Детская комната

Елена Лопатина-Кибис

​

Приключения Уйки

​

Не­ожи­дан­ная на­ход­ка

У ме­ня ба­буш­ка ещё та ска­зоч­ни­ца бы­ла, иног­да та­кое на­вы­ду­мы­ва­ет, что и са­ма пу­та­ет­ся, прав­да ли это или вновь при­ук­ра­си­ла. И у неё так всё лад­но да ин­те­рес­но по­лу­ча­лось, хоть са­дись и кни­гу пи­ши. Как-то раз при­ехал я к ней на це­лое ле­то по­гос­тить, я ещё тог­да со­всем ре­бён­ком был. Она рас­ска­за­ла мне прав­ди­вую ис­то­рию за не­обыч­но­го сме­ло­го ли­сён­ка и де­воч­ку Ва­лю, ко­то­рая на­шла ма­лень­ко­го зверь­ка на лес­ной опуш­ке и при­нес­ла до­мой, а по­том ни­как не мог­ла про­гнать об­рат­но. Так этот ли­сёнок тро­нул моё серд­це, что по сей день у ме­ня ува­жи­тель­ное от­но­ше­ние ко всем жи­вым су­щест­вам, я ни в ко­ем слу­чае не при­чи­ню ни­ког­да им вре­да. Нач­ну с са­мо­го на­ча­ла вам ис­то­рию рас­ска­зы­вать. Ва­ля жи­ла в Се­дель­ни­ков­ском рай­о­не в де­рев­не Бак­лян­ка, там очень кра­си­вые хвой­ные ле­са и при­ро­да поч­ти со­хра­ни­ла всю свою пер­во­з­дан­ность. Вы мне не по­ве­ри­те: к ним да­же мо­гут за­полз­ти змеи в ого­род или на­пасть на скот вол­ки. Лю­ди там друж­ные жи­вут, всег­да при­дут на вы­руч­ку друг к дру­гу. А зи­мы там хо­лод­ные, за­то воз­дух чи­с­тый и све­жий.

Вот в од­но пре­крас­ное ут­ро Ва­лен­ти­на от­пра­ви­лась со сво­и­ми млад­ши­ми брать­я­ми со­би­рать бе­рёзо­вый сок, и, ког­да они толь­ко хо­те­ли зай­ти в лес, кто-то по­бли­зос­ти жа­лоб­но за­сто­нал. Ва­ле тог­да ещё и две­над­ца­ти лет не бы­ло. Все ис­пу­га­лись и да­вай бе­жать без огляд­ки, но де­воч­ка всег­да бы­ла очень лю­боз­на­тель­ной и не мог­ла не уто­лить своё лю­бо­пыт­ст­во. Она ста­ла роб­ко ид­ти за от­ча­ян­ным сто­ном и об­на­ру­жи­ла ис­то­щав­шее жи­вот­ное, ко­то­рое ле­жа­ло око­ло сво­ей нор­ки воз­ле вы­со­кой сос­ны. Вна­ча­ле она не сра­зу по­ня­ла, что пе­ред ней пред­стал уми­ра­ю­щий от го­ло­да ли­сёнок, ведь от то­го, что его ро­ди­те­лей уби­ли охот­ни­ки, боль­ше ни­кто не вы­жил из их мно­го­чис­лен­но­го по­мёта, кро­ме са­мо­го силь­но­го ли­сён­ка. Он мно­го дней на­хо­дил­ся без пи­щи, и его шёрст­ка ста­ла вся гряз­но-се­рой, с за­пле­ши­на­ми, лишь толь­ко длин­ные уш­ки и хвост с бе­лым пят­ном на кон­це вы­да­ва­ли его лисью при­ро­ду. Ва­ля не мог­ла бро­сить на по­ги­бель бес­по­мощ­но­го зверь­ка и от­нес­ла до­мой, тем бо­лее, он да­же не со­про­тив­лял­ся, буд­то чувст­во­вал, что де­воч­ка ему хо­чет ока­зать по­мощь. По­ка её ро­ди­те­ли на­хо­ди­лись на ра­бо­те, а рань­ше лю­ди прак­ти­чес­ки не бы­ва­ли до­ма, а боль­шую часть жиз­ни про­во­ди­ли в тру­де на по­лях и на фер­мах. Все обя­зан­нос­ти взрос­лых по ве­де­нию хо­зяйст­ва бра­ли на се­бя стар­шие де­ти, они да­же при­смат­ри­ва­ли за но­во­рож­дён­ны­ми брать­я­ми и сёст­ра­ми. Так что Ва­лен­ти­на уже име­ла пред­став­ле­ние, как уха­жи­вать за ма­лень­ким ослаб­лен­ным ли­сён­ком. Она да­ла ему пар­ное мо­ло­ко, ко­то­рое он поч­ти зал­пом сли­зал, и до­воль­ный устро­ил­ся у неё на ру­ках, грея свой длин­ный нос об­трёпан­ным се­рым хвос­том. Он был та­кой ма­лень­кий, что с лёг­костью по­ме­щал­ся в её ла­дош­ках. Де­воч­ка с лю­бо­пыт­ст­вом на­блю­да­ла, как он по­са­пы­ва­ет, и с на­деж­дой жда­ла воз­вра­ще­ния сво­их ро­ди­те­лей. Ведь Ва­леч­ка очень пе­ре­жи­ва­ла, что ска­жут взрос­лые по по­во­ду про­жи­ва­ния у них ото­щав­ше­го зверь­ка.

Вско­ре вер­ну­лась её ма­ма Уль­я­на Пав­лов­на с ра­бо­ты, чтоб по­кор­мить млад­шую по­лу­го­до­ва­лую сест­ру, и, ког­да она уви­де­ла ли­сён­ка, спя­ще­го на ру­ках у Ва­ли, гру­бо про­из­нес­ла:
— Не­мед­лен­но от­не­си его об­рат­но, от­ку­да взя­ла. Он хищ­ник и, ког­да вы­рас­тет, при­не­сёт нам не­ма­ло хло­пот.
— Но я не мо­гу его оста­вить, он уми­рал. О нём не­ко­му за­бо­тить­ся, если я его вер­ну на преж­нее мес­то, он про­па­дёт. Ты са­ма мне го­во­ри­ла, что не­льзя ни­ко­го бро­сать в бе­де и нуж­но всег­да при­хо­дить на вы­руч­ку тем, кто в этом нуж­да­ет­ся, — про­тес­то­ва­ла Ва­лен­ти­на, у неё сжи­ма­лось серд­це от жа­лос­ти к ли­сён­ку.
— На­учи­ла на свою го­ло­ву, вот ты у ме­ня ра­зум­ная не по го­дам. Не­воз­мож­но те­бя пе­ре­спо­рить. Уди­ви­тель­но, что он во­об­ще вы­жил и не был съеден дру­ги­ми хищ­ны­ми жи­вот­ны­ми. Ты точ­но ре­ши­ла его оста­вить? Он бу­дет на тво­ём пол­ном по­пе­че­нии, я не бу­ду за ним при­смат­ри­вать. Если ли­сёнок до­ста­вит нам про­бле­мы, ты бу­дешь са­ма за не­го отве­чать, — на­хму­рив бро­ви, при­гро­зи­ла ма­ма.
— Хо­ро­шо, я со­глас­на.

«Но как этот пу­шис­тень­кий зве­рёк мо­жет чем-то нам на­вре­дить?» — по­ду­ма­ла де­воч­ка и не при­да­ла боль­шо­го зна­че­ния сло­вам сво­ей ма­те­ри.
— И ка­кую ты ему дашь клич­ку? — по­ин­те­ре­со­ва­лась Уль­я­на Пав­лов­на, рас­смат­ри­вая бли­же но­во­го ры­же­го пи­том­ца.

Не­мно­го по­ду­мав, де­воч­ка от­ве­ти­ла:
— Уй­кой в честь здеш­ней ре­ки Уй, ко­то­рая рас­сти­ла­ет­ся по всей гра­ни­це на­шей де­рев­ни.
— Не­обыч­ная клич­ка, но кра­си­вая, — одоб­ри­ла Ва­ли­на ма­ма.

Вре­мя шло не­умо­ли­мо быст­ро, уже че­рез па­ру ме­ся­цев из хи­ло­го на тон­ких длин­ных ла­пах зверь­ка вы­рос не­ве­ро­ят­ной кра­со­ты лис. Его яр­ко-ры­жая шерсть пе­ре­ли­ва­лась зо­ло­том и лос­ни­лась от хо­ро­ше­го ухо­да от­вет­ст­вен­ной хо­зяй­ки. Хвост у Уй­ки стал очень длин­ным и пу­ши­с­тым, ко­то­рым он укры­вал­ся во вре­мя сна, как мяг­ким оде­я­лом. Ли­сёнок до та­кой сте­пе­ни об­наг­лел, что спал вмес­те со сво­ей кор­ми­ли­цей и вез­де был с ней, слов­но он был чле­ном их семьи. Как ни пы­тал­ся отец Ва­ли про­гнать на ули­цу Уй­ку, но всё бы­ло без­ре­зуль­тат­но: он не­охот­но вы­хо­дил, ры­ча и смеш­но тяв­кая на не­го, но сто­и­ло от­цу отвер­нуть­ся, как ры­жий зве­рёк был уже на ко­лен­ках у Ва­лю­ши.
— Ну и хит­рю­га — этот лис. Ви­дит, что его на­ши де­ти обо­жа­ют, этим и поль­зу­ет­ся, — за­вор­чал не­до­воль­ный Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, па­па Ва­ли.
— Ты прав. Но у не­го та­кая ми­лая наг­лая мор­доч­ка, раз­ве мож­но усто­ять, — хмык­ну­ла Уль­я­на Пав­лов­на, лю­бу­ясь пу­ши­с­тым зверь­ком.

