Необыкновенная история

175-летие появление на свет романа "Обыкновенная история" Ивана Александровича Гончарова – хороший повод вспомнить этого замечательного писателя, который, как позже напишет критика, ввел в речевой оборот такое явление, как «обломвщина».

До Обломова мы еще добреемся… А сперва надо сказать несколько слов о том, что является до сих пор темным пятном в биографии этого удивительного мастера. Хотя вроде бы биография его изучена вдоль и поперек. И напоминать лишний раз когда и где Иван Александрович родился, рос, учился, и как после сонного Симбирска (ныне Ульяновска), как некогда Ильич, подался в столицы в надежде там реализовать свои мечты стать литератором, нет надобности. Каждый, кто хочет, сможет сам отыскать в интернете статейку о писателе или, что еще лучше, перелистать предисловие его книг, которых в советское время было издано немало.

Однако, советская критика не особо жаловала Илью Ильича Обломова, в котором хотел он этого или не хотел, автор отобразил архетип русского человека: чрезвычайная, доходящая до крайности, душевность, мечтательность, самоедство, изощренный ум и безмерная лень.

Все эти качества присущи и Ивану Александровичу Гончарову, непревзойденному живописцу русской усадьбы.

Но вот, думаю, не каждый знает, что Иван Александрович под конец жизни, когда уже был написаны «Обыкновенная история», «Обломов» и «Обрыв», чуть было не помешался рассудком.

Как мне кажется, «головокружение от успехов» - родовая болезнь русской литературы. Не избежал ее симптомов и Гончаров.

Причиной душевного расстройства Ивана Александровича стала растущая популярность Ивана Тургенева. Причем, не только в России, но особенно во Франции.

Тут надобно сказать, что Тургенева не любили многие. И было за что. Всего того, что Тургеневу досталось почти что даром: богатство, известность, - другие писатели добывали с превеликим трудом. Достоевский, которого всю жизнь одолевали долги, вывел Тургенева в романе «Бесы» в образе этакого баловня судьбы и либерала Кармазинова. Толстой чуть было не вызвал Ивана Сергеевича на дуэль и вообще не любил его «демократические ляжки». А вот Гончаров полагал, что Тургенев ни больше, ни меньше, а украл у него замысел романа и ни одного романа, а всех!

Причем, Гончаров не ограничился только подозрениями, догадками и домыслами, он взял и написал большую кляузу под названием «Необыкновенная история»:

«Яркий талант миниатюриста да необыкновенная кошачья ловкость помогли ему до известной степени помощью чужого, то есть моего добра и своего вместе, образовать из себя какую-то видимость первого писателя и квази главы новой школы реальной повести. Эту роль он и разыгрывает, особенно за границей…»

Причем, ладно бы это было вызвано каким-то неблаговидным поступком Тургенева по отношению в Гончарову или раздражением, хандрой, от приступов которой наши классики страдали довольно регулярно и со знанием дела. Нет, Иван Александрович элементарно позавидовал, что видно по тону, Ивану Сергеевичу и посвятил большую часть жизни и времени на то, чтобы разоблачить его в столь неблаговидном поступке, как плагиат.

Надо сказать, положа руку на сердце, что все формальные основания у Гончарова были. «Обрыв», «Обыкновенная история» и «Обломов» написаны раньше, чем тургеневские романы.

Причем, Тургенев присутствовал на чтении «Обыкновенной истории» и «Обломова». Мало того, «Обломов» очень понравился Тургеневу, и он этого не скрывал, как и не скрывал критические замечания насчет некоторых длиннот романа. И все равно Гончарова было не остановить:

«Основание всей натуры Тургенева – ложь и тщеславие» - Писал он.

Итак, Иван Александрович объявил о том, что Тургенев украл у него замысел «Обрыва» и использовал его во всех романах, кроме «Рудина».

Тургенев был в недоумении и как мог оправдывался:

«Расскажу я Вам мою фантастическую встречу с Гончаровым на улице в Петербурге. Теперь он меня укоряет в том, что я все мысли его произведений выкрадываю и передаю – кому? Французским романистам, все сочинения которых будто бы ни что иной, как худо скрытое подражание «Обломову» и «Обрыву…»

Скандал, как и следовало ожидать, разгорелся нешуточный. Состоялся третейский суд, который признал неправомерными претензии Гончарова. Соперники даже помирились после этого, а затем Тургенев признал, что на самом деле испытал на себе несомненное влияние некоторых сцен…

Вот и вся, собственно, история. Такая необыкновенная и в то же самое время обычная!

Облом, словом…