…В по­след­нее вре­мя жи­вёшь по инер­ции. Ра­бо­та — дом, дом — ра­бо­та. И обыч­но по­яв­ля­ет­ся воз­мож­ность за­ду­мать­ся о су­ти жиз­ни, но по­ни­ма­ешь, что ты на­столь­ко ус­та­ла и за­гна­на, что нет ни­ка­ких эмо­ций. Ты прос­то их не чувст­ву­ешь.

Вот в дет­ст­ве — дру­гое де­ло, дет­ст­во бы­ло ска­зоч­ное. Ут­ром про­сы­па­лась и зна­ла, что се­год­ня обя­за­тель­но про­изой­дёт что-то ин­те­рес­ное или сверхъ­ес­тест­вен­ное. И оно про­ис­хо­ди­ло. Обыч­но в шко­ле встре­ча­лись с од­нок­лас­сни­ка­ми или людь­ми, ко­то­рые бы­ли те­бе ин­те­рес­ны или ко­то­рым ты бы­ла ин­те­рес­на, обя­за­тель­но ку­да-ни­будь шли и без со­мне­ний что-ни­будь тво­ри­ли. По­том при­хо­дишь до­мой, ко­неч­но же, ус­тав­шая, но до­воль­ная сво­ей жизнью, и ты не чувст­ву­ешь, что всё за­кон­чи­лось, ты обя­за­тель­но зна­ешь, что зав­тра не­пре­мен­но имен­но с то­бой бу­дут про­ис­хо­дить не­ве­ро­ят­ные ве­щи.

А что сей­час??? Сей­час имен­но то, что на­зы­ва­ет­ся ру­ти­ной. Ты хо­дишь на ра­бо­ту, по пу­ти на ра­бо­ту встре­ча­ешь та­ких же лю­дей, как и ты са­ма — за­му­чен­ных, ус­тав­ших, бе­з­э­мо­ци­о­наль­ных. Слож­но ска­зать, кем ты в дан­ном слу­чае яв­ля­ешь­ся, сто­рон­ним зри­те­лем или не­воль­ным со­участ­ни­ком про­ис­хо­дя­ще­го. К со­жа­ле­нию, вре­мя двад­цать пер­во­го ве­ка та­ко­во, что ты ста­но­вишь­ся во­вле­чён в чью-то иг­ру, по уста­нов­лен­ным кем-то пра­ви­лам. И ког­да ты за­ду­мы­ва­ешь­ся, что не хо­чешь жить имен­но так, то осо­зна­ёшь ещё од­ну важ­ную вещь, ты раб сво­их эмо­ций. По­сколь­ку, если бы ты в да­лёком пре­крас­ном и воз­душ­ном дет­ст­ве, а так­же и мо­ло­дос­ти, не по­сле­до­ва­ла эмо­ци­о­наль­но­му по­ры­ву, то, без­ус­лов­но, твоя жизнь по­вер­ну­лась со­всем ина­че. Сей­час ты ощу­ща­ешь се­бя пас­са­жи­ром на «Ти­та­ни­ке», ко­то­рый столк­нул­ся с Айс­бер­гом под на­зва­ни­ем Пус­то­та…

Сей­час это, мо­жет быть, вы­гля­дит со сто­ро­ны са­мо­би­че­ва­ни­ем или осуж­де­ни­ем без пра­ва на вос­ста­нов­ле­ние сво­е­го ник­чём­но­го су­щест­во­ва­ния. И по­рою ка­жет­ся, что это имен­но так и есть. Од­на­ко, как и у лю­бой ме­да­ли, у этой есть так­же дру­гая сто­ро­на.

Всег­да есть, что вспом­нить, и всег­да есть воз­мож­ность на­чать жить луч­ше, чем ты жи­вёшь сей­час.

