Кот и пёс

Анатолий Баранов

​

Садист

​

Од­наж­ды осен­ним вос­крес­ным ве­че­ром я со сво­ей семь­ёй воз­вра­щал­ся до­мой из гос­тей. Точ­нее — от тё­щи и тес­тя. По впол­не по­нят­ным при­чи­нам, ав­то­мо­би­лей на до­ро­ге бы­ло не­мно­го. Но тем не ме­нее, не­смот­ря на от­сут­ст­вие за­то­ров, та­кая ез­да на ма­ши­не осо­бо­го удо­вольст­вия мне не до­став­ля­ла. И всё из-за осен­ней сля­кот­ной по­го­ды, ко­то­рая нас, моск­ви­чей, в тот год, со­всем не ба­ло­ва­ла. Шёл про­тив­ный мел­кий до­ждь со сне­гом. Щёт­ки двор­ни­ков ра­бо­та­ли на пол­ную мощ­ность, но мок­рый снег тут же опять за­леп­лял ло­бо­вое стек­ло. Да плюс к то­му ещё су­ме­реч­ная тем­но­та, на­сту­па­ю­щая уже к пя­ти ча­сам ве­че­ра. Но свет фар ма­ши­ны до­ста­точ­но хо­ро­шо осве­щал до­ро­гу. Мы еха­ли не то­ро­пясь, по зна­ко­мо­му нам пу­ти, тем бо­лее что и ехать-то пред­сто­я­ло все­го не бо­лее двад­ца­ти ми­нут. Я дав­но про­ло­жил этот са­мый ко­рот­кий путь от ВВЦ до до­ма и всег­да им поль­зо­вал­ся. С про­спек­та Ми­ра сво­ра­чи­вал на­пра­во на Звёзд­ный буль­вар, по­том, сде­лав ле­вый по­во­рот, вы­ез­жал на Ше­ре­меть­ев­скую ули­цу, пос­ле че­го, по­вер­нув на­пра­во, ока­зы­вал­ся на Дмит­ров­ское шос­се. А там уж до Ти­ми­ря­зев­ской ули­цы бы­ло и ру­кой по­дать…

Но на этот раз мои рас­чёты не оправ­да­лись. Пра­вый по­во­рот к Звёзд­но­му буль­ва­ру ока­зал­ся за­кры­тым. Мо­е­му взо­ру пред­стал не­дав­но вы­ве­шен­ный за­пре­ща­ю­щий знак, так на­зы­ва­е­мый «кир­пич». И за­ко­но­пос­луш­ные во­ди­те­ли, к ко­то­рым я от­но­сил и се­бя, бы­ли вы­нуж­де­ны ехать мет­ров на пять­сот даль­ше, а за­тем не­из­вест­ны­ми за­ко­ул­ка­ми про­дви­гать­ся к уже зна­ко­мо­му на­ка­тан­но­му марш­ру­ту.

На­ка­тан­ный путь в дан­ном слу­чае озна­чал из­вест­ную мне до ме­ло­чей, до каж­дой ям­ки в ас­фаль­те до­ро­гу. Едешь и за­ра­нее зна­ешь, где во­вре­мя при­тор­мо­зить, где при­нять в сто­ро­ну, бли­же к обо­чи­не, а где, на­обо­рот, к са­мо­му цент­ру про­ез­жей час­ти. В не­зна­ко­мых же за­ко­ул­ках, ког­да по ним едешь пер­вый раз, обя­за­тель­но по­па­дёшь в до­ста­точ­но глу­бо­кую вы­бо­и­ну, за­ли­тую во­дой и со­вер­шен­но не­раз­ли­чи­мую на ма­ло осве­щен­ной до­ро­ге.

Так и слу­чи­лось. Я сра­зу же по­пал пе­ред­ним ко­ле­сом в од­ну из та­ких пре­да­тель­ски скры­тых глу­бо­ких ям. От рез­ко­го уда­ра гер­ман­ское па­но­рам­ное зер­ка­ло зад­не­го об­зо­ра, не­смот­ря на ма­лую ско­рость дви­же­ния, тут же со­ско­чи­ло со сво­е­го крон­штей­на. Ни­че­го не по­де­ла­ешь, при­шлось оста­нав­ли­вать­ся и ус­та­нав­ли­вать его на мес­то. Тут же на ум, как, на­вер­ное, и лю­бо­му дру­го­му во­ди­те­лю в по­доб­ной си­ту­а­ции, сра­зу при­шли тя­жёлые мыс­ли о впол­не воз­мож­ных на­ру­ше­ни­ях в хо­до­вой час­ти ма­ши­ны — ру­ле­вых тя­гах, ша­ро­вых опо­рах и про­чих её важ­ных уз­лах. Вы­вод на­пра­ши­вал­ся сам со­бой — ехать сле­ду­ет ещё мед­лен­нее и по­ча­ще пе­ре­клю­чать­ся на даль­ний свет. Ну, и ко­неч­но же, за та­кие раз­би­тые до­ро­ги про­дол­жать пла­тить еже­год­ный до­рож­ный на­лог или, как его окрес­ти­ли ост­ро­ум­ные шо­фёры, «без­до­рож­ную по­дать».

Од­ним сло­вом, во­ди­тель от на­ших со­вет­ских до­рог по­лу­чал все ра­дос­ти шо­фёр­ской жиз­ни, на­чи­ная от ез­ды по ямам и ас­фаль­то­вым кол­до­би­нам и за­кан­чи­вая по­сле­ду­ю­щим по­се­ще­ни­ем мас­тер­ских ав­то­сер­ви­са с до­ро­гос­то­я­щим ре­мон­том. Тот, кто по­се­тил хоть один раз мас­тер­скую и сни­зу по­смот­рел на свою ма­ши­ну, под­ня­тую на подъ­ём­ни­ке, на­вер­ное, дол­го хо­дил по­том под впе­чат­ле­ни­ем то­го, что уви­дел… На­прочь раз­бол­тан­ные ша­ро­вые опо­ры и по­гну­тые на­ко­неч­ни­ки ру­ле­вых тяг сра­зу вы­зы­ва­ли в ду­ше вла­дель­ца тос­ку и груст­ные раз­мыш­ле­ния о том, как же он мог ез­дить на та­кой ава­рий­ной ма­ши­не и как ещё не по­пал в ав­то­мо­биль­ную ка­та­стро­фу. Ведь в лю­бой мо­мент от та­кой по­лом­ки при дви­же­нии мог­ло отва­лить­ся пе­ред­нее ко­ле­со или за­кли­нить руль… Да­же са­мые ли­хие ав­то­мо­би­ли­с­ты тут же да­ва­ли се­бе за­рок боль­ше по го­ро­ду быст­ро не ез­дить. Дол­жен ска­зать, что к по­след­ним я не от­но­сил­ся… А по­то­му, сни­зив ско­рость до са­мо­го ми­ни­му­ма, ак­ку­рат­но про­би­рал­ся по тём­ной уха­бис­той до­ро­ге, на­пря­жён­но всмат­ри­ва­ясь вдаль.

Вдруг, сле­ва от мо­ей «шес­тёр­ки» про­нёс­ся боль­шой чёр­ный лег­ко­вой ав­то­мо­биль, об­дав нас ог­ром­ны­ми по­то­ка­ми гряз­ной во­ды и за­тмив об­зор. Но на на­шей ма­ши­не сто­я­ли но­вые щёт­ки-двор­ни­ки, ко­то­рые ра­бо­та­ли чис­то, и по­то­му всё вско­ре про­яс­ни­лось. Впе­ре­ди ме­ня, вы­све­чи­вая яр­ки­ми крас­ны­ми га­ба­рит­ны­ми ог­ня­ми и вмес­ти­тель­ным ба­гаж­ни­ком, в цент­ре ко­то­ро­го за­мет­но вы­де­ля­лась эм­бле­ма ба­вар­ских ав­то­мо­би­лест­ро­и­те­лей, дви­га­лась ино­мар­ка.
— Силь­на ма­ши­на, силь­на, — про­бур­чал я без осо­бых эмо­ций.

Мой се­ми­лет­ний сы­нок Алёша, си­дев­ший на зад­нем си­денье и увле­чён­ный иг­ру­шеч­ным пис­то­ле­том, точ­ной ко­пи­ей пис­то­ле­та Ма­ка­ро­ва, толь­ко что по­да­рен­ным ему де­душ­кой, ока­зы­ва­ет­ся то­же за­ме­тил, как нас ли­хо обо­шёл мощ­ный ав­то­мо­биль. В его маль­чи­шес­ком со­зна­нии тут же ро­дил­ся с тех­ни­чес­кой точ­ки зре­ния пра­виль­ный во­прос, ко­то­рый он мне, не­мед­ля и за­дал:
— Пап, а пап, ска­жи, для БМВ, на­вер­ное, и пло­хие до­ро­ги, не по­ме­ха? Пап, а пап, БМВ по кон­струк­ции это не то, что на­ши хлип­кие «Жи­гу­ли»?.. Хо­до­вая часть у не­го на­мно­го на­дёж­нее, чем на­ша, ска­жи?

Не успел я объ­яс­нить Алёше про ог­ром­ную раз­ни­цу меж­ду «Жи­гу­ля­ми» и БМВ, как же­на, си­дев­шая ря­дом со мной, вос­клик­ну­ла:
— Смот­ри­те! На до­ро­ге, сле­ва! Смот­ри­те! Сле­ва, сле­ва!

В све­те фар ближ­не­го све­та сле­ва, поч­ти что у са­мой бров­ки про­ез­жей час­ти, бе­жа­ла не­боль­шая со­ба­ка. Не бе­жа­ла, а прос­то стре­ми­тель­но не­слась впе­рёд, слов­но стре­ла, вы­пу­щен­ная из ар­ба­ле­та. В ка­кое-то мгно­ве­ние она нас да­же обо­гна­ла, и, раз­гля­ды­вая её уже в лу­чах даль­не­го све­та, мы втро­ём в один го­лос про­из­нес­ли: «Рус­ский спа­ни­ель!»

Фан­тас­ти­ка, да и толь­ко… Спа­ни­ель вы­сту­пал в ро­ли гон­че­го пса. Не­смот­ря на ин­тен­сив­ный до­ждь и снег, мы хо­ро­шо ви­де­ли эту не­боль­шую охот­ничью со­ба­ку, мча­щу­ю­ся вдаль по гряз­ной и мок­рой до­ро­ге. Ле­дя­ная во­да, ви­ди­мо, про­мо­чи­ла со­ба­ку на­ск­возь, и в све­те фар мы хо­ро­шо раз­гля­де­ли её ху­день­кое чёр­но-пе­гое тель­це с ак­ку­рат­ной го­лов­кой и длин­ны­ми уша­ми, с ко­то­рых при бе­ге, брыз­га­ми в раз­ные сто­ро­ны, раз­ле­та­лась во­да.

