Кот и пёс

Анатолий Баранов

​

В бронзе как живые

Дорогому другу — Роксане Сергеевне Кирилловой посвящается.

Как мы лю­бим сво­их со­бак и ко­шек! По­рой бес­ша­баш­но и не­ис­то­во. По­зво­ля­ем им всё, что они по­же­ла­ют… И толь­ко по од­ной при­чи­не — что­бы на­блю­дать ра­дость на­ших пи­том­цев. Это чувст­во ра­дос­ти пе­ре­да­ёт­ся и нам. Оно пе­ре­пол­ня­ет нас… Мы — их вла­дель­цы — ис­пы­ты­ва­ем не­под­дель­ное счастье… Од­на­ко увы! Век чет­ве­ро­но­гих ко­ро­ток по срав­не­нию с на­шим, в об­щем-то, то­же не дол­гим. Но вот, в один из дней, они «по­ки­да­ют» нас. Хо­ро­шо, если оста­лась на па­мять фо­то­гра­фия… В этом слу­чае есть воз­мож­ность взгля­нуть на сво­е­го чет­ве­ро­но­го и ещё раз по­лю­бо­вать­ся лю­би­мы­ми чер­та­ми усоп­ше­го до­мо­чад­ца. Но если бы мож­но бы­ло к не­му ещё раз при­кос­нуть­ся, по­тро­гать и по­гла­дить… Вот тут-то и воз­ни­ка­ет мысль — на­до бы­ло при его жиз­ни уве­ко­ве­чить своё «со­кро­ви­ще» в ма­те­ри­а­ле… Тог­да, дейст­ви­тель­но, мож­но бы­ло бы его по­дер­жать в ру­ках и по­гла­дить… Фи­гур­ка род­но­го жи­вот­но­го, вы­пол­нен­ная из кра­си­вей­ше­го брон­зо­во­го ма­те­ри­а­ла, сто­я­щая на ко­мо­де, сер­ван­те или на пись­мен­ном сто­ле, ра­до­ва­ла бы не толь­ко нас, но и на­ших де­тей, вну­ков, прав­ну­ков и пра­пра­вну­ков. Идея эта в об­щем-то не но­ва. Она древ­няя и до­воль­но ин­те­рес­ная. Вот её крат­кая ис­то­рия…

Уве­ко­ве­че­ние чет­ве­ро­но­гих до­маш­них лю­бим­цев пу­тём из­го­тов­ле­ния их изо­бра­же­ний, в пер­вую оче­редь в ви­де скульп­тур, бы­ло свя­за­но с вы­со­кой куль­ту­рой на­ро­дов Древ­ней Гре­ции, Кри­та и Ми­кен.

Ар­хео­ло­ги­чес­кие на­ход­ки раз­лич­ных фи­гу­рок жи­вот­ных, сде­лан­ные на Кри­те, по­зво­ли­ли учё­ным сде­лать вы­вод о том, что раз­ви­тие со­вер­шен­но но­во­го ху­до­жест­вен­но­го на­прав­ле­ния, так на­зы­ва­е­мой мел­кой плас­ти­ки, на­ча­лось дав­но — с пе­ри­о­да нео­ли­та.

В ран­не­ми­ной­ский пе­ри­од — ХХХ-ХХII ве­ка до на­шей эры (то есть 3000–2100 гг. до н. э.) — мас­те­ра­ми из­го­тов­ля­лись лишь ка­мен­ные и гли­ня­ные фи­гур­ки до­маш­них жи­вот­ных. Они вы­гля­де­ли до­воль­но при­ми­тив­но, с ед­ва раз­ли­чи­мы­ми кон­ту­ра­ми те­ла. Ины­ми сло­ва­ми — они бы­ли плос­ки­ми, сти­ли­зо­ван­ны­ми.

В сред­не­ми­ной­ский пе­ри­од — XXI-ХVII ве­ка до на­шей эры (2100—1580 гг. до н. э.) — в изо­бра­же­ни­ях жи­вот­ных уже ис­че­за­ет при­ми­тив­ная плос­кост­ность и в из­го­тов­лен­ных фи­гур­ках по­яв­ля­ют­ся бо­лее-ме­нее кон­кре­ти­зи­ро­ван­ные ана­то­ми­чес­кие чер­ты той или иной осо­би. Это, мож­но ска­зать, уже на­сто­я­щие скульп­ту­ры. В них про­смат­ри­ва­ют­ся чёт­кие про­пор­ции те­ла до­маш­не­го жи­вот­но­го, в ста­тях вы­де­ля­ют­ся его наибо­лее вы­ра­зи­тель­ные ана­то­ми­чес­кие час­ти: го­ло­ва с те­ми или ины­ми ха­рак­тер­ны­ми чер­та­ми. На­при­мер: круп­ные вы­пук­лые гла­за, огра­ни­чен­ные глаз­ни­цей; уши — длин­ные или ко­рот­кие, ви­ся­чие или сто­я­чие; рот — с рых­лы­ми или су­хи­ми гу­ба­ми; хвост — длин­ный, ко­рот­кий, тон­кий или тол­с­тый, с шёрст­ным по­кро­вом или го­лый. И ко­неч­но же, в фи­гур­ках ото­бра­же­на ком­плек­ция те­ла жи­вот­но­го.