Про­каз­ник Уй­ка

Од­наж­ды в их дом при­шли жа­ло­вать­ся на Уй­ку со­се­ди и гро­зить его убить, если ещё раз за­ста­нут ли­сён­ка в сво­ём дво­ре. Ока­зы­ва­ет­ся, ли­сёнок стал за­ха­жи­вать к ним в са­рай и да­вить кур, при­чём так умуд­рял­ся про­ско­чить ми­мо, что да­же дво­ро­вые со­ба­ки Уй­ку не за­ме­ча­ли. Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич очень рас­сер­дил­ся на ли­сён­ка и при­ка­зал до­че­ри твёр­дым, но спо­кой­ным то­ном:
— Зав­тра от­не­си Уй­ку в лес, и толь­ко по­про­буй ме­ня ослу­шать­ся. Я так и знал, что не­льзя его бы­ло остав­лять. Лес­ные зве­ри долж­ны жить на во­ле, а не по­едать вкус­ные пи­ро­ги тво­ей ма­те­ри.
— Но па­па, как он бу­дет жить там один без нас? А если ему ста­нет страш­но и оди­но­ко? Это пре­да­тельст­во по от­но­ше­нию к Уй­ке, — за­пла­ка­ла Ва­леч­ка и, мо­ля о по­ща­де, по­смот­ре­ла на не­го.

Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич очень лю­бил свою дочь и на этот раз не смог от­ка­зать ей в прось­бе. По­гла­див её по го­ло­ве, он неж­но про­из­нёс:
— Будь по-тво­е­му, но, если это сно­ва пов­то­рит­ся, ты его уне­сёшь по­даль­ше от нас. Хо­ро­шо?
— Спа­си­бо, па­поч­ка, ты у ме­ня са­мый луч­ший. Я так те­бя люб­лю, — до­воль­ная де­воч­ка схва­ти­ла ли­сён­ка и за­кру­жи­ла в тан­це.
— Вот ви­дишь, как не­льзя брать чу­жое. Толь­ко по­про­буй, не­по­слуш­ный ма­лень­кий раз­бой­ник, хоть ещё од­ну птич­ку оби­деть, вмиг ока­жешь­ся на во­ле, — про­буб­ни­ла ма­ма Ва­ли, по­ка­зы­вая паль­цем на Уй­ку.

Лис по­нял, что его от­чи­ты­ва­ют, сде­лал оби­жен­ный вид и уда­лил­ся в свою ком­на­ту.

От­цу при­шлось от­дать со­се­дям па­ру кур и не­сколь­ко де­сят­ков яиц, ко­то­рые ли­сёнок раз­бил во вре­мя охо­ты. Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич не­сколь­ко дней сер­дил­ся на ли­сён­ка и ста­рал­ся не вы­пус­кать его во двор. Бед­но­му зверь­ку при­шлось из ок­на на­блю­дать за Ва­лей, ко­то­рая со сво­и­ми брать­я­ми и млад­шей сест­рой иг­ра­ли на ули­це. Ли­сёнок жа­лоб­но по­пис­ки­вал и хо­тел вмес­те с ни­ми рез­вить­ся под тёп­лы­ми лу­ча­ми лет­не­го солн­ца, но ни­кто на не­го не об­ра­щал ни­ка­ко­го вни­ма­ния. Так не­счаст­ный ли­сёнок в за­то­че­нии про­вёл це­лую не­де­лю. Все на­де­я­лись, что это на­ка­за­ние пой­дёт ры­же­му зверь­ку на поль­зу и он боль­ше не бу­дет охо­тить­ся по чу­жим дво­рам.

Тя­жёлое рас­ста­ва­ние

К со­жа­ле­нию, вред­ный лис не успо­ко­ил­ся и од­наж­ды ночью ста­щил с со­сед­ско­го са­рая толс­то­го гу­са­ка, ко­то­ро­го да­же про­бо­вать на зуб не стал, а лишь раз­бро­сал по все­му дво­ру его перья. Тут у Ми­ха­и­ла Ни­ко­ла­е­ви­ча сда­ли нер­вы, он схва­тил не­по­слуш­но­го ли­сён­ка и за­крыл в де­ре­вян­ном ящи­ке. Ли­сёнок жа­лоб­но пи­щал, кру­тясь и из­ви­ва­ясь, как уж, — его рань­ше ни­ког­да не на­ка­зы­ва­ли. Ва­ля хо­те­ла от­го­во­рить от­ца, но он ре­ши­тель­но про­из­нёс:

— Или ты его от­но­сишь ту­да, от­ку­да взя­ла. Или я сам с не­го шку­ру спу­щу, кра­си­вый во­рот­ник с Уй­ки по­лу­чит­ся. Твоя ма­ма са­мая мод­ная бу­дет по на­шей де­рев­не хо­дить. Я и так не­од­но­крат­но шёл вам на­встре­чу, на мно­гие его про­дел­ки за­кры­вал гла­за, и на­прас­но. По­слу­шай ме­ня, дочь, он уже ни­ког­да не по­ме­ня­ет­ся. Раз Уй­ка вку­сил вкус до­маш­ней пти­цы, его ты не смо­жешь пе­ре­вос­пи­тать. Не за­бы­вай, он хищ­ник по сво­ей при­ро­де.
— Па­па, ну по­жа­луй­ста, от­пус­ти его. Ему очень оди­но­ко в ящи­ке, он не при­вык жить вза­пер­ти, — жа­лоб­но умо­ля­ла от­ца Ва­лен­ти­на, еле сдер­жи­ва­ясь, чтоб не раз­ре­веть­ся.
— Но зав­тра, чтоб его ду­ху не бы­ло в на­шем до­ме. Лад­но бы ещё с на­ше­го дво­ра гусь про­пал, так нет, этот хит­рец у со­се­дей на­лов­чил­ся про­каз­ни­чать. Мне лю­дям в гла­за смот­реть стыд­но. При­дёт­ся сно­ва от­да­вать им за до­став­лен­ные не­удобст­ва луч­ше­го гу­са­ка. А так бы мы его са­ми за­жа­ри­ли и съели, те­перь ка­шу всю не­де­лю есть бу­дем из-за тво­е­го ли­сён­ка, — на этот раз он ка­те­го­рич­но ре­шил из­ба­вить­ся от не­по­слуш­но­го зверь­ка.

Ва­леч­ка всю ночь не спа­ла, ста­ра­лась не упус­тить ни од­ной про­щаль­ной ми­ну­ты с лю­би­мым пи­том­цем. Всх­ли­пы­вая от пред­сто­я­ще­го рас­ста­ва­ния, че­са­ла ему за уш­ком и кор­ми­ла хлеб­ной кор­кой, ко­то­рая для Уй­ки бы­ла са­мым вкус­ным ла­ком­ст­вом. На рас­све­те де­воч­ка взя­ла сво­е­го пу­шис­то­го пи­том­ца и по­нес­ла в лес. У неё дро­жа­ли ру­ки и тек­ли слёзы. Ва­лен­ти­на всю до­ро­гу це­ло­ва­ла Уй­ку и неж­но при­жи­ма­ла к гру­ди. А ли­сёнок буд­то по­ни­мал, что ма­лень­кая хо­зяй­ка его хо­чет оста­вить в ле­су, и жа­лоб­но по­пис­ки­вал, пре­дан­но смот­ря в её боль­шие се­ро-го­лу­бые гла­за. Де­воч­ка ещё ни­ког­да не бы­ла так не­счаст­на, ведь она на­всег­да ли­шит­ся са­мо­го пре­дан­но­го дру­га.

Ког­да Ва­ля вы­пус­ти­ла его на во­лю, он под яр­ким впе­чат­ле­ни­ем от див­но­го и пле­ня­ю­ще­го кра­со­той ле­са за­был про свою хо­зяй­ку и по­бе­жал го­нять ма­лень­ких пе­ре­пёлок, ко­то­рые пря­та­лись за жёл­тым кус­том мож­же­вель­ни­ка. Уви­дев ли­сён­ка, ис­пу­ган­ные птич­ки раз­бе­жа­лись по раз­ным сто­ро­нам, оста­вив не­опыт­но­го охот­ни­ка ни с чем. Но отваж­ный Уй­ка не со­би­рал­ся лег­ко сда­вать­ся. Он бро­сил­ся за ни­ми в по­го­ню, убе­гая всё даль­ше в лес­ную ча­щу. Ва­леч­ка, не те­ряя ни од­ной ми­ну­ты, по­бе­жа­ла до­мой, по­сто­ян­но огля­ды­ва­ясь в сто­ро­ну ле­са, чтоб ли­сёнок не по­шёл вмес­те с ней об­рат­но.

Она не мог­ла по­ве­рить, что ей при­шлось бро­сить Уй­ку. Не­уже­ли она его боль­ше не уви­дит? Слёзы гра­дом ка­ти­лись из её пе­чаль­ных глаз, а серд­це бе­ше­но ко­ло­ти­лось от го­ре­чи раз­лу­ки. Это бы­ло прос­то не­вы­но­си­мо. Но сто­и­ло толь­ко Ва­ле по­дой­ти к до­му, ли­сёнок, до­воль­ный, уже под­жи­дал её у кры­леч­ка, буд­то и не бы­ло у них ни­ка­ко­го рас­ста­ва­ния.
— Ты что тут де­ла­ешь? Как ты смог отыс­кать до­ро­гу? Ну и вле­тит нам с то­бой от па­пы, ког­да он до­мой явит­ся, — ру­гая ли­сён­ка, про­ле­пе­та­ла Ва­леч­ка. — Что же мне с то­бой де­лать? Пой­дём я те­бя по­корм­лю.