На сво­их не­вы­со­ких нож­ках спа­ни­ель пе­ре­дви­гал­ся та­ким не­ес­тест­вен­но быст­рым га­ло­пом, что нам вре­ме­на­ми да­же ка­за­лось, буд­то это во­все не жи­вое су­щест­во, а ип­по­дром­ный ме­ха­ни­чес­кий за­яц, ко­то­рый обыч­но в ка­чест­ве при­ман­ки ис­поль­зу­ет­ся на со­бачь­их бе­гах. Но в дан­ном слу­чае это бе­жа­ла со­всем не гон­чая со­ба­ка, об­ла­да­ю­щая ог­ром­ным по­тен­ци­а­лом для по­доб­но­го бе­га, вро­де бор­зой, у ко­то­рой ско­рость бе­га мо­жет до­сти­гать се­ми­де­ся­ти ки­ло­мет­ров в час. Спа­ни­ель, как из­вест­но, по сво­ей при­ро­де яв­ля­ет­ся по­дру­жей­ной со­ба­кой и не­за­ме­ни­мым по­мощ­ни­ком охот­ни­ку лишь для по­да­чи ра­не­ной или уби­той пер­на­той ди­чи, в том чис­ле во­доп­ла­ва­ю­щей пти­цы. Но для умо­пом­ра­чи­тель­ных го­нок за со­вре­мен­ным ав­то­мо­би­лем мощ­ностью не ме­нее трёх­сот ло­ша­ди­ных сил спа­ни­ель уж ни­как при­ро­дой не при­спо­соб­лен.

Тем не ме­нее спа­ни­ель уве­рен­но до­го­нял имен­но БМВ, ко­то­рый вы­нуж­ден­но оста­но­ви­лась на крас­ный сиг­нал све­то­фора. И вот со­ба­ка поч­ти что до­бе­жа­ла до этой гро­мад­ной по срав­не­нию с ней ма­ши­ны… Но тут вклю­чил­ся зе­лё­ный свет и… спа­ни­ель сно­ва устре­мил­ся за мгно­вен­но на­би­рав­шим ско­рость ли­му­зи­ном.

Зре­ли­ще, ска­жу, бы­ло за­хва­ты­ва­ю­щим, хо­тя смысл про­ис­хо­дя­ще­го мы со­вер­шен­но не по­ни­ма­ли. В хо­лод­ную дожд­ли­вую по­го­ду на до­воль­но ожив­лён­ной го­род­ской ули­це ма­лень­кая охот­ничья со­ба­ка пре­сле­ду­ет ино­мар­ку. Же­на и сын, до это­го си­дев­шие ти­хо и с за­та­ён­ным ды­ха­ни­ем на­блю­дав­шие эту кар­ти­ну, ста­ли вы­ска­зы­вать свои пред­по­ло­же­ния в от­но­ше­нии уви­ден­но­го. Я то­же вы­ска­зал ги­по­те­зу, что это ка­кая-то но­вая ме­то­ди­ка тре­ни­ров­ки охот­ничь­ей со­ба­ки. И вот та­ким об­ра­зом в экстре­маль­ных усло­ви­ях про­хо­дит её ис­пы­та­ние и за­од­но ве­чер­ний мо­ци­он, хо­тя сам в та­кое не очень-то ве­рил. Моё ма­лов­ра­зу­ми­тель­ное объ­яс­не­ние сы­ну так­же по­ка­за­лось со­всем не­прав­до­по­доб­ным. Из не­дав­но про­чи­тан­ной дет­ской кни­ги «Лес­ная га­зе­та» он от­лич­но знал, что со спа­ни­е­лем охо­тят­ся в ос­нов­ном на во­доп­ла­ва­ю­щую дичь, и ве­че­ром бе­ше­но го­нять по го­род­ской до­ро­ге ей со­всем не обя­за­тель­но. На­хо­дясь под впе­чат­ле­ни­ем уви­ден­но­го, Алёша по­про­сил ме­ня по­под­роб­нее рас­ска­зать об этой по­ро­де со­бак.

По­пав в зе­лё­ную вол­ну све­то­форов и не­от­рыв­но на­блю­дая за мчав­шим­ся впе­ре­ди нас спа­ни­е­лем, упор­но пы­та­ю­щим­ся до­гнать БМВ, я, не пе­ре­ста­вая ду­мать о том, что же про­ис­хо­дит на са­мом де­ле, на­чал рас­ска­зы­вать про этих оча­ро­ва­тель­ных су­ществ, юр­ких и по­движ­ных, а глав­ное, чрез­вы­чай­но пре­дан­ных че­ло­ве­ку.

— Ис­кон­ной ро­ди­ной спа­ни­е­ля счи­та­ет­ся Ис­па­ния. Ос­нов­ное на­зна­че­ние этой по­ро­ды — ро­зыск пер­на­той ди­чи, за­та­ив­шей­ся в тра­ве, кус­тар­ни­ках или гу­с­тых при­бреж­ных за­рос­лях… По­чу­яв дичь, спа­ни­ель брос­ком, иног­да с гром­ким ла­ем, пре­сле­ду­ет её, вы­нуж­дая взле­теть, как го­во­рят охот­ни­ки, под­нять­ся на кры­ло. А ког­да про­гре­мит удач­ный ру­жей­ный вы­стрел, спа­ни­ель ра­зыс­ки­ва­ет дичь и под­но­сит её охот­ни­ку. Ра­бо­чим со­ба­кам и до­ждь не по­ме­ха, а не­ко­то­рые осо­би да­же умуд­ря­ют­ся ны­рять под во­ду и в за­рос­шей ти­ной во­дя­ной мгле отыс­ки­вать уто­нув­ший тро­фей. Охо­та на во­де — это са­мая что ни на есть на­сто­я­щая сти­хия для рус­ско­го спа­ни­е­ля…

Во вре­мя по­вест­во­ва­ния о спа­ни­е­ле я про­дол­жал не­от­рыв­но сле­дить за си­ту­а­ци­ей на до­ро­ге и мне бы­ло вид­но, как пёс не­сколь­ко раз ка­ким-то чу­дом из­бе­жал ко­лёс встреч­ных ма­шин, ко­то­рые успе­ва­ли его объ­ехать или рез­ко тор­мо­зи­ли, что­бы не со­вер­шить убийст­во ни в чём не­по­вин­но­го жи­вот­но­го, тем са­мым не же­лая брать тяж­кий грех на ду­шу.
— Спа­си­бо вам, лю­ди, — бор­мо­тал я впе­ре­меж­ку с рас­ска­зом о спа­ни­е­лях.

Но по­че­му же со­ба­ка так на­стой­чи­во и упор­но бе­жит за БМВ?. И во­об­ще, ка­кое от­но­ше­ние к со­ба­ке мо­жет иметь эта мрач­но-чёр­ная ино­мар­ка? Эти во­про­сы не­от­ступ­но свер­ли­ли мой мозг. А мо­жет быть, у ме­ня прос­то ра­зыг­ра­лась фан­та­зия? Ав­то­мо­биль БМВ едет сам по се­бе и ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к бе­гу­щей со­ба­ке во­об­ще не име­ет… Тем бо­лее что ни­ка­кой ре­ак­ции во­ди­те­ля ли­му­зи­на мы всё это вре­мя не за­ме­ча­ли. Ви­ди­мо, ему дейст­ви­тель­но не бы­ло ни­ка­ко­го де­ла до этой ма­лень­кой, про­мок­шей до по­след­ней шерс­тин­ки со­ба­ки.

Мчит­ся со­ба­ка по шос­се и мчит­ся… Ма­ло ли на до­ро­ге мы встре­ча­ем бес­по­род­ных со­бак со злы­ми още­рив­ши­ми­ся мор­да­ми, ла­ю­щих на про­ез­жа­ю­щие ми­мо них ав­то­мо­би­ли и за­тем дол­го пре­сле­ду­ю­щих их. А пос­ле не­боль­шой про­беж­ки та­кая со­ба­ка как ни в чём не бы­ва­ло воз­вра­ща­лась на свою ис­ход­ную по­зи­цию. И так каж­дый раз ког­да про­ез­жа­ла ми­мо неё ма­ши­на опре­де­лён­ной мар­ки или с толь­ко ей из­вест­ны­ми от­ме­ти­на­ми.
— Да, но это же по­ро­дис­тая до­маш­няя со­ба­ка, — воз­ра­зил я сам се­бе. — Не бес­при­зор­ная двор­ня­га, оби­жен­ная че­ло­ве­ком…

Од­на­ко и по­ро­ди­с­тых со­бак час­тень­ко вы­бра­сы­ва­ют злые лю­ди. По­доб­ных слу­ча­ев я знал мно­го. В Моск­ве, ког­да ра­бо­та­ешь на ско­рой ве­те­ри­нар­ной по­мо­щи, вся­ко­го на­смот­ришь­ся — хо­ро­ше­го и пло­хо­го… В об­щем, я на­хо­дил­ся в пол­ней­шем не­до­уме­нии. Но внут­рен­нее чувст­во мне под­ска­зы­ва­ло, что со­ба­ка и ма­ши­на БМВ свя­за­ны меж­ду со­бой ка­ким-то за­га­доч­ным об­ра­зом.

Как мне ка­за­лось, БМВ спе­ци­аль­но не да­вал со­ба­ке до­гнать се­бя, но в то же вре­мя и не стре­мил­ся уехать прочь. Хо­тя та­кая воз­мож­ность у не­го бес­спор­но име­лась. У ме­ня сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что БМВ та­ким спо­со­бом под­за­до­ри­вал спа­ни­е­ля. Но с дру­гой сто­ро­ны, ино­мар­ка и не мог­ла да­ле­ко умчать­ся, уго­ва­ри­вал я сам се­бя. Ведь улоч­ки, ве­ду­щие к Звёзд­но­му буль­ва­ру, кро­ме мно­го­чис­лен­ных ям на до­ро­ге, име­ли ещё и мно­го све­то­форов, ре­гу­ли­ру­ю­щих дви­же­ние на пе­ре­крёст­ках. А пе­ре­крёст­ки, как зна­ет каж­дый ав­то­мо­би­лист, де­ло серь­ёз­ное. Не­бреж­ность про­ез­да че­рез них не­до­пус­ти­ма. Са­мые страш­ные ава­рии с тя­жёлы­ми по­следст­ви­я­ми воз­ни­ка­ют в ос­нов­ном имен­но на пе­ре­крёст­ках.

Час­тень­ко слу­ча­лось, что не­ко­то­рые све­то­форы на этом марш­ру­те вы­хо­ди­ли из строя и не го­ре­ли, но в тот ве­чер все они ра­бо­та­ли ис­прав­но и по за­дан­но­му цик­лу — крас­ный, жёл­тый, зе­лё­ный.

