Галина Шербова: Шанс удержаться во времени, выжить и не потерять себя даёт только память

— Галина, поздравляем Вас с заслуженной победой в конкурсе и благодарим за обстоятельное эссе.

— Большое спасибо! Благодарю организаторов конкурса и его жюри за высокую оценку моей работы.

— И всё же, сновелла как самостоятельный, хоть и совсем недавно появившийся жанр привлекает всё больше читателей. И уже не только в соцсетях, но и в печатных изданиях. Сновеллы Галины Бурденко отличаются от описаний снов другими авторами тем, что она нарочито не привносит в свои тексты, если можно так выразиться, «художественность». Не считаете ли Вы, что именно это делает сновеллу оригинальной? Именно это нравится читателю, привыкшему к традиционному, художественно обработанному описанию сновидения?

— Вопрос состоит из двух взаимоисключающих частей. Первая: сновелла рассматривается как самостоятельный жанр в литературе, то есть как произведение искусства. Вторая: оригинальность сновеллы заключается в изложении снов без художественной обработки, то есть без какого-либо творческого вмешательства. Таким образом, сновелла одновременно и произведение искусства, и никакого отношения к искусству не имеет. Суть произведения искусства — представить читателю, зрителю, слушателю некое авторское высказывание. Если же автор устраняется от высказывания, он тем самым лишает своё создание смысла, и мы стоим лицом к лицу перед необработанным материалом, перед хаосом и произволом.

— Галина Бурденко сложившийся писатель. Её стихи и рассказы опубликованы во многих журналах и сборниках, представлены на престижных фестивалях. Книга «Стоп-кадры» не прошла незамеченной, что по нашим временам можно считать успехом. Но сновеллы впервые опубликованы в сборнике «Русское восприятие». Разумеется, эти короткие произведения занимают далеко не первое место в творчестве Галины. Но, может быть, в общем контексте её творчества сновеллы как раз и представляют интерес именно в таком, неприукрашенном, виде, как они написаны автором?

— Не решусь оценивать автора, не будучи хорошо знакомой с его произведениями. Прочитав стихи Галины, которые были опубликованы в сборнике «Русское восприятие» после сновелл, я не высказалась о них в своём эссе, потому что они никак не были связаны с фантомами сновидений. Хотя вначале предполагала, что поэтическая подборка как раз и будет итогом творческого освоения снов. Учитывая, что я не рассматриваю представленные записи снов как художественные произведения, что подтверждают и Ваши слова: «…она нарочито не привносит в свои тексты… “художественность”», я не думаю, что это направление в таком виде имеет перспективы, в лучшем случае — это забавный эксперимент. Ведь удивительные сны могут присниться любому человеку, вовсе не литератору, поэтому способность видеть сны и помнить их не может быть критерием литературной одарённости.

— Вы, наверное, обратили внимание на ироничный тон сновелл Бурденко, усиленный незаметными авторскими ремарками. Не это ли, в частности, делает их привлекательными? Так сказать, сказка ложь, да в ней намёк.

— Да, я обратила внимание на ироничный авторский комментарий в некоторых случаях