Алан Милн 140
Дети, а особенно их родители знают, что папой Винни-Пуха, Пятачка, Кенги и Ру, а также Кристофера Робина является английский писатель Алан Александр Милн.
За прошедшие 140 лет со дня рождения британского классика сказка ни чуть не устарела.
Сказку на русский язык в свое время перевел Борис Заходер.
Перевод сказки Милна у Заходера сильно отличается от оригинала, по сути это две разные сказки. Вот оразличных вариантах, толкованиях этой сказки и переделках и поговорим.
Лет десять с гаком тому назад довольно известное московское издательство выпустило продолжение сказки Алана Милна – “Винни-Пух и все-все-все”. Автор – Дина Геллерт. Сказка называлась – “Как Пятачок стал врединой”.
Самое забавное в ней это даже не текст книги, в тексте от Милна ничего членораздельного не осталось, а иллюстрации.
Итак, по неукротимой фантазии Дины Геллерт и Датского центра литературной информации, при поддержке которого и осуществлено издание, Пятачок становится врединой. Но это еще полбеды. Пятачок превращается из милого розового поросенка в большого зубастого хряка в игривом таком тельнике, словно урка.
Ну а улыбка у Пятачка роковым образом меняет наивную мягкость на рекламный проспект ножовок по металлу или пассатижей.
Кроме того, Пятачок по жизни скачет весело и натурально без штанов. Из-под тельника, который явно не по размеру разросшемуся вширь хряку и напоминает женский топик, игриво выглядывает пупок.
Таким макаром, Пятачок и бегает по страницам книги, иногда для разнообразия демонстрируя маленькому читателю свой зад. Впрочем, с голым задом у Дины Геллерт не только вредина Пятачок, что, в общем-то, понятно, но и все остальные свиньи. Ну, на то, впрочем, они и свиньи.
Наиболее впечатляющая – натура взвившегося над столом борова-учителя, которому вредный Пятачок подложил кнопку. Его “тыл” занимает чуть ли не полстраницы.
Впрочем, возмездие, в конце концов, настигает и нашего свинообразного Мишку Квакина. И ночью ему снится страшный сон – голубые свиньи. И Пятачок раскаивается. Ему стыдно. Он больше не будет: “Пятачок проснулся, и так стало ему горько!”
Интересно, как бы почувствовал себя Пятачок, если бы прочел книгу Вадима Руднева?
Не так давно в одном из издательств вышла любопытная такая книга: «Винни Пух и философия обыденного языка» Вадима Руднева:
Мысль поймать Heffalump`a завладевает Пухом и Поросенком всецело. Они решают вырыть яму (ср. ниже о норе как синониме вульвы и пролезания в нору как субституции полового акта и рождения), чтобы Heffalump угодил в нее. Пух и Поросенок символически разыгрывают здесь половой акт…
Вот ведь что, оказывается, скрывается за приключениями Винни, Пятачка, Тигры и Кролика!
А помните, как Винни Пух и Пятачок приходят к кролику в гости, как Винни трудно пролезть к кроличью нору, а выходя он и вовсе застрял?
Так это они любовью с кроликом занимались, а Винни Пух, стало быть, фаллос, который застрял понятно где и зачем.
Нет, я, конечно, уважаю умные книги и людей, их пишущих, но как-то грустно за Винни Пуха, Пятачка и особливо Ослика ИА.
Мне трудно себе представить, что могут придумать взрослые умные дяди про ослика, потерявшего хвост?
Ничего хорошего они, разумеется, не придумают, как пить дать.
В связи и совсем не в связи меня интересует вот еще что.
Известно, что Заходер научил говорить по-русски и Мэри Поппинс, и Алису в Стране Чудес. Наверняка, и в этих книгах Заходер отходил чуть в сторону от первоисточника.
Вот, скажем, Мэр Поппинс – это что такое?
В английском языке есть слово «popping»: хлопок, взрыв. Стало быть, если со всей взрослой серьезностью углубиться в этимологию, то получается Мэри Поппинс – маньяк, который учит детей не хорошим и добрым вещам, а подготавливает их половому акту?
А Алиса, которая проваливается опять-таки в кроличью нору, а потом становится то маленькой, а то вырастает?
Однако, вспомним оригинал сказки Алана Милна. Вспомним Пятачка со своей знаменитой табличкой у дверей “TRESPASSERS W”.
В советском мультфильме ничего не говорилось о том, что это – фамилия дедушки Пятачка.
И что полная версия этой таблички звучит так:
"Trespassers will be shot".
Я не призываю к насилию над вышеупомянутыми авторами, но как еще остановить этот беспредел?
“This is Serious”, said Pooh. “I have must an Escape!”