Мы на­блю­да­ли, как БМВ поч­ти всег­да дис­цип­ли­ни­ро­ван­но до­жи­дал­ся зе­лёно­го сиг­на­ла, что­бы вновь на­чать дви­же­ние. Од­на­ко, ког­да за­ме­чал при­бли­же­ние со­ба­ки, ста­рал­ся рва­нуть впе­рёд, не­за­ви­си­мо от го­ря­ще­го цве­та све­то­фора. Всё это озна­ча­ло, что ма­лень­кий спа­ни­ель це­ле­на­прав­лен­но бе­жит имен­но за этой чёр­ной ма­ши­ной. А что­бы до­гнать её при­ла­га­ет не­имо­вер­ные уси­лия мышц сво­е­го хруп­ко­го со­бачь­е­го тель­ца. Люд­ская за­ба­ва вы­гля­де­ла слиш­ком не­чест­но — мощ­ный шес­ти­ци­лин­дро­вый мо­тор БМВ, рав­ный не ме­нее двум-трём сот­ням ло­ша­ди­ных сил, со­стя­зал­ся с од­ним единст­вен­ным ма­лень­ким со­бачь­им сер­деч­ком…

Как мне не хо­те­лось ве­рить в пло­хое, вско­ре ста­ло оче­вид­но — вла­де­лец столь прес­тиж­но­го ав­то за­те­ял с со­бач­кой опас­ную для её жиз­ни иг­ру. Не знаю по­че­му, мои мыс­ли опять вер­ну­лись к си­ту­а­ции, ког­да не­ко­то­рые оди­чав­шие бес­при­зор­ные со­ба­ки, за­цик­лив­шись на ка­кой-ни­будь мар­ке ав­то­мо­би­ля, со злоб­ным ла­ем упор­но пре­сле­до­ва­ли про­ез­жав­шую ми­мо неё стро­го опре­де­лен­ную мар­ку ав­то. Как я уже го­во­рил, бе­жит та­кая со­ба­ка за ма­ши­ной и ла­ет до хри­по­ты. И ког­да она по­ни­ма­ет, что до­гнать её не мо­жет, воз­вра­ща­ет­ся на своё преж­нее мес­то и ожи­да­ет сле­ду­ю­щую не­на­вист­ную ей мо­дель. И так весь день, по­ка её не со­бьет ка­кая-ни­будь встреч­ная ма­ши­на или ка­кой-ни­будь во­ди­тель-са­дист не на­пра­вит ко­ле­са в её сто­ро­ну, что­бы на­сла­дит­ся пред­смерт­ным виз­гом ис­ка­ле­чен­но­го им на­смерть жи­вот­но­го.

На до­ро­гах Моск­вы и Под­мос­ковья, осо­бен­но в лет­нее вре­мя, сколь­ко мы ви­дим тру­пов сби­тых и раз­дав­лен­ных бе­до­лаг, ле­жа­щих на про­ез­жей час­ти или у са­мо­го края обо­чи­ны. Но сей­час-то сто­я­ла позд­няя осень. К то­му же за ма­ши­ной бе­жа­ла не бес­при­зор­ная двор­ня­га, а не­обыч­ный пёс-спа­ни­ель. Эта по­ро­да во­об­ще не об­ла­да­ет ге­не­ти­чес­ким свойст­вом с лю­той зло­бой пре­сле­до­вать лег­ко­вые ав­то­мо­би­ли… Ви­ди­мо, сам то­го не за­ме­чая, я вы­ска­зы­вал все эти мыс­ли вслух, по­то­му что мой сын, тут же под­хва­тив мои рас­суж­де­ния, про­дол­жил:
— Пап! По­че­му же спа­ни­е­ля ты на­зы­ва­ешь не­обыч­ной со­ба­кой? Ум­ная она, пап, ска­жи она очень ум­ная? — и, не­мно­го по­ду­мав, сам от­ве­тил на свой во­прос, сде­лав при этом со­вер­шен­но пра­виль­ное и ло­гич­ное за­клю­че­ние: — Со­ба­ка, ви­ди­мо, со­всем не ду­ра. Она-то вы­бра­ла БМВ, а не на­ши де­шёвень­кие «Жи­гу­ли»…
— Да, дейст­ви­тель­но, вы­бра­ла до­ро­гой БМВ, — с глу­бо­ким вздо­хом под­дер­жа­ла его же­на.

Дейст­ви­тель­но, всё имен­но так и вы­гля­де­ло. По всей ве­ро­ят­нос­ти, ни­ка­ких дру­гих ма­шин для бе­гу­ще­го спа­ни­е­ля прос­то не су­щест­во­ва­ло. Он це­ле­на­прав­лен­но мчал­ся впе­ред и толь­ко за БМВ, ни­сколь­ко не об­ра­щая вни­ма­ния на гром­ко сиг­на­ля­щие встреч­ные ма­ши­ны.

Но вот пре­сле­ду­е­мый спа­ни­е­лем БМВ оста­но­вил­ся на крас­ный свет оче­ред­но­го све­то­фора. Мы за­та­и­ли ды­ха­ние… Со­ба­ка стре­ми­тель­но при­бли­жа­лась к ав­то­мо­би­лю. Оста­ва­лось все­го ка­ких-ни­будь не­сколь­ко мет­ров… Я, же­на и сын Алёша в один го­лос, слов­но в спор­тив­ном азар­те, ста­ли под­бад­ри­вать жи­вот­ное, как буд­то оно мог­ло нас слы­шать:
— Пё­сик, да­вай, да­вай! Ещё не­множ­ко, го­луб­чик, под­наж­ми, род­ной!

И пёс, слов­но услы­шав нас, дейст­ви­тель­но уско­рил свой бег. Вот он уже сза­ди ли­му­зи­на. Ещё се­кун­да, и су­пер­ма­ра­фо­нец, тя­же­ло ды­ша и вы­су­нув язык на всю дли­ну на­ко­нец до­гнал ма­ши­ну…
— Ура! До­гнал! — удов­летво­рён­но вскри­чал Алёша.

Спа­ни­ель, ра­дост­но ви­ляя хвос­ти­ком, со­брав по­след­ние си­лы, под­нял­ся на сво­их дро­жа­щих зад­них нож­ках, а пе­ред­ни­ми, упер­шись в во­ди­тель­скую дверь, стал ими быст­ро-быст­ро пе­ре­би­рать, как буд­то скрес­ти. Этот со­ба­чий при­ём хо­ро­шо из­вес­тен всем со­ба­ко­во­дам. Та­ким вот об­ра­зом со­ба­ки по­ка­зы­ва­ют че­ло­ве­ку, ког­да хо­тят вой­ти в ком­на­ту или, на­обо­рот, из неё вый­ти. И хо­зя­ин не­за­мед­ли­тель­но ре­а­ги­ру­ет на прось­бу жи­вот­но­го — впус­ка­ет его или вы­пус­ка­ет. А здесь мок­рая и гряз­ная со­ба­ка про­сит­ся, что­бы её впус­ти­ли в тёп­лый са­лон, по-ви­ди­мо­му, хо­ро­шо из­вест­ной ему, ши­кар­ной и до­ро­гой ма­ши­ны с ко­жа­ны­ми си­день­я­ми и по­до­гре­вом… Ну и де­ла, по­ду­ма­лось мне. Ну, а если во­ди­тель ма­ши­ны не яв­ля­ет­ся её хо­зя­и­ном, к то­му же не со­бач­ни­ком, и не пой­мёт же­ла­ния это­го ма­лень­ко­го со­зда­ния?

Но я ока­зал­ся не прав. На­ме­ре­ние со­ба­ки за­брать­ся в са­лон тёп­лень­ко­го БМВ си­дя­щий за ру­лём муж­чи­на от­лич­но по­нял. Пе­ред­няя дверь ма­ши­ны мед­лен­но при­от­кры­лась, осве­тив на мгно­ве­ние за­жёг­шим­ся в са­ло­не яр­ким све­том ху­день­кое мок­рое те­ло спа­ни­е­ля. Ко­ро­тень­кий хвос­тик со­ба­ки тут же ещё силь­нее за­ви­лял из сто­ро­ны в сто­ро­ну, вы­ра­жая не­под­дель­ную и не­скры­ва­е­мую со­бачью лю­бовь и ра­дость.
— На­ко­нец-то из­ну­ри­тель­ный и опас­ный за­бег со­ба­ки окон­чен, — с об­лег­че­ни­ем про­из­нёс я.

Од­нов­ре­мен­но мне по­ду­ма­лось, что вот сей­час бед­няж­ка, ра­дост­но при­няв при­гла­ше­ние от близ­ких ей лю­дей, на сво­их ус­тав­ших от бе­га нож­ках за­бе­рёт­ся в су­хое и тёп­лое чре­во ав­то­мо­би­ля… Её под­хва­тят креп­кие лю­бя­щие ру­ки вла­дель­цев, ко­то­рые по­ло­жат со­ба­ку на го­ря­чее си­денье, разо­трут на­су­хо мяг­ким по­ло­тен­цем хо­лод­ное и мок­рое, тя­же­ло ды­ша­щее тель­це, уку­та­ют и об­лас­ка­ют. А до­ма сыт­но на­кор­мят тёп­лой ка­шей с мя­сом.
— Вот это тре­ни­ров­ка… Та­ко­му псу и в хо­лод­ное бо­ло­то за по­дран­ком бро­сить­ся ни­по­чём — уже вслух вы­ска­зал я своё вос­хи­ще­ние о за­кал­ке и си­ле ду­ха ма­лень­кой охот­ничь­ей со­ба­ки.
— Ты не прав. Это жес­то­кая, рис­ко­ван­ная и со­вер­шен­но не­оправ­дан­ная для спа­ни­е­ля тре­ни­ров­ка, — воз­ра­зи­ла же­на, не бу­ду­чи спе­ци­а­лис­том по ве­те­ри­нар­но­му де­лу. И до­ба­ви­ла: — Со­ба­ка на­вер­ня­ка прос­ту­дит­ся или со­рвёт се­бе серд­це, а те­бе или тво­им кол­ле­гам, по­верь мне, по­том при­дёт­ся её ле­чить.
— Пап, у всех охот­ни­ков, на­вер­ное, свои стран­нос­ти, — не­ожи­дан­но за­дал во­прос Алек­сей, щёл­кая кур­ком иг­ру­шеч­но­го пис­то­ле­та.
— На­вер­ное, — со­гла­сил­ся я и про­дол­жил: — Каж­дый по-сво­е­му тре­ни­ру­ет свою со­ба­ку. Ма­ма вер­но под­ме­ти­ла, что нам, вра­чам, час­тень­ко при­хо­дит­ся спа­сать та­ких вот чет­ве­ро­но­гих го­ре-спорт­сме­нов — дол­го ле­чить их от сер­деч­ной не­до­ста­точ­нос­ти, вы­зван­ной не­по­мер­ны­ми на­груз­ка­ми, как от бе­га, так и от эмо­ци­о­наль­но­го стрес­са…

Вне­зап­ный от­ча­ян­ный крик или да­же во­пль же­ны обо­рвал ме­ня на по­лу­сло­ве.
— Смот­ри! Смот­ри! — вос­кли­ца­ла же­на, сры­ва­ю­щим­ся от вол­не­ния го­ло­сом.