При этом мас­те­ра мел­кой плас­ти­ки до­маш­них лю­бим­цев ста­ра­ют­ся изо­бра­жать не не­по­движ­но за­стыв­ши­ми, слов­но ока­ме­не­лы­ми, как рань­ше, а в дви­же­нии, с ото­бра­же­ни­ем ка­ких-то опре­де­лён­ных эмо­ци­о­наль­ных про­яв­ле­ний. К кон­цу это­го ис­то­ри­чес­ко­го пе­ри­о­да брон­зо­вые из­ва­я­ния ис­пол­ня­ют­ся ху­дож­ни­ка­ми-ани­ма­лис­та­ми с боль­шой лю­бовью и тща­тель­ностью.

Наи­выс­ше­го ху­до­жест­вен­но­го мас­тер­ст­ва в ра­бо­те с брон­зо­вой ми­ни­а­тю­рой ху­дож­ни­ки до­сти­га­ют толь­ко лишь к позд­не­ми­ной­ско­му пе­ри­о­ду — ХVI-ХIII ве­ка до на­шей эры (1580—1200 гг. до н. э.).

В фи­гур­ках со­бак и ко­шек, от­ли­тых из брон­зы, от­ме­ча­ет­ся жи­вость ком­по­зи­ции — то, че­го рань­ше не бы­ло. В них чувст­ву­ет­ся вы­ра­зи­тель­ность ха­рак­те­ра и за­мет­ны по­род­ные осо­бен­нос­ти.

Ин­те­рес­но от­ме­тить, что в скульп­ту­рах эгей­ских, крит­ских и ми­кен­ских мас­те­ров-ху­дож­ни­ков это­го пе­ри­о­да на­блю­да­ет­ся сходст­во ма­не­ры ис­пол­не­ния. И эта ана­ло­гия про­сле­жи­ва­ет­ся не­за­ви­си­мо от ма­те­ри­а­ла: будь то чис­тое зо­ло­то, брон­за, чёр­ный или цвет­ной ме­талл, или био­ло­ги­чес­кая суб­стан­ция — сло­но­вая кость.

Ани­ма­лис­ти­чес­кие из­де­лия на­столь­ко по­хо­жи на жи­вые ори­ги­на­лы и со­вер­шен­ны в сво­ём не­по­дра­жа­е­мом ве­ли­ко­ле­пии, что это да­ло ис­сле­до­ва­те­лям и ис­кус­ст­во­ве­дам воз­мож­ность прий­ти к за­клю­че­нию о мед­лен­ном и по­сте­пен­ном пре­одо­ле­нии скульп­то­ра­ми при­ми­ти­виз­ма ран­не­ми­ной­ско­го пе­ри­о­да и на­ча­ле рас­цве­та на­сто­я­ще­го мас­тер­ст­ва мел­кой плас­ти­ки.

В фи­гур­ках со­бак, ко­шек по­яв­ля­ют­ся со­вер­шен­но но­вые ка­чест­ва: жи­во­пис­ность, плас­тич­ность, объ­ём­ность и ди­на­мич­ность. А са­мое глав­ное — мас­те­рам на­ко­нец уда­ёт­ся при­да­вать сво­им скульп­ту­рам са­мый важ­ный эле­мент: жиз­нен­ность. В этом они до­стиг­ли та­ко­го гро­мад­но­го успе­ха, ко­то­ро­го не бы­ло до то­го ни в Егип­те, ни в Ма­лой Азии.

Най­ден­ные при рас­коп­ках на Бал­кан­ском по­лу­ост­ро­ве скульп­ту­ры ко­шек и со­бак да­ти­ру­ют­ся учё­ны­ми XI–X ве­ка­ми до на­шей эры. При этом, что дейст­ви­тель­но за­га­доч­но, сре­ди этих на­хо­док изо­бра­же­ний че­ло­ве­ка най­де­но не бы­ло. Глав­ным об­ра­зом это бы­ли не­боль­шие по раз­ме­ру фи­гур­ки до­маш­них жи­вот­ных — со­бак, ко­шек и ло­ша­дей. И вы­пол­не­ны они бы­ли из брон­зы и обо­жжён­ной гли­ны.

Как вы­яс­ни­ли учё­ные, од­ни фи­гур­ки жи­вот­ных пред­на­зна­ча­лись для укра­ше­ния пред­ме­тов до­маш­не­го оби­хо­да (раз­лич­ных со­су­дов, ско­во­ро­док для жар­ки мя­са, чай­ни­ков и т. д.), дру­гие — пред­став­ля­ли со­бой от­дель­ные са­мос­то­я­тель­ные ста­ту­эт­ки на под­став­ках из по­лу­дра­го­цен­но­го кам­ня, ме­тал­ла или во­об­ще без них.

