Боль­ше все­го на све­те Яша Пе­ре­пел­кин лю­бил кра­си­во оде­вать­ся, а если точ­нее, «кра­си­во обу­вать­ся».

Ни­на Пет­ров­на, его ма­ма, лас­ко­во на­зы­ва­ла сы­на «со­ро­ко­нож­кой», ког­да, взды­хая над оче­ред­ной поч­ти но­вой па­рой ту­фель, ко­то­рую сын ка­те­го­ри­чес­ки от­ка­зы­вал­ся бо­лее оде­вать, раз­мыш­ля­ла по по­во­ду то­го, ко­го из ма­ло­иму­щих родст­вен­ни­ков мож­но бы­ло бы ос­част­ли­вить столь цен­ным по­дар­ком? Бла­го, в ро­ду та­ко­вых по ее ли­нии име­лось предо­ста­точ­но.

С од­ной сто­ро­ны, ни­че­го пло­хо­го в том нет, что «маль­чик» лю­бит кра­си­во оде­вать­ся, а с дру­гой сто­ро­ны как по­смот­реть. Де­нег- то сколь­ко по вет­ру пус­ка­ет­ся…. А что де­лать?

Ведь са­мым лю­би­мым вре­мяп­реп­ро­вож­де­ни­ем Яши бы­ло хож­де­ние по ма­га­зи­нам. Он знал все мар­ки одеж­ды, где ка­кие скид­ки, ка­кая строч­ка долж­на быть на тех или иных джин­сах и ру­баш­ках. А по экс­перт­но­му за­клю­че­нию на­счет ко­жи и окан­тов­ки на его лю­би­мых бо­тин­ках, он мог за­ткнуть за по­яс лю­бо­го ме­нед­же­ра.

А то, зна­е­те, есть та­кие мо­ло­дые лю­ди, ко­то­рые, не успе­ешь пе­ре­сту­пить по­рог ма­га­зи­на, тут как тут с во­про­сом: " Мо­гу ли вам чем-ли­бо по­мочь?»

«Мо­жешь, мо­жешь. Оставь ме­ня в по­кое», — так и хо­чет­ся ска­зать, но не го­во­ришь, ибо по­ни­ма­ешь, та­кая у бе­до­ла­ги ра­бо­та — впа­ри­вать то­вар.

Кто-то из со­вре­мен­но­го ру­ко­водст­ва ре­шил обу­чать пер­со­нал аг­рес­сив­но­му мар­ке­тин­гу, по­это­му маль­чи­ков и де­во­чек, ра­бо­та­ю­щих с кли­ен­та­ми, ча­са­ми зом­би­ру­ют по прин­ци­пу " Мы са­мые, са­мые про­да­ва­е­мые…».

Это все, мо­жет, и хо­ро­шо, но, увы, ког­да эн­ту­зи­азм пер­воп­ро­ход­цев вре­мен пе­ре­ст­рой­ки в сфе­ре биз­не­са, услуг и то­ва­ров для на­се­ле­ния схлы­нул и угас, им на сме­ну при­шли обез­ли­чен­ные ог­ром­ные ги­пер­мар­ке­ты с на­бо­ром оди­на­ко­вых ма­рок одеж­ды, обу­ви и кос­ме­ти­ки.

И что де­лать ис­тин­ным це­ни­те­лям вку­са?

Вы­со­кую мо­ду тро­гать не бу­дем, кто ее но­сит и для ко­го она, од­но­му Бо­гу из­вест­но. Речь идет о тех, кто хо­чет быть ин­ди­ви­дуа­лен, а не счи­щать жуж­жа­щей ма­шин­кой ка­тыш­ки на коф­тах или кос­тю­мах пос­ле не­дель­ной нос­ки.

У кор­по­ра­ций — од­ни це­ли, а у по­тре­би­те­лей — дру­гие.

