Пес и кот

Анатолий Баранов

​

Замечательная кошка

​

Ког­да у те­бя есть ба­буш­ка это — очень хо­ро­шо. Если же у те­бя есть пра­ба­буш­ка — это еще луч­ше. Если же у те­бя есть две ба­буш­ки и две пра­ба­буш­ки, а у них до­ма есть со­ба­ка или кош­ка — это прос­то здо­ро­во. А если чет­ве­ро­но­гие до­мо­чад­цы по­кла­ди­с­тые, к то­му же с ком­па­ней­ским ха­рак­те­ром — они мо­гут стать на­сто­я­щи­ми друзь­я­ми. Но та­ких ин­ди­ви­ду­у­мов мож­но встре­тить не час­то.

Вот, на­при­мер, у ба­буш­ки Ле­ны жи­вет кот по клич­ке Чарльз — по­ро­ди­с­тый бри­та­нец. Эда­кий са­мо­в­люб­лен­ный кра­са­вец и не­до­тро­га. Хо­дит по квар­ти­ре и по­сто­ян­но пов­то­ря­ет: — Мя-у-к, мя-у-к, мя-у-к... Мол кра­си­вый я, кра­си­вый, са­мый кра­си­вый... Сам с со­бой не иг­ра­ет и со мной то­же не же­ла­ет. По-ви­ди­мо­му, счи­та­ет иг­ру не де­лом его го­лу­бых кро­вей, а с де­воч­кой — во­об­ще ни­же сво­е­го ко­шачь­е­го до­сто­инст­ва... По­это­му мне с ним об­щать­ся со­всем не­ин­те­рес­но.

У пра­ба­буш­ки То­мы це­лых три ко­та. Пер­сид­ские ры­жие кра­сав­цы: Ев­рик, Сим­ба и Ли­сик. То­же по­ро­ди­с­тые кра­сав­цы и с ро­до­слов­ны­ми кар­та­ми, ка­ких нет, по­жа­луй, ни у взрос­лых лю­дей, ни у де­тей. Од­на­ко, из-за то­го, что То­ма ра­бо­та­ет ди­рек­то­ром круп­но­го сто­лич­но­го му­зея и на ра­бо­те про­па­да­ет с ут­ра до позд­не­го ве­че­ра, ко­ты вы­рос­ли не­лю­ди­мы­ми. При­зна­ют толь­ко свою хо­зяй­ку. Не­смот­ря на то, что они боль­шие и силь­ные, сто­ит им уви­деть чу­жо­го че­ло­ве­ка, пусть да­же ре­бен­ка вро­де ме­ня, ко­ты не сго­ва­ри­ва­ясь, в страш­ной па­ни­ке, как по ко­ман­де, стрем­глав пря­чут­ся под ди­ван или ши­ро­чен­ную кро­вать. И ни­ка­ки­ми си­ла­ми из убе­жи­ща их не до­стать. Мо­гут та­ить­ся там сут­ка­ми на­про­лет. Без еды и во­ды. Тос­ка, да и толь­ко...

У пра­ба­буш­ки Та­ни и пра­де­душ­ки Бо­ри­са до­ма, за го­ро­дом, так­же име­ет­ся жив­ность — со­ба­ка Ку­зя и кот Тиш­ка. Но опять же, жи­вот­ные жи­вут са­ми по се­бе. Ме­ня, мож­но ска­зать, не за­ме­ча­ют или де­ла­ют вид. Маль­чик Ку­зя — че­ты­рех­лет­ний лаб­ра­дор — все­це­ло по­гло­щен толь­ко ду­ма­ми о со­сед­ских со­ба­ках. По его воз­буж­ден­но­му по­ве­де­нию вид­но, что с ря­дом про­жи­ва­ю­щи­ми де­воч­ка­ми — не­вес­та­ми меч­та­ет по­дру­жить­ся, а с маль­чиш­ка­ми дру­гих по­род — по­драть­ся за ли­дер­ст­во. Иг­рать со мной он счи­та­ет де­лом не­обя­за­тель­ным, прав­да мо­им лас­кам не про­ти­вит­ся. По­зво­ля­ет се­бя об­нять, а при хо­ро­шем на­стро­е­нии в от­вет мо­жет да­же и лиз­нуть в ли­цо. Прав­да, Бо­ря его тут же одер­ги­ва­ет, объ­яс­няя тем, что это очень не­ги­ги­е­нич­но. Ку­зя пос­ле по­доб­ных хо­зяй­ских за­ме­ча­ний чувст­ву­ет се­бя про­ви­нив­шим­ся. У ме­ня же от при­кос­но­ве­ния его мяг­ко­го бар­хат­но­го язы­ка со­зда­лось впе­чат­ле­ние, что Ку­зя, в об­щем-то, добрый пес.