Сле­ду­ет ска­зать, что скульп­ту­ры до­маш­них жи­вот­ных ис­поль­зо­ва­лись древ­ни­ми людь­ми как объ­ек­ты при­но­ше­ния и име­ли ре­ли­ги­оз­но-ма­ги­чес­кое зна­че­ние. Так, фи­гур­ки со­бак, ко­шек, ло­ша­дей, бы­ков, от­ли­тые из брон­зы или вы­пол­нен­ные из ка­ко­го-то дру­го­го ма­те­ри­а­ла, но яв­ля­ю­щи­е­ся ко­пи­я­ми ори­ги­на­ла, при­но­си­лись родст­вен­ни­ка­ми усоп­ше­го в свя­ти­ли­ще вмес­то жи­вых — по тем вре­ме­нам слиш­ком до­ро­гих — жи­вот­ных. На­при­мер, брон­зо­вая ста­ту­эт­ка со­ба­ки, по­ло­жен­ная в гроб умер­ше­го хо­зя­и­на, пос­ле за­хо­ро­не­ния долж­на бы­ла пре­вра­тить­ся в его преж­нюю, на­сто­я­щую со­ба­ку, что­бы, на­хо­дясь «на том све­те», опять слу­жить ему ве­рой и прав­дой.

Не слиш­ком увле­ка­ясь под­роб­нос­тя­ми даль­ней­ше­го хро­но­ло­ги­чес­ко­го опи­са­ния раз­ви­тия брон­зо­во­го ани­ма­лис­ти­чес­ко­го ис­кус­ст­ва, не­раз­рыв­но свя­зан­но­го с раз­ви­ти­ем об­щей куль­ту­ры че­ло­ве­чест­ва, мож­но од­но­знач­но ска­зать, что оно не толь­ко ди­на­мич­но раз­ви­ва­лось, но и це­ле­на­прав­лен­но со­вер­шенст­во­ва­лось.

Мыс­лен­но, се­ми­миль­ны­ми ша­га­ми, пе­ре­не­сясь из древ­них ве­ков в XIX век — 1830-е го­ды — и за­дер­жав­шись в нём вплоть до на­ча­ла XX ве­ка — до Пер­вой ми­ро­вой вой­ны, — мы не­про­из­воль­но стал­ки­ва­ем­ся с брон­зо­вы­ми фи­гур­ка­ми до­маш­них жи­вот­ных. При этом от­ме­ча­ем: со­ба­ки, кош­ки, ло­ша­ди оста­ва­лись из­люб­лен­ны­ми и ос­нов­ны­ми те­ма­ми в брон­зо­вой скульп­ту­ре мас­ти­тых скульп­то­ров-ани­ма­лис­тов, ра­бо­тав­ших в еди­ном сти­ле, на­прав­лен­ном на ро­ман­ти­чес­ко-ре­а­лис­ти­чес­кое изо­бра­же­ние чет­ве­ро­но­гих лю­бим­цев до­ма. Ху­дож­ни­ки XIX сто­ле­тия, пре­не­бре­гая су­щест­во­вав­ши­ми жёст­ки­ми огра­ни­че­ни­я­ми неоклас­си­циз­ма, на­ча­ли изо­бра­жать со­бак, ко­шек и ло­ша­дей в об­раз­ных по­э­ти­чес­ких ком­по­зи­ци­ях, что не­со­мнен­но ста­ло ха­рак­тер­ным от­ли­чи­ем ра­бот скульп­то­ров-ро­ман­ти­ков.

На­тур­ное вос­про­из­ве­де­ние до­маш­не­го жи­вот­но­го со все­ми его ана­то­ми­чес­ки­ми под­роб­нос­тя­ми (ка­са­ет­ся в ос­нов­ном осо­бей муж­ско­го по­ла), точ­ная пе­ре­да­ча ми­ми­ки, ма­не­ры дви­же­ния, плюс глу­бо­кое зна­ние ху­дож­ни­ка­ми пси­хо­ло­гии со­бак, ко­шек, ло­ша­дей, а так­же вы­со­кое ка­чест­во брон­зы с при­ме­не­ни­ем по­явив­шей­ся на тот мо­мент уни­каль­ной тех­ни­ки её по­зо­ло­ты и точ­ность от­лив­ки яв­ля­ют­ся ха­рак­тер­ны­ми чер­та­ми и осо­бен­ностью дан­но­го пе­ри­о­да.

Из­вест­ные мас­те­ра-ани­ма­ли­с­ты изо­бра­жа­ли чет­ве­ро­но­гих се­мей­ных лю­бим­цев в раз­лич­ных на­ту­ра­лис­ти­чес­ких ком­по­зи­ци­ях так ис­кус­но и со­вер­шен­но, что жи­вот­ные по­хо­ди­ли на жи­вых. Спе­ци­а­ли­с­ты-ис­кус­ст­во­ве­ды от­ме­ча­ют, что с точ­ки зре­ния ис­пол­ни­тель­ско­го мас­тер­ст­ва и сти­ля это был дейст­ви­тель­но пе­ри­од яр­ко вы­ра­жен­но­го ро­ман­тиз­ма, увле­чён­нос­ти во­пло­ще­ни­ем со­бак и ко­шек в ми­ни­а­тюр­ной скульп­ту­ре.

