Интервью

Вероника Долина

​

«Искусство, мир прекрасного — это мой компас, маяк, GPS»

​

Раз­мыш­ле­ния из­вест­но­го бар­да об ар­тис­те с ги­та­рой, ко­то­рый дол­жен быть не­пре­мен­но «де­ко­ри­ро­ван и ин­ст­ру­мен­то­ван», о по­зво­ли­тель­ных са­мо­пов­то­рах, пи­са­нии сти­хов в фейс­бук, о стра­нах, в ко­то­рых Ве­ро­ни­ке До­ли­ной до­ве­лось жить и «Моск­ве-ба­буш­ке».

Ве­ро­ни­ка Ар­кадьев­на, кто из со­вре­мен­ных ис­пол­ни­те­лей вам со­при­ро­ден, если та­ко­вые есть, и что ду­ма­е­те о ны­неш­нем со­сто­я­нии ав­тор­ской пес­ни?

Всерь­ез об этом не­воз­мож­но го­во­рить. Кон­чи­лось то вре­мя, та эпо­ха, где та­кой как я мо­жет и бы­ло не­уют­но, но ин­те­рес­но. Сти­хи под ги­та­ру как про­фес­сия и при­зва­ние по­все­мест­но ис­чез­ли с ли­ца Зем­ли. Это си­рот­ли­во вы­гля­дит, без ин­те­ре­са слу­ша­ет­ся. Это­го поч­ти нет.... Ар­тист с ги­та­рой обя­зан быть де­ко­ри­ро­ван и ин­ст­ру­мен­то­ван. Му­зы­кан­ты, не­боль­шой ор­кестр, сво­бод­ные ру­ки, сво­бод­ная ма­не­ра... Ги­та­ра да мик­ро­фон как преж­де — это­го нет боль­ше, не те вре­ме­на. И той вы­зы­ва­ю­щей без­за­щит­нос­ти ар­тис­та, вы­сту­па­ю­ще­го «без за­бра­ла», с от­кры­тым ли­цом и в прос­том кос­тю­ме — боль­ше нет. Или это боль­шая ди­ко­ви­на. На то есть при­чи­ны, роп­тать бес­по­лез­но. В глу­бин­ке Ев­ро­пы мож­но ещё най­ти ис­пол­ни­те­лей фа­до... Где-то в не­боль­шом ка­фе во Фран­ции или Гер­ма­нии мож­но уви­деть че­ло­ве­ка с ги­та­рой, но это ред­кость. В на­ших же кра­ях я пи­таю неж­ное и сер­деч­ное чувст­во к сти­хам и ис­пол­не­нию их со сце­ны Ве­рой По­лоз­ко­вой.


Не бо­и­тесь ли в текс­тах пов­то­ров — воль­ных или не­воль­ных?