Но я и сам от­лич­но ви­дел, что про­ис­хо­дит там — впе­ре­ди…

Спа­ни­ель, как нам это­го очень хо­те­лось, не за­прыг­нул в тёп­лый са­лон ли­му­зи­на… Хо­зя­ин БМВ не по­зво­лил ему это­го сде­лать. Креп­кая муж­ская ру­ка со свер­ка­ю­щим на за­пястье мас­сив­ным зо­ло­тым брас­ле­том, вна­ча­ле не­мно­го при­от­крыв­шая мас­сив­ную дверь ав­то и по­зво­лив­шая го­ло­ве со­ба­ки ока­зать­ся в про­ёме, ве­ду­щем в са­лон, мгно­вен­но её за­хлоп­ну­ла и тут же сно­ва от­кры­ла…

Со страш­ным от рез­кой бо­ли виз­гом ма­лень­кое су­щест­во, слов­но под­ко­шен­ное, упа­ло на мок­рый ас­фальт. Но быст­ро под­ня­лось и, ни­че­го не по­ни­мая, жа­лоб­но ску­ля, ста­ло бе­ше­но трясти го­ло­вой, как буд­то вы­тря­хи­вая из сво­их боль­ших мок­рых ушей ско­пив­шу­ю­ся во­ду. А ши­кар­ный ли­му­зин как ни в чём не бы­ва­ло, тро­нув­шись с ме­с­та, мед­лен­но стал на­би­рать ско­рость.

Од­на­ко, не­мно­го отъ­ехав, БМВ не­мно­го за­мед­лил ход и при­тор­мо­зил, ви­ди­мо что-то при­ду­мав ещё… За­тем, не вклю­чая сиг­нал по­ворт­ни­ка, кру­то взял к обо­чи­не и, сдав на­зад, оста­но­вил­ся. Ле­вая дверь ма­ши­ны опять чуть-чуть при­от­кры­лась, сно­ва при­гла­шая спа­ни­е­ля за­брать­ся в тёп­лый са­лон. Доброе до­маш­нее жи­вот­ное, сле­дуя укре­пив­ше­му­ся за мно­гие ты­ся­че­ле­тия врож­дён­но­му ин­стинк­ту не­по­ко­ле­би­мой пре­дан­нос­ти че­ло­ве­ку и осо­бо­му устройст­ву со­ба­чей пси­хи­ки — про­щать лю­дям все их не­об­ду­ман­ные прос­туп­ки, вклю­чая под­лость и гру­бые вы­ход­ки, — на по­лу­сог­ну­тых нож­ках, ша­та­ю­щей­ся по­ход­кой, мед­лен­но на­пра­ви­лось к ав­то­мо­би­лю… При­зна­юсь чест­но, я пе­ре­стал во­об­ще что-ли­бо по­ни­мать в про­ис­хо­дя­щем у ме­ня на гла­зах… В мо­их ушах сто­ял ду­ше­раз­ди­ра­ю­щий жа­лоб­ный со­ба­чий визг, а в го­ло­ве гу­де­ло, слов­но это ме­ня, а не со­ба­ку огре­ли по че­ре­пу тя­жёлой ав­то­мо­биль­ной дверью. Ста­ло пре­дель­но яс­но — в этих дейст­ви­ях не­добро­го че­ло­ве­ка кро­ет­ся ка­кой-то под­вох. Мне за­хо­те­лось крик­нуть спа­ни­е­лю:

— Оста­но­вись, глу­пая до­вер­чи­вая со­ба­ка, оста­но­вись! Те­бя ожи­да­ет смер­тель­ная бе­да! Ни в ко­ем слу­чае не под­хо­ди к этой ма­ши­не-убий­це! Не при­бли­жай­ся к её от­кры­той две­ри-ло­вуш­ке! Там си­дит не че­ло­век, а жес­то­кий и без­жа­лост­ный са­дист! Он убьёт те­бя! Убьёт!

Но со­ба­ка, ви­ди­мо прос­тив хо­зя­и­ну всё со­де­ян­ное с ней, с за­вид­ным упор­ст­вом сно­ва пред­при­ня­ла по­пыт­ку вос­со­еди­нить­ся, как она счи­та­ла, с род­ны­ми и близ­ки­ми ей людь­ми, на­хо­дя­щи­ми­ся в ма­ши­не…

Без­жа­лост­ная ло­вуш­ка вто­рич­но сра­бо­та­ла ис­прав­но. Но на этот раз дверь ма­ши­ны за­хлоп­ну­лась с ещё боль­шей си­лой. Са­дист из БМВ до­стиг сво­ей под­лой це­ли. По­лу­чив страш­ный удар по го­ло­ве мас­сив­ной дверью, со­ба­ка, да­же не успев от­крыть рта и не из­дав ни еди­но­го зву­ка, за­мерт­во упа­ла на до­ро­гу. Су­до­рож­но дёр­гая зад­ни­ми ко­неч­нос­тя­ми, она уже не де­ла­ла ни­ка­ких по­пы­ток под­нять­ся. Вы­тя­нув­шись во всю дли­ну сво­е­го из­не­мо­жен­но­го ху­день­ко­го те­ла, спа­ни­ель не­по­движ­но ле­жал под­ле ды­ша­ще­го жа­ром хо­ро­шо зна­ко­мо­го ему рос­кош­но­го и до­ро­го­го ав­то­мо­би­ля…

От уви­ден­но­го внут­ри ме­ня всё за­ки­пе­ло и за­бур­ли­ло, а го­ло­ва за­гу­де­ла ещё силь­нее. Бес­че­ло­веч­ное, жес­то­кое об­ра­ще­ние са­дис­та из БМВ с без­за­щит­ной ма­лень­кой со­бач­кой, за­ста­ви­ло ме­ня на­прочь за­быть об ос­то­рож­нос­ти. Не от­да­вая се­бе от­чёта в том, что де­лаю, до упо­ра на­жав на пе­даль га­за, я рез­ко под­ру­лил к БМВ, по­ста­вив свою «шес­тёр­ку» по­пе­рёк ли­му­зи­на поч­ти что вплот­ную к его ла­ки­ро­ван­но­му ка­по­ту.

Из-за то­го, что стёк­ла БМВ бы­ли то­ни­ро­ван­ны­ми, на­хо­дя­щих­ся в са­ло­не мне раз­гля­деть не уда­лось. А что­бы са­дист не дал зад­ний ход и не со­рвал­ся с ме­с­та, я во­вре­мя вспом­нил о по­дар­ке боль­шо­го ми­ли­цей­ско­го на­чаль­ни­ка… И тут же до­став из ма­ши­ны га­иш­ный жезл, вы­пол­нен­ный в ви­де бе­ло­го дис­ка с ру­би­но­во-крас­ным стек­лом на чёр­ной руч­ке, ко­то­ры­ми об­ла­да­ли толь­ко ав­то­ин­спек­то­ры спе­ци­аль­но­го ба­таль­о­на пра­ви­тельст­вен­но­го со­про­вож­де­ния, стал раз­ма­хи­вать им пе­ред ло­бо­вым стек­лом БМВ, при­гла­шая во­ди­те­ля вый­ти из ав­то и объ­яс­нить про­ис­хо­дя­щее. Мне бы­ло хо­ро­шо из­вест­но, что та­кой жезл про­из­во­дит на во­ди­те­лей-на­ру­ши­те­лей пра­вил до­рож­но­го дви­же­ния ку­да бо­лее силь­ное впе­чат­ле­ние, чем обыч­ная бе­ло-чёр­ная по­ло­са­тая де­ре­вян­ная пал­ка, с ко­то­ры­ми на до­ро­ге де­жу­рят обыч­ные пос­то­вые ГАИ.

За­ду­ман­ное сра­бо­та­ло. Дверь БМВ мед­лен­но, слов­но не­хо­тя от­кры­лась и с пе­ред­не­го си­денья ле­ни­во под­ня­лась рос­лая фи­гу­ра «но­во­го рус­ско­го», оде­то­го в до­ро­гое ка­ше­ми­ро­вое паль­то ли­мон­но-жёл­то­го цве­та. От не­ожи­дан­нос­ти я не­мно­го ото­ро­пел. Пе­ре­до мною сто­ял че­ло­век-го­ра, рос­том не ме­нее двух мет­ров, а ве­сом око­ло ста пя­ти­де­ся­ти ки­ло­грамм. Из-под рас­стёг­ну­то­го паль­то вер­зи­лы тор­чал отвис­лый жир­ный жи­вот. А на его сы­той на­халь­ной фи­зио­но­мии иг­ра­ла кри­вая улыб­ка. Гля­дя на ме­ня сни­схо­ди­тель­но сверху вниз, муж­чи­на раз­дра­жён­но спро­сил:
— Че­го те­бе, му­жик, на­до? Из-за со­ба­ки, что ли оста­но­вил ме­ня? Моя она, по­ни­ма­ешь? Моя част­ная собст­вен­ность…

И нос­ком ла­ки­ро­ван­но­го бо­тин­ка брез­гли­во ото­дви­нул без­ды­хан­ное те­ло по­даль­ше от две­ри сво­ей ма­ши­ны, чуть впе­рёд, бли­же к мо­ей, сто­яв­шей как раз под фо­на­рём улич­но­го осве­ще­ния. В тус­клом его све­те мне уда­лось рас­смот­реть бед­няж­ку. Её раз­би­тая го­ло­ва ока­за­лась за­ли­той кровью. Но со­ба­ка бы­ла жи­вой. Она не­по­движ­но ле­жа­ла в ле­дя­ной лу­же и тя­же­ло ды­ша­ла. Что де­лать в по­доб­ной си­ту­а­ции даль­ше, я не знал. Су­дя по все­му, спа­ни­ель дейст­ви­тель­но при­над­ле­жал здо­ро­вя­ку. И спа­ни­ель пре­дан­но лю­бил это­го гро­ми­лу, как по­ло­же­но чет­ве­ро­но­го­му лю­бить сво­е­го хо­зя­и­на. Тем не ме­нее от­сту­пить я уже не мог. Зло долж­но быть на­ка­зу­е­мо, тем бо­лее со­вер­шён­ное над сла­бым без­за­щит­ным су­щест­вом, под­ло об­ма­ну­тым зло­де­ем-хо­зя­и­ном, под­ска­зы­вал мне внут­рен­ний го­лос.
— Ты са­дист! Не по­зво­ли­тель­но из­де­вать­ся над ма­лень­ким без­за­щит­ным жи­вот­ным, да­же если оно твоё, — на­зи­да­тель­ным то­ном и твёр­дым го­ло­сом про­го­во­рил я.
— А вам-то, ка­кое де­ло? — не­ожи­дан­но, пе­рей­дя на «вы» от­ве­ти­ла го­ра.