Не­смот­ря на то что скульп­то­ры-ани­ма­ли­с­ты, ра­бо­тав­шие не под опре­де­лён­ный за­каз, в сво­их ани­ма­лис­ти­чес­ких про­из­ве­де­ни­ях не­из­мен­но со­зда­ва­ли скульп­ту­ры жи­вот­ных, об­ла­да­ю­щих яр­ко вы­ра­жен­ной пси­хо­ло­ги­чес­кой ин­ди­ви­ду­аль­ностью, но без яв­ных при­зна­ков опре­де­лён­ной при­над­леж­нос­ти, по­доб­ные объ­ек­ты вы­пол­ня­лись на ос­но­ве хо­ро­ше­го зна­ния мас­те­ра­ми ви­да жи­вот­но­го, вклю­чая его ана­то­мо-фи­зио­ло­ги­чес­кие осо­бен­нос­ти, и по­это­му бы­ли лег­ко узна­ва­е­мы.

Ког­да вни­ма­тель­но смот­ришь на брон­зо­вые из­де­лия мас­те­ров-ани­ма­лис­тов, то не­воз­мож­но не за­ме­тить их вы­со­ко­ху­до­жест­вен­ные и тех­но­ло­ги­чес­кие ка­чест­ва, вклю­чая ве­ли­ко­леп­ную об­ра­бот­ку по­верх­нос­ти скульп­ту­ры, ко­то­рая да­ёт зри­те­лю чёт­кое пред­став­ле­ние о глад­кой ко­рот­кой шерс­ти у од­ной со­ба­ки, длин­ной шел­ко­вис­той — у дру­гой, гус­той вью­щей­ся — у тре­тей, ко­рот­кой и жёст­кой — у чет­вёр­той. Имен­но от это­го у нас сра­зу воз­ни­ка­ет ре­аль­ное ощу­ще­ние бли­зос­ти жи­вот­но­го. Оно не­про­из­воль­но пе­ре­да­ёт­ся в глу­би­ны на­ше­го со­зна­ния, вы­зы­вая в нём чувст­во ре­аль­но­го при­сут­ст­вия ря­дом с на­ми лю­би­мой час­ти­цы жи­вой при­ро­ды, на­ве­ки, ис­кус­но и прав­ди­во за­пе­чат­лен­ной в не­обык­но­вен­но кра­си­вом ме­тал­ле, имя ко­то­ро­му — брон­за.

На­ча­ло ХIХ ве­ка у ху­дож­ни­ков-ани­ма­лис­тов, ра­бо­тав­ших ис­клю­чи­тель­но с брон­зой, от­ме­че­но взлётом фан­та­зии и ин­же­нер­но-тех­ни­чес­ко­го изо­бре­та­тельст­ва. Твор­цы скульп­тур­ной ми­ни­а­тю­ры на­чи­на­ют про­бо­вать се­бя в рель­еф­ной брон­зе, пе­ре­во­дя в неё ра­бо­ты, пер­во­на­чаль­но из­го­тов­лен­ные в дру­гом ме­тал­ле. Од­на­ко по­доб­ное на­чи­на­ние ока­за­лось под си­лу не всем мас­те­рам. Мно­гие ани­ма­лис­ти­чес­кие ра­бо­ты так и оста­лись не пе­ре­ве­дён­ны­ми в брон­зу.

Чи­та­те­лю сле­ду­ет по­яс­нить, что со­зда­ние слож­ной рель­еф­ной по­верх­нос­ти про­из­ве­де­ния по­зво­ля­ло ху­дож­ни­ку пол­но и яр­ко пе­ре­дать кар­ти­ну, свя­зан­ную с па­но­ра­мой ка­ко­го-то опре­де­лён­но­го со­бы­тия. На­при­мер, при изо­бра­же­нии мас­те­ром куль­ми­на­ци­он­но­го мо­мен­та, ког­да хо­ро­шо сло­жен­ная и фи­зи­чес­ки раз­ви­тая охот­ничья со­ба­ка по­ро­ды сет­тер апор­ти­ру­ет хо­зя­и­ну ещё жи­вую пти­цу-по­дран­ка с тре­пе­щу­щи­ми крыль­я­ми, рас­то­пы­рен­ны­ми и дви­га­ю­щи­ми­ся ког­ти­с­ты­ми ла­па­ми и сви­са­ю­щей вниз го­ло­вой на длин­ной шее, ста­но­вит­ся по­нят­но, что толь­ко брон­зо­вая рель­еф­ная от­лив­ка спо­соб­на чёт­ко по­ка­зать всю жиз­нен­ную си­лу ху­до­жест­вен­ной ком­по­зи­ции, а так­же в пол­ной ме­ре от­ра­зить за­мы­сел мас­те­ра. И од­нов­ре­мен­но пе­ре­дать зри­те­лю весь на­ту­ра­лизм, тра­гизм и па­фос охот­ничь­ей те­мы, при этом осо­бо вы­де­лив кра­со­ту, без­удер­ж­ность, си­лу и го­ря­чий тем­пе­ра­мент по­дру­жей­ной со­ба­ки.