Важ­но всег­да ве­рить в свои си­лы. По­то­му как ты жи­вёшь по за­ко­ну при­ро­ды. А у неё есть та­кое пра­ви­ло, ког­да что-то уми­ра­ет, где-то в дру­гом мес­те обя­за­тель­но что-то рож­да­ет­ся но­вое. И если сле­до­вать это­му прин­ци­пу, ты обя­за­тель­но воз­ро­дишь­ся, по­то­му что в те­бе умер­ло что-то. Где-то в тво­ём ра­зу­ме, в тво­ём ор­га­низ­ме, в тво­ём те­ле умер­ло что-то, что да­ло воз­мож­ность ро­дить­ся че­му-то вол­шеб­но­му, вос­хи­ти­тель­но­му, за­ме­ча­тель­но­му, при­да­ю­ще­му те­бе же­ла­ние тво­рить. И здесь уже от те­бя са­мой за­ви­сит, вос­поль­зу­ешь­ся или нет ты этой воз­мож­ностью. Или ты так и бу­дешь уми­рать до тех пор, по­ка не умрёшь окон­ча­тель­но. И в дан­ном слу­чае речь не идёт о фи­зи­чес­кой смер­ти…

Слож­но ска­зать, к со­жа­ле­нию или к счастью. А то за­рож­да­ю­ще­е­ся или воз­рож­да­ю­ще­е­ся так и не по­лу­чит сво­е­го раз­ви­тия, по­то­му что ру­ти­на овла­де­ла то­бой на­столь­ко, что твоя ду­шев­ная и фи­зи­чес­кая сла­бость, на­сту­пив­шая вследст­вие от­клю­че­ния эмо­ци­о­наль­ных по­ры­вов, уби­ла всё жи­вое, что мог­ло дать жизнь че­му-то боль­ше­му и луч­ше­му, име­ю­ще­му­ся в те­бе или мо­гу­ще­му стать та­ко­вым…

Раз­мыш­ляя о бы­тии сво­е­го су­щест­во­ва­ния, че­ло­век не­осоз­нан­но всег­да оку­на­ет­ся в мир­ское. Имен­но в та­кие мо­мен­ты он не по­мыш­ля­ет о чём-то вы­со­ком, ду­хов­ном, ра­ду­ю­щем ду­шу или глаз. Он всег­да от­тал­ки­ва­ет­ся от удов­летво­ре­ния сво­их низ­мен­ных по­треб­нос­тей. И это то­же го­во­рит в пер­вую оче­редь о на­ли­чии у че­ло­ве­ка эмо­ций. А имен­но — же­ла­ний. Он же­ла­ет се­бе ком­форт­ной жиз­ни. А ком­форт для со­вре­мен­но­го че­ло­ве­ка — это ма­те­ри­аль­ный до­ста­ток, при этом не всег­да он со­пря­жён с до­стат­ком ду­шев­ным.

И толь­ко лишь, ког­да че­ло­век по­лу­ча­ет всё, че­го он же­лал, он на­чи­на­ет осо­зна­вать, что ему не хва­та­ет по­коя в ду­ше. И тут же он стре­ми­тель­но на­чи­на­ет по­сти­гать, гло­тать, с жад­ностью вби­рать в се­бя всё, что счи­та­ет нуж­ным. И тут вам ещё од­на эмо­ция вы­хо­дит на по­верх­ность — жад­ность. Вы, на­вер­ня­ка, ста­не­те мне воз­ра­жать, мол, жад­ность это не эмо­ция. Од­на­ко, на мой взгляд, жад­ность — это са­мая что ни на есть эмо­ция. Ведь об­ра­ща­ясь да­же к ве­ли­ким умам на­ше­го все­ми лю­би­мо­го рус­ско­го язы­ка, эмо­ция — это ду­шев­ное пе­ре­жи­ва­ние, вол­не­ние, чувст­во (час­то со­про­вож­да­е­мое ка­ки­ми-ни­будь ин­стинк­тив­ны­ми вы­ра­зи­тель­ны­ми дви­же­ни­я­ми). Эмо­ция гне­ва, пе­ча­ли, ра­дос­ти. А жад­ность? Что та­кое жад­ность? Это стрем­ле­ние удов­летво­рить не­по­мер­ные, не­на­сыт­ные же­ла­ния; алч­ность.