Это­го мно­го, это­го сколь­ко угод­но, в мои зре­лые го­ды я се­бе все это по­зво­ляю. Есть те­мы, ко­то­рые пи­шу го­да­ми. Моск­ва. Зи­ма. Де­ти. Дру­жес­кий круг. Мир мо­их ро­ди­те­лей. Тут не­воз­мож­но без са­мо­ци­тат и от­сы­лок к се­бе са­мой де­ся­ти-двад­ца­ти­лет­ней дав­нос­ти. Или боль­ше. Но это хо­ро­шо. Это до­стра­ива­ет мир, уплот­ня­ет кон­струк­цию. Есть му­зы­каль­ные ци­та­ты, им на­хо­дит­ся мес­то у ме­ня чуть ли не по­чет­ное. То ку­со­чек из пес­ни Пиаф мельк­нёт. То ста­рая фран­цуз­ская пес­ня. То этю­дик Гайд­на. То не­счаст­ный «Су­рок» ши­ро­ко­из­вест­ный... По­че­му бы и нет! Я же взя­лась от­ку­да-то. Я из гу­щи го­род­ско­го на­се­ле­ния. Из де­во­чек, ко­их му­ча­ли му­зы­каль­ны­ми уп­раж­не­ни­я­ми. Я из школь­ных биб­лио­те­ка­рей ро­дом и про­чее. Да я вся в та­ту­и­ров­ках, в этих му­зы­каль­ных «не за­бу­ду мать род­ную». А си­лы... Есть им­пульс, ак­тив­ность. Я все ещё весь­ма лю­бо­пыт­на. К мас­се ве­щей не­рав­но­душ­на. Жи­вых и не­жи­вых. Но пер­вей­шее — ис­кус­ст­во. Мир пре­крас­но­го. Я с ним очень дру­жу. Без не­го ни ша­гу. Это мой ком­пас, ма­як, GPS и что хо­ти­те: пи­та­ет, на­прав­ля­ет, под­ска­зы­ва­ет — каж­дый фильм, каж­дая книж­ка, каж­дая вы­лаз­ка в му­зей. Есть и буд­ни: еже­днев­ная ре­аль­ность, её труд­нос­ти и не­при­гляд­нос­ти, её ужас­нос­ти. Вплоть до влас­ти, я о чи­нов­ни­ках. Это мои не­дру­ги. Но и они сти­му­ли­ру­ют мою внут­рен­нюю борь­бу — еже­днев­ную и пер­ма­нент­ную борь­бу с «ужас­ным». И это то­же сти­хи. Уж о де­тях или вну­ках не го­во­рю: наш ин­тим­ный мир — по­сто­ян­ный на­пол­ни­тель на­ше­го бен­зо­ба­ка. Как бы ещё и дви­гать­ся? И все же есть важ­ное: все­ми эти­ми ин­ст­ру­мен­та­ми на­до уметь поль­зо­вать­ся. Это прос­тая ху­до­жест­вен­ная за­да­ча, но ба­зо­вая.


Вы ве­де­те фейс­бук и час­то пуб­ли­ку­е­те там но­вые сти­хотво­ре­ния, не счи­тая это «сни­же­ни­ем» для по­э­зии, хо­тя пуб­ли­ка­ция по­э­ти­чес­ко­го текс­та в се­ти пред­по­ла­га­ет его «про­мот­ку» в лен­те но­вос­тей, где лю­бой ше­девр по­ме­ща­ет­ся в про­ме­жут­ке меж­ду обы­ден­ной ин­фор­ма­ци­ей... Для че­го се­те­вые пуб­ли­ка­ции?