Но ли­сёнок от­ка­зал­ся от при­ёма пи­щи, лёг ей в но­ги и, до­воль­ный, за­со­пел. Ему бы­ло очень спо­кой­но и хо­ро­шо со сво­ей доброй хо­зяй­кой. Ры­жий лис был счаст­лив и о пред­сто­я­щем рас­ста­ва­нии да­же не по­до­зре­вал.

Позд­но ве­че­ром Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич вер­нул­ся пос­ле тя­жёло­го ра­бо­че­го дня и, ког­да уви­дел ли­сён­ка, раз­бу­ше­вал­ся не на шут­ку:
— Я те­бе что го­во­рил, по­че­му ты ме­ня ослу­ша­лась?
— Па­па, Уй­ка… — не успе­ла де­воч­ка до­го­во­рить, отец мах­нул ру­кой и вы­шел не­до­воль­ный во двор.
— Ну вот, Уй­ка, нам сно­ва при­дёт­ся с то­бой рас­стать­ся, — об­ня­ла де­воч­ка креп­ко пу­шис­то­го зверь­ка и от­нес­ла в свою ком­на­ту.

Ра­но ут­ром Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич сам раз­бу­дил Ва­леч­ку и ещё раз на­пом­нил об их не­дав­нем уго­во­ре. Де­воч­ка, по­ту­пив взгляд, по­нес­ла ли­сён­ка к ре­ке Уй.
— Прос­ти ме­ня Уй­ка и, по­жа­луй­ста, не дер­жи на ме­ня зла. Ты был са­мым луч­шим мо­им дру­гом, я те­бя ни­ког­да не за­бу­ду, — пос­ле этих слов Ва­леч­ка схва­ти­ла ли­сён­ка за хвост, рас­кру­ти­ла его и пе­ре­ки­ну­ла на дру­гой бе­рег. Чтоб уже окон­ча­тель­но ли­сёнок не смог най­ти до­ро­гу до­мой.

И ка­кое де­воч­ка ис­пы­та­ла удив­ле­ние, ког­да вновь его за­ста­ла воз­ле ка­лит­ки сво­е­го дво­ра.
— И как это по­ни­мать? — гро­мо­вым го­ло­сом спро­сил Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, смот­ря гроз­но на ли­сён­ка.
— Па­па, я не ви­но­ва­та. Я, прав­да, его от­нес­ла, но он ка­ким-то об­ра­зом на­шёл сам до­ро­гу к нам, — по-дет­ски объ­яс­ня­ла от­цу дочь. — Па­па, я хо­чу, чтоб он у нас остал­ся. Он же мой друг, мне бу­дет без не­го очень груст­но.
— Да­же не про­си, зав­тра я сам с ним раз­бе­русь, — отец был не­умо­лим.

Про­снув­шись с пе­ту­ха­ми, чтоб не раз­бу­дить дочь, Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич бес­шум­но взял ли­сён­ка, ко­то­рый, свер­нув­шись клу­боч­ком, мир­но спал у неё под но­га­ми, и по­нёс его да­ле­ко от их жилья. Не­сколь­ко ча­сов муж­чи­на брёл по бе­ре­гу ре­ки Уй и, ког­да уже про­шёл до­ста­точ­но длин­ный путь, схва­тил ли­сён­ка за хвост и пе­ре­бро­сил его на дру­гую сто­ро­ну со сло­ва­ми:
— Сам ви­но­ват, вот те­перь ты точ­но не най­дёшь пра­виль­ную до­ро­гу. При­вы­кай к во­ле, здесь твоё мес­то.

До­воль­ный отец, ду­мая, что на­ко­нец-то из­ба­вил­ся от на­до­ед­ли­во­го ли­сён­ка, от­пра­вил­ся в по­ле ко­сить се­но для до­маш­не­го ско­та. Толь­ко ког­да стем­не­ло, муж­чи­на при­шёл до­мой и не мог по­ве­рить сво­им гла­зам. Уй­ка лас­тил­ся к его же­не, вы­пра­ши­вая толь­ко что ис­пе­чён­ный аро­мат­ный хлеб.
— Ах ты, ма­лень­кий хит­рец. Ну, ты сам на­про­сил­ся, — разо­злил­ся отец Ва­лен­ти­ны и хо­тел вы­швыр­нуть ли­сён­ка на ули­цу.
— Не тро­гай Уй­ку! — про­ши­пе­ла Уль­я­на Пав­лов­на и про­дол­жи­ла го­во­рить: — Раз он не хо­чет нас по­ки­дать, пусть жи­вёт с на­ми. Мы са­ми ви­но­ва­ты, что ли­сён­ка при­ру­чи­ли. Луч­ше для не­го за­гон по­строй, где он днём бу­дет сам про­во­дить вре­мя, по­ка мы бу­дем за­ня­ты и не смо­жем за ним про­сле­дить. Раз­ве ты то­же к не­му не при­ки­пел?

— Ещё че­го. Он мне уже с пер­во­го дня все нер­вы вы­мо­тал. Я толь­ко и ждал, ког­да смо­гу от не­го из­ба­вить­ся, — Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич ста­рал­ся не вы­да­вать свои чувст­ва к ли­сён­ку, ведь он со­зда­вал вид су­ро­во­го и стро­го­го от­ца се­мейст­ва, хо­тя все зна­ли, что на са­мом де­ле он был очень добрый и жа­лост­ли­вый.
— Ну-ну, так я те­бе и по­ве­ри­ла, — за­сме­я­лась же­на, с лю­бовью по­гля­ды­вая на му­жа.
— Хо­ро­шо, раз ты мне не ве­ришь, зав­тра же его уне­су, — при­гро­зил он.
— А что ты тог­да де­тям ска­жешь? Я уже их об­ра­до­ва­ла, ска­за­ла, что ты ли­сён­ку спе­ци­аль­ную тер­ри­то­рию вы­де­лишь, где он не смо­жет боль­ше про­каз­ни­чать, — еле сдер­жи­ва­ясь от сме­ха, про­из­нес­ла Уль­я­на Пав­лов­на.
— Да ну те­бя, — мах­нул ру­кой Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич и при­нял­ся, с жад­ностью есть све­жий хлеб, за­пи­вая пар­ным мо­ло­ком.

За его дви­же­ни­ем тща­тель­но на­блю­дал ли­сёнок, про­ся хит­рым взгля­дом у сер­ди­то­го хо­зя­и­на ла­ко­мый ку­со­чек хрус­тя­щей кор­ки. Муж­чи­на не смог усто­ять и, как толь­ко же­на отвер­ну­лась, не­за­мет­но Уй­ке про­су­нул меж­ду сто­лом лю­би­мое ла­ком­ст­во.
— А вот я те­бя и пой­ма­ла, — за­сме­я­лась Уль­я­на Пав­лов­на, во­вре­мя по­вер­нув­шись в их сто­ро­ну.
— Мне с то­бой очень по­вез­ло. Ты ме­ня зна­ешь боль­ше, чем я се­бя сам, — в от­вет про­из­нёс Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич и то­же рас­сме­ял­ся.

Не­сколь­ко дней отец Ва­лен­ти­ны мас­те­рил проч­ный за­гон для ли­сён­ка, чтоб хит­рый зве­рёк ни­ког­да сам не смог вы­брать­ся из не­го. Те­перь все мог­ли жить спо­кой­но, не пе­ре­жи­вая, что он вновь про­бе­рёт­ся к со­се­дям или в их са­рай. Уй­ке очень не нра­ви­лось си­деть од­но­му вза­пер­ти, он жа­лоб­но про­сил­ся на во­лю и, если его не за­ме­ча­ли, на­чи­нал злить­ся и тяв­кать. Но ни­кто не под­да­вал­ся на его уго­во­ры, чем ли­сёнок был очень не­до­во­лен.