К сло­ву ска­зать, к эмо­ци­ям мож­но от­нес­ти ещё ряд ка­честв че­ло­ве­чес­ко­го со­зна­ния. Но я се­бе по­зво­лю оста­но­вить­ся на не­сколь­ких из них, по мо­е­му мне­нию, тре­бу­ю­щих боль­ше­го вни­ма­ния, не­же­ли все они. К ко­им от­но­сит­ся, в пер­вую оче­редь (опять-та­ки, на мой взгляд, чи­та­те­ли мо­гут со мной по­спо­рить), — оби­да. Та­кая эмо­ция при­сут­ст­ву­ет в каж­дой че­ло­ве­чес­кой ду­ше, но не каж­дое со­зна­ние при­ни­ма­ет, и ска­жу вам боль­ше, об­ра­ща­ет вни­ма­ние на неё. Оби­да, она как ка­мень, на­ки­ну­тый на шею, не да­ёт че­ло­ве­ку вы­пря­мить­ся, по­туск­нев­шей ду­ше уви­деть лу­чик све­та, брез­жу­щий где-то вда­ли, на го­ри­зон­те. Это чувст­во съеда­ет внут­ри до су­хос­ти, как со­ба­ка об­гла­ды­ва­ет вкус­ную кость; наж­дач­ной бу­ма­гой сос­кре­ба­ет со сте­нок на­шей брен­ной ду­ши всё то доброе, свет­лое, лу­че­зар­ное, что мы чувст­во­ва­ли к объ­ек­ту на­шей оби­ды. И час­то это мо­гут быть ми­нут­ные мгно­ве­ния, но при этом они остав­ля­ют в на­ших серд­цах ог­ром­ную, если не ска­зать, ды­ру раз­ме­ром с бер­муд­ский тре­уголь­ник, где всё, что ту­да по­па­да­ет, тут же про­па­да­ет на ве­ка. И те хо­ро­шие вос­по­ми­на­ния оста­ют­ся в на­шем да­лёком под­соз­на­нии. Они по­рою пы­та­ют­ся вы­полз­ти на­ру­жу, на свет Бо­жий, по­то­му как не мо­жет че­ло­век, про­вед­ший дол­гие или да­же не дол­гие, но при­ят­ные мо­мен­ты с лю­би­мой, до­ро­гой его серд­цу пер­со­ной остать­ся на­столь­ко очер­ст­вев­шим, что­бы не су­меть или не за­хо­теть вспом­нить или по­ду­мать о лас­ка­ю­щих от­дель­ные участ­ки его па­мя­ти эпи­зо­дах.

Но тут всту­па­ет в де­ло пре­сло­ву­тая, все­ми не­на­вист­ная, но при­ни­ма­е­мая на­ми по раз­ным объ­ек­тив­ным или субъ­ек­тив­ным при­чи­нам — оби­да. По­че­му мы так ей по­ко­ря­ем­ся? Ни­кто не смо­жет дать ис­чер­пы­ва­ю­ще­го от­ве­та на этот во­прос. Вы спро­си­те ме­ня, по­че­му? Да имен­но по­то­му, что оби­да уже за­вя­за­ла нам плот­ной хол­що­вой гряз­ной тряп­кой на­ши чи­с­тые и свет­лые гла­за, ко­то­рые бук­валь­но не­дав­но смот­ре­ли на Мир свер­ка­ю­щим и лёг­ким взгля­дом. Вы впра­ве спро­сить ме­ня, где же тут эмо­ция? По­че­му оби­ду я от­но­шу к эмо­ции? Да имен­но по­то­му, что оби­да — это гло­жу­щее чувст­во, си­дя­щее внут­ри че­ло­ве­ка, ру­ко­во­дя­щее им, как и к ко­му от­но­сить­ся, по­рож­да­ю­щее злость, гнев, ярость, а иног­да и на­обо­рот де­прес­сив­ное, от­стра­нён­ное, от­ре­шён­ное со­сто­я­ние. А с точ­ки зре­ния пси­хо­ло­гии, оби­да — это чувст­во до­са­ды, воз­ни­ка­ю­щее в ре­зуль­та­те не­ожи­дан­но­го по­ве­де­ния че­ло­ве­ка, ко­то­ро­го мы во­вре­мя не рас­поз­на­ли.

