Есть у Айтматова, который в свою очередь заимствовал ее у Санги, легенда о рыбе:
"…Когда-то очень и очень давно, в незапамятные времена на побережье близ сопки Пегого пса хромоногий нивх на удилище подцепил большую рыбину. Смотрит – и глазам не верит. Перед ним рыба в образе женщины. «А красоты невиданной – тело гладкое серебром отливает, как речной галечник в лунную ночь. Груди белые с темными сосцами торчком, точно бы то еловые шишечки, а глаза зеленые огнем искрятся. Поднял он Рыбу-женщину из воды, подхватил под руки, тут она обняла его».
Чингизид от литературы, он пришел, чтобы завоевать ее.
Наверное, никогда киргизская литература не заявляла о себе так громко, во весь голос, киргизская литература на русском языке:
"Он полюбил ее всем сердцем, несмотря на то, Рыба-женщина была с ним всего один миг. Потом долго тосковал по ней. Все дни и ночи ходил с плачем по берегу и все звал Рыбу-женщину, заклинал и просил ее хотя бы издали показаться. А когда миновала зима, следом весна, и однажды в летнюю пору он услышал на отмели детский плач. И младенец заговорил с ним: «Это ты мой отец! Возьми меня к себе, я твой сын!».
Роман "Прощай, Гульсары" вышел в 1966 году. В этом же году в журнале "Москва" опубликовали "Мастер и Маргарита". И в
том же году "Двое в декабре" Юрия Казакова.
60-е годы - время "теплых июльских дождей", бардов, Новелла Матвеева, Булат Окуджава, долгая, счастливая жизнь...
Гульсары ворвался в этот литературный, московский, быт, пространство русского языка на правах вожака:
"Все стихло. Но тишина эта была жуткая. Снег все сыпал, с шорохом налипая на вскинутую морду Гульсары. Где хозяин? Он так нужен был в эту минуту, хотя бы голос его услышать, вдохнуть дымный запах его шубы. А его нет. Гульсары покосил глазами в сторону от себя и оцепенел от страха. Сбоку точно бы мелькнула какая-то тень, пластаясь во тьме по снегу. Гульсары резко отпрянул, и табун тотчас же шарахнулся, сорвался с места. С диким визгом и ржанием обезумевшие лошади понеслись лавиной в кромешную тьму. И не было уже такой силы, которая могла бы их остановить".
Литература - дикий визг и ржанье, а не нытье. Это - миф, и кровь, и пыль, туман, как молоко, истекающий, из сосцов степной кобылицы.
Или, как говаривал, Евтушенко: "Литература - дело кровавое!"
Конечно, была в этом романе и положенная по статусу руководящая роль партии:
— Нет, не должно быть так, товарищи, что-то тут не в порядке, какая-то тут большая загвоздка у нас, — говорил Танабай. — Не верю, что так должно быть. Или мы разучились работать, или вы неправильно руководите нами.
— Что не так? Что неправильно? — Бухгалтер совал ему бумаги. — Вот смотри планы… Вот что получили, вот что сдали, вот дебет, вот кредит, вот сальдо. Доходов нет, одни убытки. Чего ты еще хочешь? Разберись сначала. Один ты коммунист, а мы враги народа, да?
Но "Гюльсары" это не повредило. Все понимали правила игры и свято их соблюдали.
"Гюльсары" промчался по миру со скоростью мустанга.
Советская школа редактуры сотворила шедевр. Это стало со всей очевидностью понятно, когда, разругавшись вдрызг, бывшие советские республики разбежались по своим кишлакам.
Гюльсары, Сивка-бурка, ускакала в неведомую даль. От молодого Айтматова, времен Гульсары не осталось и следа:
"Впрочем, так оно и было. Сотрудники газеты «Трибюн» вдруг получили распоряжение главного редактора, согласно которому на время экстренного заседания редколлегии, спешно собравшейся на руководящем этаже, строго запрещалось звонить куда бы то ни было, отвечать на звонки и факсы и, более того, пропускать в помещение редакции посетителей".
Когда биография написана, "первая жена Шамшибаева Керез, вторая жена - Мария Урматовна" Айтматову, как старому коню, вожаку, надо было вовремя уйти...
Но все равно с нами остался его непревзойденный Гюльсары, его мимолетный, задорный и живой, стремительный ход, вечный бег, покой нам только снится...
Чингиз Торекулович Айтматов родился 12 декабря в 1928 году в селе Шекер.