Отваж­ный ли­сёнок

Ма­ма Ва­лен­ти­ны ре­ши­ла хо­ро­шень­ко за­пас­тись ва­рень­ем на зи­му и ушла од­на со­би­рать ди­кую еже­ви­ку, по­ка она ещё не опа­ла из-за про­лив­ных ав­гус­тов­ских дождей. К то­му же, по­ду­ма­ла она, мно­го вре­ме­ни на её сбо­ры не уй­дёт, ча­са на два, не бо­лее, — за­то ка­кая эта яго­да вкус­ная и по­лез­ная. Жен­щи­на до та­кой сте­пе­ни увлек­лась, что да­же не за­ме­ти­ла, как к ней при­бе­жал на по­лу­сог­ну­тых лап­ках Уй­ка. Ли­сёнок весь тряс­ся и при­жи­мал уши, он ещё ни­ког­да не был так на­пу­ган. Уй­ка неж­но ухва­тил­ся зу­ба­ми за край её са­ра­фа­на и ста­рал­ся как мож­но ско­рее увлечь хо­зяй­ку за со­бой от опас­ных кус­тов. Жен­щи­на сра­зу до­га­да­лась, что он по­да­ёт ей ка­кой-то знак. Она за­сты­ла на мес­те, опус­тив го­ло­ву на бок, ста­ла при­слу­ши­вать­ся к по­сто­рон­ним зву­кам и чуть не за­кри­ча­ла от ужа­са. Не­да­ле­ко от неё, на дру­гой сто­ро­не по­лу­то­ра­мет­ро­вых кус­тов еже­ви­ки, вмес­те с ней со­би­ра­ла яго­ду боль­шая бу­рая мед­ве­ди­ца с мед­ве­жата­ми. Ста­ра­ясь не впа­дать в па­ни­ку, на­пу­ган­ная Уль­я­на Пав­лов­на схва­ти­ла Уй­ку и очень ти­хо на­ча­ла от­хо­дить; прой­дя не­сколь­ко мет­ров, га­ло­пом по­бе­жа­ла на­зад в свою де­рев­ню. Она да­же не за­ме­ти­ла, что оста­ви­ла пол­ное лу­кош­ко ягод в ле­су.
— А, вот где Уй­ка! Этот ма­лень­кий не­по­се­да вы­рыл ям­ку и вы­брал­ся на­ру­жу. Я боль­ше не бу­ду вас слу­шать, а уже из­бав­люсь от это­го наг­ле­ца, — вы­па­лил Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, ког­да уви­дел свою ис­пу­ган­ную же­ну, сто­я­щую на по­ро­ге до­ма.
— Я те­бе из­бав­люсь, он мне жизнь спас. Если бы не он, я не знаю, что мог­ла со мной сде­лать разъ­ярён­ная мед­ве­ди­ца. К то­му же она бы­ла с мед­ве­жата­ми, а ты сам зна­ешь, как опас­но жи­вот­ное, ко­то­рое за­щи­ща­ет сво­их де­тё­ны­шей. Как он су­мел про­чувст­во­вать, что мне угро­жа­ет опас­ность? — обес­ку­ра­жен­но смот­ре­ла на Уй­ку ис­пу­ган­ная жен­щи­на.
— Как я счаст­лив, что ты не по­стра­да­ла! Я очень ви­но­ват пе­ред Уй­кой, если бы не его чутьё, я мог по­те­рять те­бя, — с ужа­сом про­из­нёс Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, при­жи­мая же­ну к креп­ко­му и силь­но­му сво­е­му пле­чу.
— Лу­кош­ко жал­ко, я его там бро­си­ла. Вся ра­бо­та на­смар­ку, — при­хо­дя в се­бя, вспом­ни­ла жен­щи­на.
— Ни­че­го, я те­бе но­вое сде­лаю, ещё луч­ше преж­не­го. Толь­ко в дру­гой раз будь вни­ма­тель­ней, ну ты как ре­бёнок ма­лый, — от­чи­тал он свою же­ну.

Ког­да Уль­я­на Пав­лов­на успо­ко­и­лась, Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич по­до­шёл к ли­сён­ку и по­гла­дил его по яр­кой шёрст­ке. С это­го дня Уй­ка за­ни­мал важ­ное мес­то в этой семье. Ни­кто да­же по­ду­мать не мог про­гнать ли­сён­ка об­рат­но в лес. Ведь все бы­ли бла­го­дар­ны ему за спа­се­ние доброй хо­зяй­ки.

На­ка­за­ние со­се­дей

— И где этот ры­жий зве­рёк? Весь день его не бы­ло до­ма, — по­ин­те­ре­со­вал­ся у Ва­ли её па­па.
— Не знаю. Я уже на­чи­наю вол­но­вать­ся. А вдруг с ним при­клю­чи­лась бе­да? — на­сто­ро­жен­но про­из­нес­ла де­воч­ка.
— До­чень­ка, не вы­ду­мы­вай. Всё с ним хо­ро­шо, опять, на­вер­но, где-то под за­бо­ром спит или с окрест­ной ма­лыш­нёй иг­ра­ет, раз­ные вкус­нос­ти у них вы­пра­ши­ва­ет, — со­вер­шен­но спо­кой­но про­из­нёс Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич.

Де­воч­ка на­хму­ри­лась и жа­лоб­но под­ня­ла свой взгляд на не­го.
— Не смот­ри так на ме­ня. Лад­но, пой­ду за ним схо­жу, — ле­ни­во про­из­нёс ус­тав­ший пос­ле дол­го­го ра­бо­че­го дня отец де­воч­ки.

Он обо­шёл весь двор, но ли­сён­ка не об­на­ру­жил. Муж­чи­на до­га­дал­ся, что нуж­но ид­ти к со­се­ду и вы­ру­чать лю­би­мо­го пи­том­ца, тем бо­лее, он уже не раз угро­жал рас­пра­вить­ся с Уй­кой.
— Наш Уй­ка у вас? — уви­дев до­воль­но­го со­се­да, спро­сил Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич.
— Да, он ва­ля­ет­ся под на­шим са­ра­ем. Моя же­на тра­ви­ла крыс, и за од­ним ваш Уй­ка то­же на­ел­ся яда, — за­сме­ял­ся со­сед Гри­го­рий Афа­нась­е­вич.
— Так по­че­му ты сра­зу нам не ска­зал? — обес­по­ко­е­но про­кри­чал отец Ва­ли.
— А оно мне на­до. Он уже ме­ня за­му­чил, рыс­ка­ет сут­ка­ми воз­ле на­ше­го дво­ра, то гнез­до ра­зо­рит, то ку­ри­цу схва­тит. Мои со­ба­ки те­перь без при­вя­зи бе­га­ют, пти­цу охра­ня­ют, — вы­ру­гал­ся Гри­го­рий Афа­нась­е­вич.
— Я те­бе всег­да воз­ме­щаю убыт­ки. Ты же зна­ешь, как де­ти его лю­бят. Ну за­чем ты так с ли­сён­ком? Он же не со зла, мо­ло­дой ещё, — по­ка­чал го­ло­вой Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич и по­шёл опе­ча­лен­ный за Уй­кой.

Он очень бо­ял­ся, что пу­ши­с­тый зве­рёк по­гиб. Как Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич по­смот­рит в гла­за же­не и де­тям? Муж­чи­на за­пус­тил ру­ку в глу­бо­кую ды­ру меж­ду са­ра­ем и при­тя­нул к се­бе по­лу­жи­во­го ли­сён­ка. Бед­ное жи­вот­ное тя­же­ло ды­ша­ло, и из его рта шла пе­на. Упав ду­хом, он за­брал ли­сён­ка и по­спеш­но ушёл. Гри­го­рий Афа­нась­е­вич ви­но­ва­то про­во­жал со­се­да, ему ещё ни­ког­да не бы­ло пе­ред ним так стыд­но.

Всю ночь сра­жа­лись за жизнь ли­сён­ка Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич и Уль­я­на Пав­лов­на, от­па­ива­ли его со­ле­вы­ми рас­тво­ра­ми и ле­чеб­ны­ми отва­ра­ми. Толь­ко под ут­ро ро­ди­те­ли ото­шли от жи­вот­но­го и ус­та­лые при­лег­ли на па­ру ча­сов от­дох­нуть. Ва­лен­ти­на про­сну­лась и по­до­шла к Уй­ке. Ему ещё бы­ло со­всем пло­хо. Де­воч­ка не мог­ла без слёз смот­реть на му­че­ния её вер­но­го дру­га.
— До­чень­ка, мы боль­ше ни­чем не мо­жем ему по­мочь. Нам толь­ко ос­та­ёт­ся ждать. На­де­юсь, ли­сёнок наш смо­жет опра­вить­ся, — дро­жа­щим го­ло­сом го­во­ри­ла ма­ма Ва­лен­ти­ны.
— Но по­че­му Гри­го­рий Афа­нась­е­вич так бес­сер­деч­но по­сту­пил с Уй­кой? Я его не­на­ви­жу, — в серд­цах про­из­нес­ла де­воч­ка.
— Не­льзя так, он прос­то не зна­ет на­ше­го ли­сён­ка, как мы с то­бой. Гри­го­рий Афа­нась­е­вич за­щи­щал своё хо­зяйст­во, его то­же мож­но по­нять. Если Уй­ка вы­жи­вет, мы обя­за­тель­но его по­зна­ко­мим со все­ми на­ши­ми со­се­дя­ми, по­том они точ­но по­ме­ня­ют о нём своё мне­ние. Ведь ли­сён­ка не­воз­мож­но не по­лю­бить, — успо­ка­и­вая, про­ле­пе­та­ла пос­ле тя­жёлой но­чи ма­ма.
— Я на это очень на­де­юсь, — при­се­ла Ва­леч­ка на кор­точ­ки и ста­ла про­сить ли­сён­ка бо­роть­ся за жизнь.

К боль­шо­му удив­ле­нию Ми­ха­и­ла Ни­ко­ла­е­ви­ча, ко­то­рый прак­ти­чес­ки по­те­рял на­деж­ду на спа­се­ние Уй­ки, ли­сёнок ока­зал­ся не­ве­ро­ят­но жи­ву­чим. За па­ру дней он пол­ностью окреп и стал бо­ять­ся при­бли­жать­ся близ­ко ко дво­ру Гри­го­рия Афа­нась­е­ви­ча. А де­ти, чтоб Уй­ка боль­ше не бро­дил по чу­жим са­ра­ям, вы­во­ди­ли его на про­гул­ку в лес или на по­ле, где он мог без стра­ха за своё здо­ровье охо­тить­ся на ма­лень­ких зверь­ков и пу­гать мел­кую дичь.

Су­ро­вая зи­ма

С каж­дым го­дом чис­лен­ность вол­ков в их ле­сах на­ча­ла быст­ро рас­ти. А от то­го, что зи­ма бы­ла слиш­ком хо­лод­ной и в это вре­мя го­да они обыч­но раз­мно­жа­ют­ся, вол­ки ста­ли го­ло­дать и вес­ти се­бя весь­ма аг­рес­сив­но. Они со­би­ра­лись круп­ны­ми ста­я­ми и вы­ис­ки­ва­ли се­бе про­пи­та­ние по всей тер­ри­то­рии Се­дель­ни­ков­ско­го рай­о­на. Их мож­но бы­ло уви­деть вез­де: на свал­ках, на до­ро­гах, воз­ле сель­ско­хо­зяйст­вен­ных уго­дий. В ближ­них де­рев­нях лю­ди ста­ли жа­ло­вать­ся, что вол­ки да­же к ним в ок­на за­гля­ды­ва­ют и воют воз­ле их жи­лищ по но­чам, чем они пред­став­ля­ли ог­ром­ную для жи­те­лей опас­ность.