Про ко­та Тиш­ку это­го не ска­жешь. Двор­ня­га с глад­кой шерс­тью тиг­ро­во­го окра­са был об­лас­кан Та­ней пос­ле то­го, как злые со­сед­ские со­ба­ки разо­рва­ли ее лю­би­мую кош­ку Ва­си­ли­су, ког­да та, слу­чай­но, пер­вый раз за свою не­дол­гую трех­лет­нюю жизнь опро­мет­чи­во ока­за­лась на их са­до­вом участ­ке. Но это слу­чи­лось не­сколь­ко лет то­му на­зад и я, к со­жа­ле­нию, ее пло­хо пом­ню. Та­ня го­во­рит, что Ва­си­ли­са бы­ла пи­са­ной кра­са­ви­цей. К то­му же очень ум­ной, доброй, неж­ной и за­бав­ной иг­рунь­ей.

Так вот при­блуд­но­го ко­та Та­ня на­зва­ла Тиш­кой. С ее слов кот ока­зал­ся ред­ким гу­ле­ной. Он с ве­че­ра ухо­дит из до­ма на всю ночь, а воз­вра­ща­ет­ся толь­ко под ут­ро. При­чем, что ин­те­рес­но, кот сра­зу бе­жит к сво­ей мис­ке с мел­ко на­ре­зан­ным сы­рым мя­сом. С ры­ком, слов­но тигр, за­раз съеда­ет всю пор­цию и с ту­го на­би­тым жи­во­том за­ва­ли­ва­ет­ся спать. Я од­наж­ды по­пы­та­лась его по­гла­дить по шерст­ке, но он из­дал ка­кой-то не­до­воль­ный ши­пя­щий звук. Этим кот сра­зу от­бил у ме­ня охо­ту к не­му при­ка­сать­ся. Ко­ро­че го­во­ря, Тиш­ку не­льзя ни при­лас­кать, ни по­играть с ним в ка­кую-ни­будь ко­шачью иг­ру. Од­ним сло­вом — Тиш­ка ти­пич­ный ди­карь. И все этим ска­за­но...

Так рас­суж­да­ла трех­лет­няя де­воч­ка Ви­ка, си­дя в спе­ци­аль­ном дет­ском ав­то­мо­биль­ном крес­ле, в то вре­мя, ког­да ро­ди­те­ли вез­ли ее на не­сколь­ко дней по­гос­тить к ба­буш­ке Лю­се. Ба­буш­ка — это ко­неч­но гром­ко ска­за­но. На­до сра­зу от­ме­тить, что Ви­ка ни­ко­го из взрос­лых не на­зы­ва­ла ба­буш­ка­ми, пра­ба­буш­ка­ми, де­душ­ка­ми и пра­де­душ­ка­ми. По­доб­ное для ре­бен­ка, да и во­об­ще для об­ра­ще­ния к ним, бы­ло слиш­ком слож­но, да и не­нуж­но. Де­воч­ка ис­поль­зо­ва­ла толь­ко их име­на.

Так вот Лю­ся яв­ля­лась ма­мой ее па­пы и вы­гля­де­ла со­всем, со­всем не ба­буш­кой. Мо­ло­дая кра­си­вая и строй­ная жен­щи­на к то­му же бы­ла док­то­ром фи­ло­ло­ги­чес­ких на­ук, про­фес­со­ром са­мо­го глав­но­го и прес­тиж­но­го Мос­ков­ско­го ву­за. Ви­ке нра­ви­лось бы­вать у Лю­си. Чте­ние вдво­ем мно­го­чис­лен­ных кра­соч­но оформ­лен­ных книг, раз­лич­ные ин­тел­лек­ту­аль­ные, а так­же про­с­тые иг­ры, ти­па «в прят­ки», ра­зу­чи­ва­ние дет­ских пе­се­нок на рус­ском и ан­глий­ском язы­ке, про­смотр мульт­филь­мов, на­ли­чие у Лю­си спе­ци­аль­но куп­лен­ных для Ви­ки раз­ных по слож­нос­ти на­бо­ров кон­струк­то­ров «Ле­го», за­мыс­ло­ва­тых паз­лов, оте­чест­вен­ных де­ре­вян­ных из­бу­шек — ле­дя­ных, лу­бя­ных с их ска­зоч­ны­ми рус­ски­ми пер­со­на­жа­ми лю­дей и зве­ру­шек, да и прос­то цвет­ных ку­би­ков де­ла­ли ее пре­бы­ва­ние у ба­буш­ки ра­дост­ным и со­всем не­скуч­ным.

А еще, ря­дом с до­мом Лю­си, в не­боль­шом кра­си­вом пар­ке рас­по­ла­га­лась дет­ская пло­щад­ка с ат­трак­ци­о­на­ми. Лю­би­мы­ми раз­вле­че­ни­я­ми Ви­ки бы­ло ка­та­ние на му­зы­каль­ном па­ро­во­зи­ке, ка­ру­се­лях и элек­тро­мо­би­ле. На них Ви­ка бы­ла го­то­ва ка­тать­ся весь день на­про­лет... Но, де­воч­ка бы­ла пра­виль­но вос­пи­тан­ным ре­бен­ком. Ког­да под­хо­ди­ло вре­мя обе­да, Ви­ка без слез и кап­ри­зов, про­ща­лась с па­ро­во­зи­ком и, взяв Лю­сю креп­ко за ру­ку, без лиш­них раз­го­во­ров или уго­во­ров, по­ки­да­ла дет­скую пло­щад­ку.

