«Одно из неизвестных, но действительно великих мест в нашей природе находится всего в десяти километрах от бревенчатого дома, где я живу каждое лето. То место называется скромно, как и многие великолепные места в России: Ильинский омут. Такие места наполняют нас душевной легкостью и благоговением перед красотой своей земли, перед русской красотой».
Так Паустовский написал о Тарусе, где долгие годы жил. Писатель, без имени которого русская литература неполная. «Золотая роза», «Повесть о жизни», «Романтики» - эти книги должны быть на книжной полке. Хотя может и не должны. Вообще литература, подлинная, а не суррогатная, которая подмигивает нам подведенными глазами, как путана, из витрины магазина, никому ничего не должна. Она просто есть, живет какой-то своей жизнью. Нужно только суметь прислушаться к ее звуку, слову. Нужно уловить ее «легкое дыхание».
У Паустовского, родившегося в 1892 году Москве в семье инженера-путейца, это замечательное качество было.
Весьма бурная биография наградила будущего писателя довольно извилистыми поворотами судьбы. В своей жизни он переменил множество профессий: рабочий на металлургических заводах в Юзовке, Екатеринославе, Таганроге, кондуктор трамвая в Москве, санитар во время войны 1914 года, матрос, репортер и редактор газет. Но без всего этого писателя не бывает. «Золотая роза» - цветок капризный, вызревает медленно, неровно. Годы писательского взросления Паустовского пришлись на 20-е – 50- годы. Все хитросплетения его судьбы изложены в книге «Золотая роза».
«Золотая роза» - библия для начинающего писателя (да, по большому счету вообще писателя, и не только, читателя любого возраста).
Венчают ее два эпиграфа, за которые, как и за сам аромат этой книги, Паустовскому, как поборнику, чистого искусства, в свое время доставалось:
«Литература изъята из законов тления. Они одна не признает смерти» и «Всегда следует стремиться к прекрасному». Один из них принадлежит перу Салтыкова-Щедрина, словно охранная грамота. Все же время, 1955 год, хотя и не было совсем уж людоедским, но цензуру никто не отменял. Салтыкова-Щедрина, в чьих мрачных, депрессивных произведениях, царит культ зубодробительной социальной сатиры, уравновешивает Бальзак.
Писал он один из лучших своих романов на Рижском взморье, лучшего места для писателя трудно себе вообразить: «…вечером кромешная тьма окружает дом, сосны придвигаются к нему вплотную, и когда выходишь из ярко освещенного холла наружу, тебя охватывает ощущение полного одиночества с глазу на глаз с зимой, морем и ночью».
Что еще нужно, чтобы написать великую книгу? Талант?
Недостатка в этом загадочном и по нынешнем временам крайне редком свойстве у Паустовского не было. Природа таланта таинственна. Хотя может быть обладать талантом – всего лишь пристально вглядываться в окружающие предметы, слушать речь простых людей:
«Я уверен, - пишет он, - что для полного овладения русским языком, для того, чтобы не потерять чувство этого языка, нужно не только постоянное общение с простыми русскими людьми, но общение с пажитями и лесами, водами, старыми ивами, с пересвистом птиц и с каждым цветком, что кивает головой из-под куста лещины».
Это опять-таки «Золотая роза», книга, которую можно бесконечно цитировать, но лучше один раз (а еще лучше два, три раза) прочитать.
Сказать, что Паустовский был популярен – все равно, что ничего не сказать. Его гению поклонялась… Марлен Дитрих. Когда он умер…Впрочем, лучше Маргариты Алигер не скажешь:
Паустовского Таруса хоронила,
На руках несла, не уронила,
криком не кричала, не металась,
лишь слеза катилась за слезою.
Все ушли, она одна осталась
И тогда ударила грозою…
В Тарусе, маленьком городке, стремглав убежавшем от Серпухова, на берегу Оки, есть домик Константина Георгиевича. И в то время, когда вся Таруса погружена в мрачную задумчивость и в природе преобладают различные оттенки серого, домик Паустовского сияет бирюзой.
Уж не знаю, любимый ли этот цвет Паустовского, его дань любимым местам, морю, взморью? Но только наследники постарались на славу. Этот светлый луч в царстве неярких красок и ранних сумерек стоит на холме, к подножию которого благодарные потомки несут мусор.
Еще несколько лет тому назад домик был закрыт для посетителей. Но, как говорят, времена изменились, причем, на сей раз в лучшую сторону. Дом уже на сей раз в качестве музея в скором времени, надесь, будет открыт для широкого доступа.
Проза Паустовского – как ожидание счастливых дней, которое длится и длится. Это один из его блистательных афоризмов, который полностью звучит так:
«Ожидание счастливых дней бывает иногда гораздо лучше этих самых дней…»
