
Звучит мелодия дудука
Звучит мелодия дудука.
Жизнь совершается с листа
И веришь, что кому-то нужен,
Что все проходит неспроста.
Звучит мелодия дудука,
Но слышу важные слова,
И нет отчаянья и скуки,
Полна Неведомым душа.
Звучит мелодия дудука,
Ведет в земную жизнь Христа,
И я так чувствую разлуку,
Как будто было все вчера.
Звучит мелодия дудука,
Как будто древняя мольба,
Уже не чувствую разлуки,
Вся суть вещей изменена.
***
Стоял ноябрь теплый. Под ногами шелестела желто-палая листва. Заугрюменные тучи шлют привет издалека. Потерял я солнце, так устроена душа. Значит, бег моих сомнений догоняет все ж волна и накроет, или смоет, может быть и силы даст? Только слышна тишина и зыбучая тоска. И ноябрь с теплой грустью умирает как всегда!
***
В куполах разлетелась душа
И услышан святой Благовест,
Шелестела бугристо листва,
Когда взяли на плечи мы крест.
Понеслась эта песнь на поля,
Через блики и тени сквозь лес,
Там, где пенится Волги волна,
И разливы виднеются рек.
Озарились, как встарь, города,
В алтарях зажигается свет,
Поклоняются лику Христа,
Забывая о перечне лет.
Не ужель наступила пора,
Когда Русь осознала свой грех,
И вовеки вернулась мольба,
Возрождая былой разноцвет?
В куполах собиралась душа
И услышан Святой Благовест,
Шелестела игриво листва,
Когда взяли на плечи мы крест.
***
Его строка рождается над Бездной,
И в этом вижу смысл Бытия,
Когда, соприкоснувшись крестно,
Стихи вплетаются в Слова.
***
Звёзды. Тихое мерцанье.
Стая воронов в пути.
Вечер. Робкое свиданье
Звука с звуком впереди.
Месяц. Грустное прощанье
Дня, угасшего в степи.
Лада. Хрупкое создание,
Отблеск Неба на Земли.
Голос. Нет очарованья:
Белый голубь в сумрачной ночи.
Дева. Сладкое мечтанье:
Всё – в безудержной Любви.
***
Высокое звучанье Слова
Моей судьбе приносит Бог,
И, сотворивши вновь и снова,
Вплетаюсь в чудотворный стих.
Желанную обрёл Свободу,
Любовью обнажая мысль,
Когда соединившись в Горнем,
Познал, что значит наша жизнь.
***
Ах, что за музыка играет,
И кто-то в сладостной ночи скользит по льду,
Сердечный ключ с восторгом запирает,
Что Бог мне подарил во сне и наяву!
***
Подари мне свой взгляд затаённый,
На ресницах сыграю шопеновский вальс,
В глубине растворясь упоённый,
Я почувствую даль образующих фраз.
И любовью навеки вскормлённый,
Наконец-то узнаю загадочный шрифт,
Что писал мой Творец во Вселенной,
Оглашая младенческий крик.
***
Шёл навстречу восходящему Солнцу,
Просил у Зари Сокровище Света,
В котором вижу смысл и путь Бытия.
Это вечное, творящее Слово,
Сжигаясь в пепле, рождает Свободу,
Ветром тихим, Святую неся Любовь.
В Тебе, Незабвенном, творим Обитель,
Ты есмь вековечный и верный Приют,
К Тебе склоняюсь былинкой вечерней,
Чтоб снова молить и запеть Твою Песнь!
Поэтам
Вы в мир пришли без опозданий,
Имея драгоценный дар словес.
Уже не будет оправданий,
Когда землёй прикроете его.
И станет стыдно за сказанье
Давным-давно прочитанных дорог,
Где лик испортило кривлянье,
И сам себя винить уже не мог.
***
Давно хотелось убежать мне в несказанный миф,
Вернуться в детство и понять свой страннический стих,
Понять ту прежнюю любовь, где я и ты, и Бог.
Зайти в тот Храм, где тихоструйно светится алтарь,
Перенеся себя в неведомо-красивый мир…
Горит свеча. Темнеет взор. Уходит юный вздор.
Уже не воскресить навек ушедших атлантид,
Не воскресить забвением убитую любовь…
В который раз венец и кровь, и крест, и в путь, и вновь…
***
Отточенность стиха рождает неизбежность
Прикосновения к небесным тайнам,
И наступает чудотворная неспешность,
В которой мир как будто идеален.
***
Мгновенье в пригоршню собрав,
Уйду в невысказанный сон,
Чтоб якорь совести подняв,
Услышать Вечный Разговор.
И там, в безмолвии пустыни,
Родится новая душа,
И мне Неведомый всё скажет,
Что было завтра и вчера.
Сие не грёзы сновиденья,
Но сновиденческая явь,
Когда Господь сжимает время,
В мгновенном вечное обняв.
***
В переулках городских заблудилась душа.
Убежал в уединенье, но открылась пустота.
Без молитвы и в сомненьях,
В бездну горькую несясь,
Обретаю разделенье и предательство смеясь.
Что за напасть поколенья:
Превратили ночь, любя,
В светлый отблеск озаренья.
Оказалось — это зря.
Не любовь, а впечатленье,
Правит балом – суета.
Будет горькое похмелье,
Почему ж идем сюда?
Заблудилась в переулках, натыкается в дома,
И бессильно озираясь, возвращается назад.
Надоело вожделенье и ночная маета.
Кто-то выпил с горя кружку,
Отыграв, свой круг сполна.
Кто-то стал царем мгновенья,
Чтоб исчезнуть навсегда.
Кто-то бросился в веселье,
И растоптана свеча…
***
Утро. Дорога. Прочитана исповедь.