Как и по­ло­же­но про­фес­со­рам ВУ­Зов, Лю­ся не­сколь­ко раз в не­де­лю долж­на бы­ла хо­дить на ра­бо­ту — чи­тать сту­ден­там лек­ции, за­се­дать в уче­ном Со­ве­те, за­ни­мать­ся с дип­лом­ни­ка­ми и ас­пи­ран­та­ми и, ко­неч­но же, со всей пе­да­го­ги­чес­кой стро­гостью в кон­це се­мест­ра при­ни­мать у сво­е­го кур­са за­че­ты и эк­за­ме­ны. А это озна­ча­ло, что Лю­ся, вый­дя из до­ма в де­вять ча­сов ут­ра, ког­да она — Ви­ка еще спа­ла, долж­на бы­ла воз­вра­тить­ся не ра­нее че­ты­рех-пя­ти ча­сов дня. Но этот про­ме­жу­ток вре­ме­ни, на пер­вый взгляд, ка­зав­ший­ся де­воч­ке боль­шим, на са­мом де­ле ока­зы­вал­ся со­всем ма­лень­ким.

В под­тверж­де­ние это­му Ви­ке вспом­нил­ся один из дней пре­бы­ва­ния её в гос­тях у Лю­си, ко­то­рые за­тем пов­то­ря­лись в той или иной ва­ри­а­ции и в ко­то­рые она на­де­я­лась сно­ва по­гру­зить­ся по при­ез­ду к лю­би­мой ба­буш­ке. Де­воч­ка хо­ро­шо за­пом­ни­ла этот день, как де­душ­ка То­ля — отец ее па­пы, ве­че­ром, ког­да Лю­ся при­шла с ра­бо­ты, де­лил­ся впе­чат­ле­ни­я­ми о про­ве­ден­ном с внуч­кой вре­ме­ни.
 

***

Про­снув­шись ут­ром и слад­ко по­тя­нув­шись, Ви­ка, как всег­да, ста­ла звать Лю­сю. Од­на­ко вмес­то ба­буш­ки к ней по­до­шел де­душ­ка То­ля. Он объ­яс­нил сво­ей внуч­ке, что Лю­ся уже уеха­ла на ра­бо­ту и вер­нет­ся до­мой че­рез не­сколь­ко ча­сов. От это­го из­вес­тия ли­чи­ко де­воч­ки по­груст­не­ло, но обе­ща­ние То­ли о том, что пос­ле зав­тра­ка они пой­дут на про­гул­ку в парк и бу­дут ка­тать­ся на му­зы­каль­ном па­ро­во­зи­ке и вол­шеб­ных ка­ру­се­лях, вмиг ис­пра­ви­ло ее пе­чаль­ное на­стро­е­ние. Пос­ле то­го, как ру­ки бы­ли по­мы­ты с дет­ским мы­лом, ли­чи­ко умы­то, а ка­ша быст­ро съеде­на, чай вы­пит, она с То­лей от­пра­ви­лась на ат­трак­ци­он. Обе­щан­ное ка­та­ние на му­зы­каль­ном па­ро­во­зи­ке, ко­то­рый неж­ным жен­ским го­ло­сом ис­пол­нял на ан­глий­ском язы­ке ве­се­лую дет­скую пе­сен­ку «Twinkle, twinkle, little star»*, иг­ра в прят­ки за мно­го­ве­ко­вы­ми ду­ба­ми, ку­ли­чи­ки из сне­га, сде­ла­ли про­гул­ку де­воч­ки ве­се­лой и ин­те­рес­ной. Вре­мя не­за­мет­но по­до­шло к обе­ду. Об обе­де для Ви­ки Лю­ся по­за­бо­ти­лась еще на­ка­ну­не. То­ле на­до бы­ло лишь по­до­греть еду...

*— Си­яй, си­яй, ма­лень­кая звез­доч­ка (ан­гл.).

Вкус­но и сыт­но по­обе­дав, Ви­ка, на удив­ле­ние То­ли, от про­смот­ра муль­ти­ков от­ка­за­лась. От­ка­за­лась она и от пос­леобе­ден­но­го сна. Де­воч­ка ре­ши­ла иг­рать в ку­би­ки. На­лов­чив­шись с кон­струк­то­ром «Ле­го», Ви­ка без осо­бо­го тру­да из ку­би­ков и де­та­лей кон­струк­то­ра по­стро­и­ла лу­бя­ную из­буш­ку. Боль­шой дом был смас­те­рен мень­ше чем за пол­ча­са.