Ну так вот, на­смот­рев­шись на без­об­ра­зия в тор­го­вой от­рас­ли, где дейст­во­ва­ли не под­да­ю­щи­е­ся ни­ка­кой ло­ги­ке за­ко­ны це­но­об­ра­зо­ва­ния, Яков устре­мил взор на За­пад. Бла­го, ин­тер­нет- ма­га­зи­ны рас­прос­тер­ли «щу­паль­цы»- сай­ты по все­му ми­ру.

Воз­ни­ка­ла прав­да од­на про­бле­ма: Яков Ан­то­но­вич вы­нес из со­вет­ской шко­лы за­ме­ча­тель­ное зна­ние ис­пан­ско­го язы­ка, но Ев­ро­па, кро­ме упря­мых фран­цу­зов, об­ща­лась ис­клю­чи­тель­но на ан­глий­ском. Яша каж­дый год гро­зил­ся са­мо­му се­бе за­го­во­рить на язы­ке при­знан­ных пи­ра­тов и ко­ло­ни­за­то­ров, но каж­дод­нев­ные за­бо­ты и ус­та­лость (пос­ле пе­ре­ме­ще­ний по ог­ром­но­му ме­га­по­ли­су) не спо­собст­во­ва­ли ис­пол­не­нию столь по­хваль­но­го же­ла­ния.

Да и рас­слаб­ля­ло его на­ли­чие при­яте­ля Се­ре­ги, от­лич­но вла­де­ю­ще­го ан­глий­ским, ко­то­рый в слу­чае не­об­хо­ди­мос­ти всег­да был на под­хва­те. Есть хо­ро­шая по­го­вор­ка «не имей сто руб­лей, а имей сто дру­зей».

Се­ре­га на­хо­дил­ся в том не­опре­де­лен­ном воз­рас­те, ког­да от­рок при­о­бре­та­ет ста­тус зре­ло­го му­жа. Ны­неш­няя со­вре­мен­ность и ком­пью­те­ри­за­ция на­се­ле­ния внес­ла кор­рек­ти­ву в воз­раст­ной пе­ри­од дан­но­го про­цес­са.

У не­ко­то­рых это про­ис­хо­дит и в во­сем­над­цать лет, а у дру­гих пе­ре­ход­ный пе­ри­од рас­тя­ги­ва­ет­ся на всю жизнь.

Вот и при­ятель Яши, хо­тя и всту­пил в на­чаль­ную по­ло­су трид­ца­ти­ле­тия, ин­те­ре­со­вал­ся ис­клю­чи­тель­но ком­пью­тер­ны­ми иг­ра­ми по за­хва­ту чу­жих зам­ков и со­кро­вищ и обо­жал вся­чес­кие " при­ко­лы», в осо­бен­нос­ти над не­зна­ко­мы­ми людь­ми.

В тот день, ког­да Яков на­прав­лял­ся в гос­ти к Се­ре­ге, при­хва­тив в кон­ди­тер­ской па­кет со слад­ки­ми бу­лоч­ка­ми, ко­то­рые тот обо­жал, в го­ро­де про­изо­шло со­бы­тие, на­толк­нув­шее пред­при­им­чи­во­го це­ни­те­ля ком­форт­ной одеж­ды на ин­те­рес­ную мысль.

— При­вет, да­вай зво­ни в Ан­глию,- сра­зу с по­ро­га об­ра­тил­ся он к дру­гу.
— А чай? — на­чал бы­ло ере­пе­нить­ся Се­ре­га, по­гля­ды­вая на па­кет, где на бу­ма­ге рас­пол­за­лись жир­ные пят­на от гла­зу­ри.
— По­том, по­том, а то мысль уле­тит из го­ло­вы, — обо­рвал тот на­ме­ре­ние дру­га по­ла­ко­мить­ся в пер­вую оче­редь бу­лоч­кой.
— А что го­во­рить? — по­ин­те­ре­со­вал­ся Се­ре­га, на­би­рая но­мер.
-Сна­ча­ла ска­жи, что нас ин­те­ре­су­ет жа­кет, ко­то­рый раз­ме­щен у них в ка­та­ло­ге за но­ме­ром 18, а по­том бу­дем ду­мать по хо­ду де­ла, что ска­зать, — то­ро­пил при­яте­ля Яша.