«Мо­жет быть, „но­вый рус­ский“, оду­мав­шись и осо­знав своё не­до­стой­ное по­ве­де­ние, сей­час под­бе­рёт со­ба­ку и отве­зёт её в ве­те­ри­нар­ную ско­рую по­мощь и пе­ре­даст жи­во­ти­ну в добрые ру­ки вра­чей, оста­вив её в боль­ни­це за не­на­доб­ностью», — по­ду­ма­лось мне…
— Вов­чик! Да по­шли ты это­го сра­но­го мен­та, ку­да по­даль­ше. По­еха­ли, а то в ка­зи­но опоз­да­ем, — раз­дал­ся из са­ло­на виз­гли­вый не­до­воль­ный жен­ский го­лос. — Со­ба­ка-то на­ша собст­вен­ная и охот­ни­чий пас­порт с ро­до­слов­ной у нас на неё есть… Вов­чик! За­кан­чи­вай тре­пать­ся со вся­ки­ми раз­ны­ми уро­да­ми… нас уже ждут… итак опаз­ды­ва­ем… по­шли его к чёр­то­вой ма­те­ри…

Че­рез от­кры­тую дверь БМВ в яр­ко осве­щён­ном са­ло­не я уви­дел ху­до­соч­ную блон­дин­ку с вы­трав­лен­ны­ми пе­ре­кисью во­до­ро­да бес­цвет­ны­ми во­ло­са­ми и тон­ки­ми гу­ба­ми, ко­то­рые еле за­мет­но об­рам­ля­ли её злоб­ли­во ши­пя­щий зме­и­ный рот с вы­пи­ра­ю­щи­ми впе­рёд ло­ша­ди­ны­ми верх­ни­ми зу­ба­ми. Ана­то­лий Ба­ра­нов

Са­дист

Од­наж­ды осен­ним вос­крес­ным ве­че­ром я со сво­ей семь­ёй воз­вра­щал­ся до­мой из гос­тей. Точ­нее — от тё­щи и тес­тя. По впол­не по­нят­ным при­чи­нам, ав­то­мо­би­лей на до­ро­ге бы­ло не­мно­го. Но тем не ме­нее, не­смот­ря на от­сут­ст­вие за­то­ров, та­кая ез­да на ма­ши­не осо­бо­го удо­вольст­вия мне не до­став­ля­ла. И всё из-за осен­ней сля­кот­ной по­го­ды, ко­то­рая нас, моск­ви­чей, в тот год, со­всем не ба­ло­ва­ла. Шёл про­тив­ный мел­кий до­ждь со сне­гом. Щёт­ки двор­ни­ков ра­бо­та­ли на пол­ную мощ­ность, но мок­рый снег тут же опять за­леп­лял ло­бо­вое стек­ло. Да плюс к то­му ещё су­ме­реч­ная тем­но­та, на­сту­па­ю­щая уже к пя­ти ча­сам ве­че­ра. Но свет фар ма­ши­ны до­ста­точ­но хо­ро­шо осве­щал до­ро­гу. Мы еха­ли не то­ро­пясь, по зна­ко­мо­му нам пу­ти, тем бо­лее что и ехать-то пред­сто­я­ло все­го не бо­лее двад­ца­ти ми­нут. Я дав­но про­ло­жил этот са­мый ко­рот­кий путь от ВВЦ до до­ма и всег­да им поль­зо­вал­ся. С про­спек­та Ми­ра сво­ра­чи­вал на­пра­во на Звёзд­ный буль­вар, по­том, сде­лав ле­вый по­во­рот, вы­ез­жал на Ше­ре­меть­ев­скую ули­цу, пос­ле че­го, по­вер­нув на­пра­во, ока­зы­вал­ся на Дмит­ров­ское шос­се. А там уж до Ти­ми­ря­зев­ской ули­цы бы­ло и ру­кой по­дать…

Но на этот раз мои рас­чёты не оправ­да­лись. Пра­вый по­во­рот к Звёзд­но­му буль­ва­ру ока­зал­ся за­кры­тым. Мо­е­му взо­ру пред­стал не­дав­но вы­ве­шен­ный за­пре­ща­ю­щий знак, так на­зы­ва­е­мый «кир­пич». И за­ко­но­пос­луш­ные во­ди­те­ли, к ко­то­рым я от­но­сил и се­бя, бы­ли вы­нуж­де­ны ехать мет­ров на пять­сот даль­ше, а за­тем не­из­вест­ны­ми за­ко­ул­ка­ми про­дви­гать­ся к уже зна­ко­мо­му на­ка­тан­но­му марш­ру­ту.

На­ка­тан­ный путь в дан­ном слу­чае озна­чал из­вест­ную мне до ме­ло­чей, до каж­дой ям­ки в ас­фаль­те до­ро­гу. Едешь и за­ра­нее зна­ешь, где во­вре­мя при­тор­мо­зить, где при­нять в сто­ро­ну, бли­же к обо­чи­не, а где, на­обо­рот, к са­мо­му цент­ру про­ез­жей час­ти. В не­зна­ко­мых же за­ко­ул­ках, ког­да по ним едешь пер­вый раз, обя­за­тель­но по­па­дёшь в до­ста­точ­но глу­бо­кую вы­бо­и­ну, за­ли­тую во­дой и со­вер­шен­но не­раз­ли­чи­мую на ма­ло осве­щен­ной до­ро­ге.

Так и слу­чи­лось. Я сра­зу же по­пал пе­ред­ним ко­ле­сом в од­ну из та­ких пре­да­тель­ски скры­тых глу­бо­ких ям. От рез­ко­го уда­ра гер­ман­ское па­но­рам­ное зер­ка­ло зад­не­го об­зо­ра, не­смот­ря на ма­лую ско­рость дви­же­ния, тут же со­ско­чи­ло со сво­е­го крон­штей­на. Ни­че­го не по­де­ла­ешь, при­шлось оста­нав­ли­вать­ся и ус­та­нав­ли­вать его на мес­то. Тут же на ум, как, на­вер­ное, и лю­бо­му дру­го­му во­ди­те­лю в по­доб­ной си­ту­а­ции, сра­зу при­шли тя­жёлые мыс­ли о впол­не воз­мож­ных на­ру­ше­ни­ях в хо­до­вой час­ти ма­ши­ны — ру­ле­вых тя­гах, ша­ро­вых опо­рах и про­чих её важ­ных уз­лах. Вы­вод на­пра­ши­вал­ся сам со­бой — ехать сле­ду­ет ещё мед­лен­нее и по­ча­ще пе­ре­клю­чать­ся на даль­ний свет. Ну, и ко­неч­но же, за та­кие раз­би­тые до­ро­ги про­дол­жать пла­тить еже­год­ный до­рож­ный на­лог или, как его окрес­ти­ли ост­ро­ум­ные шо­фёры, «без­до­рож­ную по­дать».

Од­ним сло­вом, во­ди­тель от на­ших со­вет­ских до­рог по­лу­чал все ра­дос­ти шо­фёр­ской жиз­ни, на­чи­ная от ез­ды по ямам и ас­фаль­то­вым кол­до­би­нам и за­кан­чи­вая по­сле­ду­ю­щим по­се­ще­ни­ем мас­тер­ских ав­то­сер­ви­са с до­ро­гос­то­я­щим ре­мон­том. Тот, кто по­се­тил хоть один раз мас­тер­скую и сни­зу по­смот­рел на свою ма­ши­ну, под­ня­тую на подъ­ём­ни­ке, на­вер­ное, дол­го хо­дил по­том под впе­чат­ле­ни­ем то­го, что уви­дел… На­прочь раз­бол­тан­ные ша­ро­вые опо­ры и по­гну­тые на­ко­неч­ни­ки ру­ле­вых тяг сра­зу вы­зы­ва­ли в ду­ше вла­дель­ца тос­ку и груст­ные раз­мыш­ле­ния о том, как же он мог ез­дить на та­кой ава­рий­ной ма­ши­не и как ещё не по­пал в ав­то­мо­биль­ную ка­та­стро­фу. Ведь в лю­бой мо­мент от та­кой по­лом­ки при дви­же­нии мог­ло отва­лить­ся пе­ред­нее ко­ле­со или за­кли­нить руль… Да­же са­мые ли­хие ав­то­мо­би­ли­с­ты тут же да­ва­ли се­бе за­рок боль­ше по го­ро­ду быст­ро не ез­дить. Дол­жен ска­зать, что к по­след­ним я не от­но­сил­ся… А по­то­му, сни­зив ско­рость до са­мо­го ми­ни­му­ма, ак­ку­рат­но про­би­рал­ся по тём­ной уха­бис­той до­ро­ге, на­пря­жён­но всмат­ри­ва­ясь вдаль.

Вдруг, сле­ва от мо­ей «шес­тёр­ки» про­нёс­ся боль­шой чёр­ный лег­ко­вой ав­то­мо­биль, об­дав нас ог­ром­ны­ми по­то­ка­ми гряз­ной во­ды и за­тмив об­зор. Но на на­шей ма­ши­не сто­я­ли но­вые щёт­ки-двор­ни­ки, ко­то­рые ра­бо­та­ли чис­то, и по­то­му всё вско­ре про­яс­ни­лось. Впе­ре­ди ме­ня, вы­све­чи­вая яр­ки­ми крас­ны­ми га­ба­рит­ны­ми ог­ня­ми и вмес­ти­тель­ным ба­гаж­ни­ком, в цент­ре ко­то­ро­го за­мет­но вы­де­ля­лась эм­бле­ма ба­вар­ских ав­то­мо­би­лест­ро­и­те­лей, дви­га­лась ино­мар­ка.
— Силь­на ма­ши­на, силь­на, — про­бур­чал я без осо­бых эмо­ций.

Мой се­ми­лет­ний сы­нок Алёша, си­дев­ший на зад­нем си­денье и увле­чён­ный иг­ру­шеч­ным пис­то­ле­том, точ­ной ко­пи­ей пис­то­ле­та Ма­ка­ро­ва, толь­ко что по­да­рен­ным ему де­душ­кой, ока­зы­ва­ет­ся то­же за­ме­тил, как нас ли­хо обо­шёл мощ­ный ав­то­мо­биль. В его маль­чи­шес­ком со­зна­нии тут же ро­дил­ся с тех­ни­чес­кой точ­ки зре­ния пра­виль­ный во­прос, ко­то­рый он мне, не­мед­ля и за­дал:
— Пап, а пап, ска­жи, для БМВ, на­вер­ное, и пло­хие до­ро­ги, не по­ме­ха? Пап, а пап, БМВ по кон­струк­ции это не то, что на­ши хлип­кие «Жи­гу­ли»?.. Хо­до­вая часть у не­го на­мно­го на­дёж­нее, чем на­ша, ска­жи?