Не­сколь­ко ком­нат, об­став­лен­ных раз­лич­ной ми­ни­а­тюр­ной ме­белью, Ви­ка за­се­ли­ла кук­ла­ми и раз­лич­ны­ми фи­гур­ка­ми зве­ру­шек из кон­струк­то­ра «Ле­го». Не­за­се­лен­ной оста­ва­лась лишь од­на — са­мая боль­шая ком­на­та — спаль­ня, по­сре­ди­не ко­то­рой сто­я­ла фа­нер­ная ко­роб­ка из-под ку­би­ков, ими­ти­ру­ю­щая ши­ро­кую кро­вать, на­по­до­бие той, что у ба­буш­ки То­мы. Ви­ка все не мог­ла для се­бя ре­шить, ко­го из иг­ру­шеч­ных пер­со­на­жей по­ло­жить на эту по­стель. Слож­ность за­клю­ча­лась в том, что под­хо­дя­щей кук­лы под ру­кой не ока­за­лось. Все слиш­ком боль­шие или ма­лень­кие. Во­об­ще-то нуж­ная кук­ла у Ви­ки бы­ла, но она оста­лась до­ма. Ко­неч­но, мож­но бы­ло по­ло­жить на кро­вать мед­ве­дя, как в из­вест­ной сказ­ке про де­воч­ку Ма­шу и трех мед­ве­дей. Но у Ви­ки с со­бой имел­ся все­го лишь один не­боль­шой плю­ше­вый мед­ве­жо­нок. По­се­му, сказ­ка не по­лу­ча­лась.

Но тут на по­мощь Ви­ке при­шел То­ля. Он из бу­ма­ги и кар­то­на уме­ло смас­те­рил кук­лу тре­бу­е­мо­го раз­ме­ра, ко­то­рую Ви­ка долж­на бы­ла рас­кра­сить ак­ва­рель­ны­ми крас­ка­ми. Ска­за­но — сде­ла­но. В кух­не на сто­ле ее уже ожи­да­ли крас­ки, кис­точ­ка и бан­ка с чис­той во­дой. И вот фи­гур­ка кук­лы уже ею рас­кра­ше­на. Длин­ные во­ло­сы каш­та­но­во­го цве­та, боль­шие ка­рие гла­за, пух­лые улы­ба­ю­щи­е­ся губ­ки, ру­мя­ные щеч­ки и ноч­ная ру­баш­ка в мел­кий зе­ле­ный го­ро­шек — чем не де­воч­ка, го­то­вая улечь­ся в по­стель. Оста­ва­лось толь­ко не­мно­го по­до­ждать, по­ка вы­сох­нет крас­ка...

Не тра­тя вре­мя на ожи­да­ние, Ви­ка вер­ну­лась в ком­на­ту с тем, что­бы про­ве­рить, как иг­ру­шеч­ная кро­ват­ка за­сте­ле­на мяг­кой бар­хат­ной про­с­тын­кой. Ведь кук­лы, как и де­ти долж­ны спать на чис­той про­с­тын­ке, пра­виль­но рас­су­ди­ла де­воч­ка. Но что это та­кое? Кто это так слад­ко спит в ку­коль­ной по­стель­ке? Да еще при этом так гром­ко му­рит... Ко­неч­но же это Лю­си­на ко­шеч­ка Со­ня — лю­би­тель­ни­ца мяг­кой про­с­тын­ки. Од­на­ко не­ожи­дан­но уви­ден­ное Ви­ку ни­сколь­ко не воз­му­ти­ло, а на­обо­рот — раз­ве­се­ли­ло. Ле­гонь­ко по­сту­чав паль­чи­ком по из­буш­ке, де­воч­ка гром­ко про­из­нес­ла:

— Тук, тук... Кто в те­ре­ме жи­вет? Кто это так слад­ко спит на дет­ской кро­ват­ке?

От­вет про­зву­чал не­за­мед­ли­тель­но:

— Это я, ко­шеч­ка Со­ня, а ты кто бу­дешь та­кая?

По­доб­ный от­вет, про­из­не­сен­ный то­нень­ким мя­у­ка­ю­щим, но яв­но че­ло­ве­чес­ким го­ло­сом, на миг по­тряс де­воч­ку. Но она, быст­ро смек­нув, в чем де­ло тут же на­шлась, что ска­зать:

— Это я — де­воч­ка Ви­ка. Те­бе, Со­неч­ка, не хо­лод­но спать без оде­яль­ца? Зи­ма-то на дво­ре...

И тре­бо­ва­тель­ным то­ном пре­рва­ла воз­ник­шую па­у­зу:

— То­ля! Не мол­чи так дол­го! От­крой свой рот и отве­чай ско­рее!

Тут уж при­шлось удив­лять­ся ее де­душ­ке. Де­душ­ке сво­ей ма­лень­кой внуч­ки-до­школь­ни­цы, ко­то­рая мо­мен­таль­но со­об­ра­зи­ла, кто ее ра­зыг­ры­ва­ет. А То­ля, ко­неч­но же, все тем же ко­шачь­им го­ло­сом, мя­у­кая, про­дол­жил иг­ру:

— Ви­ка! Де­воч­ка! Мне хо­лод­но... Мяу, Мяу... Укрой ме­ня оде­яль­цем, по­жа­луй­ста. Мяу, Мяу...

