***
Утренние новости. Семь часов.
Чья-то тревога прошита словами.
Смотрит устало воскресший Иов.
Это не с нами? Нет, это всё с нами.
Кажется, память сильней, чем магнит.
Но даже сказки не знают ответа.
Кровью за кровь – это не Айболит.
И в новостях не расскажут про это.
***
Пыль динамитна, земля не нарядна.
Времени тень – над трубой заводской.
Быль позабыто-легка. Ну и ладно.
Сердце не в клетке, в груди под рукой.
Быль не легка, но так быстро забыта…
Быстро, легко. И ни мысли вослед.
Эхо не памяти, а динамита.
Буквы… Слова… Ничего больше нет.
***
Совсем некстати опера слышна…
Каварадосси с Тоской погибают,
И, как тогда, решает всё война,
В которой музыка звучит по краю
Искусства жить, души не приоткрыв,
И слышать арию, как в небе птицу.
И сквозь войну угадывать мотив,
Что так случайно и легко струится.
***
Казалось, там оркестр, а это – ветер…
И каждый слышал музыку свою.
Совсем не ветер за нее в ответе –
Вся жизнь стоит у бездны на краю.
Всё в свой черёд – звучали и печали,
И эхом в них – родная сторона.
Орудия внезапно замолчали,
Чтоб «Ода к радости» была слышна.
***
Мои пластинки всё ещё звучат.
Уже не разлюблю. Они во мне.
«Сияла ночь. Луной был полон сад»…
Как хорошо… Но речь не о луне.
Мелодию уже не изменить,
Пластинка крутится, поёт труба.
Дорога длится, превращаясь в нить.
Играет джаз. А, кажется, судьба.
***
На злобу дня… Откуда столько злобы?...
Как разобрать, где правда, где враньё…
И не хватает пониманья, чтобы,
Простив своё, поверить и в твоё.
Понять, что взлёт и сломанные крылья
Как лодка без руля и без ветрил…
Не зря Высоцкий не любил бессилье.
И злобу дня он тоже не любил.
***
Я – проигрыватель старый, и сквозь хрип во мне слышны
Разноцветные гитары эхом сгинувшей страны.
Я пластинку поменяю, словно в зеркало взгляну.
«Широка страна родная»… Не видать уже страну.
Песен время золотое после или до войны…
«Ты да я, да мы с тобою», позабыты, чуть слышны
Эти бодрые напевы, эти слёзы и слова.
Жизнь качнулась вправо-влево… Закружилась голова.
Закружился вдоль орбиты мир, теряющий себя,
Кто-то думал: «шито-крыто», не скорбя и не любя.
Но пластинка заиграла, то слышна, то не слышна…
Вместо шумного вокзала – взорванная тишина.
***
Каждый звучит, как оркестр. Кто – струнный, а кто – духовой.
Хаос внутри и окрест. И я посреди – чуть живой.
Кто-то играет «на бис», а кто-то поёт «мимо нот»…
Полуоглохшая жизнь молча сквозь слёзы поёт…
***
Вечно тайный обоз желаний,
Продвигаясь, уходит в тень.
В небесах – ни границ, ни Германий,
Тень чужая, где всё – мишень.
Тень чужая глаза неволит.
Воздух – будто сырой магнит.
И взрывною волной сквозь поле,
Как сквозь память, судьба летит…
***
«Остановка Вылезайка» – говорила в детстве мама,
И трамвайное движенье громыхало позади.
Позади уже так много – за горами за лесами,
За небесными холмами тает эхо «выходи»!..
Тает эхо дней воскресных, парка Горького виденье,
Замирающий в пространстве незабытый перестук.
То трамвайный, то сердечный сквозь судьбу и день весенний.
Остановка Вылезайка, где казалось: время – друг…
***
По четвергам давно нет рыбных дней.
Остались в прошлом, погрузились в Лету
Столовые, где рыбные котлеты
Сквозь годы кажутся сейчас вкусней.
А было всё – впопад и невпопад,
И горечью приправленная пресность.