Нуж­но от­ме­тить, что ре­аль­нос­ти жес­то­кос­ти жи­вот­но­го ми­ра, в ко­то­рой обыч­но был по­ви­нен че­ло­век, пусть да­же охот­ник, ани­ма­лис­та­ми ил­люст­ри­ро­ва­лись чрез­вы­чай­но ред­ко, и по­доб­ные ху­до­жест­вен­но-ани­ма­лис­ти­чес­кие про­из­ве­де­ния не бы­ли слиш­ком по­пу­ляр­ны­ми в от­ли­чие от про­из­ве­де­ний с изо­бра­же­ни­ем у жи­вот­ных добро­ты, дру­же­лю­бия и неж­нос­ти.

Так, в вик­то­ри­ан­ской Ан­глии при­вет­ст­во­вал­ся и по­чи­тал­ся толь­ко стиль сен­ти­мен­таль­но­го ро­ман­тиз­ма с не­пре­мен­ным оче­ло­ве­чи­ва­ни­ем и оду­хотво­ре­ни­ем до­маш­не­го жи­вот­но­го. Со­ба­ки, кош­ки ани­ма­лис­та­ми изо­бра­жа­лись в ком­по­зи­ци­ях, от­ра­жа­ю­щих друж­бу, лю­бовь, пре­дан­ность, то­ле­рант­ность: «Неж­ность», «Ко­ро­лев­ский шну­ро­вой пу­дель, дер­жа­щий в пас­ти дам­скую су­моч­ку», «Три дру­га», «Со­ба­ка с боль­ным зу­бом», «Бло­хас­тая со­ба­ка», «Кош­ка с си­дя­щей у неё на хвос­те му­хой», «Кош­ка и мыш­ка», «Кош­ка на про­гул­ке», «Кот на ка­мин­ной тру­бе» и се­год­ня вы­зы­ва­ют у зри­те­ля по­ло­жи­тель­ные эмо­ции и лю­бовь ко все­му жи­во­му.

В этот пе­ри­од (на­ча­ло ХIХ в.) в ра­бо­тах скульп­то­ров-ани­ма­лис­тов на­ме­ча­ет­ся но­вое на­прав­ле­ние — порт­рет­ная ис­пол­ни­тель­ская ма­не­ра. Со­ба­ка или кош­ка ху­дож­ни­ка­ми ста­ли изо­бра­жать­ся осо­бен­но ре­а­лис­ти­чес­ки. Пе­рей­дя на эту ма­не­ру, при­мер­но с 1846 го­да, ани­ма­ли­с­ты на­ча­ли за­пе­чат­ле­вать жи­вот­ных в не­по­движ­ном, как бы за­стыв­шем со­сто­я­нии, но с при­су­щи­ми толь­ко им экс­терь­ер­ны­ми при­зна­ка­ми, по­вад­ка­ми и ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми чер­та­ми ха­рак­те­ра.

Брон­зо­вые скульп­ту­ры со­бак, ко­шек во все вре­ме­на поль­зо­ва­лись не­бы­ва­лым спро­сом у со­сто­я­тель­ных го­ро­жан — лю­би­те­лей жи­вот­ных. Од­на­ко фи­гур­ки, вы­пол­ня­е­мые ху­дож­ни­ка­ми не столь быст­ро, к то­му же в еди­нич­ных эк­зем­пля­рах, до­стать­ся мно­го­чис­лен­ным име­ни­тым за­каз­чи­кам или прос­то по­чи­та­те­лям со­бак и ко­шек по этой при­чи­не не мог­ли. Ожи­да­ние при­о­бре­те­ния бас­но­с­лов­но до­ро­гой брон­зо­вой скульп­ту­ры по­рой мог­ло длить­ся всю жизнь оче­ред­ни­ка за­ка­за.

Воз­мож­ность в ка­кой-то ме­ре удов­летво­рить свое же­ла­ние иметь в до­ме брон­зо­вое из­ва­я­ние сво­е­го усоп­ше­го ком­пань­о­на или прос­то лю­би­мо­го ви­да жи­вот­но­го по­яви­лась у лю­би­те­лей брон­зо­вой скульп­ту­ры лишь к 1860 го­ду. Это свя­за­но с име­нем фран­цуз­ско­го скульп­то­ра-ани­ма­лис­та Пье­ра Жю­ля Ме­не, ко­то­рый изо­брел и при­ме­нил на прак­ти­ке но­вей­шую по тем вре­ме­нам тех­но­ло­гию в тру­до­ём­ком брон­зо­вом литье. Ме­тод П. Ж. Ме­не по­зво­лил с ана­то­ми­чес­кой до­сто­вер­ностью от­ли­вать брон­зо­вые изо­бра­же­ния со­бак, ко­шек и дру­гих жи­вот­ных мас­со­вы­ми ти­ра­жа­ми, что при­нес­ло ху­дож­ни­ку из­вест­ность, сла­ву и, ко­неч­но же, ком­мер­чес­кий успех. До­сто­вер­но из­вест­но, что ху­дож­ник за свою жизнь (1810–1879) из­го­то­вил брон­зо­вых со­бак и ко­шек во мно­го раз боль­ше, чем ка­кой-ли­бо дру­гой тру­дя­га-ани­ма­лист, ра­бо­тав­ший по ста­рин­ке.