Дол­го упра­ши­вать Ви­ку не при­шлось. Она тут же до­ста­ла из до­рож­ной сум­ки од­ну из сво­их шерс­тя­ных кофт и укры­ла ею кош­ку, оста­вив не по­кры­той толь­ко го­ло­ву. Со­ня да­же не ше­лох­ну­лась и, не от­кры­вая век, не пре­кра­щая му­рить, про­из­нес­ла то­нень­ким мя­у­ка­ю­щим го­лос­ком:

— Спа­си­бо те­бе, ми­лая и добрая де­воч­ка. Мяу, Мяу... Мне стра­зу ста­ло на­мно­го теп­лее и ком­форт­нее. Мяу, Мяу... Ви­коч­ка! Ты то­же ло­жись на свою по­стель­ку, укрой­ся теп­лым оде­яль­цем и по­спи не­мно­го. Мяу, Мяу... А ког­да мы про­снем­ся, то бу­дем иг­рать в прят­ки и дру­гие ве­се­лые иг­ры. Мяу, Мяу... Со­глас­на?

— Со­глас­на, Со­неч­ка, со­глас­на, — отве­ча­ла Ви­ка, по­ти­рая ку­лач­ка­ми глаз­ки. — Я с удо­вольст­ви­ем то­же по­сплю...

Про­сну­лась Ви­ка от то­го, что Со­ня влаж­ным хо­лод­ным но­си­ком ты­ка­лась в ее ма­лень­кую ла­дош­ку, а упру­гие длин­ные усы вы­зы­ва­ли чувст­во неж­но­го ще­ко­та­ния.

— Спа­си­бо те­бе Со­ня, что ты ме­ня раз­бу­ди­ла, сей­час бу­дем иг­рать, — про­из­нес­ла Ви­ка, от­кры­вая глаз­ки и слад­ко по­тя­ги­ва­ясь.

— Нет, де­воч­ка, сра­зу не бу­дем иг­рать. Мяу, Мяу... Вна­ча­ле по­мо­ем ру­ки и по­пол­дни­ча­ем. Тво­ро­жок и йо­гурт уже ожи­да­ют те­бя... Мяу, Мяу... — услы­ша­ла Ви­ка все тот же мя­у­ка­ю­щий го­лос, ко­то­рым с ней яко­бы го­во­ри­ла кош­ка Со­ня.

Ки­нув бег­лый взгляд в сто­ро­ну сто­я­ще­го ря­дом То­ли, Ви­ка еле за­мет­но улыб­ну­лась, но ни­че­го ему не ска­за­ла, по-ви­ди­мо­му, не же­лая на­ру­шать их иг­ру.

Ви­ка ап­пе­тит­но пол­дни­ча­ла, а Со­ня, си­дя на сво­ем мес­те — ку­хон­ном ящи­ке, за­сте­лен­ным ков­ри­ком, не сво­дя с нее сво­их ог­ром­ных жел­то-зе­ле­ных глаз, вни­ма­тель­но на­блю­да­ла за тра­пе­зой де­воч­ки. И как толь­ко с едой бы­ло по­кон­че­но, Со­ня, по­ста­вив хвост свеч­кой и рас­пу­шив­шись, слов­но на силь­ном мо­ро­зе, на­ча­ла вих­рем но­сить­ся по квар­ти­ре, по­рой про­бе­гая ми­мо Ви­ки и слег­ка за­де­вая ее но­ги сво­им те­лом, да­вая яс­но по­нять де­воч­ке, что хо­чет иг­рать с ней в «до­го­нял­ки». Ви­ка ее по­ня­ла и при­ня­лась за ней бе­гать. Но, не тут-то бы­ло. В стре­ми­тель­нос­ти с Со­ней де­воч­ка срав­нить­ся ко­неч­но же не мог­ла. Не ме­нее де­ся­ти раз кош­ка про­но­си­лась ми­мо Ви­ки, а та все ни­как не мог­ла её до­гнать, тем бо­лее, пой­мать. На­ко­нец Со­ня сжа­ли­лась. С раз­го­на она за­прыг­ну­ла на свое мес­то и тя­же­ло ды­ша, рас­тя­ну­лась на ков­ри­ке. Её уш­ки, на кон­чи­ках ко­то­рых рос­ли лох­ма­тые кис­точ­ки, бы­ли под­жа­ты, гла­за ши­ро­ко от­кры­ты, а сим­па­тич­ная мор­доч­ка ис­то­ча­ла пол­ное удо­вольст­вие. Не раз­ду­мы­вая, Ви­ка под­хва­ти­ла кош­ку на ру­ки и креп­ко при­жа­ла к сво­ей гру­ди. И со­об­щи­ла де­душ­ке:

— То­ля! То­ля! Со­ня ме­ня не оца­ра­па­ла. В от­ли­чие от всех мо­их зна­ко­мых ко­шек, у нее нет ост­рых ког­тей. Ты толь­ко по­смот­ри, как Со­ня сло­жи­ла свои мяг­кие пу­ши­с­тые лап­ки...