На том кон­це труб­ки веж­ли­вый де­ви­чий го­лос от­ве­тил:

— Yes?
Мисс, — и Се­ре­га стал из­ла­гать по­ру­че­ние, по­том за­мол­чал
— Она го­во­рит, что они не со­труд­ни­ча­ют с Рос­си­ей, — стал пе­ре­во­дить Се­ре­га
— А по­че­му?
— Что, так и спра­ши­вать?
— Ко­неч­но. Ска­жи, что мы с то­бой яко­бы тор­го­вые аген­ты.

Се­ре­га опять за­ло­по­тал не по -рус­ски.
— Она го­во­рит, что это ре­ше­ние при­ня­то ее ру­ко­водст­вом.
— А ты ее спро­си, это са­мое ру­ко­водст­во мо­жет на­пра­вить од­ну жи­лет­ку в по­ряд­ке ис­клю­че­ния по­жи­ло­му че­ло­ве­ку, ак­ти­вис­ту гей — па­ра­дов, ко­то­ро­го от­прав­ля­ют в Си­бирь? Ска­жи, ска­жи, что им хо­ро­шо, у них там теп­ло, а там хо­лод­но. Она зна­ет, что та­кое Си­бирь?

Сдер­жи­вая смех, Се­ре­га по­ве­дал на да­ле­кий ост­ров жут­кую ис­то­рию о дя­дюш­ке с не­тра­ди­ци­он­ной ори­ен­та­ци­ей.
— Sorry,sorry,- де­вуш­ка, вос­пи­тан­ная в об­щест­ве де­мо­кра­тии, по­ни­ма­ла из жа­лост­ли­вых ин­то­на­ций Се­ре­ги, что сло­ва Си­бирь, мо­роз и гей — это не­что страш­ное и жут­кое в стра­не, где, по мер­кам бур­жу­аз­ных СМИ, от­сут­ст­ву­ет ка­кая-ли­бо ци­ви­ли­за­ция.

Се­ре­га за­хи­хи­кал и по­ло­жил труб­ку.
— По­шли пить чай. Ска­за­ла, что­бы я пе­ре­зво­нил че­рез ми­нут трид­цать. Она по­пы­та­ет­ся узнать у ру­ко­водст­ва о воз­мож­нос­ти до­став­ки в на­шу стра­ну жа­ке­ти­ка в по­ряд­ке ис­клю­че­ния.
— Вот это дру­гое де­ло — об­ра­до­вал­ся Яша.
— А че­го это те­бе в го­ло­ву при­шла эта хрень на­счет дя­дюш­ки?

— А то­го, — при­твор­но вздох­нул Яков.- Все де­мо­кра­ты в боль­шинст­ве -это из­вра­щен­цы, воз­ник­шие от при­сут­ст­вия боль­ших де­нег и от­сут­ст­вия ка­ких бы то ни бы­ло войн. Вот они и за­цик­ли­ва­ют­ся на тех про­бле­мах, ко­то­рых не су­щест­ву­ет. На­при­мер, за­щи­та акул от че­ло­ве­ка, про­во­ци­ру­ю­ще­го их, бе­до­лаг, на­па­дать и от­ку­сы­вать у то­го все вы­сту­па­ю­щие час­ти те­ла. Или де­ви­цы, ко­то­рые ор­га­ни­зо­вы­ва­ют все­воз­мож­ные фон­ды по за­щи­те кло­пов и та­ран­ту­лов, по­то­му что из-за сво­ей страш­но­ты не нуж­ны ни од­но­му нор­маль­но­му му­жи­ку. И та­кой ду­рис­ти­ки пол­но. Возь­ми лю­бую га­зе­тен­ку или транс­ля­цию на лю­бом ка­на­ле. Так по­че­му про­бле­ма мо­е­го дя­дюш­ки не мо­жет вско­лых­нуть их за­сто­яв­ший­ся в уто­пи­ях мозг? Мо­жет!