Собою прикрывала неизвестность,
В которой не котлеты – дни горчат…
***
На перекрёстке, в киоске, где всё на продажу,
Там чьи-то мечты превратились в игрушки,
И чьих-то печалей пряжа, незримая даже, –
Она для желаний заветных ловушка.
Грехи, как надежды прежде, легко продаются.
Вчерашние тени – в программе на завтра.
Вернутся, чтоб память стыла подарком на блюдце.
В котором вся жизнь – отраженье стоп-кадра.
***
За мною вдоль линии страха,
Далёких и близких обид,
С какою-то скоростью Маха
Ракета сомнений летит.
Сомнения душу тревожат.
Узнать бы, что там, вдалеке…
Любовь не сдаётся? Я тоже
У времени на сквозняке.
***
По ходу пьесы, где маршрут судьбы
С автобусным маршрутом схож,
Где всё от «вдруг» до «если б, да кабы»,
Вокруг да около – «не трожь»!
Не трожь, не бойся, хоть пекут глаза,
Ведь в этой пьесе ты герой.
Маршрут проложен прямо в небеса,
Где первым может стать второй.
***
Памятник рукотворный, падая, видит небо.
В небе – своё отраженье, с вечными облаками,
Светлыми именами, эхом Бориса и Глеба.
Те, кто за ними – над нами и неизменно - с нами.
Не предавая память, небом наполнив площадь,
Памятнику просторно, даже когда невозможно
В эту беду поверить, да и понять не проще...
Бьют молотками, тянут через войну и таможню.
***
Проскочив сквозь беду и вражду, попадаю, незнамо куда.
Вдоль забытого неба иду. А навстречу – беда и вражда.
Снова слышится: так и не так, в небе очередь. Стон, автомат.
Под рубашкой пробитой – сквозняк, и вражда – хоть вперед, хоть назад.
***
Закончится всё – и война, и беда,
Не раньше, не позже. В свой срок.
Но тех, кто ушёл в никуда навсегда,
Утешит ли этот итог?
И, всё же, сквозь слёзы родни и страны,
Сквозь памяти строгий салют
Виднеется правда осколком луны,
И правду победой зовут…
***
А через год всё будет в прошлом.
Наступит правда новых мифов,
Таких же точно, но моложе,
Иных порывов и мотивов…
Вдоль улиц, как мороз по коже,
Улыбки те же, но другие.
А, вдруг, и нам с тобою тоже
Прохожие и мостовые
Подарят радость узнаванья
И чувство дивное – мы дома…
А вечер, поздний или ранний,
Узнает, как своих знакомых.
***
Прохожу вдоль неузнанных лиц.
Напевая, меняю пластинку.
Не с судьбой, и не в шахматах – блиц.
Это прошлых фантазий починка.
Там вещает, прощаясь, ФМ
Отражением странной эпохи.
Растворяюсь почти что совсем
В той стране, как в неузнанном вздохе.
***
Время «ч» - пора платить, за приём и угощенье.
Время «быть или не быть», где прощанье, как прощенье.
Где дороже денег – свет и любви счастливый случай…
Даже, если счастья нет, (если есть, конечно, лучше),
Время падающих звёзд, пары слов про то и это,
Где ответом стал вопрос, и его дороже нету.
Где разбитых чашек клей ранит душу или кожу.
Где о нём или о ней – нет важней и нет дороже…
***
Никто ничего не знает. Никто никому не нужен.
И, если не пойман, значит, никто и не скажет: «Вор».
А пуля летит по краю, и к сердцу всё ближе стужа,
Удача для бедных плачет, и целится злость в упор.
Вчерашние разговоры – за пазухой у прощанья,
И дольше всего надежда играет чужую роль.
Все знают, что час – не скоро, и позднее станет ранним,
Где «с краю» – почти как «между», и выстрелом стал пароль.
***
А если время – как большой цветок,
Что виден детям, взрослым, старикам?
Но только тем, кто близок, хоть далёк,
К парящим в белом свете облакам…
Кто слышит небо, вовсе не чудак.
Там времени сквозящий аромат
Даёт сигнал - всё так или не так,
Куда нам плыть – вперед или назад…
Современные стихи. Строки вереницей слов проникают в сердце, душу... СПАСИБО!