Сегодня этого чудесного режиссёра Ким Ки Дука нет с нами. Скончался Ким Ки Дук от ковида в 2020 году. Но мне удалось с ним встретиться, когда он приехал в Армению на фестиваль «Золотой абрикос».

Ким Ки Дук узнал о фестивале от Питера ван Бьюре. Через день он посмотрел фильмы Сергея Параджанова, от которых пришёл в полный восторг. «Я понял, насколько важен этот фестиваль для Армении и участвующих в фестивале кинорежиссёров, и для меня стало волнующим, что здесь будут продемонстрированы шесть моих фильмов», — отметил Ким Ки Дук.

Южнокорейский режиссёр Ким Ки Дук остро чувствует грань между жизнью и смертью, его герои всё время бродят по краю пропасти, их смерть постоянно рядом. Его фильмы: «Крокодил» (1996), «Дикие животные» (1998), «Отель “Птичья клетка”» (1998), «Остров» (2000), «Реальный вымысел» (2000), «Адрес неизвестен» (2001), «Плохой парень» (2001), «Береговая охрана» (2002), «Весна, лето, осень, зима… и снова весна» (2003), «Самаритянка» (2004), «Пустой дом» (2004), «Натянутая тетива» (2005), «Время» (2006), «Вздох» (2007), «Мечта» (2008), «Пьета»(2012), «Мёбиус» (2013).

— Говорят, что кинематографом вы стали интересоваться уже в зрелом возрасте. Как же это произошло?

— Отслужив в армии, я вдруг увлёкся живописью, и в тридцать лет отправился в Париж, где два года изучал историю искусства, а потом, путешествуя по Европе, выставлялся уже как художник, исколесил Грецию, Италию, Францию, и именно тогда родилось множество идей, которые я позднее использовал в своих фильмах. Я отправился за границу, чтобы научиться живописи, а вернулся кинорежиссёром. Первый фильм, который я увидел, когда мне было уже тридцать два года, а в тридцать шесть я написал свой первый сценарий и начал снимать свой первый фильм.

— За последующие годы вы создали более тридцати фильмов, многие из которых удостоились самых почётных наград. Вы снимаете каждый год по фильму, а порой и по два - три. Мне кажется, это феноменально.

— Тут нет никакого секрета. Я просто снимаю то, что вертится у меня в голове. Как только мне в голову приходит идея, я хочу превратить её в фильм. Когда я заканчиваю один фильм, то приходит пора браться за другой. Думаю, что это и значит быть режиссёром. Вот и всё, это единственная причина. Между прочим, зрителям нравится воспринимать мои истории как реальные события. Это очень хорошо — именно так и следует смотреть любое кино. Но, честно говоря, я никогда не претендовал на статус реалиста. В своих фильмах я просто иллюстрирую некоторые метафоры. Мои фильмы — очень разные. Но думаю, что главная их особенность заключается в том, что все они исходят изнутри.

— Отсутствие кинематографического образования мешает или, наоборот, раскрепощает?

— Образование не самое главное. Индивидуальность важней. Я волен делать то, что сочту нужным, не оглядываясь на прописи киношкол.

— В ваших фильмах сильно ощутимы религиозные мотивы. Чем это обусловлено?

— Религия — это наша жизнь. И я отношусь к ней исключительно с философских позиций. Я кореец и воспитание моё буддийское, хотя в нём были и христианские мотивы. В юности у меня даже была идея стать священником, но, как только стал изучать искусство, я отказался от неё. Но я говорю в большей степени о том, как человек проживает свою жизнь, — независимо от той религии, которую он исповедует. Хотя я считаю, что в основе роста человеческого лежит именно буддизм. Но настоящая религия — это жизнь, она должна помогать слабым духом и телом, а не давить. К сожалению, религия способна не только объединять людей, но и разобщать их.

— Почему вы прячете свою поэзию под маской жестокости?

— Я не назвал бы это жестокостью — своё кино я назвал бы скорее диким, в смысле неодомашненным. Я часто думаю о тех временах, когда существовали дикие, неприручённые люди. Тогда не было никаких правил и общественных норм, регулирующих самовыражение человека. Но времена изменились. Я стараюсь концентрировать своё внимание на крайностях, продолжаю исследовать чёрные дыры человеческой природы, наблюдаю, как судьба может изменить человека. Жизнь в моём понимании — это необъяснимое сочетание добра и зла. К тому же я стараюсь как-то заставить людей задуматься о смерти. Я сам-то о ней нечасто думаю, но когда задумываюсь, понимаю, что она ужасно близко. Но видеть в моих картинах только жестокость — всего лишь один из способов их восприятия. Я не согласен с таким определением. Я снимаю философское кино, чем и предполагаю заниматься в будущем. Я всегда задаюсь одним и тем же вопросом: что есть человек? Насилие — это всего лишь отражение нас самих, того, что присутствует в нас самих.

— Ваши истории о любви преимущественно не обладают счастливым концом…

— Фильмы с хэппи-эндом создают другие режиссёры. Любовь — это стремление к взаимопониманию. Я, например, когда испытываю это чувство — счастлив и несчастлив одновременно. И это закономерно. Если нет дня, то нет и ночи, и наоборот. Свет и тьма вместе порождают день, это и есть жизнь. Мужчина и женщина — это два различных мира, две разные вселенные, которым приходится пересекаться друг с другом. Жизнь — это сложная алхимия, рождающаяся из контактов и конфликтов двух начал: мужского и женского.

— Как у вас на родине реагируют на ваш международный успех?

— Меня, конечно, знают как режиссёра, который представляет корейский кинематограф за границей. Но популярностью мои фильмы не пользуются. Корейцы не смотрят моё кино, а если кто-то и смотрит, то не слишком-то понимает. Большинству моих соотечественников кажется, что фильмы Ки Дука являют миру дурные стороны корейского общества. В Корее зрители в основном предпочитают ходить на развлекательные фильмы, а не на те, которые заставляют думать. И мне приятно, когда появляются люди, которые не обращают внимания на то, из-за чего меня не любят в Корее, — на моё происхождение и образование.

— Вы как-то сказали, что из всех времён года для вас главная — зима.

— Зима — это моя жизнь. В буддизме считается, что это период, когда человек оценивает свою жизнь перед смертью. Я оцениваю себя именно так и поэтому стремлюсь вернуться к природе. Сделать это непросто, когда всё время уходит на съёмки. А так как я слишком увлечён этим делом, то не в силах от этого отказаться. Когда снимаешь, проживаешь много жизней, а твоя жизнь незаметно уходит.

— В ваших фильмах характерной особенностью всех ваших главных героев является умение что-то мастерить. Скажите честно, это нечто автобиографическое?

— Да, конечно. Скажу вам более: в фильме «Береговая охрана» изразцовые столбы я выточил сам собственноручно…

Беседовал Арутюн Зулумян