Рельсы

Режут рельсы цветочное поле,

Всё в оттенках морской синевы.

А на шпалах ютится живое

Одеяло весенней травы…

Непримятое. Кажется, редко

Здесь проходят теперь поезда.

Может быть, мы подбросим монетку,

Стоит ли отправляться туда?

Может быть, за холмом, перелеском

Нас догонит бегущий состав,

Ослепит металлическим блеском

Опьянит ароматами трав.

Режут рельсы цветочное поле.

Не бывает красивей затей:

Мы идём, улыбаясь, с тобою

По серебряным нитям путей.

Маленький город

Маленький город,  просторны аллеи,

Статуи смотрят с колонн.

На площадях, как рябина, созрели

Тёмные тени ворон.

Каркают, кличут кого-то в потёмках,

Бьются о снежную гладь.

Я же пытаюсь правдиво и ёмко

Образ зимы передать.

Еле горят фонари, затухая,

Светом вплетаясь в метель,

Брюхо скрипящего рядом трамвая

Мягко садится на мель.

Маленький город, холодные зимы,

Ветра затравленный стон,

С веток пикируют неумолимо

Тёмные тени ворон.

Над Питером

Серыми змейками скользкие улицы

Плавно сползают к замёрзшей реке,

В старых трамвайчиках пары целуются,

Ярко мелькает салют вдалеке.

Мимо иду я скучающим зрителем

От ресторана к подъездной двери,

И загораются жёлтым над Питером

Снегом осыпанные фонари.

Графоман

Над Волгой мосты окунулись в туман,

Асфальт побелел в снежной соли,

А я, как обычный поэт-графоман,

В маршрутке пишу, чего боле.

Минута пройдет, остановка моя

Поманит из тесного плена.

Чем нужно закончить, не думаю я,

Достаточно будет рефрена.

Уже выхожу, обнимает туман,

Такой холодящий и влажный.

Небрежно бросаю в дырявый карман

Листочек помятый бумажный.

Белый шум

Останься со мной, пожалуйста,

Останься со мной, прошу!

Меня поглотил безжалостный,

Навязчивый белый шум.

То лампа кряхтит и щёлкает,

То слышится скрежет шин,

Так ветер ревёт за стёклами,

Дрожит на окне кувшин.

Зачем-то ветвями шлёпают

Деревья по склонам крыш.

Останься со мной, воробушек!

Секунда, и ты взлетишь.

И птичка вспорхнула запросто,

Готовая к виражу,

Оставив со мной безжалостный

Навязчивый белый шум.

Ангел

Ангел сидел на балконе моём,

Топал задумчиво ножкой.

Рябью покрытый бурлил водоём,

Крышей скрипела сторожка.

В стёклах окна исчезал силуэт –

Таял сверкающий профиль.

На подоконнике падал рассвет

В чёрный дымящийся кофе.

С чашкой в руках на балкон выхожу,

Ветром сдувает салфетки.

Ангела нет. Доносящийся шум –

В окна стучащие ветки.

Туча закрыла искрящийся свет,

Солнце за занавес пряча.

Тут же потух на стекле силуэт –

Пляшущий солнечный зайчик.

Тепло

Снег растаял. Пружинит волной листва

В смеси грязи, воды, трухи.

Я тепло ваших рук превращу в слова,

А из слов соберу стихи.

Время быстро бежит. Потеряем счёт

Дней, мгновений, минут, часов.

Обнимите меня, я прошу, ещё,

Обнимите меня без слов.

Тишина будет эхом звучать в висках,

Отбивая нам ритм и слог.

Согреваюсь я в ваших больших руках,

Чтоб в слова превратить тепло.

Синица

Ко мне сейчас на подоконник

Слетела жёлтая синица.

Ломал размер коварный дольник

На недописанной странице.

На скатерти следы от чая

Плели округлые разводы,

Я этим утром замечала

Все преимущества свободы.

Своим желаньям потакала,

В окно кидала крошки хлеба.

Таким обрядом отпускала

Я часть себя за птицей в небо.

Осень

Осень - время бежевых восходов.

Видим мы, куда ни бросим взгляд,

По широким зебрам переходов

Листья за прохожими летят.

Обгоняют, кажется напрасным

Их предсмертный яростный напор.

И уже горит надменно красным

Злой недружелюбный светофор.

Жёлтым декорируются стёкла

Мимо проезжающих авто.

Осень. Дождь. Иду. Совсем промокла

И неловко кутаюсь в пальто.

Заброшенный дом

В заброшенном доме пустые глазницы,

В них виден тускнеющий тающий свет.

На небе кружат одинокие птицы,

И чей-то мелькает в окне силуэт

Высокого роста, а может быть, тени

Всё делают больше, объёмней, страшней,

И это всего лишь одно из видений,

Что в сумерках серых покажется мне.

Он вроде бы смотрит, наверно заметил,

Что я завороженно тоже смотрю.

Мы чем-то похожи с ним, слушаем ветер,

И смотрим, как тучи ползут к ноябрю.

Не то

Замерла на твоём пороге,

Тёрла пуговки на пальто.

Стольких встретила по дороге,

Только, чувствую, всё не то.

Не волнуюсь, но ветер дует,

Давит серость подъездных стен.

Может, снова сейчас войду я,

И окажешься ты - не тем.

Наблюдаю я безучастно,

Как томятся в моей груди

Беспокойство, надежда, счастье -

Не остаться и не уйти.

За окном непогоды звуки,

Небо хмурится, но зато

Обнимают родные руки

И висит у двери пальто.

Кондуктор

Были нежными руки эти,

Будто много для них я значу,

Протянули мне мой билетик,

Отсчитали беспечно сдачу.

Засмотрелась, его ладони

Так играли с монеткой ловко,

Я наверно уже не вспомню,

Как проехала остановку.

Лес

Сорвать бы с земли асфальт.

Из серого ничего

Создать первозданный сад

И Евой войти в него.

Мне б сбросить иллюзий плен,

Забыть про мирской прогресс

И выйти из этих стен

В живой первобытный лес,

Найти под березой кров,

По волчьим пройти следам?

Ну что, ты со мной готов

Уйти в этот лес, Адам?

Дом

Я вспоминаю светлый старый дом

И яблоневый садик у порога,

Туман, нависший сетью над прудом,

Неловкости ночного диалога.

Тогда слова теряли смысл и ритм,

Луна светила в окна колокольни.

Я помню, мы с тобою говорим,

но только звука голоса не помню.

Воронеж

Сегодня гуляла с Кольцовым по скверу,

Была наша встреча тепла, но горька.

Ловила я детство, как злую химеру

На яркой аллее у ног Маршака.

Дотронулась робко до грифа гитары,

Как будто Высоцкий играет на бис,

И хлопают крыльями нагло из зала

С десяток разбуженных музыкой птиц.

Есенин стоял незаметно в проулке,

Гнал ветер с моста ароматы костра,

Кого ещё встречу на этой прогулке,

Осталось всего семь часов до утра?

И только Никитин смотрел с укоризной

На город, звенящий от гула дорог,

Как будто без музы суровой, капризной

Двустишия даже придумать не мог.

Надеюсь, что, Бим, мне желанья исполнишь,

Прогонишь тоску и нежданную грусть.

Я скоро вернусь в свой цветущий Воронеж,

Я скоро вернусь, очень скоро вернусь.