Лет семь на­зад уже под воз­дейст­ви­ем де­тей я оку­ну­лась в мир се­тей. Ко­неч­но, пос­ле со­про­тив­ле­ния. Но быст­ро, поч­ти мо­мен­таль­но, к изум­ле­нию, пом­ню, млад­ше­го сы­ниш­ки... Ого, го­во­рит, я-то ду­мал, ты бу­дешь ед­ва тут пе­ре­дви­гать­ся, а ты... Да, осво­и­лась быст­ро. Па­ра фак­то­ров сра­бо­та­ла. Или чуть боль­ше. Я боль­шой кон­так­тёр. Я в этом по­ни­маю. Мне ни­че­го не сто­ит за­ин­те­ре­со­вать­ся прак­ти­чес­ки чу­жи­ми де­ла­ми, и всерь­ёз. И я гу­ма­нист. Я не­рав­но­душ­на к ро­ду че­ло­ве­чес­ко­му с его мо­зо­ля­ми, по­ре­за­ми, не­здо­ровь­ем и не­бес­смерть­ем. Ну и ещё... Я дав­но по­до­зре­ва­ла, с юных лет, что сти­хи сле­ду­ет пи­сать еже­днев­но. Или по не­сколь­ку раз в день. Это пре­об­ра­зу­ет ре­аль­ность: и твою лич­но, и ми­ро­вую. И вот я при­ня­лась... Седь­мой год пи­шу в ФБ прак­ти­чес­ки каж­дый день по сти­ху. В год вы­хо­дит по книж­ке. По аль­бо­му с пес­ня­ми. Мас­су уро­ков из­влек­ла из это­го. Чис­то про­фес­си­о­наль­ных. На­стро­и­ла свои собст­вен­ные внут­рен­ние ме­ха­низ­мы так, как они ни­ког­да преж­де не ра­бо­та­ли. Очень мно­го уди­ви­тель­но­го пе­ре­жи­ла. За эти го­ды. Ил­лю­зор­но­го и чу­до­дей­но­го то­же. Я не до­пус­каю да­же мыс­ли о том, что сти­ху не мес­то в обы­ден­нос­ти. Ему там са­мое мес­то. В об­щем, в но­вост­ной лен­те. В по­вест­ке дня. К то­му же упо­ми­на­ние тво­е­го скром­но­го име­ни на­ря­ду с со­бы­ти­я­ми дня — это пра­виль­ная тех­но­ло­гия. Да и лю­ди на кон­церт при­хо­дят, при­зна­юсь. Не жи­ли ни­ког­да с рас­тяж­ка­ми и бан­не­ра­ми по го­ро­ду, не при­дёт­ся и на­чи­нать... за моё вре­мя на ФБ пуб­ли­ка моя по­мо­ло­де­ла из­ряд­но, сред­ний воз­раст до 50 лет. Бы­ло-то ина­че, ко­неч­но же. Фак­тор но­виз­ны, от­кро­вен­ной све­жес­ти: я очень боль­шой это­го це­ни­тель. Не ре­лик­то­вый пусть и вби­тый креп­ко в па­мять при­пев­чик, а све­жий стих, рав­но­ве­ли­кий со­бы­тию, но­вост­но­му по­во­ду. Вот так ра­бо­таю.


На ва­ших кон­цер­тах рож­да­ет­ся не­кое ма­ги­чес­кое прост­ранст­во, со­ткан­ное из зву­ков и смыс­лов, ко­то­рые с пер­вых же ак­кор­дов на­хо­дят «точ­ки до­сту­па» к ду­ше. Вы чувст­ву­е­те вол­шебст­во «от­да­чи» за­ла, его ауру — и как она ме­ня­ет­ся от пес­ни к пес­не?

Да, имен­но так. Кон­церт — моё лю­би­мое за­ня­тие, вот эти пол­то­ра-два ча­са жиз­ни, им поч­ти нет рав­ных. Это сло­жи­лось дав­но. В мои не­пол­ные 16 лет я за­ме­ти­ла пе­ре­ме­ну в ли­цах тех, кто слу­ша­ет, не обя­за­тель­но ме­ня. Но вот этот ка­мер­ный стиль. Вот эти прос­то­душ­ные до­маш­ние кон­цер­ты на­ши или поч­ти до­маш­ние — Ба­чу­ри­на или Бе­реж­ко­ва, Лу­фе­ро­ва или Су­ха­но­ва... Не так и ма­ло имен: тех, кто ме­нял ли­ца слу­ша­те­лей. Это и без имён от­цов-ос­но­ва­те­лей — Окуд­жа­вы или Мат­ве­е­вой, Га­ли­ча, Вы­соц­ко­го... Ли­ца ме­ня­лись. Сос­ре­до­то­чен­ность на­сту­па­ла мо­лит­вен­ная. Ком­пакт­ность, сжа­тость про­ис­хо­дя­ще­го бы­ла по­ро­хо­вой. Верь­те мне, это бы­ло не­обык­но­вен­но, в те го­ды, 70-80-е! Пуб­ли­ка бы­ла за­про­грам­ми­ро­ва­на на звуч­ное эф­фек­тив­ное сло­во, од­на ред­кая риф­ма — и ты ви­дел экс­таз у лю­дей. Так бы­ло дол­го. Ка­мер­ный стиль — ста­рый кол­дов­ской жанр. Но поп­са по­гло­ти­ла прак­ти­чес­ки все. До­ступ­ный стиль ока­зал­ся сла­док и ма­нящ, и пуб­ли­ка кон­ца 90-х, вздох­нув, дви­ну­лась за ним... По­след­ние ТВ-про­грам­мы по «Куль­ту­ре» от­гре­ме­ли дав­но. За­лы за­кры­лись для та­ких, как я. Про­щай, так ска­зать, По­ли­тех­ни­чес­кий, где 20 лет про­хо­ди­ли кон­цер­ты. Са­мо со­бой, дав­но по­про­ща­лись с Те­ат­ром Эст­ра­ды, где пре­ды­ду­щие 15 лет со­би­ра­ли за­лы. Ма­лю­сень­кие за­лы оста­лись: 50-100 че­ло­век. Очень до­ро­жу и этим. О боль­ших за­лах не вспо­ми­наю. Мои де­ти уже и не пом­нят ме­ня на сце­не. Но это не страш­но. Есть сек­ре­ты. Есть за­го­тов­ки. Не­боль­шой до­маш­ний го­лос. Не­пло­хая ги­та­ра. Ма­лень­кие уме­ния. Ну и сти­хи. Они мо­гут за се­бя по­сто­ять.


