top of page

Отдел поэзии

Freckes
Freckes

Сергей Белорусец

Исповедь интроверта

fon.jpg

* * *

Запах переношенных портянок.
Вкус одеколонов сверхдушистых…
«Лемешистки» — бич «козловитянок».
А «козловитянки» — «лемешисток»…

Не лишают отчего гражданства.
Брезгуют правами очевидца…
…Скоро здесь тебе уже рождаться
(Чтоб ещё и кем-то становиться…)


* * *

Нет стрижки «полубокс» уже сто лет.
Одеколона «Шипр», наверно, тоже.
Им пшикали в тебя.
Их больше нет —
Тех грушевидных пшикалок, похоже…

А ты всё есть.
Но есть ли ты? — вопрос,
Из человечьих уст звучащий жутко,
Коль скоро задавать его всерьёз
(Хоть можно сделать вид, что это шутка…)


* * *

Смотрящая в небо земная орбита.
             Всегдашняя здешняя смута…
«Никто не забыт и ничто не забыто» —
             Считала Берггольц почему-то.

Писала, чтоб грешные люди читали
             (Которых веками дурили…)
Они даже думать о том не мечтали.
             Совсем о другом говорили…

Едва ли посильна возможность итога
             На этом измученном свете…
. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .
Да разве ж кому-то нужны (кроме Бога)
             Слова незабвенные эти…


* * *

Не сожгли в освенцимских печах,
Хоть сожгут (однажды) в крематории…
А пока (с башкою на плечах)
Смотришься как часть фантасмагории.

Часть её, а также часть себя
(Та, которой здесь ещё имеешься…)
Путь безостановочно столбя
(Тот, которым на вершок измеришься…)


* * *

«Азохен вей и танки наши быстры…»,
Другие песни,
Прочие дела…
Октябрь.
Пансионат близ томной Истры.
Метущая по-старому метла
У дворника
(Он в драной телогрейке),
Хрустящая коленка при ходьбе…
Ни мысли о выигрышном римейке.
Ни слова о профуканной судьбе…


* * *

Союз нерушимый с его кабалой
Исчез (оставляя часть жизни былой…)

Проехал миллениум, вмиг обнулясь.
Компьютерный век разрастается, длясь.

Компьютерный век разрастается лишь
(Хотя бесконечно такой не продлишь…)

И — смотрит — сквозь время (ничьё) на меня
Слепая машинопись прошлого дня…


* * *

Схемы.
Проводки.
Западни.
Канаты…
Жизнь.
Её витки
Все её форматы…

Устремлённость двух
К заповедным высям…
Обнулённый дух
Коллективных писем…


* * *

Ты не станешь присваивать
Лишних доблестей Родине,
Впрок не станешь настаивать
(Спирт на красной смородине…)

Нынче
Тучи
Над островом
(Пронесла сила высшая…)
Одиночным апострофом
В небе —
Капля зависшая…


* * *

Бесповоротный час.
Вечноживое зло…
Сталина нет на нас
(Здесь нам хоть повезло…)

Яростность перемен.
Взятый микрокредит…
Масочник-полисмен
(Нынче в перчатках бдит…)


* * *

Обретённый знак
(В рамках сверхзадачи…)
Что ж, примерно так
(Если не иначе…)

Без подручных средств
Сделанный мгновенно —
Всеохватный срез —
Входит.
Внутривенно…


* * *

Шестидесятые. Конец.
Сентябрь. Сиречь начало года…
Демисезонная погода.
Летящий городом скворец…

Два младщеклассных школяра.
На них — похожие береты,
И — треуголка из газеты —
На голове у маляра…


* * *

Десятки лет назад
День также лез из кожи.
Был город Ленинград
(СССР был тоже…)

Ночь выла на Луну
И — боль тебя любила…
И — прыгала (в длину)
Христосенко Людмила…


* * *

1
К финишу мчался в окне жокей.
             Год, пролетая, брёл…
Еженедельник «Футбол — Хоккей»
             Звался ещё «Футбол»…

Дедушка марки мне приносил,
             Чтоб собирал их внук…
И — на веселье хватало сил
             В храме земных наук…

И — не кончался размытый фон
             (Вновь,
             И — опять,
             И — впредь…)
И — без конца — продолжался он
             (И — сохранился ведь…)

2
Сплошь — кукурузой поля засевались,
И — совмещались протоны с притонами…
И — полисмены ещё назывались,
Нет, не ментами совсем, а — мильтонами…

И — на работу все стадом ходили,
За идеалы дурацкие ратуя,
И — ежедневно меня отводили
В ближний детсад, где прижился (по блату) я…

3
Будничное наше обитание.
             Вековечный след…
Магазина «Детское питание»
             Нет уже сто лет…

Та же (та же?) Беговая улица.
             Общее в судьбе…
С детства научившийся сутулиться,
             Ты бредёшь к себе…


* * *

К вопросу, ну скажем,
О жизненной ветоши:
Старьёвщиков нет,
И лудильщиков нет уже.

От века шарманку
Крутившие тщательно,
Точильщики тоже
Ушли окончательно

Из наших дворов —
С их шлагбаумной эрою,
С их нынешней жи