Ра­бо­ты П. Ж. Ме­не бы­ли на­столь­ко пре­крас­ны по тех­ни­чес­ко­му ис­пол­не­нию и ху­до­жест­вен­но­му уров­ню и так лег­ко узна­ва­е­мы, что мас­тер да­же от­ка­зал­ся от по­ста­нов­ки на них лич­но­го ав­тор­ско­го клей­ма.

Скульп­то­ры-ани­ма­ли­с­ты ХIХ ве­ка не толь­ко внес­ли ог­ром­ный вклад в раз­ви­тие эс­те­ти­чес­кой куль­ту­ры, но и до­нес­ли до нас тво­ре­ния сво­их не­обык­но­вен­но уме­лых рук. Кро­ме то­го, по­сто­ян­но изо­бре­тая и внед­ряя в про­из­водст­во всё бо­лее и бо­лее со­вер­шен­ные спо­со­бы литья ме­тал­ла и об­ра­бот­ки по­верх­нос­ти от­ли­вок фи­гу­рок со­бак и ко­шек, мас­те­ра брон­зо­вой скульп­ту­ры спо­собст­во­ва­ли раз­ви­тию тех­ни­чес­ко­го про­грес­са и од­нов­ре­мен­но про­буж­да­ли в лю­дях ге­не­ти­чес­ки за­про­грам­ми­ро­ван­ные в них ма­туш­кой-при­ро­дой са­мые луч­шие че­ло­ве­чес­кие ка­чест­ва.

* *
Ху­дож­ни­ки-ани­ма­ли­с­ты и в на­ше вре­мя про­дол­жа­ют ра­до­вать нас — лю­би­те­лей жи­вот­ных — сво­и­ми про­из­ве­де­ни­я­ми, вы­пол­нен­ны­ми из брон­зы на са­мом вы­со­ком про­фес­си­о­наль­но-ху­до­жест­вен­ном уров­не.

Наибо­лее яр­ким пред­ста­ви­те­лем скульп­то­ров-ани­ма­лис­тов СССР, впо­следст­вии Рос­сии, бы­ла не­дав­но ушед­шая от нас Рок­са­на Сер­ге­ев­на Ки­рил­ло­ва — не­обык­но­вен­но доброй ду­ши че­ло­век и боль­шой лю­би­тель жи­вот­ных, до­маш­них и ди­ких.

Тес­ное об­ще­ние с вы­да­ю­щи­ми­ся рус­ски­ми ху­дож­ни­ка­ми-ани­ма­лис­та­ми Ва­си­ли­ем Алек­се­е­ви­чем Ва­та­ги­ным и Алек­се­ем Ни­ка­но­ро­ви­чем Ко­ма­ро­вым ока­за­ло ог­ром­ней­шее вли­я­ние на всё твор­чест­во мо­ло­до­го ху­дож­ни­ка. Бо­лее то­го, бла­го­да­ря друж­бе со столь ве­ли­ки­ми мас­те­ра­ми — боль­ши­ми зна­то­ка­ми жи­вот­ных она су­ме­ла впи­тать глу­бо­кое по­ни­ма­ние это­го су­гу­бо спе­ци­фи­чес­ко­го и до­ста­точ­но слож­но­го ху­до­жест­вен­но-био­ло­ги­чес­ко­го твор­чест­ва. И на­чи­на­ю­щий ху­дож­ник его блес­тя­ще осво­и­ла. На всех со­вет­ских, рос­сий­ских, меж­ду­на­род­ных вы­став­ках стен­ды с ра­бо­та­ми Рок­са­ны Ки­рил­ло­вой со­би­ра­ли ог­ром­ное ко­ли­чест­во зри­те­лей. При­чём мно­гие из них мог­ли бес­ко­неч­но дол­го лю­бо­вать­ся и на­слаж­дать­ся её ра­бо­та­ми.

А слу­чай с из­вест­ным со­вет­ским мар­ша­лом С. М. Бу­дён­ным, ко­то­рый, од­наж­ды про­ез­жая по Бе­го­вой ули­це и уви­дев скульп­тур­ную ком­по­зи­цию «Ку­па­ние ло­ша­дей» в скве­ре на­про­тив Мос­ков­ско­го ип­по­дро­ма, при­ка­зал во­ди­те­лю оста­но­вить­ся, — наи­выс­шая оцен­ка её ани­ма­лис­ти­чес­ко­го твор­чест­ва. Страст­ный по­чи­та­тель и зна­ток ло­ша­дей с пер­во­го взгля­да влю­бил­ся в изу­ми­тель­ных, слов­но жи­вых ко­ней Рок­са­ны Ки­рил­ло­вой. За­во­ро­жён­ный до бо­ли зна­ко­мой кар­ти­ной, яр­ко воз­ник­шей из его да­лёко­го дет­ст­ва, он — бес­страш­ный бо­ец, про­шед­ший не­сколь­ко войн, — со сле­за­ми на гла­зах лю­бо­вал­ся, лю­бо­вал­ся и лю­бо­вал­ся пре­крас­ным про­из­ве­де­ни­ем, ни в ка­кую не же­лая по­ки­дать сквер «без ко­ней»… Ни­ка­кие уго­во­ры выс­ших пар­тий­ных чи­нов­ни­ков на обо­жа­те­ля ло­ша­дей не дейст­во­ва­ли. Че­рез не­сколь­ко ча­сов, толь­ко лишь пос­ле лич­ных за­ве­ре­ний са­мо­го ху­дож­ни­ка из­го­то­вить для ле­ген­дар­но­го кон­ни­ка ко­пию ком­по­зи­ции, пре­ста­ре­лый мар­шал успо­ко­ил­ся и про­дол­жил путь на ра­бо­ту — в Ми­нис­тер­ст­во обо­ро­ны СССР, где слу­жил до по­след­них лет жиз­ни ге­не­раль­ным ин­спек­то­ром.