Од­наж­ды ве­че­ром, ког­да из­во­рот­ли­вый ли­сёнок бе­гал по отве­дён­но­му для не­го за­го­ну, вне­зап­но стал гром­ко тяв­кать и по­щёл­ки­вать зу­ба­ми. У не­го за­го­ре­лись гла­за — сна­ча­ла жёл­тым, а по­том крас­ным цве­том. Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич хо­тел Уй­ку за­нес­ти в дом, но он ни­как ему не под­да­вал­ся в ру­ки. Ли­сёнок бе­гал кру­га­ми воз­ле сво­е­го хо­зя­и­на, по­ка­зы­вая все­ми сво­и­ми дейст­ви­я­ми, что к ним при­бли­жа­ет­ся серь­ёз­ная опас­ность. Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, не­дол­го ду­мая, за­бе­жал в дом за ружь­ём, чтоб дать от­пор не­про­ше­но­му гос­тю. Не­мно­го при­смот­рев­шись, храб­рый муж­чи­на уви­дел, как к ним во двор пы­та­ет­ся про­лезть го­лод­ный волк, и вы­стре­лил в воз­дух. Пе­ре­пу­гав­шись гром­ко­го зву­ка, жи­вот­ное, под­жав хвост, убе­жа­ло об­рат­но в лес.

По­ни­мая, что волк при­хо­дил на раз­вед­ку и, ско­рей все­го, в лю­бой мо­мент мо­жет при­вес­ти це­лую стаю в их де­рев­ню, Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич обо­шёл все со­сед­ние до­ма и пре­дуп­ре­дил лю­дей, чтоб они все бы­ли на­го­то­ве, и, если бы не их отваж­ный ли­сёнок, не­из­вест­но, чем мог­ла за­кон­чить­ся его встре­ча с ди­ким се­рым вол­ком.

Не­сколь­ко дней лю­ди при­дер­жи­ва­лись осо­бо­го пла­на без­опас­нос­ти: де­тям не­льзя бы­ло да­же вый­ти по­играть без взрос­лых на ули­це в снеж­ки, по­ка­тать­ся на гор­ках. Рань­ше в шко­лу и на спор­тив­ные за­ня­тия школь­ни­ки хо­ди­ли са­мос­то­я­тель­но, а сей­час толь­ко под тща­тель­ным при­смот­ром сво­их ро­ди­те­лей. Но­ча­ми муж­чи­ны со­би­ра­лись не­боль­ши­ми груп­па­ми и сте­рег­ли де­рев­ню от на­бе­гов вол­ков. Но вско­ре всё за­бы­лось, и лю­ди за­жи­ли обыч­ной жизнью. Один лишь Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич был бди­те­лен и чувст­во­вал, что вско­ре их ждёт встре­ча с боль­шой ста­ей сви­ре­пых хищ­ни­ков.

Это бы­ла ни­чем не при­ме­ча­тель­ная ночь, Ва­леч­ка с брать­я­ми и ро­ди­те­ля­ми си­де­ли воз­ле рус­ской пе­чи и рас­ска­зы­ва­ли раз­ные бай­ки на ночь. Ря­дом с ни­ми, до­воль­ный, устро­ил­ся на тёп­лой ле­жан­ке ли­сёнок, ко­то­рый иног­да слад­ко по­тяв­ки­вал и при­чмо­ки­вал. Вдруг он мо­мен­таль­но ока­зал­ся на ру­ках у де­воч­ки и весь още­ти­нил­ся. Ва­леч­ка ис­пу­га­лась и от­бро­си­ла Уй­ку от се­бя. Ли­сёнок не успо­ка­ивал­ся, он на­чал гром­ко ряв­кать и ска­лить­ся, по­гля­ды­вая в сто­ро­ну вход­ной две­ри.
— Па­па мне страш­но, — ти­хо про­ле­пе­та­ла Ва­леч­ка.
— Не бой­ся, я за­жгу сиг­наль­ный огонь, и все на­ши со­се­ди объ­явят­ся в на­зна­чен­ном мес­те. Толь­ко вы не вы­со­вы­вай­тесь, я раз­бе­русь, — муж­чи­на был ре­ши­тель­но на­стро­ен и вмес­те с жи­те­ля­ми де­рев­ни со­брал­ся на ули­це.
— За­чем ты нас всех сре­ди но­чи пе­ре­бу­дил? Ви­дишь, ни­че­го не про­ис­хо­дит, толь­ко от хо­ло­да озяб­ли, — вы­ру­гал­ся не­до­воль­ный со­сед.
— Нет, не зря вы при­шли. Я знаю, что мой ли­сёнок нас пре­дуп­реж­да­ет о на­дви­га­ю­щей­ся опас­нос­ти. Он ме­ня ещё ни ра­зу не под­во­дил, — ста­рал­ся пе­ре­убе­дить лю­дей Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич.
— Ой, на­сме­шил, вы­ду­мы­ва­ешь сказ­ки о сво­ём пи­том­це и нас за­пу­ги­ва­ешь. Поч­ти не­де­лю лю­ди но­са бо­я­лись из-за те­бя и тво­е­го наг­ле­ца по­ка­зать. Со­всем из ума вы­жил со сво­им во­риш­кой ли… — но не успел Гри­го­рий Афа­нась­е­вич до­го­во­рить, услы­шал про­тяж­ный и зло­ве­щий вой, от ко­то­ро­го у не­го по все­му те­лу про­бе­жа­ла мел­кая дрожь.

Лю­дей окру­жи­ла ог­ром­ная стая вол­ков и го­то­ви­лась к ата­ке. Хо­ро­шо, рань­ше все муж­чи­ны за­ни­ма­лись охо­той и бы­ли го­то­вы ко всем ис­пы­та­ни­ям су­ро­вой мест­нос­ти. Они в тот же час рас­пра­ви­лись со сви­ре­пы­ми вол­ка­ми, и боль­ше ни­кто не смел на­ру­шать по­кой де­рев­ни. Все ли­ко­ва­ли и хвас­та­лись сво­и­ми но­вы­ми тро­фе­я­ми, а ли­сён­ка на сле­ду­ю­щий день лю­ди при­ме­ча­ли раз­ны­ми ла­ком­ст­ва­ми. Он под ве­чер так пе­ре­ел, что всю ночь не да­вал Ва­леч­ке спать, то по­пис­ки­вал и во­ро­чал­ся до са­мо­го ут­ра.

Най­дё­ныш

— О бо­же, что это ты, Уй­ка, при­та­щил? Вы­плюнь его не­мед­лен­но. Я ко­му го­во­рю, — за­кри­ча­ла не­до­воль­ная Ва­ля на не­по­слуш­но­го ли­сён­ка.

Но он её буд­то не слы­шал, а важ­но та­щил чёр­ный и гряз­ный ко­мо­чек к ним во двор. Де­воч­ка хо­те­ла от­нять но­вую на­ход­ку ли­сён­ка, но он лов­ко от хо­зяй­ки увёр­ты­вал­ся. Толь­ко сто­и­ло Уль­я­не Пав­лов­не от­рыть вход­ную дверь, ли­сёнок шуст­ро прош­мыг­нул в дом.
— Что это ты нам за­нёс? — воз­му­ти­лась Уль­я­на Пав­лов­на.

Уй­ка неж­но по­смот­рел на хо­зяй­ку, раз­жал пасть, из ко­то­рой вы­пал весь в му­сор­ных опил­ках клу­бо­чек. Он жа­лоб­но стал мя­у­кать и те­реть­ся об её но­ги. И был до та­кой сте­пе­ни гряз­ный, что его шерсть сто­я­ла ды­бом, как ко­люч­ки у ежа.
— От­ку­да та­кое чу­до? Ну что мне с ва­ми де­лать? Ма­ло то­го, что те­бя при­юти­ли, так ты ещё всех бро­дя­жек в дом тя­нешь. Как я те­перь смо­гу его вы­ста­вить, вдруг ещё про­па­дёт? — пе­чаль­но про­из­нес­ла Уль­я­на Пав­лов­на.

Тут за­бе­жа­ли де­тиш­ки и ста­ли его но­сить на ру­ках, пос­ле че­го на их одеж­де по­яви­лись гряз­ные пят­ныш­ки от ла­пок ко­тён­ка.
— Быст­ро от­пус­ти­те бед­ное жи­вот­ное, а то блох ещё от не­го на­хва­та­е­тесь. По­зо­ви­те луч­ше Ва­лен­ти­ну, пусть ко­тён­ка хо­ро­шень­ко от­мо­ёт. А то всё нам тут за­пач­ка­ет, — при­ка­за­ла до­бро­сер­деч­ная жен­щи­на.

Де­воч­ка не­охот­но взя­ла жи­вот­ное в ру­ки и по­нес­ла в пред­бан­ник, где его хо­ро­шень­ко от­мы­ла и про­су­ши­ла. И как же она бы­ла удив­ле­на, ког­да вмес­то чёр­но­го ко­моч­ка уви­де­ла бе­ло­го с чёр­ным но­си­ком ко­тён­ка, ко­то­рый бла­го­дар­но за­мур­лы­кал.
— Ну как же мож­но бы­ло вы­бро­сить та­кую кро­ху, — по­ду­ма­ла де­воч­ка, гля­дя в его зе­лё­ные гла­за.

До­воль­ная сво­ей ра­бо­той Ва­ля за­нес­ла ма­лют­ку в дом.