Солнце восходит и радость в душе.
Ветер. Речушка. Шептание слышимо
Творческий стих зарождает в себе.
Песня. Молитва. Небесная проповедь.
В сердце заходит и стынет в слезе.
Бог мой явился. Словесное видимо
Переродило мой путь на Кресте.
***
А жить осталось так ведь мало,
Звенит мелодия, мелодия тоски.
Я ухожу в прошедшее начало,
В котором есть хоть капелька любви.
И там, у первого причала,
Я потесню невидимые дни
И запою о рыцарях романа,
Несущих вскачь венчальные огни!
***
В мирах незыблемых и горних
Я сладостно ищу удел,
Молитвенно вникаю в тайну,
В которой с детства не успел.
Тогда казалось все прекрасно,
Неведомый имел предел,
А я задумчивый и страстный
Себе бессмертие велел.
Но дни проходят безучастно,
И в сердце что-то охладел.
Вместо любви разврат ненастный,
О Вечности сказать не смел.
Запутался в сетях ужасных,
Не трогала уже метель,
Казалась жизнь моя напрасной,
Осталось петь один припев.
Но в час последнего заката,
Когда в дыму весь покраснел,
И ожидал сцепленья ада,
Мне ангел песнь свою пропел.
Он прилетел на крылья храма,
Услышан колокольный звон,
И я упал, припав к Распятью,
Узнав, что смертью смерть попрал.
Отныне, прикоснувшись к Слову,
Душа познала свой удел,
Молитвенно сжимая сердце,
Любовью искупить предел.
***
Длинна вьюжная дорога,
Снегом лепит степь-простор,
Тучи стелются угрюмо
И не слышен разговор.
Путник я уже бывалый,
Не сомкнет метель мне взор,
Сохранит тулуп хожалый,
Заберусь на старый двор.
Скрипнет древняя калитка,
Размету полой сугроб,
И с усталою улыбкой
Помолюся на киот.
Одинокая судьбина,
Наша жизнь-святой поход,
Слезы льются на дровинку,
Позади родной порог.
Вечный путь, о, вечный странник,
На роду написан мне,
Может быть небес избранник
Или пленник суеты?
***
Зеленеет поле, колосится рожь,
Не спеша, хожу тропинкой
Между самых, самых ярких, ярких звезд,
Обнимаясь с снежной синью.
Этот путь, конечно, не из старых грез.
Курится вчерашней дымкой,
Чтобы не подумал, будто ложь,
Расщепляет облако слезинкой.
***
В заклубившем морозном дыму
В дом-убежище русской Свободы,
Я пришел, затепливши свечу,
Собирая прошедшие годы.
Этот Храм бесконечно люблю,
В Нем горят невечерние звёзды,
Моя Русь обернулась в ладью,
Закружив парусами дорогу.
И, несясь в ураганном ветру,
Сотрясая предвечные мачты,
Вновь, как встарь, мы молитву вершим,
Затянувши канаты покрепче.
В заклубившем морозном дыму
В то убежище тайной свободы
Мы по-русски приходим к любви,
Обнимая иконные своды.
***
Глаза в глаза. Я вижу радость Бытия!
Восторг и святость обнимают суть Вселенной,
Я вновь пою Твои бессмертные века,
И жизнь теперь уже не кажется мгновенной!
***
Жемчужной россыпью рассвета
Мне озарился Свет Любви,
И не искал я смысла где-то,
Когда остались мы в тиши.
Прикосновением небесным
Всей сутью чудной красоты
Преобразились неизбежно
К чему касалась только Ты.
Свеча, зажженная неспешно,
Нам осветила лик души,
Мы растворились в образ смерти,
Чтобы воскликнуть: «Воскреси!»
И вот в преображенном сердце
Огнями слились в Небеси,
Земля вовеки стала местом,
Где мы с Тобой опять на Ты.
***
Другу, Человеку, Себе.
Он стоял у Двери. Философский кортеж,
Над моей проносясь головой,
Неизбежным коснулся его суеты,
Приукрыв непонятною мглой.
Он замкнулся в себе. Лишь дыханье в тени
Вспоминало, что бился когда-то прибой,
И душа отдавалась вечерней любви,
Когда был у поэта «всемирный запой».
Но… теперь вот беседы в садовой тиши.
Время тронуло наши виски сединой,
И прониклись идеей Его Полноты,
Чтобы слиться с Его Неземной Красотой.
***
Сентябрь. Вечер. Тоска.
Путь, совершаемый на волоске.
Он бесконечен, душа в лепестке,
Звезды в ладонях. Мольба?!
… и Тишина!
***
Весна. Сухо-зелёная сосна. Глубинный смысл Бытия завершает вечный круг во мне. Наступает Тишина. Всё застыло ревизорно. Нет меня и нет тебя. Только в сумрачной дали золотые Купола...***
На горе-горе высоко церковь белая стоит. Купола, как маки в цвете, красным золотом горят. А кресты, распявши небо, с каждым что-то говорят.
Вот и путник семицветный в даль свою суму несет, по тропе наверх восходит, неизвестно ли дойдет? Или, как Сизиф в смущеньи, будет камень волочить? Или же сойдёт с тропинки, понесясь в обход? Может быть, пойдет навстречу неизбежному «люблю»! Под горой дворец построит и сломает посох свой. Только путник семицветный, болью радужной смеясь, бросит всё на этом свете, и пойдёт, чтоб не упасть. Он рожден давно поэтом и его тропа зовёт, Он пророк Его заветов, пригвожден к полету взлет.
На горе-горе высоко церковь белая стоит. Купола, как маки в цвете, красным золотом горят, И кресты, распявши небо, с каждым что-то говорят. Ждёт рождения Земля