И в этой свя­зи мною про­смат­ри­ва­ет­ся один очень ин­те­рес­ный мо­мент — мы, ока­зы­ва­ет­ся, оби­жа­ем­ся на са­мих се­бя! Но че­ло­ве­чес­кая гор­дость ни за что не по­зво­лит нам при­знать­ся в этом фак­те. По­че­му? Да имен­но по­то­му, что че­ло­век бо­ит­ся быть осме­ян­ным, отверг­ну­тым и по мно­гим дру­гим при­чи­нам. И тут вам ещё од­на эмо­ция — страх. Это на­столь­ко ве­ли­кая эмо­ция, что иног­да за­ду­мы­ва­ешь­ся, по­че­му че­ло­век во­об­ще на­де­лён та­кой эмо­ци­ей? Для че­го? Это его спа­се­ние? Или его про­кля­тие?

И опять-та­ки ни­кто не смо­жет от­ве­тить на не­го на­столь­ко, что­бы спра­ши­ва­ю­щий был удов­летво­рён услы­шан­ным. По­то­му что страх уже си­дит в каж­дом из нас. Он, так же как и оби­да, съеда­ет нас из­нут­ри ров­но на­столь­ко, на­сколь­ко он сам это­го хо­чет, а не на­столь­ко, на­сколь­ко хо­тим или мо­жем по­зво­лить мы са­ми. Но в от­ли­чии от оби­ды страх мо­жет стать для нас пу­те­вод­ной звез­дой, но так же он мо­жет ока­зать­ся яко­рем, тя­ну­щим нас на дно, так и не дав­шим воз­мож­ность на­сла­дить­ся те­ми мо­мен­та­ми, ко­то­рые ушли в не­бы­тие. Ведь за­ду­май­тесь са­ми, из чувст­ва стра­ха лю­ди уби­ва­ют се­бе по­доб­ных; од­ни стра­ны, что­бы не быть по­ра­бо­щён­ны­ми, за­во­ё­вы­ва­ют дру­гие стра­ны; жен­щи­на уби­ва­ет за­рож­дён­ное на­ча­ло в се­бе, что­бы не по­те­рять свою сво­бо­ду; муж из­би­ва­ет свою же­ну и тер­ро­ри­зи­ру­ет свою семью, что­бы по­ка­зать своё гла­венст­во; гла­вы стран сос­ре­до­та­чи­ва­ют луч­шие умы че­ло­ве­чест­ва, что­бы раз­ра­бо­тать ору­жие мас­со­во­го по­ра­же­ния и за­тем из стра­ха по­ка­зать­ся сла­бым, пы­та­ют­ся узур­пи­ро­вать. И всё это из СТРА­ХА! Ве­ли­кой, ни­кем не­из­ве­дан­ной эмо­ции — стра­ха.

Од­на­ко, ког­да идёшь по ули­це, по­гру­жён­ный в свои раз­мыш­ле­ния, а мо­жет, прос­то от­ре­шён­ный от все­го мир­ско­го, да­же не пред­став­ля­ешь, что где-то есть та­кие эмо­ции, о ко­то­рых шла речь вы­ше. Ты ис­пы­ты­ва­ешь их, пе­ре­жи­ва­ешь их в хо­де сво­ей собст­вен­ной жиз­ни и пы­та­ешь­ся най­ти от­ве­ты на мно­гие вол­ну­ю­щие имен­но те­бя во­про­сы, но не мо­жешь их най­ти. И всё имен­но по­то­му, что все эти эмо­ции на­хо­дят­ся внут­ри те­бя, и ты на­хо­дишь­ся в их влас­ти. Ты весь в них, и они пол­ностью в те­бе. Вы — од­но це­лое. И дерз­кие по­пыт­ки раз­де­лить вас ока­зы­ва­ют­ся не под си­лу ни­ко­му, да­же са­мым про­фес­си­о­наль­ным про­фес­си­о­на­лам. И всё это по­то­му, что ты сам это­го не хо­чешь! Те­бе в со­дру­жест­ве с ни­ми ком­форт­но. Вы — на­ча­ло и про­дол­же­ние друг дру­га. Ты ро­дил­ся с ни­ми и го­тов уме­реть с ни­ми. Но по­сколь­ку уми­рать те­бе по­ка ра­но­ва­то, хо­тя ты счи­та­ешь ина­че, ты про­дол­жа­ешь со­су­щест­во­вать вмес­те со сво­и­ми эмо­ци­я­ми в об­ним­ку, как те два лю­бов­ни­ка, ко­то­рые и не­на­ви­дят друг дру­га, и при этом жить друг без дру­га не мо­гут.

