надо учитывать, что вся одежда будет пропитана табачным дымом так, что никакая химчистка не сможет до конца вытравить это благоухание.
Предвкушение праздника начинается со звонков на мобильный именно в тот момент, когда ведёшь машину, зажав плечом телефон, и одной из самых своих обворожительных улыбок отвечаешь на приветствие знакомого полицейского.
— Ну, ты где?
— Еду!
Собираемся в ресторане: торжественные и прекрасные. Каждая из нас элегантна, как белый рояль.
Приве-е-т! Поздравля-я-ем!
Чмок! Чмок!
Танюха сияет неземной красотой и очередным бриллиантом от любимого мужа. А может, и не мужа? Остаётся только догадываться. Танюха такая — никогда ничего из неё не вытянешь! За это мы её и любим.
Начинаем издеваться над официантом, требуя всего лишь язычков рябчика в желе и бутылочку «Кристалла» для начала. Сделав вид, что необычайно возмущены отсутствием рядового аперитива любого уважающего себя ночного клуба в Москве, мы соглашаемся на привычный «Моет Шандон» и фуа-гра.
То и дело мимо нашего столика проходят… Кошельки на ножках! Туда-сюда… Нас уже ждут!
Несколько раз за вечер к нам подходил хозяин заведения и был удостоен чести приложиться к ручке каждой из присутствующих за столом дам.
Мы, весёлые и уже готовые к принятию на грудь ещё нескольких порций «Чёрной водки», неторопливо, в предвкушении, дискотеки заканчиваем ужин.
Нас, не спрашивая, пропускают в зону VIP. А куда же ещё таких красавиц?
И вот оно начинается. Самая счастливая и долгожданная ночь в году. Никто из нас ничего не загадывает, как в новогоднюю ночь, и не потому, что наши желания далеки от воплощения, а просто даже некогда об этом вспомнить!
Нужно всё-всё успеть:
потанцевать на барной стойке;
уложить в нокаут каждую лахудру, которая посмела назвать нас — нас!!! — проститутками, в качестве боксёрской перчатки используя сумочку «Люи Вуитон»;
отбить мужика у одной из местных красавиц. Кстати, я уверена, что абориген будет вспоминать этот случай, как лучшее приключение своей скромной андоррской молодости;
отказать всем-всем-всем замшелым местным олигархам, которые, тщательно планируя этот ночной выход из своих роскошных шале с золотой сантехникой, собираются здесь раз в году, чтобы поглазеть на «этих сумашедших», но от этого даже более желанных русских женщин.
И вообще, русская женщина в Андорре = фетиш!!!
Вот Танюха парит мозги какому-то приличному на вид французу, строя из себя балерину из Берлина: я здесь проездом, всего лишь на час, так что вам всем безумно повезло в этот вечер. Импозантный дяденька смотрит ей в рот и ловит каждое слово, словно голодный дрессированный пёс.
Инна часто посещает туалет и выбегает оттуда, потирая носик, ещё более весёлая, чем вбежала. У туалета дежурит её неофициальный любовник (как бы подруга не улизнула с кем-нибудь другим, а она это может!), потому что её официальный любовник сегодня катается на лыжах в Альпах со всем своим многочисленным семейством. Муж, истессссна, дома с детьми, как, впрочем, и у всех нас.
Оля отирается на кожаном диване с малолеткой, пытаясь объяснить юноше, потерявшему от счастья рассудок: единственное, что она может сделать для него, так это усыновить. Пацан сорит папиными деньгами, в очередной раз заказывая «Моет» для всей дивной компании.
Мы радостно наваливаемся на шампанское, уже давно перестав считать количество выпитого за вечер. Окрылённый надеждой, подросток не прекращает попыток уговорить Олю поехать в горы и там «вздремнуть».
Весь этот спектакль происходит на фоне пылающих ненавистью женских и горящих вожделением мужских взглядов от 16 и старше. Мы ждём эту единственную ночь в году ещё и потому, что несколько часов мы — свободны! Ради непередаваемого чувства уверенности — всё будет так, как я скажу! — мы готовы страдать на следующее утро, заживо разлагаясь в постели, выслушивая бесконечные мужнины упрёки и приставания детей к больной «на всю голову» маме.
Обязательный утренний звонок. Каждая из нас заведомо знает первую фразу, когда, еле приподняв голову, снимает трубку. На другом конце провода слабым голосом спрашивают:
— Я вчера не очень?.. Это самое… Себя вела?
«Какой кошмар! Какой стыд! Боже!» — начинает вспоминать каждая из нас то, что вытворяла ночью. Но на то мы и подруги!
— Ну, что ты! Не выдумывай! Всё было просто отлично! Замечательно!
С Днём рожденья, Танюха!