Мне не раз при­хо­ди­лось на­блю­дать за ра­бо­той «вол­шеб­ных» рук Рок­са­ны Ки­рил­ло­вой и по её прось­бе вы­сту­пать кри­ти­ком во вре­мя из­го­тов­ле­ния мо­де­лей бу­ду­щих брон­зо­вых скульп­тур — кош­ки, со­ба­ки или це­лой ком­по­зи­ции к па­мят­ни­ку. Воск, плас­ти­лин или гли­на бук­валь­но ожи­ва­ли на гла­зах — по­яв­ля­лись до бо­ли зна­ко­мые фор­мы и чер­ты кош­ки, со­ба­ки или дру­го­го жи­вот­но­го. Ка­за­лось ещё не­мно­го, и жи­вот­ное ожи­вёт — за­ла­ет, за­му­рит или, изо­гнув спи­ну и ши­ро­ко от­крыв пасть, де­мон­ст­ри­руя бе­лос­неж­ные ост­рые зу­бы и вы­су­нув ро­зо­вый язы­чок, неж­но по­тя­нет­ся…

Со­ба­ки, кош­ки, ло­ша­ди, со слов Рок­са­ны Ки­рил­ло­вой, по­ра­зи­ли её серд­це в са­мом ран­нем дет­ст­ве, и это со­сто­я­ние са­мо­заб­вен­ной люб­ви ко всем жи­вот­ным не про­шло у неё до по­след­не­го вздо­ха. Свою жизнь без них она прос­то не пред­став­ля­ла. По­ро­ди­с­тым и бес­по­род­ным со­ба­кам, в том чис­ле бес­при­зор­ным, кош­кам, ло­ша­дям — всем на­хо­ди­лось мес­то в её боль­шом гос­теп­ри­им­ном до­ме ко­опе­ра­ти­ва «Со­вет­ский ху­дож­ник» в по­сёл­ке Пес­ки Мос­ков­ской об­лас­ти. В пре­ды­ду­щих но­вел­лах я из­ло­жил от­дель­ные ис­то­рии, про­изо­шед­шие с её до­маш­ни­ми пи­том­ца­ми.

Сво­и­ми пре­крас­ны­ми ани­ма­лис­ти­чес­ки­ми ра­бо­та­ми Рок­са­на Ки­рил­ло­ва, слов­но опыт­ный и чут­кий пе­да­гог, без ка­ких-ли­бо на­вяз­чи­вых и раз­дра­жа­ю­щих нра­во­уче­ний до­во­дит до мо­ло­до­го по­ко­ле­ния свет­лую идею о вза­им­ной друж­бе че­ло­ве­ка и до­маш­не­го жи­вот­но­го. Не за­бы­вая при этом де­лать лю­дям при­вив­ки до­бро­сер­деч­нос­ти и к жи­во­му ми­ру ди­кой при­ро­ды: «Ко­су­ли», «Буй­во­лы», «Оленья семья», «Льви­ца со львя­та­ми», «Мед­ве­ди­ца с мед­ве­жон­ком» и дру­гие.

Гля­дя на все под­лин­но гу­ма­нис­ти­чес­кие ани­ма­лис­ти­чес­кие ше­дев­ры Рок­са­ны Ки­рил­ло­вой от­чёт­ли­во со­зна­ёшь, что, ис­пы­ты­вая по­треб­ность в люд­ской опе­ке, со­стра­да­нии и лас­ке, жи­вот­ные вы­зы­ва­ют в на­ших, по­рой за­ско­руз­лых, ду­шах воз­вы­шен­ные, свойст­вен­ные ра­зум­но­му че­ло­ве­ку чувст­ва — добро­ту, от­зыв­чи­вость, спо­соб­ность при не­об­хо­ди­мос­ти при­нес­ти се­бя в жерт­ву или, го­во­ря язы­ком Биб­лии, бес­ко­рыст­ную лю­бовь к ближ­не­му.