Что пер­вич­но: риф­ма, ме­ло­дия, всё вмес­те — или этот про­цесс каж­дый раз «штуч­ный» и ло­ги­чес­ко­му объ­яс­не­нию, как и лю­бовь, о ко­то­рой вы столь­ко спе­ли, не под­ле­жит?

Текст или му­зы­ка: три­ви­аль­но... Я же, ну... адап­тор! Я при­ни­маю то и это. Сли­ваю во­еди­но. Ну хо­ро­шо... С мо­ей точ­ки зре­ния, му­зы­ка сло­ву не кон­ку­рент. Она, мо­жет, да­же и древ­нее. Но я дру­жу с текс­том. Он — всё для ме­ня. Он и му­зы­ка, и знак, и сим­вол, и кап­су­ла вре­ме­ни.


У вас, ка­жет­ся, око­ло трид­ца­ти аль­бо­мов: пла­ни­ру­е­те за­пись но­во­го?

Аль­бо­мов уже боль­ше трид­ца­ти, я не каж­дый год и под­счи­ты­ваю. Еже­год­но — аль­бом. Или два. Или три. Но, ко­неч­но, это шап­ко­за­ки­да­тельст­во, без по­ща­ды к пуб­ли­ке. Боль­ше од­но­го не сто­ит вы­пус­кать. А я ста­ла то­ро­пить­ся вот в эти пять лет, сжи­маю вре­мя, ком­каю ка­лен­дарь. Осенью, на­де­юсь, как всег­да, вый­дет но­вая ра­бо­та. Но­вые 20-30 пе­сен.


Кто из фран­цуз­ских шан­сонье по­вли­ял на ваш стиль?

Фран­цу­зы. Не так фран­цуз­ская пес­ня, как вся Фран­ция име­ли и име­ют вли­я­ние на ме­ня. Ко­неч­но, де­ло в язы­ке. В 9-10 лет это в ме­ня про­ник­ло, да там и оста­лось. Это мой вто­рой язык. Вто­рая ре­аль­ность. Мои книж­ки. Лю­би­мые ге­рои. А му­зы­ка... Это прос­то обы­ден­ная для ме­ня на­ту­раль­ная пес­ня, ко­неч­но, мощ­но про­ти­во­сто­я­щая внут­ри ме­ня все­му ру­тин­но-поп­со­во­му. Я да­же не огля­ды­ва­юсь в ту сто­ро­ну, где зву­чит со­вет­ская или по­ст­со­вет­ская поп­са. Я не­до­слы­ши­ваю. И пер­вые, кто по­вли­ял на это, бы­ли фран­цу­зы. Я де­воч­кой шле­па­ла на пи­а­ни­но, пе­ла по пе­сен­ни­ку из Ива Мон­та­на — «Де­вуш­ку на ка­че­лях» и про­чее... До­воль­но мяг­ко пе­ре­шла к «Де­вуш­ке из хар­чев­ни» Но­вел­лы Мат­ве­е­вой... Уже и са­ма со­чи­ня­ла в это вре­мя. А шко­лу за­кан­чи­ва­ла — на­пи­са­ла кан­та­ту «Жан­на д’Арк», ора­то­рию «Смерть Ро­лан­да», ну и так да­лее. Я не вы­но­шу поп­су. А гра­мот­ный ин­те­рес­ный текст мне бес­ко­неч­но ва­жен.


