В театре Надежды Бабкиной - фейерверк!

текст: Татьяна Соколова

фото автора

«У Лукоморья дуб зелёный», а в Московском академическом театре «Русская песня» - премьера интерактивного спектакля по мотивам поэмы А.С. Пушкина «Руслан и Людмила».

Послевкусие спектакля: когда… удивление, превозмогая предлагаемые обстоятельства – «диво-дивное» или приноравливаясь к ним, - один из вернейших показателей взятого режиссёром-постановщиком и автором инсценировки, - один в двух лицах - Дмитрий Петрунь, особенного ракурса для взгляда на это волшебное произведение Нашего Солнца.

Откуда это ощущение чуда?

Удивительную сказочную поэму Пушкина интерпретировали несказанное количество раз. Оставим в стороне постановки оперных спектаклей, богатую фильмографию, новые трактовки – им нет числа. Так как возраст изначального произведения пошёл уже на столетия, в новом спектакле вполне ожидаем был определенный затвердевший академизм, уже закрепившиеся шаблоны, ну хоть немного...

А ничего такого и не оказалось!

Создатели спектакля словно бы вернулись к изначальному пушкинскому запеву, но пошли по пути, возможно, в чём-то гоголевскому – с языческими совсем не шутками, прямым взглядом на человеческие подлости и слабости, мистическими откровениями.

Пока закипает бурлеск, фейерверк, бесконечный хоровод неожиданностей цирковых, эстрадных, песенных, танцевальных, зрелищных (трудами режиссера и хореографа-постановщика Павла Ивлева, композитора Ивана Замотаева, команды хормейстеров во главе со Светланой Рассказовой и многих других).

О, здесь столько красок, будто жар-птицу поймали, и, ощипав, шутя, по пушкински-хулигански вытряхнули на сцену всю эту невероятную пестрядь любви и страха, смеха и карнавала, отваги и трусости, неистовства и безумия нереальной реальности. Художник-постановщик и художник по костюмам Анастасия Глебова, звукорежиссер Денис Барабанов и художник по свету Павел Бабин выразили этот мир языческих (или что там за нечисть у Наины: кикиморы и ведьмы?), психологических (скелеты - не для слабонервных) страхов и верований, народных (старинных и современных) устоев.

Поэзия фантасмагории, фарса и трагедии сплавлена в единство, и своеобразный эклектизм не противоречит космической гармонии мира.

Зрелище, как жизнь: оно поднимает слишком большие пласты её, чтобы останавливаться. А в театре «Русская песня», похоже, только тяжелый занавес и смог остановить - в ином бы случае – бесконечное и витиеватое действо (фантазии, питаемой Пушкиным им бы на это хватило, уверяю вас!)

Розы огня расцветают пламенными колёсами в степной ночи.

Гиацинты лирики поднимаются в метафизические небеса, блистая самоцветами невиданных миров.

Пушкин – бесконечен!

Пушкин – Наше Всё навсегда!