Сологуб

Есть в рус­ской по­э­зии не­при­ступ­ная ска­ла по име­ни Со­ло­губ. Ко­ли­чест­во на­пи­сан­но­го им изум­ля­ет, ко­ли­чест­во не­про­чи­тан­но­го у не­го — еще боль­ше. Чи­тать его «Мел­ко­го бе­са» — вред­но для здо­ровья, Со­ло­губ — не человек, Ан­чар. В дет­ст­ве тог­да еще Фе­дю Те­тер­ни­ко­ва жес­то­ко по­ро­ли. И вот по­жа­луй­ста:

«Но все же пре­об­ла­да­ет в Со­ло­гу­бе од­на мысль: он зна­ет, что там, где боль­шинст­во лю­дей на­хо­дят свое, для не­го нет ни­че­го. Жизнь, обык­но­вен­ная, про­слав­лен­ная по­эта­ми жизнь, о ко­то­рой Шил­лер го­во­рил Leben ist doch schön, Со­ло­гу­бу пред­став­ля­ет­ся ру­мя­ной и де­бе­лой ба­би­щей. Она ка­жет­ся ему гру­бой, пош­лой, лу­боч­ной. Он хо­чет пе­ре­де­лать ее на свой лад — вы­тра­вить из нее все яр­кое, силь­ное, кра­соч­ное. У не­го вкус к ти­хо­му, без­звуч­но­му, тус­кло­му. Он бо­ит­ся то­го, что все лю­бят, лю­бит то, че­го все бо­ят­ся. Он мо­мен­та­ми на­по­ми­на­ет Бод­ле­ра, ко­то­рый пред­по­чи­тал на­кра­шен­ное и на­бе­лен­ное ли­цо жи­во­му ру­мян­цу и лю­бил ис­кус­ст­вен­ные цве­ты». —

Так пи­сал о нем Лев Шес­тов. Что оста­нет­ся от Со­ло­гу­ба? Од­но­му Бо­гу из­вест­но. Но в Бо­га он не ве­рил. Зна­чит оста­нет­ся Пе­ре­до­нов!

Фе­дор Кузь­мич ро­дил­ся 1 мар­та 1863 го­да в Санкт-Пе­тер­бур­ге.