Чуковский

Лучше всего смогли бы охарактеризовать жизнь и творчество Корнея Ивановича Чуковского его собственные строки из стихотворения – «Путаница»: Замяукали котята: «Надоело нам мяукать! Мы хотим, как поросята, Хрюкать!» А за ними и утята: «Не желаем больше крякать! Мы хотим, как лягушата, Квакать!» Великий детский поэт, теоретик литературы и писатель, день рождения которого исполняется 31 марта, большую часть жизни разговаривал не своим языком. Языком персонажей, которых любил и ненавидел. Все смешалось в его судьбе, когда его будущий отец, петербургский студент, встретил на своем пути его будущую мать, крестьянку Полтавской губернии. В результате этого мезальянса в 1882 году в Санкт-Петербурге и родился Николай Корнейчуков.

После студент оставляет крестьянку с двумя детьми, и она перебирается в Одессу. Видимо, поэтому юный Николай очень долгое время не может определиться со своей профессией. Ищет себя? И не находит, подвизаясь на поприще репортера «Одесский новостей», пописывая статейки о выставке картин и о книгах. А иной раз и стихи. Позже, Чуковский, оглядывая прожитые годы с высоты прожитых лет, напишет, по-старчески бурча: «Терпеть не могу своих писаний… По сравнению с моими замыслами – статьи мои жидки, поверхностны, легковесны и шатки…». В 1903 году шаткая муза его дарования доводит его до Лондона, где он в качестве парламентского корреспондента должен «посещать заседания парламента и слушать там речи о высокой политике». Английский юный Корней изучает самоучкой, что позволяет ему вместо парламентский заседаний посещать библиотеку Британского музея. После чопорного и сонного, туманного Альбиона вернувшись в Россию, он окунается с головой в революционную деятельность. Братается с моряками броненосца «Потемкин», организует сатирический журнал и за «оскорбление величества», «царствующего дома» попадает в тюрьму. Откуда, впрочем, будучи оправдан, очень скоро выходит. В 1906 году он увлекается Репиным, чья звезда реалистического академизма к тому времени уже потухает и едет за ним в чухонское местечко Куоккалу. «Я горячо полюбил Илью Ефимовича…» – напишет он позднее в автобиографии – «О себе». На самом деле великий передвижник, которого свергли с его бронзового пьедестала современности художники «Мира искусства», нуждался в биографе и редакторе его мемуаров. И он нашел его в лице Чуковского. В Куоккале он заводит множество знакомств в литературно-артистической среде, которой затем изменяет с детской литературой. И в 1917 году дебютирует в ней со знаменитой сказкой «Крокодил». Простодушное обаяние ее революционной сатиры направлено на душителей свободы, царский режим: Но тебя, кровожадную гадину, Я сейчас изрублю, как говядину. Мне, обжора, жалеть тебя нечего: Много мяса ты съел человечьего. Так говорит богатырь Ваня Васильчиков кровожадному Крокодилу, который бежит за границу, в эмиграцию, и там предается стенаниям: О, этот сад, ужасный сад! Его забыть я был бы рад. Там под бичами сторожей Немало мучится зверей, Они стенают, и зовут, И цепи тяжкие грызут, Но им не вырваться сюда Из тесных клеток никогда. Попутно новому увлечению детской литературой Чуковский начинает собирать материалы о Некрасове, издает под неодобрительный ропот его наследников дополненное и уточненное собрание его сочинений. И вскоре удостаивается поощрительного отзыва о своей деятельности от вождя мирового пролетариата, который ему передают Горький и одна из самых мрачных и одиозных личностей – Вацлав Воровский. А в это время из России уезжают его друзья, о которых он с энтузиазмом влюбленного в их творчество человека писал еще несколько лет тому назад такие проникновенные статьи. Чуковский остается в стране победившего Ваней Васильчиковым Крокодила, чтобы до конца дней своих говорить языком детей, быть переводчиком, составителем комментариев, примечаний, и ярких по своей выразительности статей, часть из которых так и не увидели свет. Но не самим собой? Ведь под конец жизни он с горя составит из всего того, что не вошло в его шеститомник, полновесный 7-й том. Кем же был он на самом деле: поэтом, писателем, выдающимся критиком, разоблачившим лицемерие Некрасова, и что таила в себе эта чуткая, тонкая натура, знатока и ценителя русской словесности? – об этом можно судить по его разнообразному и достаточно пестрому наследию. Сам о себе в детских стихах он говорил так: Я лаю со всякой Собакой, Я вою Со всякой совою, И каждую песню твою Я вместе с тобою Пою…