История появления в пространстве «Домашнего чтения» напоминает начало одной древней повести. Авраам родил Исаака, Исаак родил Иакова, а тот родил Иуду и братьев его.

            В 1990 году у демократического депутатского корпуса Московской области, только что получившего большинство в региональной власти, появилась (в результате отравления миазмами перестройки) идея отмежеваться в информационном и идеологическом плане от коммунистической прессы, угнетающей ростки новой светлой жизни. Самой тяжёлой гирей на кадке с новыми огурцами оказалась газета «Ленинское знамя», в которой я некогда работал – шесть лет, день в день. Надо было противопоставить замшелому прессу на кадке новую прессу – демократическую и духоподъёмную. Поскольку нам, как и многим тогда, хотелось на свою голову чего-то нового, мы поддержали идею областного начальства, которое к нам обратилось со своей докукой.

            Мы – это бывший заведующий сельхозотделом «Ленинского знамени» В.П. Гребенюк и я, бывший заведующий отделом информации всё того же «Знамени». К нам потому и обратились, что, не один год протирая штаны в электричках в коротких командировках, мы хорошо знали Подмосковье со всеми его прелестями и недотыками. Новый председатель исполкома областного Совета Анатолий Степанович Тяжлов, который вскоре стал главой администрации области, знал и Гребенюка, и меня, поэтому разговор был без недомолвок: «Нужна некоммунистическая пресса».       

            Так появилось издательство «Подмосковье», в котором должны были выходить демократические газеты. Гребенюк – генеральный директор, я – его первый заместитель и главный редактор.

             Поначалу новую прессу представлял еженедельник «Подмосковье» – с небольшой редакцией и большими планами. Обложки газеты с крупными, яркими снимками и рисунками привлекали читателя. В теле еженедельника хватало торопливых, но «кусачих» материалов.

            Первый год существования издательства мы закончили с огромными (больше миллиона советскими) прибылями. Областной Совет был весьма впечатлен появлением в области передового доходного колхоза, который представляло «Подмосковье». На каком-то мероприятии облсовета я взобрался на трибуну и аккуратно пожурил депутатов за то, что они не хотят изучать опыт Латвии. В этой прибалтийской республике, ещё немножко советской, но уже как бы европейской, тогда выходило более двухсот изданий – для всех, практически, категорий читателей. Даже для туристов. Хотя, по большому счёту, Латвию можно за два дня обойти. Как раз на выходные – заделье. Так вот, говорю, давайте догонять Латвию. А то потомки скажут, что в областном Совете были скуповатые депутаты, оставившие потомков без информационных родников.

            И нам позволили расширить, так сказать, ассортимент производимой издательством продукции. Выпускать газету для туристов сочли не совсем своевременным, а на ежедневную газету и крестьянский еженедельник дали добро. Набрали людей и сделали редакцию ежедневной газеты «Подмосковные известия». Ковалась она трудно – журналисты были малоопытные, но с гонором, что свойственно молодым, и редакционные планёрки превращались в базар. Однако газета выходила и раскупалась в киосках. Читатель активно клевал на новую приманку.  

            Обнаглев, я предложил возобновить выпуск древней газеты «Домашнее чтение», которая издавалась Диккенсом и про которую я читал много лет назад, когда писал курсовую по журналистике XIX века. Поскрипев бровями, депутаты и на это издание дали добро, но предупредили: чтобы не очень толстая была газета и не каждую неделю выходила. Два раза в месяц, например.

            Так и решили. В редакцию «Домашнего чтения» пригласили в качестве главного редактора Елену Егорунину, ответственного секретаря – Павла Китайкина, на позиции редактора – Ольгу Уварову. Иллюстрации делал замечательный художник Сергей Расторгуев, которого хватало и на остальные издания «Подмосковья». Несколько первых номеров вышли со скрипом, потому что не были обкатаны общие принципы работы, хватало привычного агитпропа и перепечаток из литературных монстров недалекого прошлого. Потом тематика выровнялась, появились свои авторы, и наше «Чтение» довольно уверенно покатило в горизонт наползающей «культуры» 90-х. По крайней мере, появился небольшой «портфель», чем не могли похвастать многие тогдашние издания, где материалы шли «с колёс», не вылёживаясь, что сказывалось на их качестве.