Вна­ча­ле его да­же не при­зна­ла Уль­я­на Пав­лов­на, от удив­ле­ния рас­кры­ла ши­ро­ко гла­за и пред­ло­жи­ла най­дё­ны­ша на­звать Са­хар­ком, на что все со­гла­си­лись. Млад­шие де­ти на­по­и­ли ко­тён­ка вкус­ным мо­лоч­ком и иг­ра­ли с ним весь день, по­ка не при­шёл с ра­бо­ты па­па.
— Кто так пи­щит? Ко­го вы вновь при­нес­ли до­мой? — сер­ди­то спро­сил па­па.
— Это не мы, а наш Уй­ка по­ста­рал­ся, — от­ве­ти­ла ма­ма.
— Ну и за­чем его к нам бы­ло в дом за­но­сить? Ко­ты в са­рае жить долж­ны, — отец схва­тил ко­тён­ка за ши­во­рот и от­нёс в тёп­лый ку­рят­ник.

Но ли­сёнок при­нёс его на­зад. Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич хо­ро­шень­ко вы­ру­гал­ся на Уй­ку и вновь вы­нес ко­тён­ка во двор, а ли­сёнок — опять в дом. Так про­дол­жа­лось не­сколь­ко дней под­ряд, сколь­ко ни на­ка­зы­ва­ли ли­сён­ка и да­же вмес­те с ко­тён­ком остав­ля­ли во дво­ре — всё на­прас­но. Толь­ко предо­став­ля­лась воз­мож­ность, ли­сёнок с Са­хар­ком си­де­ли на тёп­лой пе­чи и, до­воль­ные, со­пе­ли. Ко­тёнок до та­кой сте­пе­ни при­вык к Уй­ке, что, ког­да ли­сёнок ухо­дил в лес на охо­ту, жа­лоб­но пи­щал, не на­хо­дя се­бе ме­с­та. И сто­и­ло толь­ко то­му зай­ти в дом, на­чи­на­лись прыж­ки и до­го­нял­ки по всем ком­на­там. Де­ти хо­хо­та­ли, а ма­ма но­си­лась за ни­ми с бе­рёзо­вым ве­ни­ком, ста­ра­ясь как мож­но ско­рее успо­ко­ить, так как пи­том­цы под­ни­ма­ли пыль и да­же раз­би­ли её лю­би­мую ва­зу. Пос­ле че­го они бы­ли стро­го на­ка­за­ны и оста­ва­лись без ужи­на.

Ры­бал­ка

Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич очень лю­бил ры­ба­чить и на­ко­нец-то у не­го вы­дал­ся дол­гож­дан­ный вы­ход­ной. Маль­чи­ки то­же хо­те­ли пой­ти с ним на ры­бал­ку и с ве­че­ра при­го­то­ви­ли ры­бо­лов­ные снас­ти. Но на сле­ду­ю­щий день, как отец ни пы­тал­ся их по­рань­ше под­нять, ни­кто не за­хо­тел про­сы­пать­ся, лишь один Уй­ка, при­жи­мая уши, сле­до­вал за ним по его на­топ­тан­ным сле­дам. Сколь­ко ни ста­рал­ся Ва­лин па­па от­де­лать­ся от на­стыр­но­го ли­сён­ка, но он всё рав­но про­дол­жал ид­ти за хо­зя­и­ном к ре­ке Уй. Вы­брав для се­бя мес­то бо­лее ве­ро­ят­но­го пре­бы­ва­ния ры­бы, муж­чи­на сде­лал не­сколь­ко глу­бо­ких лу­нок и на­чал под­жи­дать улов.

Не­сколь­ко ча­сов про­си­дел Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич впус­тую, со­всем за­мёрз от хо­ло­да, и, пе­ред тем как ре­шил бро­сать ры­ба­чить, од­на за дру­гой ста­ли ло­вить­ся круп­ные щу­ки. Об­ра­до­вал­ся Ва­лин па­па, до­мой уже на­чал со­би­рать­ся, и, сто­и­ло ему толь­ко отвер­нуть­ся скру­чи­вать снас­ти, Уй­ка от лю­бо­пыт­ст­ва по­лез в вед­ро и пе­ре­ки­нул весь улов, ко­то­рый вновь очу­тил­ся в во­де.
— Ах ты, го­ло­ва са­до­вая! Ну, за­чем ты ту­да по­лез? Я так и знал, что те­бя не­льзя бы­ло с со­бой брать. Веч­но ты всё пор­тишь, — вы­ру­гал­ся муж­чи­на, то­пая не­до­воль­но но­га­ми.

Уй­ка ис­пу­гал­ся и пус­тил­ся на­утёк.

Идёт Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич, под нос се­бе буб­нит не­до­воль­но, и тут, как на­зло, ему со­сед­ские му­жи­ки на гла­за по­па­да­ют­ся, да по­сме­и­ва­ют­ся над не­удав­шим­ся ры­ба­ком. Вер­нул­ся со­всем до­мой раз­до­са­до­ван­ный, а тут все в один го­лос:
— Ну, да­вай хва­лись, сколь­ко ры­бы на­ло­вил.
— А нет ни­че­го, Уй­ка, как всег­да, от­ли­чил­ся. Зря толь­ко весь про­дрог, он на­зад в ре­ку всю ры­бу вы­пус­тил, — про­ши­пел го­ре-ры­бак.
— А мы ду­ма­ем, по­че­му Уй­ка рань­ше те­бя до­мой при­шёл и под печ­кой за­бил­ся. Ви­дать, стыд­но ста­ло, по­ни­ма­ет, что он ви­но­ват.

Тут ли­сёнок вы­нес Ми­ха­и­лу Ни­ко­ла­е­ви­чу се­рую мыш­ку, ко­то­рую по­ло­жил воз­ле его ног, ста­ра­ясь тем са­мым за­гла­дить свою ви­ну. Но лишь Са­ха­рок об­ра­до­вал­ся та­ко­му по­дар­ку, в зу­бы цап и да­вай бе­жать, чтоб ни­кто не от­нял до­бы­чу, да ещё при этом ур­чал, как трак­тор.

Все отвер­ну­лись от ли­сён­ка, да­же не гля­дят в его сто­ро­ну. А он чувст­ву­ет свою про­вин­ность, хвост при­жал, мор­доч­ку длин­ную пря­чет, стыд­но пе­ред хо­зя­е­ва­ми, пе­ре­жи­ва­ет. Толь­ко рас­цве­ло, ли­сёнок по­шёл сам на реч­ку, ви­дит, му­жи­ки ры­ба­чат, хо­дит воз­ле них об­ли­зы­ва­ет­ся. Ры­ба­ки пом­нят, как он их от вол­ков убе­рёг, рыб­ку мел­кую пред­ла­га­ют, а он мор­доч­ку отво­ра­чи­ва­ет, на са­мую боль­шую и жир­ную щу­ку по­гля­ды­ва­ет:
— Ну и хи­тёр же этот ры­жий лис. На, бе­ри, за­слу­жил, — за­сме­я­лись му­жи­ки над наг­лым ли­сён­ком, ко­то­рый боль­ше сво­е­го ве­са по всей де­рев­не ры­бу тя­нул.

При­шёл до­мой ла­па­ми об вход­ную дверь скре­бёт­ся, язык на пол­мет­ра от ус­та­лос­ти вы­пал.
Ва­лен­ти­на дверь от­кры­ла и за­кри­ча­ла во всё гор­ло:
— А вот кто у нас на­сто­я­щий ры­бак, смот­ри­те, ка­кую щу­ку пой­мал! Учись отец, как на­до ры­бу ло­вить, — за­сме­я­лась до­воль­ная де­воч­ка, по­гла­жи­вая ли­сён­ка по ма­куш­ке.

Отец, не­до­воль­ный, по­жал пле­ча­ми и ни­че­го не от­ве­тил, но, пос­ле то­го как отве­дал вкус­ной и на­ва­рис­той ухи, ко­то­рую при­го­то­ви­ла ма­ма, смяг­чил­ся и боль­ше на Уй­ку не злил­ся. А лис важ­ным сде­лал­ся, до­быт­чи­ком се­бя по­чувст­во­вал.

Но­вое ис­пы­та­ние

На­сту­пи­ла дол­гож­дан­ная вес­на, на­чал та­ять снег, по­бе­жа­ли быст­рые ручьи. При­ро­да сно­ва ожи­ла пос­ле дли­тель­но­го зим­не­го сна, по­яви­лись поч­ки на де­ревь­ях, ста­ли при­ле­тать пе­ре­лёт­ные пти­цы. Во всех дво­рах лю­ди по­ста­ви­ли скво­реч­ни­ки и ра­до­ва­лись дол­гож­дан­ным пер­на­тым друзь­ям, ко­то­рые ве­се­ло ще­бе­та­ли для них. Ва­лен­ти­на очень лю­би­ла это вре­мя го­да, тем бо­лее, все её ра­дост­ные со­бы­тия вы­па­да­ли на этот пе­ри­од: её день рож­де­ния, встре­ча с ли­сён­ком, по­яв­ле­ние на свет млад­шей сест­ры.

У Ва­ли бы­ло чу­дес­ное на­стро­е­ние, и она ре­ши­ла со сво­им лю­би­мым пи­том­цем про­гу­лять­ся воз­ле ле­са, на­со­би­рать на про­та­лин­ках бе­лос­неж­ных под­снеж­ни­ков для ма­мы, но отец пре­дуп­реж­дал са­мой там не бро­дить. Де­воч­ка бы­ла в этот день не­вни­ма­тель­ной и не услы­ша­ла его пре­дуп­реж­де­ния. Она шла за ли­сён­ком, за­пну­лась об ко­ря­гу и упа­ла на обык­но­вен­ную га­дю­ку, ко­то­рая во­дит­ся в их мест­нос­ти. Змеи обыч­но не на­па­да­ют на лю­дей бе­зо вся­кой при­чи­ны, но де­воч­ка слу­чай­но при­да­ви­ла ей хвост. Га­дю­ка впи­лась в ру­ку Ва­ли мёрт­вой хват­кой, как де­воч­ка ни пы­та­лась её от се­бя ото­рвать, не смог­ла, по­ка змея са­ма не от­це­пи­лась. По­лу­чив боль­шую до­зу яда, де­воч­ка по­ста­ра­лась его са­мос­то­я­тель­но уда­лить, пос­ле че­го упа­ла без со­зна­ния. Уй­ка очень ис­пу­гал­ся за хо­зяй­ку, об­лиз­нув её в лоб, не­мед­лен­но по­бе­жал за по­мощью.

