Девушка из Нагасаки

Он юнга. Родина его Марсель.
Он обожает ссоры, брань и драки.
Он курит трубку, пьёт крепчайший эль,
И любит девушку из Нагасаки.

​

Мало кто помнит эту песню, а тем более автора её:
Вера Инбер!
А ведь когда-то её пели во дворах, она стала почти народной. Но не обошли её своим вниманием: Александр Вертинский, Вадим Козин, Аркадий Северный и Владимир Высоцкий.
Барда, у которого не было в репертуаре той песни, забывали быстрей, чем он успевал выйти на сцену.

​

У ней такая маленькая грудь,
На ней татуированные знаки…
Но вот уходит юнга в дальний путь,
Расставшись с девушкой из Нагасаки.

​

Как и большинство русских поэтесс и поэтов того времени, Вера Инбер, она же Вера Моисеевна Шпенцер, родилась в Одессе. Из Одессы выпорхнула половина всего Серебряного века.
В этом еврейском семействе, где, к слову сказать, воспитывался и Лев Троцкий, была такая горючая смесь интересов, что Вера Моисеевна могла стать сдобной купчихой, революционеркой, актрисой, но её мать, учительница русского языка, уготовила ей участь словесника:

​

Но и в ночи, когда ревёт гроза,
И лёжа в жаркие часы на баке,
Он вспоминает узкие глаза
И бредит девушкой из Нагасаки.

​

Между прочим, участвующая в автопробеге в романе «Золотой телёнок» Вера Круц тоже списана Ильфом и Петровым с Веры Инбер:

​

Янтарь, кораллы красные, как кровь,
И шелковую кофту цвета хаки,
И дикую и нежную любовь
Везёт он девушке из Нагасаки.

​

Приехал он. Спешит, едва дыша,
И узнает, что господин во фраке
Однажды вечером, наевшись гашиша,
Зарезал девушку из Нагасаки.

​

Очень часто исполнители девушку из публичного дома превращали в ирландку с зелёными, естественно, глазами, а юнга превращался в капитана. Вариаций этой песни не счесть.
Если вы не были влюблены в «Девушку из Нагасаки», у вас нет сердца.