Се­ре­га по­жал пле­ча­ми.

Че­рез пол­ча­са де­вуш­ка тем же из­ви­ня­ю­щим­ся го­ло­сом со­об­щи­ла но­мер те­ле­фо­на ком­пань­о­на в Гер­ма­нии, до­ба­вив, что если и те не смо­гут ни­че­го сде­лать, то, увы — боль­ше ни­кто.
— Зво­ни на не­мет­чи­ну.
— Да?- в го­ло­се муж­чи­ны на том кон­це про­во­да слы­ша­лось не толь­ко удив­ле­ние, но и не­до­уме­ние.

Еще со вре­мен Пет­ра, обо­га­тив­ше­го не од­но по­ко­ле­ние без­род­ных пред­ста­ви­те­лей гер­ман­ских кня­жеств, нем­цы луч­ше всех по­ни­ма­ют рус­скую ду­шу.

— Гос­по­дин Серж, мы ра­бо­та­ем толь­ко с круп­ны­ми оп­то­вы­ми пар­ти­я­ми. Вот если бы ваш дя­дя пе­ре­го­во­рил со все­ми участ­ни­ка­ми па­ра­да и те за­хо­те­ли бы на­хо­дить­ся в на­ших курт­ках, то мы по­ста­ви­ли бы ва­гон дан­ной про­дук­ции в лю­бую точ­ку ва­шей стра­ны и да­же по оп­то­вой це­не.
— Участ­ни­ков бы­ло мно­го или один толь­ко ваш дя­дя?

Се­ре­га разо­злил­ся.
— Участ­ни­ков- то мно­го, да кто ж им даст воз­мож­ность, что­бы на их го­ре раз­бо­га­те­ли чу­жие пред­при­ни­ма­те­ли, а не свои, ко­то­рые шьют те­ло­грей­ки.
— Увы, дя­дю, ко­неч­но, жаль, но мы ни­чем не смо­жем ему по­мочь.
— Вот, га­ды, — поды­то­жил раз­го­вор Се­ре­га, — не лю­бят они нас.
— Не, не лю­бят, а бо­ят­ся. Пус­ти ты на­ших, та­ких пред­при­им­чи­вых, в Ев­ро­пу, так мест­ные по ми­ру пой­дут от сво­ей ту­по­го­ло­вос­ти, — успо­ко­ил при­яте­ля Яша.
— Да­вай фран­цу­зам по­зво­ним. Я вче­ра та­кие бо­тин­ки у них при­смот­рел.
— Да ты что, — от­мах­нул­ся Се­ре­га.- Они прин­ци­пи­аль­но толь­ко на сво­ем ло­по­чут.
— Ни­че­го, а ты им ска­жи о кон­трак­те на мил­ли­он, по­смот­рим по — ка­ков­ски тог­да они за­го­во­рят, а если ни­че­го не вый­дет, так хоть по­при­ка­лы­ва­ем­ся. Пу­га­нем их, ска­жем, что мор по все­му ми­ру по­шел. У нас все жи­вот­ные уже сдох­ли, а ско­ро оче­редь и до их­них дой­дет. Из чьей тог­да шку­ры они «ту­хель­ки» кро­ить бу­дут?
— Из Аф­ри­ки при­ве­зут. Там их «ипеш­ни­ков» мно­го по Ели­сей­ским по­лям бе­га­ет, — хмык­нул Се­ре­га и опять при­нял­ся на­би­рать но­мер те­ле­фо­на.