Хо­ро­шо, что отец на­во­дил по­ря­док во дво­ре пос­ле дол­гой зи­мы и уви­дел рас­те­рян­но­го ли­сён­ка. Как же ры­жий зве­рёк кри­чал, буд­то в нём си­дел мон­стр — та­кие ужа­са­ю­щие зву­ки из­да­вал лис. Отец по­нял, что слу­чи­лась бе­да с Ва­лей, тем бо­лее, они ушли вмес­те на про­гул­ку, но по­че­му-то вер­нул­ся лишь один их пу­ши­с­тый зве­рёк.
— По­ка­зы­вай, Уй­ка, до­ро­гу, — ис­пу­ган­но при­ка­зал Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич.

Ли­сёнок буд­то по­ни­мал зна­че­ние этих слов, рва­нул впе­ре­ди сво­е­го хо­зя­и­на, по­сто­ян­но обо­ра­чи­ва­ясь и зо­вя его за со­бой. Де­воч­ка ле­жа­ла на зем­ле и тя­же­ло ды­ша­ла, отец с дро­жа­щи­ми ру­ка­ми под­нял доч­ку и от­нёс до­мой, ни­кто не мог по­ве­рить в слу­чив­ше­е­ся. Уль­я­на Пав­лов­на по­бе­жа­ла за по­мощью к зна­хар­ке, ко­то­рая ле­чи­ла всех лю­дей в Бак­лян­ке и близ­ле­жа­щих де­рев­нях. Она всем по­мо­га­ла и ни­ког­да ни­ко­му не от­ка­зы­ва­ла в прось­бе.
— Де­воч­ка очень пло­ха, де­тям и жи­вот­ным слож­нее пе­ре­жить уку­сы змей. Хо­ро­шо, что вы ко мне сра­зу при­шли, я да­ла ва­шей до­че­ри про­ти­во­ядие. Но она по­лу­чи­ла боль­шую до­зу яда, и те­перь лишь ос­та­ёт­ся упо­вать на её силь­ный мо­ло­дой ор­га­низм, — груст­но про­из­нес­ла зна­хар­ка.

Обес­по­ко­ен­ные ро­ди­те­ли не от­хо­ди­ли ни на шаг от сво­ей до­че­ри, у неё по­сто­ян­но под­ни­ма­лась вы­со­кая тем­пе­ра­ту­ра, ко­то­рую слож­но бы­ло сбить. Ли­сёнок то­же на­хо­дил­ся ря­дом с Ва­лей, жа­лоб­но по­ста­ны­вая и на­де­ясь, что она в ско­ром вре­ме­ни по­пра­вит­ся.
— Уй­ка, пой­дём, я те­бя по­корм­лю, — пред­ло­жи­ла Уль­я­на Пав­лов­на, вы­ти­рая слёзы.

На что ли­сёнок да­же не сдви­нул­ся с ме­с­та. Тог­да ма­ма де­воч­ки взя­ла Уй­ку на ру­ки и от­нес­ла к его мис­ке, но он вновь бе­жал к сво­ей хо­зяй­ке го­лод­ным, толь­ко Са­ха­рок ел с ап­пе­ти­том свою и ли­сён­ка еду, не по­ни­мая, по­че­му от­ка­зы­ва­ет­ся от вкус­ной пи­щи его друг. Но де­воч­ке не ста­но­ви­лось луч­ше, не­сколь­ко дней про­ле­жа­ла Ва­ля в бре­ду, и ря­дом с ней её пре­дан­ный пи­то­мец, ко­то­рый силь­но ис­то­щал и грус­тил. Как его не пы­та­лись на­кор­мить хо­зя­е­ва, он не брал да­же крош­ки.

Че­рез три дня де­воч­ка по­шла на по­прав­ку. Все бы­ли очень счаст­ли­вы, что в день, ког­да её уку­си­ла змея, Уй­ка на­хо­дил­ся ря­дом с Ва­лей. И не­из­вест­но, что бы­ло бы с де­воч­кой, если бы ли­сёнок не по­звал во­вре­мя на по­мощь. С это­го дня Уй­ка был ещё боль­ше пре­дан сво­ей ма­лень­кой хо­зяй­ке. Он по пя­там сле­до­вал за Ва­лей, при­слу­ши­вал­ся к раз­ным зву­кам и шо­ро­хам, чтоб боль­ше ни­кто не по­смел ей на­вре­дить. А ког­да она бы­ла в шко­ле, очень нер­в­ни­чал и пе­ре­жи­вал, ведь там Уй­ка уже не мог за ней при­смат­ри­вать, толь­ко ког­да де­воч­ка бы­ла с ним ря­дом, он чувст­во­вал об­лег­че­ние и спо­койст­вие. Ка­за­лось, что у ли­сён­ка с Ва­лей ка­кая-то осо­бен­ная связь, буд­то он чувст­ву­ет всё, что с ней про­ис­хо­дит.

Са­ха­рок

Не­сколь­ко дней Са­ха­рок не по­яв­лял­ся до­ма, при­бе­жит на па­ру ми­нут по­есть и вновь по по­сёл­ку сло­ня­ет­ся, то с ко­та­ми де­рёт­ся, то со­сед­ских со­бак драз­нит. Один Уй­ка по­сто­ян­но за дру­га вол­ну­ет­ся, ску­ча­ет, а то­му и де­ла до не­го нет. Са­ха­рок вы­рос боль­шим ко­том, ки­ло­грам­мов шесть, на­вер­но, ве­сил, а для ли­сён­ка он всё ма­лень­кий. Уй­ка для не­го и мы­шек при­но­сит, да едой сво­ей де­лит­ся. А Са­ха­рок до­воль­ный, не от­ка­зы­ва­ет­ся и ещё боль­ше от не­го тре­бу­ет. Маль­чиш­ки кое-как ко­та на ру­ки поды­ма­ют и, до­воль­ные, с ним вез­де по ком­на­там но­сят­ся. А Са­хар­ку та­кие иг­ры со­всем не нра­вят­ся, на них не­до­воль­но вор­чит, хвос­том из од­ной сто­ро­ны в дру­гую ма­шет, но не ца­ра­па­ет и, толь­ко предо­став­ля­ет­ся воз­мож­ность сбе­жать, как ра­ке­та вы­бе­га­ет на ули­цу. По­том опять ко­та по не­сколь­ко дней не най­ти.
— Мне ка­жет­ся, ско­ро наш Са­ха­рок трес­нет. Он у нас та­кой об­жор­ка, за тро­их ест, да ещё умуд­ря­ет­ся Уй­ку оста­вить без еды. Мы­шей ло­вить не хо­чет, хо­ро­шо, ли­сёнок вмес­то не­го на них охо­тит­ся. И за­чем мы его дер­жим? Нет ни­ка­кой от не­го поль­зы, — про­бор­мо­та­ла Ва­ля.
— По­то­му что мы его лю­бим, его обо­жа­ют твои братья, и он наш друг. Не всег­да лю­бят за что-то, бы­ва­ет и прос­то так, — от­ве­ти­ла Уль­я­на Пав­лов­на.
— Вче­ра Са­ха­рок сме­та­ну сли­зал из мо­ей чаш­ки; сто­и­ло мне отвер­нуть­ся, этот наг­лец за­лез на стол и всё съел. Вот мой Уй­ка, се­бе та­ко­го не по­зво­лит, — про­дол­жа­ла де­воч­ка.
— За то кур по­хи­щать с чу­жих ку­рят­ни­ков ли­сёнок про­яв­ля­ет всю свою сно­ров­ку, — за­сме­я­лась ма­ма Ва­ли.
— Уй­ка уже дав­но охо­тит­ся на по­ле или в ле­су. Он по­нял, что с на­шим со­се­дом шут­ки пло­хи, — на­хму­ри­ла бро­ви Ва­лен­ти­на.
— Ты пра­ва, хо­ро­ший у нас Уй­ка, нам с ним по­вез­ло. Пой­дём луч­ше вкус­ных пи­ро­гов на­пёчем, тем бо­лее, печь нуж­но рас­то­пить. В до­ме слиш­ком сы­ро и хо­лод­но ста­ло из-за про­лив­но­го дождя, ко­то­рый всё идёт не пе­ре­ста­вая. Так­же ве­щи мож­но про­су­шить на ле­жан­ке, да и са­мим по­ле­жать, бо­ка раз­мять, тем бо­лее, это са­мое лю­би­мое мес­то тво­е­го па­пы и маль­чи­шек, — пред­ло­жи­ла Уль­я­на Пав­лов­на, на что Ва­ля, до­воль­ная, кив­ну­ла го­ло­вой.