Вы жи­ве­те на две стра­ны, в Рос­сии и во Фран­ции, бла­го «слад­ко­го­ло­сым фран­цуз­ским» вла­де­е­те в со­вер­шенст­ве. Чем от­ли­ча­ет­ся мос­ков­ская и па­риж­ская (ве­ро­ят­но — рус­ско­языч­ная) пуб­ли­ка?

Фран­ция и дру­гие. Все не со­всем так, осо­бен­но в по­след­ние го­ды. Дав­но уж за­ме­ти­ла, что че­ло­ве­ку мно­го че­го нуж­но. И мно­го­го он за­слу­жи­ва­ет, че­ло­век. Хо­тя бы по­то­му, что за­чёт­ных лет-то все­го 75 при­мер­но... Не од­на Фран­ция за­бра­ла ку­сок мо­е­го серд­ца. Ог­ром­ный ло­моть до­стал­ся Нью-Йор­ку и Аме­ри­ке. Око­ло 30 лет люб­ви, сви­да­ний, объ­я­тий, по­ни­ма­ния... Ко­лос­саль­ная часть мо­е­го серд­ца жи­вёт в Из­ра­и­ле. Те же 30 лет: мои род­ные лю­ди, мои от­ча­лив­шая пуб­ли­ка. Так и ждут ме­ня на при­ча­ле. Как я без них, ни­как. Они на­вер­ня­ка обой­дут­ся. А я хо­чу быть с ни­ми. Ну и Моск­ва. Моск­ва-ба­буш­ка. Ну что де­лать. Не вы­хо­дит по-дру­го­му. Хо­те­ла во Фран­ции по­доль­ше жить-по­жи­вать, все там мне ми­ло, все мое, а Моск­ва дер­жит же­лез­ной хват­кой. Пой­ди-ка осво­бо­дись! В этих уси­ли­ях и пре­бы­ваю по­сто­ян­но, сплош­ной ко­мок мышц... Но за­то сти­хи.


Пе­ре­мо­гай­ся до кон­ца.
Ста­рай­ся, упи­рай­ся.
Та­ким вот был за­вет от­ца
Уж на по­ро­ге рай­ском.

Та­щи свой воз, тол­кай свой плот,
Не­ско­ро пе­ре­сад­ка.
И вряд ли кто с то­бой пой­дёт -
Чуть бо­лее де­сят­ка.

От­ряд ис­пу­ган­ных овец,
Ты бу­дешь стар­шей в ста­де.
Та­ким за­пом­нил­ся отец
Мне при ноч­ной лам­па­де.

Те­перь, ког­да су­ро­вы дни,
Ког­да враж­деб­ны но­чи -
Где эти де­сять, где они,
Я тут все оди­но­че.

Смот­рю, то­ва­рищ мой в сле­зах,
Те­ле­гу сна­ря­жа­ет.
И с тем же ужа­сом в гла­зах
До­ро­гу про­дол­жа­ет.

И ожи­да­ет — где они,
Те де­сять, те две­над­цать,
С ко­то­ры­ми раз­де­лишь дни
Чтоб и не из­ви­нять­ся.
 

17 07 2019

Бе­се­до­ва­ла На­талья Ру­ба­но­ва