
Интервью

Уланбек Баялиев
«Ответить на тяжесть бытия пониманием человека»
Уланбек Баялиев — известный российский театральный режиссёр. Его спектакли появились в театрах нашей страны недавно — в первое десятилетие ХХI века… " Гроза» — в Москве, в Государственном академическом театре имени Евгения Вахтангова… «Зимняя сказка» — в Санкт-Петербурге, в ТЮЗе имени А. А. Брянцева… «Железнова Васса Мать» — в Екатеринбурге, в Свердловском государственном академическом театре драмы… И восторженные отклики зрителей… И возрождение надежды — на встречу с чудом в театральном зале…
В 2019 году до нас (земляков выдающегося поэта и писателя Серебряного века Сергея Антоновича Клычкова) долетела чудесная весть — Уланбек Баялиев написал сценарий по роману Сергея Клычкова «Сахарный немец», и в МХТ имени А. П. Чехова уже идут репетиции!
Там, в закулисье знаменитого театра состоялась наша беседа с режиссёром, которого — я уверена — когда-то назовут великим.
Ирина Алексеева: Уланбек, интересное высказывание есть у Герцена о том, что театр — это высшая инстанция для решения всех жизненных вопросов в обществе. Так высоко он поставил театр… А когда вы среди зимы ринулись в Москву поступать в театральный вуз, то ваш юношеский порыв был ли связан с подобным возвышенным отношением к театральному искусству? Или это была интуитивная тяга?
Уланбек Боялиев: Да, это было интуитивно абсолютно. В юности я не был связан с театром, и за всю свою жизнь до приезда в Москву всего один раз подростком был на спектакле. И это была очень нелепая история. В здании театра в какой-то момент выключили электричество, свет погас и на сцене, и артисты пытались доигрывать при свечах. А мы, подростки, веселились в зрительном зале. Это было моё первое знакомство с театром. Я ничего не знал про театр, и поехал в Москву поступать на режиссуру, но на кинорежиссуру. Мне почему-то вдруг взбрендило, что я могу быть кинорежиссёром. Ну это для молодого человека нормально, мне кажется, — взбрендить, возмечтать, что-то себе втемяшить в голову, что ты что-то такое можешь. И я приехал в Москву и поступил той же зимой в Щепкинское театральное училище, и моё знакомство с театром началось в Москве. Сперва это был Малый театр, потом круг стал расширяться… «театральная бацилла» попала в меня навсегда и застряла… И когда я Щепку закончил, то уже не хотел идти в кинорежиссуру, а уже хотел в театральную. И я понимал, что артист я никакой. Это я понял, когда учился. У меня возникло скептическое отношение к себе как к артисту, хотя пришлось играть почти все главные роли в четырёх дипломных спектаклях. Но я понимал, что я не артист и заниматься этим не очень хочу, а хочу я заниматься режиссурой. Сейчас мне кажется, что всё-таки это были спонтанные решения, лишённые какого бы то ни было рационального представления. Это всё как ощущение — как ты чувствуешь свою жизнь, и она тебе что-то предлагает, ты что-то берёшь, что-то не берёшь. Так получилось, что я поступил к Сергею Васильевичу Женовачу, ныне художественному руководителю МХТ. Это мой учитель, мой художественный руководитель.
Потом я закончил ГИТИС и поставил на курсе спектакль, потом поставил два спектакля и ушёл из театра уже в кино. Кино, сериалы… Но несколько лет назад вернулся в театр. Поэтому я не знаю, как относится к словам Герцена о театре как высшей инстанции. Конечно, мы об этом мечтаем, но влияние театра на общество небольшое.
Мы понимаем, что сейчас время интернета. Вот кто влияет на умы, особенно на детские умы. Не хотелось бы говорить, что «театра для избранных»… Это слишком грустно… Но всё-таки театр — для других людей… Для тех, которым ещё кроме всего окружающего, кроме всей этой жизни, нужна еще какая-то другая реальность. Театр он ведь разный, в каждом театре и каждом спектакле ищется соответствие запросам человеческим. Постоянное разгадывание тайны, что ищет человек, приходящий в театр. Зачем он сюда приходит? Мы в театре что-то пытаемся ему предложить, но тоже исходя из своих представлений о жизни. Театр сейчас не претендует на то, чтобы быть мессией или последней инстанцией… Мы рассказываем людям истории, которые нас задевают, которые сейчас для нас кажутся важными, и мы пытаемся ими поделиться…
И. А.: Но в интуиции всё-таки есть незримая рука бога. Кто-то же вас привёл в театр… Я немало прочитала и о вашем актёрском поприще в кино, а уж о ваших режиссёрских работах в театре такие восторженные отклики! И очень хочется говорить с вами о театре, о главной загадке этого искусства. Театр возник тысячи лет назад, и он живёт, и он будет жить. Я вспоминаю 90-е годы прошлого века… Наши «лихие девяностые»… Тогда в