Если с берега Оки смотреть на другой берег, утопающую в лазурной зелени пойму, то поневоле станешь поэтом.
Среднерусский пейзаж завораживает своей поэтичностью. Хотя, наверное, все эти праздные размышления на фоне юбилея одного из самых, пожалуй, любимых и цитируемых русских поэтов, относятся к началу прошлого века. Когда еще была жива деревня, когда она дышала, мычала, любила и ненавидела:
Пахнет рыхлыми драченами;
У порога в дежке квас,
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз…
А нынче в итернете не утихает дискуссия на тему сохранения поймы Оки в районе Константиново. Хотя и Константиново-то уже нет. Есть мемориальная деревня, и примкнувший к нему котеджный поселок, стоимость домов в котором сравнима с домиком в деревне в Московской области.
Вот ведь парадокс: популярность поэта поднимает цены на недвижимость. Узнай об этом Сергей Александрович, он бы преминул воспользоваться этой выгодой.
Вообще, реальный Есенин довольно сильно отличается от своего буколического образа, который он усиленно создавал в начале десятых годов прошлого века, когда предстал этаким рязанским Лелем пред очи императрицы.
Первая гражданская жена поэта, Анна Изряднова, так описывает Есенина 1912 года: «Слыл за передового, посещал собрания, распространял нелегальную литературу. На книги набрасывался, все свободное время читал, все свое жалованье тратил на книги, журналы, нисколько не думал, как жить…».
Для того, чтобы избежать призыва на военную службу в 1916 году, он как раз и воспользовался приглашением императрицы.
А после революции, которую Есенин приветствовал, он сей факт всячески скрывает.
Эх вы, сани! А кони, кони!
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.
Вот так же, как сани по проселочной дороге, проскакал по жизни этот гениально одаренный поэт и совершенно беспринципный человек.
Весной 1917 года Есенин устраивается в редакцию газеты «Дело народа», знакомится с Зинаидой Райх, они венчаются, но потом расходятся. Зато это дало повод молодому оболтусу во всех своих бедах винить Райх. Известна Есенинская фраза, почти афоризм, которую он повторял в пьяном угаре: «Пойду Зинке морду бить!»
Как тут понять и уловить суть такого явления, как Есенин, который с одной стороны провозглашает:
Если крикнет рать святая:
«Кинь ты Русь, живи в раю!»
Я скажу: «Не надо рая,
Дайте родину мою»….
А потом женится на известной американской танцовщицей Айседоре Дункан и уезжает с ней в длительное турне по Европе и Америке?
Да, наверное, не надо ничего понимать, как в извивах русской истории и жизни. Надо читать, охать, ахать, восхищаться, плакать, смеяться:
Выткался на озере алый свет зари.
На бору со звонами плачут глухари.
Плачет где-то иволга, схоронясь в дупло.
Только мне не плачется - на душе светло…
Кстати, реакция на это стихотворение Бунина была категорична: «Иволга в дупле не живет!»
В конце 1925 года, когда поэт очередной раз женился, на сей раз на внучке Льва Толстого Софье, тучи над ним сгустились. Впрочем, не только над ним, но и над головой его «покровителя».
Известна его фраза о том, что он не поедет в Россию, покуда там «Лейба Бронштейн». Но покровителем Есенина, как раз и был «Лейба Бронштейн», Лев Давидович Троцкий.
До Троцкого, конечно, не могли не дойти эти слухи. И «похабник и скандалист» пишет покаянное письмо:
Дорогой Лев Давидович! Мне очень больно за всю историю, которую подняли из мелкого литературного… карьеризма т. Сосновский и Демьян Бедный…Никаких антисемитских речей я и мои товарищи не вели. Всё было иначе. Во время ссоры Орешина с Ганиным я заметил нахально подсевшего к нам типа, выставившего своё ухо и бросил громко) фразу: «Дай ему в ухо пивом (в ухо). Тип обиделся и назвал меня мужицким хамом, а я обозвал его жидовской мордой…
А вот что напишет в некрологе Троцкий после трагической смерти поэта:
Мы потеряли Есенина — такого прекрасного поэта, такого свежего, такого настоящего. И как трагически потеряли! Он ушел сам, кровью попрощавшись с необозначенным другом, — может быть, со всеми нами. Поразительны по нежности и мягкости эти его последние строки! Он ушел из жизни без крикливой обиды, без ноты протеста, — не хлопнув дверью, а тихо прикрыв ее рукою, из которой сочилась кровь. В этом месте поэтический и человеческий образ Есенина вспыхнул незабываемым прощальным светом.
Кстати сказать, никто не лучше Троцкого не написал о смерти Есенина!
Беспокойная судьба поэта, словно отражается на всем, что связано с его именем.
Есенинские праздники в Конастантиново под водку "Есенин" в прежние времена никогда не обходились без мордобития.
Весь партхозактив Союза писателей в полном составе читал свои ужасные стихи, в сторонке мерзли солистки ансамбля "Радуница", дожидаясь своей очереди, коза из соседней деревни трепала портрет Есенина...
А сейчас вот общественность обсуждает новый памятник Есенину, совершенно, на мой вкус, безумный. Буйство по имени Есенин, такое русское, залихватское, безудержное и безутешное, как падение в пропасть, продолжается:
Тихо в чаще можжевеля по обрыву.
Осень, рыжая кобыла, чешет гривы.
Над речным покровом берегов
Слышен синий лязг ее подков…
