Юлия Друнина

Мы лег­ли у раз­би­той ели. Ждем, ког­да же нач­нет свет­леть. Под ши­нелью вдво­ем теп­лее На про­дрог­шей, гни­лой зем­ле. — Зна­ешь, Юль­ка, я — про­тив грус­ти, Но се­год­ня она не в счёт. До­ма, в яб­лоч­ном за­хо­лустье, Ма­ма, мам­ка моя жи­вёт…

Юлия Дру­ни­на, мос­ков­ская школь­ни­ца, уго­див­шая в мя­со­руб­ку вой­ны. Даль­ний от­свет Со­ни Гур­вич из ро­ма­на Бо­ри­са Ва­силь­е­ва «А зо­ри здесь ти­хие». Но в от­ли­чие от Со­ни Гур­вич Юлия Дру­ни­на вы­жи­ла всем смер­тям на­зло. А вой­на с не­боль­ши­ми пе­ре­ры­ва­ми для нее ста­ла судь­бой… «В школь­ные го­ды я бы­ла, так ска­зать жри­цей чис­то­го ис­кус­ст­ва. Пи­са­ла толь­ко о люб­ви, пре­иму­щест­вен­но не­зем­ной, о при­ро­де, ко­неч­но, эк­зо­ти­чес­кой, хо­тя не вы­ез­жа­ла ни­ку­да даль­ше дач­но­го Под­мос­ковья. Зам­ки, ры­ца­ри, пре­крас­ные да­мы впе­ре­меш­ку с ков­бо­я­ми, лам­па­са­ми, пам­па­са­ми и ка­бац­ки­ми за­бул­ды­га­ми — кок­тейль из Бло­ка, Май­на Ри­да и Есе­ни­на. Всё это мир­но со­су­щест­во­ва­ло в этих ужас­ных вир­шах. Мы при­шли на фронт пря­мо из дет­ст­ва. Из сти­хов мо­их сра­зу, как вет­ром, вы­ду­ло и цы­га­нок, и ков­бо­ев, и пам­па­сы с лам­па­са­ми, и пре­крас­ных дам…» Вой­на жи­ла в сти­хах, как оско­лок. Вся жизнь, слов­но ру­ко­паш­ная:

Я толь­ко раз ви­да­ла ру­ко­паш­ный, Раз на­яву. И ты­ся­чу — во сне. Кто го­во­рит, что на вой­не не страш­но, Тот ни­че­го не зна­ет о вой­не…

Сту­дент­ка Ли­та, се­мей­ная жизнь с по­этом, веч­ная бед­ность. Но и разой­дясь со Стар­ши­но­вым, она сра­жа­лась за свое счастье. За пра­во быть счаст­ли­вой, лю­би­мой:

Мы лю­бовь свою схо­ро­ни­ли Крест по­ста­ви­ли на мо­ги­ле. «Сла­ва Бо­гу!» — ска­за­ли оба… Толь­ко вста­ла лю­бовь из гро­ба, Уко­риз­нен­но нам ки­вая: — Что ж вы сде­ла­ли? Я жи­вая!..

Ни­ко­лай Стар­ши­нов в свое вре­мя вы­пус­тил о сво­ей быв­шей суп­ру­ге вос­по­ми­на­ния: «В бы­ту Юля бы­ла, как впро­чем, и мно­гие по­этес­сы, до­воль­но не­ор­га­ни­зо­ван­ной. Хо­зяйст­вом за­ни­мать­ся не лю­би­ла. По ре­дак­ци­ям не хо­ди­ла, да­же не зна­ла, где мно­гие из них на­хо­дят­ся и кто в них за­ве­ду­ет по­э­зи­ей…» Вос­по­ми­на­ния бо­лез­нен­ные, стар­чес­кое брюз­жа­ние, он, слов­но пы­тал­ся свес­ти сче­ты с Дру­ни­ной, ко­то­рая пред­поч­ла ему ки­нос­це­на­рис­та Кап­ле­ра. Ну и в счастье вой­на не за­кон­чи­лась. За­об­лач­ное счастье — не для по­этов. Бой про­дол­жил­ся с бо­лезнью му­жа. А по­том, ког­да раз­ва­ли­лась, как кар­точ­ный до­мик стра­на, во имя ко­то­рой она сра­жа­лась с вра­гом, ока­за­лось, что ды­шать боль­ше не­чем, иде­а­лы, как штан­дар­ты, втоп­та­ны в грязь:

Ти­хо пла­ка­ли флей­ты, ры­да­ли вал­тор­ны, Ди­ри­же­ру, что Смертью зо­вет­ся; по­кор­ны. И хо­те­лось вдо­ве, чтоб они за­мол­ча­ли — Тот, ко­го про­во­жа­ли, не сдал­ся б пе­ча­ли…

Бой с тенью за­вер­шил­ся в га­ра­же… Пе­чаль­ный, тра­ги­чес­ки пре­крас­ный по­эт! Юлия Дру­ни­на ро­ди­лась 10 мая 1924 го­да в Моск­ве.