Нег­ром­ко на­пе­вая куп­лет из ко­лы­бель­ной пес­ни «Баю, ба­юш­ки баю, не ло­жись ты на краю...» Ви­ка с кош­кой, слов­но с кук­лой, при­ня­лась хо­дить по квар­ти­ре. Со­ня, об­мяк­нув, за­жму­рив глаз­ки и гром­ко му­ря, спо­кой­но ле­жа­ла у нее на руч­ках. Ле­жать в та­ком по­ло­же­нии она мог­ла сколь­ко угод­но вре­ме­ни. Ум­ной и неж­ной по на­ту­ре кош­ке нра­ви­лось лас­ко­вое об­ра­ще­ние с ней. А по-дру­го­му с Со­ней в семье Лю­си не об­ра­ща­лись. На добро­ту лю­дей кош­ка отве­ча­ла добро­той. Ведь она — со­всем ма­лень­кая трех­ме­сяч­ная ко­шеч­ка, уми­ра­ю­щая, го­лод­ная и за­мер­за­ю­щая от на­чав­ших­ся под­мос­ков­ных мо­ро­зов — бы­ла слу­чай­но по­до­бра­на Лю­сей и То­лей. Еле жи­вую, бес­пре­рыв­но каш­ля­ю­щую от дву­сто­рон­не­го вос­па­ле­ния лег­ких ху­ду­щую и сла­бень­кую без­дом­ную ма­лыш­ку они при­вез­ли в мос­ков­скую квар­ти­ру. В ее но­вом жи­ли­ще жи­вот­ное об­лас­ка­ли, обо­гре­ли, на­кор­ми­ли и вы­ле­чи­ли... Вско­ре бес­по­род­ный ко­те­нок вы­рос и пре­вра­тил­ся в кра­си­вую ум­ную кош­ку. А, как из­вест­но, кош­ки, впро­чем, как и со­ба­ки, пом­нят добро. И в от­ли­чие от лю­дей, на добро они всег­да отве­ча­ют толь­ко добром.

Так вот Со­ня мог­ла на­хо­дить­ся на ру­ках у Ви­ки хоть сут­ки на­про­лет. Но столь­ко вре­ме­ни де­воч­ка вы­дер­жать не мог­ла. Ру­ки у нее вско­ре ус­та­ли, и она от­нес­ла кош­ку в иг­ру­шеч­ный до­мик и по­ло­жи­ла в ку­коль­ную кро­ват­ку. Но кош­ка спать не же­ла­ла. На этот раз она да­же не хо­те­ла прос­то ле­жать в по­сте­ли. Усев­шись на кро­ва­ти, Со­ня за­ня­лась туа­ле­том. Тща­тель­но вы­ли­зав пе­ред­нюю лап­ку и та­ким об­ра­зом смо­чив ее сво­ей слю­ной, кош­ка ею тща­тель­но ста­ла на­мы­вать лох­ма­тые щеч­ки. Итак, она про­де­ла­ла не­сколь­ко раз под­ряд.

Как толь­ко Со­ня за­кон­чи­ла умы­ва­ние, Ви­ка под­нес­ла к ее мор­доч­ке не­боль­шое зер­каль­це. Оно, не­смот­ря на то, что на­зы­ва­лось иг­ру­шеч­ным, име­ло на­сто­я­щую зер­каль­ную по­верх­ность. Од­на­ко дол­го Со­не рас­смат­ри­вать се­бя в зер­ка­ле не при­шлось. Ед­ва Ви­ка про­из­нес­ла:

— Со­неч­ка, по­смот­ри, как у те­бя на го­лов­ке кра­си­во ле­жит шерст­ка, что впе­ре­ди, что сза­ди..., — кош­ка по­ве­ла се­бя на удив­ле­ние де­воч­ки, край­не стран­ным об­ра­зом. Она сде­ла­ла не­ожи­дан­ный и стре­ми­тель­ный пры­жок на про­ти­во­по­лож­ную от нее стен­ку иг­ру­шеч­но­го до­ми­ка, мгно­вен­но его раз­ру­шив.

— Со­ня! Ты что со­шла с ума? — спро­си­ла ее Ви­ка не­до­воль­ным то­ном.

— Нет, нет Ви­коч­ка. Я в сво­ем уме. Как толь­ко ты по­вер­ну­ла зер­каль­це в сто­ро­ну ок­на и на не­го упа­ли сол­неч­ные лу­чи, то на стен­ке до­ми­ка по­явил­ся ма­лень­кий свет­лый блес­тя­щий кру­жок — то есть сол­неч­ный зай­чик. Ты на не­го не об­ра­ти­ла ни­ка­ко­го вни­ма­ния, а вот я по­пы­та­лась его тут же пой­мать. Моя ба­буш­ка и ма­ма вот та­ким об­ра­зом в са­ду ло­ви­ли по­ле­вых мы­шей. По­это­му у ме­ня сра­бо­тал врож­ден­ный охот­ни­чий ин­стинкт. А то, что я раз­ру­ши­ла спа­лен­ку, Ви­ка, прос­ти ме­ня, по­жа­луй­ста. Если ты хо­чешь, что­бы я про­дол­жи­ла эту иг­ру, то изоб­ра­зи мне еще сол­неч­но­го зай­чи­ка и пусть он по­бе­га­ет от ме­ня, — отве­ча­ла кош­ка, ко­неч­но же, го­ло­сом То­ли.

