Владимир Маяковский

Очень трудно и почти невозможно бороться со своим кумиром юности. Маяковский, как заноза в сердце, причем давняя, застарелая с советских времен:

А вы ноктюрн сыграть смогли бы на флейте водосточных труб?

Вспоминается эпизод фильма «Большая перемена» с Басовым:

«Он не смог поступить иначе. Товарищ Петрыкин спас тонувшего Нестора Петровича. Что это? Семга? — Прекрасный ракурс! А вот я бы, признаться — смог поступить иначе!»

В любом человеке обыватель со временем побеждает художника. А Маяковский был и остается слишком поэт.

Футуризм, желтая кофта, центрифуга, «Барышня и хулиган».

«Перед лицом Маяковского я в своих глазах всякий смысл и цену теряю. <…> Маяковский — единственный среди нас, пишущих — поэт».

Это напишет Пастернак.

А вот это уже Ходасевич:

«Заумь» свидетельствовала о жуткой духовной пустоте футуристов. Но каким бы страшным симптомом она ни была, все же в ней заключалось нечто бесконечно более принципиальное в эстетическом отношении, нежели в поэтике Маяковского. На все эстетические «искания» футуристов Маяковский наступил ногой. Его поэтика — более чем умеренная: она вся заимствована у предшествующей поэзии».

И он, как ни странно, прав. Ходасевич пытался внести в ХХ век драгоценный сосуд, Грааль «золотого века» русской поэзии, не расплескав его. А Маяковский надругался надо всем святым. Поэт — бунтарь с нежной душой ребенка, отрывающего букашке голову:

Вашу мысль,

мечтающую на размягченном мозгу,

как выжиревший лакей на засаленной кушетке.

буду дразнить об окровавленный сердца лоскут,

досыта издеваюсь, нахальный и едкий…

Когда хулиган и поэт поняли, что обыватель победил в нем поэта, поэт уничтожил обывателя.

Эти строки, обращенные к Есенину, можно было бы адресовать и Маяковскому:

Это время —

трудновато для пера,

но скажите

вы,

калеки и калекши,

где,

когда,

какой великий выбирал

путь,

чтобы протоптанней

и легше?

Да, поэты бродят пятками по лезвию ножа…а нынешние как-то проскочили…

Владимир Маяковский родился 19 июля 1893 года.