Блес­тя­ще зная ана­то­ми­чес­кие и фи­зио­ло­ги­чес­кие осо­бен­нос­ти до­маш­них и ди­ких жи­вот­ных, Рок­са­на Ки­рил­ло­ва чут­ко улав­ли­ва­ла сущ­ность ор­га­низ­ма жи­во­го био­ло­ги­чес­ко­го со­зда­ния и точ­но за­пе­чат­ле­ва­ла в ма­те­ри­а­ле — брон­зе, гли­не, ке­ра­ми­ке — его по­род­ные осо­бен­нос­ти, ви­до­вые чер­ты, ма­не­ры, по­вад­ки, на­стро­е­ние и, ко­неч­но же, здо­ровье. При­зна­юсь, что ме­ня — ве­те­ри­нар­но­го вра­ча — эта до­сто­вер­ность по­рой прос­то по­ра­жа­ла…

На мой взгляд, са­мой важ­ной чер­той её ху­до­жест­вен­но­го твор­чест­ва был фан­тас­ти­чес­кий та­лант до­во­дить до мас­со­во­го зри­те­ля всё ве­ли­ко­ле­пие и оба­я­ние до­маш­них жи­вот­ных, их не­под­дель­ный — ис­крен­ний — дру­же­люб­ный на­строй к че­ло­ве­ку, а так­же по­ка­зы­вать их добро­душ­ное об­ще­ние меж­ду со­бой…

Каж­дое про­из­ве­де­ние мас­те­ра — крат­кое из­ре­че­ние ху­дож­ни­ка, но в то же вре­мя и глу­бо­кое ли­ри­чес­кое по­вест­во­ва­ние о до­бро­же­ла­тель­нос­ти, пре­дан­нос­ти, кре­пос­ти вза­и­мо­от­но­ше­ний че­ло­ве­ка и жи­вот­но­го. К при­ме­ру: «Ку­па­ние ло­ша­дей», «Друж­ба», «Тесс со щен­ком» и дру­гие.

Сле­ду­ет от­ме­тить, что Рок­са­на Ки­рил­ло­ва ни­ког­да не изо­бра­жа­ла жес­то­кие схват­ки меж­ду жи­вот­ны­ми или прос­то ла­ю­щих друг на дру­га скан­даль­ных псов. Со­ба­ки, да и во­об­ще все до­маш­ние жи­вот­ные, вы­пол­нен­ные мас­те­ром, по­ка­за­ны нам толь­ко в пе­ри­о­ды вы­ра­же­ния наи­луч­ших свойств ха­рак­те­ра: «Иг­ра», «Бьян­ка и кот Лис», «Яш­ка и Ир­бис» и мно­гие дру­гие.

Бу­ду­чи боль­шим лю­би­те­лем до­маш­них жи­вот­ных и по­чи­та­те­лем бо­жест­вен­но кра­си­вой рос­сий­ской при­ро­ды, Рок­са­на Ки­рил­ло­ва в сво­их про­из­ве­де­ни­ях не по­зво­ля­ла се­бе вно­сить ка­кие-ли­бо ху­до­жест­вен­ные при­ук­ра­сы или кор­рек­ти­вы в ес­тест­во, со­здан­ное Все­выш­ним. Во всех ра­бо­тах она ста­ра­лась со­здать не стан­дарт­ную по экс­терь­е­ру со­ба­ку или кош­ку, а хо­ро­шо узна­ва­е­мую вла­дель­цем род­ную и лю­би­мую чет­ве­ро­но­гую лич­ность с не­пов­то­ри­мы­ми чер­та­ми: «Том», «Бьян­ка», «Да­ни­эль», «Ир­бис», «Кот Мар­дук».

Ве­ли­ко­леп­ный скульп­тор-ани­ма­лист Рок­са­на Ки­рил­ло­ва со­зда­ла за свою жизнь не один де­ся­ток вы­со­кон­равст­вен­ных эс­те­ти­чес­ких про­из­ве­де­ний в ха­рак­тер­ном для неё сен­ти­мен­таль­но-ро­ман­ти­чес­ком сти­ле. Это ста­ло воз­мож­ном по не­сколь­ким при­чи­нам, глав­ны­ми из ко­то­рых бы­ли две: во-пер­вых, она об­ла­да­ла не­обык­но­вен­ным божь­им да­ром ви­деть мир жи­вой при­ро­ды толь­ко в до­бро­сер­деч­ном ра­кур­се; во-вто­рых, ху­дож­ник Рок­са­на Ки­рил­ло­ва как ни­кто дру­гой мог­ла мас­тер­ски вло­жить в ма­лень­кую брон­зо­вую скульп­ту­ру всю теп­ло­ту сво­ей ши­ро­кой ду­ши, жиз­нен­ную си­лу и, ко­неч­но же, глу­бо­кое пси­хо­э­мо­ци­о­наль­ное со­дер­жа­ние. Вот это всё по­зво­ля­ло брон­зо­во­му из­ва­я­нию до­маш­не­го жи­вот­но­го пред­ста­вать пе­ред зри­те­лем слов­но жи­вым и, ко­неч­но же, не остав­лять его рав­но­душ­ным. Толь­ко по од­но­му это­му при­зна­ку, без вся­ко­го со­мне­ния, Рок­са­на Ки­рил­ло­ва мо­жет быть при­чис­ле­на к пле­я­де Ве­ли­ких мас­те­ров брон­зо­вой плас­ти­ки.