Ма­ма де­воч­ки при­го­то­ви­ла су­хих по­ле­нец и бе­рёзо­вой ко­ры для рас­топ­ки рус­ской пе­чи, но не за­кры­ла топ­лив­ник, ку­да пос­ле дли­тель­ных ски­та­ний за­лез по­греть­ся Са­ха­рок. Ва­ля ре­ши­ла са­ма раз­жечь печь, хо­тя ей ни в ко­ем слу­чае ро­ди­те­ли не раз­ре­ша­ли брать спич­ки и тем бо­лее раз­жи­гать огонь. Но Уль­я­на Пав­лов­на отвлек­лась и не за­ме­ти­ла, что её не­по­слуш­ная дочь без тру­да под­па­ли­ла бе­рес­ту. Пос­ле че­го они друж­но с Ва­лей уже за­кан­чи­ва­ли вы­леп­ли­вать кра­си­вые пи­рож­ки, как за­тре­ща­ло что-то в пе­чи, раз­дал­ся страш­ный во­пль:
— Мау, пшш, пш­шш, ма­а­а­а­аа….
— Что это? — ис­пу­ган­но, про­из­нес­ла де­воч­ка и по­смот­ре­ла на ма­му.

Рань­ше в де­рев­не ве­че­ра­ми баб­ки лю­би­ли за­пу­ги­вать ма­лень­ких де­тей стра­шил­ка­ми о до­мо­вых, ко­то­рые из-за не­по­слуш­ных де­тей на­во­ди­ли в до­ме бес­по­ря­док и кри­ча­ли устра­ша­ю­щи­ми кри­ка­ми. Де­воч­ка ухва­ти­лась за ма­му, и они в оце­пе­не­нии прос­то­я­ли не­сколь­ко се­кунд, гля­дя друг на дру­га.
— Ма­ау—ма­а­а­ау, пш­ш­ш­ш­ш­шш ма­а­аа… — ещё гром­че про­дол­жил­ся крик из пе­чи.

Уль­я­на Пав­лов­на на­бра­лась храб­рос­ти, по­до­шла к пе­чи и от­кры­ла двер­цу топ­лив­ни­ка, из ко­то­рой с мол­ни­е­нос­ной ско­ростью вы­бе­жал с под­па­лен­ны­ми бо­ка­ми Са­ха­рок. Хо­ро­шо, что по­стра­да­ла у ко­та толь­ко бе­лос­неж­ная шёрст­ка. Он за­бил­ся, ши­пя, в угол, не под­пус­кая близ­ко к се­бе Ва­лю.
— Ты что, са­ма печь рас­то­пи­ла? — разо­зли­лась на де­воч­ку ма­ма.
— Но я те­бе хо­те­ла по­мочь. Прос­ти ме­ня, — по­крас­нев от сты­да, про­из­нес­ла Ва­лю­ша.
— Де­тям огонь не иг­руш­ка! Мы сколь­ко с от­цом вам го­во­рить мо­жем. А если бы ты спа­ли­ла Са­хар­ка? Я по­ни­маю, ты им не­до­воль­на, но чтоб его сжечь за­жи­во, от те­бя, дочь, я та­ко­го не ожи­да­ла, — бра­ни­ла Ва­лю Уль­я­на Пав­лов­на.

Ми­ха­ил Ни­ко­ла­е­вич то­же был очень не­до­во­лен по­ве­де­ни­ем сво­ей не­ра­зум­ной до­че­ри и хо­ро­шень­ко её пе­ред всей семь­ёй от­чи­тал. Вско­ре они с Уль­я­ной Пав­лов­ной дол­го сме­я­лись над Са­хар­ком и про­зва­ли его пос­ле это­го слу­чая Дым­ком. Один кот был не со­гла­сен с лёг­ким на­ка­за­ни­ем Ва­ли и не­до­воль­но свер­кал злоб­ны­ми гла­за­ми на де­воч­ку. Ма­лень­кой хо­зяй­ке ещё дол­го при­шлось угож­дать пи­том­цу, чтоб он, на­ко­нец, за­был оби­ды.

По­жар на фер­ме

Весь день маль­чиш­ки рез­ви­лись во дво­ре и не за­ме­ти­ли, как млад­ший Бо­рис, по­лез по за­бо­ру к ов­цам, чтоб их под­раз­нить, и на нём по­вис кра­ем сво­ей льня­ной ру­ба­хи. Де­ти не ста­ли ис­кать бра­та и во­шли в дом, лишь ли­сёнок при­смат­ри­вал за глу­пым ре­бён­ком. Вдруг Бо­рис на­чал от­ча­ян­но кри­чать, от то­го, что са­мый боль­шой и драч­ли­вый ба­ран хо­тел его бод­нуть сво­и­ми мас­сив­ны­ми ро­га­ми. Взбе­шён­ное жи­вот­ное не­сколь­ко раз раз­бе­га­лось, чтоб уда­рить маль­чи­ка, но лис вся­чес­ки его от­го­нял, ска­лясь и уво­дя за со­бой.

На крик сы­на вы­бе­жа­ли ро­ди­те­ли и ото­гна­ли по­даль­ше от не­го ба­ра­нов. Бо­рис был очень на­пу­ган, да­же от стра­ха го­во­рить не мог.
— Ну что, Бо­ря, сколь­ко раз мы те­бе го­во­ри­ли не драз­нить жи­вот­ных. Раз­ве на за­бор мож­но взби­рать­ся? А если бы Уй­ка убе­жал в лес на про­гул­ку, что бы ты тог­да де­лал? Вы то­же мо­лод­цы, бра­та раз­ве мож­но од­но­го бро­сать бы­ло? — бра­ни­ли ро­ди­те­ли ма­лень­ких про­каз­ни­ков, ко­то­рые не мог­ли сдер­жать слёз, им бы­ло очень стыд­но.

Ро­ди­те­ли так силь­но пе­ре­нер­в­ни­ча­ли за де­тей, что дол­го не мог­ли успо­ко­ить­ся. Толь­ко под ве­чер вся семья вздох­ну­ла с об­лег­че­ни­ем, го­то­вясь ко сну. Ли­сёнок, как всег­да, устро­ил­ся в но­гах у Ва­ли, Са­хар­ка вновь не бы­ло в до­ме. Он це­лы­ми дня­ми на­про­лёт про­во­дил вре­мя на ули­це, как и все дво­ро­вые ко­ты. А его шерсть так ещё и не от­рос­ла, чем очень ве­се­ли­ла со­сед­ских ре­бя­ти­шек.

Где-то к трём ча­сам но­чи Уй­ка по­бе­жал бу­дить Ми­ха­и­ла Ни­ко­ла­е­ви­ча. Он взо­брал­ся на спя­ще­го хо­зя­и­на и стал пры­гать на нём, как мя­чик, по­тяв­ки­вая.
— Уй­ка, пе­ре­стань, — от­ки­нул его сон­ный муж­чи­на, но ли­сёнок про­дол­жал его бу­дить, ещё с боль­шей на­стой­чи­востью.

Тог­да по­лу­сон­ный муж­чи­на вско­чил с кро­ва­ти, на­спех одел­ся и вы­ско­чил во двор. У не­го сра­зу про­пал сон, ког­да услы­шал за­пах га­ри. Муж­чи­на по­бе­жал бу­дить же­ну и Ва­лю, что­бы те пре­дуп­ре­ди­ли со­се­дей о по­жа­ре, где за­го­рел­ся ам­бар с зер­ном. А сам по­бе­жал на фер­му от­го­нять сто­яв­шие ря­дом с оча­гом го­ре­ния трак­то­ра.

Хо­ро­шо, лю­ди во­вре­мя под­о­спе­ли и за­ту­ши­ли не­дав­но на­ча­тый по­жар, ко­то­рый не смог пе­ре­ки­нуть­ся на дру­гие ря­дом сто­я­щие по­строй­ки. Как же все с это­го дня по­лю­би­ли Уй­ку, он стал боль­шим до­сто­я­ни­ем этой де­рев­ни. Му­жи­ки да­же не­сколь­ко раз пред­ла­га­ли вы­ку­пить у Ми­ха­и­ла Ни­ко­ла­е­ви­ча ум­но­го ли­сён­ка, на что он, ко­неч­но же, не со­гла­шал­ся. Раз­ве мож­но пре­дать на­сто­я­щую и креп­кую друж­бу? Тем бо­лее, ли­сёнок стал чле­ном их семьи. Со­се­ди до та­кой сте­пе­ни рас­кор­ми­ли ры­же­го зверь­ка, что он да­же пе­ре­стал охо­тить­ся и це­лы­ми дня­ми ле­жал в тра­ве, гре­ясь на сол­ныш­ке.

Ва­ля очень гор­ди­лась сво­им пи­том­цем, она ни­ког­да не жа­ле­ла, что ока­за­ла ему по­мощь, ведь он не остал­ся у неё в дол­гу.

Так бы и за­кон­чи­лась эта уди­ви­тель­ная ис­то­рия об отваж­ном ли­сён­ке, ко­то­рый не раз вы­ру­чал сво­их дру­зей. Но тут я уви­дел сле­зу у сво­ей ба­буш­ки и сра­зу по­нял, что это она бы­ла той са­мой ре­ши­тель­ной де­воч­кой, ко­то­рая спас­ла без­за­щит­ное жи­вот­ное. Она до­ста­ла из сво­е­го пла­тя­но­го шка­фа ста­рый аль­бом, где на об­щей се­мей­ной фо­то­гра­фии си­дел на ру­ках у де­воч­ки кра­си­вый и до­воль­ный лис. Я сра­зу при­знал в ней свою ба­буш­ку, по её доброй и неж­ной улыб­ке. И я уди­вил­ся, что у ли­са мо­жет быть та­кой ум­ный и глу­бо­кий взгляд.

Вот так уже не­сколь­ко по­ко­ле­ний в на­ших серд­цах жи­вёт храб­рый и пре­дан­ный Уй­ка. За это­го ли­сён­ка ещё дол­го в де­рев­не Бак­лян­ка бу­дут го­во­рить. Но, ко­неч­но, моя ба­буш­ка, как всег­да, пре­уве­ли­чи­ла, а мно­го или ма­ло — су­дить вам са­мим.