— Изо­бра­жу, изо­бра­жу, — ра­дост­но вскри­ча­ла Ви­ка, ра­бо­тая зер­каль­цем, на­прав­ляя сол­неч­ный зай­чик в сто­ро­ну шка­фа, на пол ком­на­ты, а за­тем быст­ро пе­ре­ме­щая его в сто­ро­ну ко­ри­до­ра.

Со­ня с при­су­щим ей охот­ничь­им азар­том и тем­пе­ра­мен­том, при­ня­лась до­го­нять и пы­тать­ся схва­тить ког­тис­той ла­пой свет­лый кру­жок. Труд­но ска­зать, как дол­го про­дол­жа­лась бы эта иг­ра, если бы про­плы­ва­ю­щая по не­бу туч­ка не за­сло­ни­ла солн­це. Сол­неч­ный зай­чик ис­чез, а Со­ня, ус­тав, рас­плас­та­лась на ков­ре. Не­мно­го по­ле­жав на бо­ку, кош­ка из­ме­ни­ла по­зу. Она лег­ла на жи­вот, рас­по­ло­жив пе­ред со­бой пе­ред­ние ко­неч­нос­ти и по­ло­жив на них го­ло­ву. Зад­ние но­ги она ров­но вы­тя­ну­ла во всю их дли­ну на­зад, от че­го ста­ли вид­ны по­ду­шеч­ки лап неж­но-ро­зо­во­го цве­та с гу­с­ты­ми бе­лы­ми пуч­ка­ми во­лос.

— Со­ня! Со­ня! Ты лег­ла точ­но так же, как Ку­зя, ког­да он ус­тав­ший воз­вра­ща­ет­ся до­мой пос­ле дол­гой про­гул­ки. Со­ня — ты не прос­то Со­ня, а Со­ня-Ку­зя. Нет! Да­же не Со­ня-Ку­зя... Ты кош­ка-пес, — при­ду­ма­ла Ви­ка, уди­ви­тель­но тон­ко под­ме­тив уни­каль­ную ма­не­ру кош­ки при­ни­мать для от­ды­ха по­ло­же­ние, свойст­вен­ное вро­де бы толь­ко со­ба­кам.

До­воль­ная от сво­ей вы­дум­ки, Ви­ка не­сколь­ко раз на­рас­пев про­из­нес­ла: — Со­ня — кош-ка-пес, Со­ня — кош-ка-пес... Де­воч­ке са­мой очень по­нра­ви­лось но­вое, ею при­ду­ман­ное сло­во. С нис­хо­дя­щей с дет­ско­го ли­чи­ка доброй улыб­кой и, не ме­шая кош­ке от­ды­хать, Ви­ка, при­сев на кор­точ­ки, при­ня­лась за вос­ста­нов­ле­ние раз­ру­шен­но­го до­ми­ка. Ку­бик к ку­би­ку, де­ре­вян­ный бру­сок к брус­ку и до­мик поч­ти го­тов. Но тут...

От не­ожи­дан­нос­ти Ви­ка чуть не вскрик­ну­ла, а от вне­зап­но воз­ник­шей трех­ки­ло­грам­мо­вой тя­жес­ти на ее дет­ском пле­че аж сле­га про­гну­лась впе­ред. Ко­неч­но же, это без вся­ко­го пре­дуп­реж­де­ния на нее взг­ро­моз­ди­лась Со­ня. Но кош­ка про­бы­ла на пле­че у Ви­ки все­го лишь до­лю се­кун­ды. Ле­гонь­ко от­толк­нув­шись, при этом не вы­пус­кая ост­рых ког­тей, Со­ня спрыг­ну­ла с Ви­ки. По­ка ре­бе­нок осмыс­ли­вал про­ис­хо­дя­щее, Со­ня еще раз пов­то­ри­ла свой спон­тан­но при­ду­ман­ный цир­ко­вой трюк. Кош­ки­ны прыж­ки Ви­ки очень по­нра­ви­лись. Без под­сказ­ки То­ли де­воч­ка тут же ре­ши­лась на им­про­ви­за­цию.

— Со­ня! А если я вы­тя­ну ру­ку, ты пе­реп­рыг­нешь че­рез нее?

— По­про­бую, вы­тя­ги­вай, мяу, мяу, — отве­чал за Со­ню То­ля, вни­ма­тель­но на­блю­дав­ший за про­ис­хо­дя­щим в ком­на­те.