Ты со сто­ро­ны час­то слы­шишь фра­зы «возь­ми се­бя в ру­ки», «возь­ми верх над эмо­ци­я­ми» и про­чее, но ты же по­ни­ма­ешь, что те­бе ком­форт­но так жить и ты не ви­дишь смыс­ла что-то ме­нять. Без­дейст­вие — то­же дейст­вие. Ты по­ни­ма­ешь, что тем са­мым уби­ва­ешь се­бя из­нут­ри. Но о ка­кой смер­ти мо­жет ид­ти речь, если ты дав­но уже мёртв? Мно­гие ска­жут, что это про­яв­ле­ние жа­лос­ти к се­бе. Воз­мож­но, от­час­ти тут мож­но со­гла­сить­ся, но не в пол­ной ме­ре. Че­ло­век се­бя де­ла­ет до тех пор, по­ка не пой­мёт, что ему нра­вит­ся его со­сто­я­ние, по­ка он не при­мет се­бя. И если он при­ни­ма­ет своё су­щест­во­ва­ние, то он пол­ностью вжи­ва­ет­ся в свою обо­лоч­ку. Как ку­кол­ка ста­но­вит­ся ба­боч­кой, так и че­ло­век с оке­а­ном раз­но­го на­бо­ра эмо­ций мо­жет стать тем, кем он за­хо­чет. А до тех пор, по­ка в его ду­ше про­ис­хо­дит про­ти­во­сто­я­ние од­ной эмо­ции и дру­гой, он не смо­жет най­ти по­кой.

Во­прос в дру­гом — не каж­дый че­ло­век за­хо­чет при­ни­мать та­кую лич­ность. Но эпо­ха ин­ди­ви­ду­а­лис­тов то­го и не тре­бу­ет. И кто-то ска­жет, что лю­бая ин­ди­ви­ду­аль­ность жи­вёт в кол­лек­ти­ве, в об­щест­ве. Но ведь ни­кто не ска­зал, что то, что за­ло­же­но об­щест­вом, это пра­виль­но и это­му на­до сле­до­вать. У каж­дой ин­ди­ви­ду­аль­нос­ти есть свой на­бор эмо­ций и чувств, ко­то­рым ос­та­ёт­ся ве­рен. И не по­то­му что он ин­ди­ви­ду­аль­ность, а по­то­му что он при­нял их, и ему ком­форт­но жить с ни­ми.

Мож­но на­звать все эти сло­ва и эти раз­мыш­ле­ния до­воль­но ри­то­ри­чес­ки­ми, не име­ю­щи­ми на­ча­ла и окон­ча­ния, од­на­ко мож­но сде­лать хоть и жал­кие, но по­пыт­ки по­нять сущ­ность бы­тия и са­мо­го се­бя. Ведь из все­го, что бы­ло пе­ре­чис­ле­но и из мно­го­го дру­го­го, скла­ды­ва­ют­ся ха­рак­тер и лич­ность той ин­ди­ви­ду­аль­нос­ти, ко­то­рая за­та­и­лась в укром­ном мес­теч­ке сво­е­го со­зна­ния в ожи­да­нии под­хо­дя­ще­го мо­мен­та для то­го, что­бы вы­порх­нуть ба­боч­кой из ко­ко­на. Это ли не пре­крас­но! И в тот мо­мент бу­дет тор­жест­во­вать и ли­ко­вать вся Все­лен­ная. По­то­му что в то са­мое мгно­ве­ние про­изо­шло рож­де­ние Ве­ли­ко­го на­ча­ла.