Не успел я объ­яс­нить Алёше про ог­ром­ную раз­ни­цу меж­ду «Жи­гу­ля­ми» и БМВ, как же­на, си­дев­шая ря­дом со мной, вос­клик­ну­ла:
— Смот­ри­те! На до­ро­ге, сле­ва! Смот­ри­те! Сле­ва, сле­ва!

В све­те фар ближ­не­го све­та сле­ва, поч­ти что у са­мой бров­ки про­ез­жей час­ти, бе­жа­ла не­боль­шая со­ба­ка. Не бе­жа­ла, а прос­то стре­ми­тель­но не­слась впе­рёд, слов­но стре­ла, вы­пу­щен­ная из ар­ба­ле­та. В ка­кое-то мгно­ве­ние она нас да­же обо­гна­ла, и, раз­гля­ды­вая её уже в лу­чах даль­не­го све­та, мы втро­ём в один го­лос про­из­нес­ли: «Рус­ский спа­ни­ель!»

Фан­тас­ти­ка, да и толь­ко… Спа­ни­ель вы­сту­пал в ро­ли гон­че­го пса. Не­смот­ря на ин­тен­сив­ный до­ждь и снег, мы хо­ро­шо ви­де­ли эту не­боль­шую охот­ничью со­ба­ку, мча­щу­ю­ся вдаль по гряз­ной и мок­рой до­ро­ге. Ле­дя­ная во­да, ви­ди­мо, про­мо­чи­ла со­ба­ку на­ск­возь, и в све­те фар мы хо­ро­шо раз­гля­де­ли её ху­день­кое чёр­но-пе­гое тель­це с ак­ку­рат­ной го­лов­кой и длин­ны­ми уша­ми, с ко­то­рых при бе­ге, брыз­га­ми в раз­ные сто­ро­ны, раз­ле­та­лась во­да.

На сво­их не­вы­со­ких нож­ках спа­ни­ель пе­ре­дви­гал­ся та­ким не­ес­тест­вен­но быст­рым га­ло­пом, что нам вре­ме­на­ми да­же ка­за­лось, буд­то это во­все не жи­вое су­щест­во, а ип­по­дром­ный ме­ха­ни­чес­кий за­яц, ко­то­рый обыч­но в ка­чест­ве при­ман­ки ис­поль­зу­ет­ся на со­бачь­их бе­гах. Но в дан­ном слу­чае это бе­жа­ла со­всем не гон­чая со­ба­ка, об­ла­да­ю­щая ог­ром­ным по­тен­ци­а­лом для по­доб­но­го бе­га, вро­де бор­зой, у ко­то­рой ско­рость бе­га мо­жет до­сти­гать се­ми­де­ся­ти ки­ло­мет­ров в час. Спа­ни­ель, как из­вест­но, по сво­ей при­ро­де яв­ля­ет­ся по­дру­жей­ной со­ба­кой и не­за­ме­ни­мым по­мощ­ни­ком охот­ни­ку лишь для по­да­чи ра­не­ной или уби­той пер­на­той ди­чи, в том чис­ле во­доп­ла­ва­ю­щей пти­цы. Но для умо­пом­ра­чи­тель­ных го­нок за со­вре­мен­ным ав­то­мо­би­лем мощ­ностью не ме­нее трёх­сот ло­ша­ди­ных сил спа­ни­ель уж ни­как при­ро­дой не при­спо­соб­лен.

Тем не ме­нее спа­ни­ель уве­рен­но до­го­нял имен­но БМВ, ко­то­рый вы­нуж­ден­но оста­но­ви­лась на крас­ный сиг­нал све­то­фора. И вот со­ба­ка поч­ти что до­бе­жа­ла до этой гро­мад­ной по срав­не­нию с ней ма­ши­ны… Но тут вклю­чил­ся зе­лё­ный свет и… спа­ни­ель сно­ва устре­мил­ся за мгно­вен­но на­би­рав­шим ско­рость ли­му­зи­ном.

Зре­ли­ще, ска­жу, бы­ло за­хва­ты­ва­ю­щим, хо­тя смысл про­ис­хо­дя­ще­го мы со­вер­шен­но не по­ни­ма­ли. В хо­лод­ную дожд­ли­вую по­го­ду на до­воль­но ожив­лён­ной го­род­ской ули­це ма­лень­кая охот­ничья со­ба­ка пре­сле­ду­ет ино­мар­ку. Же­на и сын, до это­го си­дев­шие ти­хо и с за­та­ён­ным ды­ха­ни­ем на­блю­дав­шие эту кар­ти­ну, ста­ли вы­ска­зы­вать свои пред­по­ло­же­ния в от­но­ше­нии уви­ден­но­го. Я то­же вы­ска­зал ги­по­те­зу, что это ка­кая-то но­вая ме­то­ди­ка тре­ни­ров­ки охот­ничь­ей со­ба­ки. И вот та­ким об­ра­зом в экстре­маль­ных усло­ви­ях про­хо­дит её ис­пы­та­ние и за­од­но ве­чер­ний мо­ци­он, хо­тя сам в та­кое не очень-то ве­рил. Моё ма­лов­ра­зу­ми­тель­ное объ­яс­не­ние сы­ну так­же по­ка­за­лось со­всем не­прав­до­по­доб­ным. Из не­дав­но про­чи­тан­ной дет­ской кни­ги «Лес­ная га­зе­та» он от­лич­но знал, что со спа­ни­е­лем охо­тят­ся в ос­нов­ном на во­доп­ла­ва­ю­щую дичь, и ве­че­ром бе­ше­но го­нять по го­род­ской до­ро­ге ей со­всем не обя­за­тель­но. На­хо­дясь под впе­чат­ле­ни­ем уви­ден­но­го, Алёша по­про­сил ме­ня по­под­роб­нее рас­ска­зать об этой по­ро­де со­бак.

По­пав в зе­лё­ную вол­ну све­то­форов и не­от­рыв­но на­блю­дая за мчав­шим­ся впе­ре­ди нас спа­ни­е­лем, упор­но пы­та­ю­щим­ся до­гнать БМВ, я, не пе­ре­ста­вая ду­мать о том, что же про­ис­хо­дит на са­мом де­ле, на­чал рас­ска­зы­вать про этих оча­ро­ва­тель­ных су­ществ, юр­ких и по­движ­ных, а глав­ное, чрез­вы­чай­но пре­дан­ных че­ло­ве­ку.

— Ис­кон­ной ро­ди­ной спа­ни­е­ля счи­та­ет­ся Ис­па­ния. Ос­нов­ное на­зна­че­ние этой по­ро­ды — ро­зыск пер­на­той ди­чи, за­та­ив­шей­ся в тра­ве, кус­тар­ни­ках или гу­с­тых при­бреж­ных за­рос­лях… По­чу­яв дичь, спа­ни­ель брос­ком, иног­да с гром­ким ла­ем, пре­сле­ду­ет её, вы­нуж­дая взле­теть, как го­во­рят охот­ни­ки, под­нять­ся на кры­ло. А ког­да про­гре­мит удач­ный ру­жей­ный вы­стрел, спа­ни­ель ра­зыс­ки­ва­ет дичь и под­но­сит её охот­ни­ку. Ра­бо­чим со­ба­кам и до­ждь не по­ме­ха, а не­ко­то­рые осо­би да­же умуд­ря­ют­ся ны­рять под во­ду и в за­рос­шей ти­ной во­дя­ной мгле отыс­ки­вать уто­нув­ший тро­фей. Охо­та на во­де — это са­мая что ни на есть на­сто­я­щая сти­хия для рус­ско­го спа­ни­е­ля…

Во вре­мя по­вест­во­ва­ния о спа­ни­е­ле я про­дол­жал не­от­рыв­но сле­дить за си­ту­а­ци­ей на до­ро­ге и мне бы­ло вид­но, как пёс не­сколь­ко раз ка­ким-то чу­дом из­бе­жал ко­лёс встреч­ных ма­шин, ко­то­рые успе­ва­ли его объ­ехать или рез­ко тор­мо­зи­ли, что­бы не со­вер­шить убийст­во ни в чём не­по­вин­но­го жи­вот­но­го, тем са­мым не же­лая брать тяж­кий грех на ду­шу.
— Спа­си­бо вам, лю­ди, — бор­мо­тал я впе­ре­меж­ку с рас­ска­зом о спа­ни­е­лях.

Но по­че­му же со­ба­ка так на­стой­чи­во и упор­но бе­жит за БМВ?. И во­об­ще, ка­кое от­но­ше­ние к со­ба­ке мо­жет иметь эта мрач­но-чёр­ная ино­мар­ка? Эти во­про­сы не­от­ступ­но свер­ли­ли мой мозг. А мо­жет быть, у ме­ня прос­то ра­зыг­ра­лась фан­та­зия? Ав­то­мо­биль БМВ едет сам по се­бе и ни­ка­ко­го от­но­ше­ния к бе­гу­щей со­ба­ке во­об­ще не име­ет… Тем бо­лее что ни­ка­кой ре­ак­ции во­ди­те­ля ли­му­зи­на мы всё это вре­мя не за­ме­ча­ли. Ви­ди­мо, ему дейст­ви­тель­но не бы­ло ни­ка­ко­го де­ла до этой ма­лень­кой, про­мок­шей до по­след­ней шерс­тин­ки со­ба­ки.

Мчит­ся со­ба­ка по шос­се и мчит­ся… Ма­ло ли на до­ро­ге мы встре­ча­ем бес­по­род­ных со­бак со злы­ми още­рив­ши­ми­ся мор­да­ми, ла­ю­щих на про­ез­жа­ю­щие ми­мо них ав­то­мо­би­ли и за­тем дол­го пре­сле­ду­ю­щих их. А пос­ле не­боль­шой про­беж­ки та­кая со­ба­ка как ни в чём не бы­ва­ло воз­вра­ща­лась на свою ис­ход­ную по­зи­цию. И так каж­дый раз ког­да про­ез­жа­ла ми­мо неё ма­ши­на опре­де­лён­ной мар­ки или с толь­ко ей из­вест­ны­ми от­ме­ти­на­ми.
— Да, но это же по­ро­дис­тая до­маш­няя со­ба­ка, — воз­ра­зил я сам се­бе. — Не бес­при­зор­ная двор­ня­га, оби­жен­ная че­ло­ве­ком…

Од­на­ко и по­ро­ди­с­тых со­бак час­тень­ко вы­бра­сы­ва­ют злые лю­ди. По­доб­ных слу­ча­ев я знал мно­го. В Моск­ве, ког­да ра­бо­та­ешь на ско­рой ве­те­ри­нар­ной по­мо­щи, вся­ко­го на­смот­ришь­ся — хо­ро­ше­го и пло­хо­го… В об­щем, я на­хо­дил­ся в пол­ней­шем не­до­уме­нии. Но внут­рен­нее чувст­во мне под­ска­зы­ва­ло, что со­ба­ка и ма­ши­на БМВ свя­за­ны меж­ду со­бой ка­ким-то за­га­доч­ным об­ра­зом.