Ед­ва Ви­ка вы­тя­ну­ла ру­ку впе­ред, как Со­ня лег­ко пре­одо­ле­ла этот, как ока­за­лось, для нее лег­кий барь­ер.

Пос­ле трех прыж­ков это за­ня­тие Со­не на­до­е­ло, и она, еле слыш­но му­ря, при­ня­лась неж­но те­реть­ся пу­ши­с­тым тель­цем о но­гу Ви­ки.

— Со­ня! Ты че­го-то хо­чешь? — до­гад­ли­во спро­си­ла ее де­воч­ка.

— Я хо­чу, что­бы ты рас­чес­кой при­че­са­ла мою шерст­ку, а за­тем при­гла­ди­ла ее ще­точ­кой, — про­мя­у­ка­ла «Со­ня».

— С боль­шим удо­вольст­ви­ем при­че­шу те­бя, моя лю­би­мая кош­ка, — улы­ба­ясь, отве­ча­ла Ви­ка, бе­ря в ру­ку ко­шачью рас­чес­ку-пу­хо­дер­ку и без про­мед­ле­ния при­ни­ма­ясь за де­ло.

Ког­да с на­ве­де­ни­ем кра­со­ты бы­ло за­кон­че­но, «Со­ня» по­про­си­ла Ви­ку по­играть с ней в ее лю­би­мую иг­ру, ко­то­рая на­зы­ва­лась «бан­тик». Иг­ра за­клю­ча­лась в том, что к лис­ту бу­ма­ги, свер­ну­то­му в не­боль­шой бан­тик, кре­пи­лась тон­кая ве­ре­воч­ка, за ко­то­рую сле­до­ва­ло его пе­ри­о­ди­чес­ки дер­гать, ими­ти­руя дви­же­ния мел­ко­го гры­зу­на. На­при­мер, мыш­ки. А луч­ше все­го бы­ло по­бе­гать по ко­ри­до­ру, во­ло­ча за со­бой шур­ша­щий о пол бан­тик. От по­доб­но­го в кош­ке мгно­вен­но про­сы­пал­ся хищ­ник. Со­ня бро­са­лась за «гры­зу­ном» в по­го­ню, а на­стиг­нув его — стре­ми­тель­ным дви­же­ни­ем силь­ных ког­ти­с­тых пе­ред­них лап хва­та­ла бан­тик, за­тем обе­и­ми ла­па­ми, слов­но бас­кет­бо­лист­ка, лов­ко под­бра­сы­ва­ла его вверх. Но пой­мать и взять в зу­бы его она не успе­ва­ла. Бан­тик-гры­зун стрем­глав «убе­гал» от нее прочь. Ре­бен­ку и жи­вот­но­му эта тем­пе­ра­мент­ная иг­ра очень нра­ви­лась.

Ког­да ли­чи­ко Ви­ки рас­крас­не­лось от бес­пре­рыв­ной бе­гот­ни и по­лу­чен­но­го от иг­ры удо­вольст­вия, а кош­ке с ши­ро­ко рас­кры­ты­ми гла­за­ми, тя­же­ло ды­шав­шей, все ни­как не уда­ва­лось схва­тить зу­ба­ми свою «до­бы­чу», и То­ля был го­тов уже пре­кра­тить бе­ше­ную иг­ру, вход­ная дверь рас­пах­ну­лась и на по­ро­ге по­яви­лась Лю­ся.

— Лю­ся! Моя Лю­ся! — ра­дост­но вскри­ча­ла за­пы­хав­ша­я­ся Ви­ка, с виз­гом бро­са­ясь в её объ­я­тия. — Лю­ся, как я ра­да, что ты вер­ну­лась... У нас здесь про­ис­хо­дит та­кое, та­кое про­ис­хо­дит..., — пе­ре­ве­дя дух, со­об­щи­ла она.

— По тво­е­му ви­ду, моя де­воч­ка, я ви­жу, что вы без ме­ня со­всем не ску­ча­ли... Но, от че­го же ты так рас­крас­не­лась и взмок­ла? — спро­си­ла ее Лю­ся, вру­чая Ви­ке кра­соч­ный па­кет с куп­лен­ным в «Дет­ском ми­ре» по­дар­ком.

— Лю­ся! Спа­си­бо те­бе за по­да­рок. А вспо­те­ла я не­множ­ко от то­го, что мы с Со­неч­кой иг­ра­ли в «бан­тик», — отве­ча­ла Ви­ка, од­нов­ре­мен­но под­хва­тив на ру­ки по­до­шед­шую к ней мур­лы­ка­ю­щую кош­ку, при этом не вы­пус­кая из рук па­кет с по­дар­ком. С лю­бовью при­жи­мая к сво­ей ще­ке лох­ма­тую го­лов­ку Со­ни, де­воч­ка про­из­нес­ла:

— Лю­ся и То­ля! Ка­кая у вас за­ме­ча­тель­ная кош­ка. Ког­да я уеду к се­бе до­мой, то бу­ду по ней ску­чать и меч­тать сно­ва встре­тить­ся с ней...