            Елена Петровна Егорунина была редактором добрым, но строгим. Как в ней уживались два таких качества? Она радушно принимала авторов, поила чаями-кофеями, интересовалась здоровьем родителей, жён и детей, но, разбирая очередной авторский опус, могла высказать совершенно убийственные характеристики текста. Причём с милой улыбкой, с юмором и добавочным сахаром к чаю. Зато автор потом долго помнил: у Егоруниной халтура не проходит. Даже непрописанный текст лучше не носить…

            Пашу Китайкина я знал ещё с начала 70-х, с работы в «Московском комсомольце». Потом вместе работали в «Литературной России». Это был не очень общительный, но верный в дружбе человек, прекрасный специалист в организации газетного производства. «Верстальному» московскому народу он был известен тем, что как-то, ещё в «МК», покрасил красным прописные литеры на последней полосе праздничного (кажется, майского) номера. Издали, если смотреть на газетный стенд, красные буквы сливались в одно слово из обсценной лексики. Допекли Пашу праздничные речи… Земля тебе пухом, дорогой друг!

            Ольга Ивановна Уварова занималась «домашней» частью «Домашнего чтения». Она искала старинные рецепты домашней кухни, различные советы и маленькие хитрости, которые в наше время назовут лайфхаками. И писала обо всём этом – вкусно и подробно. Почему в литературном издании были такие публикации? Да потому что писатели – живые люди. Им после трудов праведных за письменным столом тоже охота навернуть вкусного супчика и пельмешку. Ольга Ивановна потом выпустила «Большую поваренную книгу», многие материалы для которой писала ещё в ДЧ.

            Подчеркну, издание было не литературным – это было, действительно, чтение для всей семьи, где интересное для себя могли отыскать «пионеры и пенсионеры». Такая концепция посещала умы многих издателей, и они заводили подобные ДЧ проекты. Однако на фоне голозадых обложек подавляющего числа «таблоидов» тех лет, рядом с колдовушками, вампирами и воскресшими мертвецами скромные семейные проекты просто терялись и не приносили прибыли издателям.      

             Среди авторов первых лет существования ДЧ были публицист и литературный критик Сергей Баймухаметов, драматург Андрей Яхонтов, поэт и публицист Лев Котюков, критик и фельетонист Игорь Михайлов, известный книжный иллюстратор Павел Бунин и многие другие люди, чьи имена были, как говорится, на устах читающей публики. Я тоже отметился – в ДЧ прошла повесть «В Москве полночь». Сначала терзали угрызения недобитой совести – мол, решил использовать административный ресурс. Но повесть я предложил исключительно потому, что в первых номерах не хватало материалов. Потом читатели сказали, что повесть вполне съедобна. В этом я убедился, когда её пиратски перепечатали сначала в одном журнале, потом в книге малоизвестного издательства. Господь наказал пиратов – журнал закрылся после первого же выпуска, а издательство – после второй книги. Не хватило ни ума, ни денег для подобного предпринимательства. То бишь бизнеса. Повесть выходила легально в нормальных издательствах и до сих пор «висит» на множестве литературных сайтов.

             Когда ДЧ было на подъёме – пошли ссылки на него и популярность в розничной продаже, в «Подмосковье» началась война. Одна руководящая команда хотела приватизировать издательство и входящие в него газеты, другая хотела оставаться на попечении областного Совета. В первом случае всем грозила неустойчивость существования, нервотрёпка, постоянный поиск денег и зарплата дважды в год. Как это происходило, мы видели на примере многих знакомых изданий. Тем паче, что во главе «приватизаторов» оказались люди, не совсем адекватно проявившие себя в бизнесе. Во втором случае за нами была прочная финансовая система, прописанный на год бюджет и административный ресурс «в случае чего».

             Разбираться в конфликте пришлось специальной комиссии Верховного Совета России, которая оставила все газеты и издательство в собственности Московского областного Совета. Команда «приватизаторов» из издательства ушла, а новая команда «советизаторов» пришла. Это были молодые люди, близкие к областному Совету, без большого опыта работы в печати, но амбициозные и креативные. В основном, амбициозные.

             Поскольку я «тянул» лямку главного редактора издательства, одновременно являясь главным редактором ещё трёх газет и меня показывали студентам журфака как обезьяну в редакционном зоопарке, то принял решение оставить себе только пост главреда издательства. А пришлые молодые и амбициозные стали главными редакторами газет и костяками руководства новых редакционных коллективов. 

             Общего языка я с ними не нашёл. Они полагали, что главный редактор издательства – пятая нога у собаки, что и без него можно выпускать интересные, «громкие» издания. Я не стал спорить с такой небесспорной концепцией. Главные специалисты, отвечающие за редакционную политику, до сих пор остаются в большинстве издательских концернов. Не стал спорить – мне хватило этого в общении с «приватизаторами». Я вспомнил, что являюсь членом Союза писателей СССР, что в столе у меня недоделанные книги, и ушёл. Изредка, по случаю, читал «Домашнее чтение». Хорошая оставалась газета...