Как мне ка­за­лось, БМВ спе­ци­аль­но не да­вал со­ба­ке до­гнать се­бя, но в то же вре­мя и не стре­мил­ся уехать прочь. Хо­тя та­кая воз­мож­ность у не­го бес­спор­но име­лась. У ме­ня сло­жи­лось впе­чат­ле­ние, что БМВ та­ким спо­со­бом под­за­до­ри­вал спа­ни­е­ля. Но с дру­гой сто­ро­ны, ино­мар­ка и не мог­ла да­ле­ко умчать­ся, уго­ва­ри­вал я сам се­бя. Ведь улоч­ки, ве­ду­щие к Звёзд­но­му буль­ва­ру, кро­ме мно­го­чис­лен­ных ям на до­ро­ге, име­ли ещё и мно­го све­то­форов, ре­гу­ли­ру­ю­щих дви­же­ние на пе­ре­крёст­ках. А пе­ре­крёст­ки, как зна­ет каж­дый ав­то­мо­би­лист, де­ло серь­ёз­ное. Не­бреж­ность про­ез­да че­рез них не­до­пус­ти­ма. Са­мые страш­ные ава­рии с тя­жёлы­ми по­следст­ви­я­ми воз­ни­ка­ют в ос­нов­ном имен­но на пе­ре­крёст­ках.

Час­тень­ко слу­ча­лось, что не­ко­то­рые све­то­форы на этом марш­ру­те вы­хо­ди­ли из строя и не го­ре­ли, но в тот ве­чер все они ра­бо­та­ли ис­прав­но и по за­дан­но­му цик­лу — крас­ный, жёл­тый, зе­лё­ный.

Мы на­блю­да­ли, как БМВ поч­ти всег­да дис­цип­ли­ни­ро­ван­но до­жи­дал­ся зе­лёно­го сиг­на­ла, что­бы вновь на­чать дви­же­ние. Од­на­ко, ког­да за­ме­чал при­бли­же­ние со­ба­ки, ста­рал­ся рва­нуть впе­рёд, не­за­ви­си­мо от го­ря­ще­го цве­та све­то­фора. Всё это озна­ча­ло, что ма­лень­кий спа­ни­ель це­ле­на­прав­лен­но бе­жит имен­но за этой чёр­ной ма­ши­ной. А что­бы до­гнать её при­ла­га­ет не­имо­вер­ные уси­лия мышц сво­е­го хруп­ко­го со­бачь­е­го тель­ца. Люд­ская за­ба­ва вы­гля­де­ла слиш­ком не­чест­но — мощ­ный шес­ти­ци­лин­дро­вый мо­тор БМВ, рав­ный не ме­нее двум-трём сот­ням ло­ша­ди­ных сил, со­стя­зал­ся с од­ним единст­вен­ным ма­лень­ким со­бачь­им сер­деч­ком…

Как мне не хо­те­лось ве­рить в пло­хое, вско­ре ста­ло оче­вид­но — вла­де­лец столь прес­тиж­но­го ав­то за­те­ял с со­бач­кой опас­ную для её жиз­ни иг­ру. Не знаю по­че­му, мои мыс­ли опять вер­ну­лись к си­ту­а­ции, ког­да не­ко­то­рые оди­чав­шие бес­при­зор­ные со­ба­ки, за­цик­лив­шись на ка­кой-ни­будь мар­ке ав­то­мо­би­ля, со злоб­ным ла­ем упор­но пре­сле­до­ва­ли про­ез­жав­шую ми­мо неё стро­го опре­де­лен­ную мар­ку ав­то. Как я уже го­во­рил, бе­жит та­кая со­ба­ка за ма­ши­ной и ла­ет до хри­по­ты. И ког­да она по­ни­ма­ет, что до­гнать её не мо­жет, воз­вра­ща­ет­ся на своё преж­нее мес­то и ожи­да­ет сле­ду­ю­щую не­на­вист­ную ей мо­дель. И так весь день, по­ка её не со­бьет ка­кая-ни­будь встреч­ная ма­ши­на или ка­кой-ни­будь во­ди­тель-са­дист не на­пра­вит ко­ле­са в её сто­ро­ну, что­бы на­сла­дит­ся пред­смерт­ным виз­гом ис­ка­ле­чен­но­го им на­смерть жи­вот­но­го.

На до­ро­гах Моск­вы и Под­мос­ковья, осо­бен­но в лет­нее вре­мя, сколь­ко мы ви­дим тру­пов сби­тых и раз­дав­лен­ных бе­до­лаг, ле­жа­щих на про­ез­жей час­ти или у са­мо­го края обо­чи­ны. Но сей­час-то сто­я­ла позд­няя осень. К то­му же за ма­ши­ной бе­жа­ла не бес­при­зор­ная двор­ня­га, а не­обыч­ный пёс-спа­ни­ель. Эта по­ро­да во­об­ще не об­ла­да­ет ге­не­ти­чес­ким свойст­вом с лю­той зло­бой пре­сле­до­вать лег­ко­вые ав­то­мо­би­ли… Ви­ди­мо, сам то­го не за­ме­чая, я вы­ска­зы­вал все эти мыс­ли вслух, по­то­му что мой сын, тут же под­хва­тив мои рас­суж­де­ния, про­дол­жил:
— Пап! По­че­му же спа­ни­е­ля ты на­зы­ва­ешь не­обыч­ной со­ба­кой? Ум­ная она, пап, ска­жи она очень ум­ная? — и, не­мно­го по­ду­мав, сам от­ве­тил на свой во­прос, сде­лав при этом со­вер­шен­но пра­виль­ное и ло­гич­ное за­клю­че­ние: — Со­ба­ка, ви­ди­мо, со­всем не ду­ра. Она-то вы­бра­ла БМВ, а не на­ши де­шёвень­кие «Жи­гу­ли»…
— Да, дейст­ви­тель­но, вы­бра­ла до­ро­гой БМВ, — с глу­бо­ким вздо­хом под­дер­жа­ла его же­на.

Дейст­ви­тель­но, всё имен­но так и вы­гля­де­ло. По всей ве­ро­ят­нос­ти, ни­ка­ких дру­гих ма­шин для бе­гу­ще­го спа­ни­е­ля прос­то не су­щест­во­ва­ло. Он це­ле­на­прав­лен­но мчал­ся впе­ред и толь­ко за БМВ, ни­сколь­ко не об­ра­щая вни­ма­ния на гром­ко сиг­на­ля­щие встреч­ные ма­ши­ны.

Но вот пре­сле­ду­е­мый спа­ни­е­лем БМВ оста­но­вил­ся на крас­ный свет оче­ред­но­го све­то­фора. Мы за­та­и­ли ды­ха­ние… Со­ба­ка стре­ми­тель­но при­бли­жа­лась к ав­то­мо­би­лю. Оста­ва­лось все­го ка­ких-ни­будь не­сколь­ко мет­ров… Я, же­на и сын Алёша в один го­лос, слов­но в спор­тив­ном азар­те, ста­ли под­бад­ри­вать жи­вот­ное, как буд­то оно мог­ло нас слы­шать:
— Пё­сик, да­вай, да­вай! Ещё не­множ­ко, го­луб­чик, под­наж­ми, род­ной!

И пёс, слов­но услы­шав нас, дейст­ви­тель­но уско­рил свой бег. Вот он уже сза­ди ли­му­зи­на. Ещё се­кун­да, и су­пер­ма­ра­фо­нец, тя­же­ло ды­ша и вы­су­нув язык на всю дли­ну на­ко­нец до­гнал ма­ши­ну…
— Ура! До­гнал! — удов­летво­рён­но вскри­чал Алёша.

Спа­ни­ель, ра­дост­но ви­ляя хвос­ти­ком, со­брав по­след­ние си­лы, под­нял­ся на сво­их дро­жа­щих зад­них нож­ках, а пе­ред­ни­ми, упер­шись в во­ди­тель­скую дверь, стал ими быст­ро-быст­ро пе­ре­би­рать, как буд­то скрес­ти. Этот со­ба­чий при­ём хо­ро­шо из­вес­тен всем со­ба­ко­во­дам. Та­ким вот об­ра­зом со­ба­ки по­ка­зы­ва­ют че­ло­ве­ку, ког­да хо­тят вой­ти в ком­на­ту или, на­обо­рот, из неё вый­ти. И хо­зя­ин не­за­мед­ли­тель­но ре­а­ги­ру­ет на прось­бу жи­вот­но­го — впус­ка­ет его или вы­пус­ка­ет. А здесь мок­рая и гряз­ная со­ба­ка про­сит­ся, что­бы её впус­ти­ли в тёп­лый са­лон, по-ви­ди­мо­му, хо­ро­шо из­вест­ной ему, ши­кар­ной и до­ро­гой ма­ши­ны с ко­жа­ны­ми си­день­я­ми и по­до­гре­вом… Ну и де­ла, по­ду­ма­лось мне. Ну, а если во­ди­тель ма­ши­ны не яв­ля­ет­ся её хо­зя­и­ном, к то­му же не со­бач­ни­ком, и не пой­мёт же­ла­ния это­го ма­лень­ко­го со­зда­ния?

Но я ока­зал­ся не прав. На­ме­ре­ние со­ба­ки за­брать­ся в са­лон тёп­лень­ко­го БМВ си­дя­щий за ру­лём муж­чи­на от­лич­но по­нял. Пе­ред­няя дверь ма­ши­ны мед­лен­но при­от­кры­лась, осве­тив на мгно­ве­ние за­жёг­шим­ся в са­ло­не яр­ким све­том ху­день­кое мок­рое те­ло спа­ни­е­ля. Ко­ро­тень­кий хвос­тик со­ба­ки тут же ещё силь­нее за­ви­лял из сто­ро­ны в сто­ро­ну, вы­ра­жая не­под­дель­ную и не­скры­ва­е­мую со­бачью лю­бовь и ра­дость.
— На­ко­нец-то из­ну­ри­тель­ный и опас­ный за­бег со­ба­ки окон­чен, — с об­лег­че­ни­ем про­из­нёс я.

Од­нов­ре­мен­но мне по­ду­ма­лось, что вот сей­час бед­няж­ка, ра­дост­но при­няв при­гла­ше­ние от близ­ких ей лю­дей, на сво­их ус­тав­ших от бе­га нож­ках за­бе­рёт­ся в су­хое и тёп­лое чре­во ав­то­мо­би­ля… Её под­хва­тят креп­кие лю­бя­щие ру­ки вла­дель­цев, ко­то­рые по­ло­жат со­ба­ку на го­ря­чее си­денье, разо­трут на­су­хо мяг­ким по­ло­тен­цем хо­лод­ное и мок­рое, тя­же­ло ды­ша­щее тель­це, уку­та­ют и об­лас­ка­ют. А до­ма сыт­но на­кор­мят тёп­лой ка­шей с мя­сом.
— Вот это тре­ни­ров­ка… Та­ко­му псу и в хо­лод­ное бо­ло­то за по­дран­ком бро­сить­ся ни­по­чём — уже вслух вы­ска­зал я своё вос­хи­ще­ние о за­кал­ке и си­ле ду­ха ма­лень­кой охот­ничь­ей со­ба­ки.
— Ты не прав. Это жес­то­кая, рис­ко­ван­ная и со­вер­шен­но не­оправ­дан­ная для спа­ни­е­ля тре­ни­ров­ка, — воз­ра­зи­ла же­на, не бу­ду­чи спе­ци­а­лис­том по ве­те­ри­нар­но­му де­лу. И до­ба­ви­ла: — Со­ба­ка на­вер­ня­ка прос­ту­дит­ся или со­рвёт се­бе серд­це, а те­бе или тво­им кол­ле­гам, по­верь мне, по­том при­дёт­ся её ле­чить.
— Пап, у всех охот­ни­ков, на­вер­ное, свои стран­нос­ти, — не­ожи­дан­но за­дал во­прос Алек­сей, щёл­кая кур­ком иг­ру­шеч­но­го пис­то­ле­та.
— На­вер­ное, — со­гла­сил­ся я и про­дол­жил: — Каж­дый по-сво­е­му тре­ни­ру­ет свою со­ба­ку. Ма­ма вер­но под­ме­ти­ла, что нам, вра­чам, час­тень­ко при­хо­дит­ся спа­сать та­ких вот чет­ве­ро­но­гих го­ре-спорт­сме­нов — дол­го ле­чить их от сер­деч­ной не­до­ста­точ­нос­ти, вы­зван­ной не­по­мер­ны­ми на­груз­ка­ми, как от бе­га, так и от эмо­ци­о­наль­но­го стрес­са…

Вне­зап­ный от­ча­ян­ный крик или да­же во­пль же­ны обо­рвал ме­ня на по­лу­сло­ве.
— Смот­ри! Смот­ри! — вос­кли­ца­ла же­на, сры­ва­ю­щим­ся от вол­не­ния го­ло­сом.

Но я и сам от­лич­но ви­дел, что про­ис­хо­дит там — впе­ре­ди…

Спа­ни­ель, как нам это­го очень хо­те­лось, не за­прыг­нул в тёп­лый са­лон ли­му­зи­на… Хо­зя­ин БМВ не по­зво­лил ему это­го сде­лать. Креп­кая муж­ская ру­ка со свер­ка­ю­щим на за­пястье мас­сив­ным зо­ло­тым брас­ле­том, вна­ча­ле не­мно­го при­от­крыв­шая мас­сив­ную дверь ав­то и по­зво­лив­шая го­ло­ве со­ба­ки ока­зать­ся в про­ёме, ве­ду­щем в са­лон, мгно­вен­но её за­хлоп­ну­ла и тут же сно­ва от­кры­ла…

Со страш­ным от рез­кой бо­ли виз­гом ма­лень­кое су­щест­во, слов­но под­ко­шен­ное, упа­ло на мок­рый ас­фальт. Но быст­ро под­ня­лось и, ни­че­го не по­ни­мая, жа­лоб­но ску­ля, ста­ло бе­ше­но трясти го­ло­вой, как буд­то вы­тря­хи­вая из сво­их боль­ших мок­рых ушей ско­пив­шу­ю­ся во­ду. А ши­кар­ный ли­му­зин как ни в чём не бы­ва­ло, тро­нув­шись с ме­с­та, мед­лен­но стал на­би­рать ско­рость.

Од­на­ко, не­мно­го отъ­ехав, БМВ не­мно­го за­мед­лил ход и при­тор­мо­зил, ви­ди­мо что-то при­ду­мав ещё… За­тем, не вклю­чая сиг­нал по­ворт­ни­ка, кру­то взял к обо­чи­не и, сдав на­зад, оста­но­вил­ся. Ле­вая дверь ма­ши­ны опять чуть-чуть при­от­кры­лась, сно­ва при­гла­шая спа­ни­е­ля за­брать­ся в тёп­лый са­лон. Доброе до­маш­нее жи­вот­ное, сле­дуя укре­пив­ше­му­ся за мно­гие ты­ся­че­ле­тия врож­дён­но­му ин­стинк­ту не­по­ко­ле­би­мой пре­дан­нос­ти че­ло­ве­ку и осо­бо­му устройст­ву со­ба­чей пси­хи­ки — про­щать лю­дям все их не­об­ду­ман­ные прос­туп­ки, вклю­чая под­лость и гру­бые вы­ход­ки, — на по­лу­сог­ну­тых нож­ках, ша­та­ю­щей­ся по­ход­кой, мед­лен­но на­пра­ви­лось к ав­то­мо­би­лю… При­зна­юсь чест­но, я пе­ре­стал во­об­ще что-ли­бо по­ни­мать в про­ис­хо­дя­щем у ме­ня на гла­зах… В мо­их ушах сто­ял ду­ше­раз­ди­ра­ю­щий жа­лоб­ный со­ба­чий визг, а в го­ло­ве гу­де­ло, слов­но это ме­ня, а не со­ба­ку огре­ли по че­ре­пу тя­жёлой ав­то­мо­биль­ной дверью. Ста­ло пре­дель­но яс­но — в этих дейст­ви­ях не­добро­го че­ло­ве­ка кро­ет­ся ка­кой-то под­вох. Мне за­хо­те­лось крик­нуть спа­ни­е­лю:

— Оста­но­вись, глу­пая до­вер­чи­вая со­ба­ка, оста­но­вись! Те­бя ожи­да­ет смер­тель­ная бе­да! Ни в ко­ем слу­чае не под­хо­ди к этой ма­ши­не-убий­це! Не при­бли­жай­ся к её от­кры­той две­ри-ло­вуш­ке! Там си­дит не че­ло­век, а жес­то­кий и без­жа­лост­ный са­дист! Он убьёт те­бя! Убьёт!

Но со­ба­ка, ви­ди­мо прос­тив хо­зя­и­ну всё со­де­ян­ное с ней, с за­вид­ным упор­ст­вом сно­ва пред­при­ня­ла по­пыт­ку вос­со­еди­нить­ся, как она счи­та­ла, с род­ны­ми и близ­ки­ми ей людь­ми, на­хо­дя­щи­ми­ся в ма­ши­не…

Без­жа­лост­ная ло­вуш­ка вто­рич­но сра­бо­та­ла ис­прав­но. Но на этот раз дверь ма­ши­ны за­хлоп­ну­лась с ещё боль­шей си­лой. Са­дист из БМВ до­стиг сво­ей под­лой це­ли. По­лу­чив страш­ный удар по го­ло­ве мас­сив­ной дверью, со­ба­ка, да­же не успев от­крыть рта и не из­дав ни еди­но­го зву­ка, за­мерт­во упа­ла на до­ро­гу. Су­до­рож­но дёр­гая зад­ни­ми ко­неч­нос­тя­ми, она уже не де­ла­ла ни­ка­ких по­пы­ток под­нять­ся. Вы­тя­нув­шись во всю дли­ну сво­е­го из­не­мо­жен­но­го ху­день­ко­го те­ла, спа­ни­ель не­по­движ­но ле­жал под­ле ды­ша­ще­го жа­ром хо­ро­шо зна­ко­мо­го ему рос­кош­но­го и до­ро­го­го ав­то­мо­би­ля…

От уви­ден­но­го внут­ри ме­ня всё за­ки­пе­ло и за­бур­ли­ло, а го­ло­ва за­гу­де­ла ещё силь­нее. Бес­че­ло­веч­ное, жес­то­кое об­ра­ще­ние са­дис­та из БМВ с без­за­щит­ной ма­лень­кой со­бач­кой, за­ста­ви­ло ме­ня на­прочь за­быть об ос­то­рож­нос­ти. Не от­да­вая се­бе от­чёта в том, что де­лаю, до упо­ра на­жав на пе­даль га­за, я рез­ко под­ру­лил к БМВ, по­ста­вив свою «шес­тёр­ку» по­пе­рёк ли­му­зи­на поч­ти что вплот­ную к его ла­ки­ро­ван­но­му ка­по­ту.

Из-за то­го, что стёк­ла БМВ бы­ли то­ни­ро­ван­ны­ми, на­хо­дя­щих­ся в са­ло­не мне раз­гля­деть не уда­лось. А что­бы са­дист не дал зад­ний ход и не со­рвал­ся с ме­с­та, я во­вре­мя вспом­нил о по­дар­ке боль­шо­го ми­ли­цей­ско­го на­чаль­ни­ка… И тут же до­став из ма­ши­ны га­иш­ный жезл, вы­пол­нен­ный в ви­де бе­ло­го дис­ка с ру­би­но­во-крас­ным стек­лом на чёр­ной руч­ке, ко­то­ры­ми об­ла­да­ли толь­ко ав­то­ин­спек­то­ры спе­ци­аль­но­го ба­таль­о­на пра­ви­тельст­вен­но­го со­про­вож­де­ния, стал раз­ма­хи­вать им пе­ред ло­бо­вым стек­лом БМВ, при­гла­шая во­ди­те­ля вый­ти из ав­то и объ­яс­нить про­ис­хо­дя­щее. Мне бы­ло хо­ро­шо из­вест­но, что та­кой жезл про­из­во­дит на во­ди­те­лей-на­ру­ши­те­лей пра­вил до­рож­но­го дви­же­ния ку­да бо­лее силь­ное впе­чат­ле­ние, чем обыч­ная бе­ло-чёр­ная по­ло­са­тая де­ре­вян­ная пал­ка, с ко­то­ры­ми на до­ро­ге де­жу­рят обыч­ные пос­то­вые ГАИ.

За­ду­ман­ное сра­бо­та­ло. Дверь БМВ мед­лен­но, слов­но не­хо­тя от­кры­лась и с пе­ред­не­го си­денья ле­ни­во под­ня­лась рос­лая фи­гу­ра «но­во­го рус­ско­го», оде­то­го в до­ро­гое ка­ше­ми­ро­вое паль­то ли­мон­но-жёл­то­го цве­та. От не­ожи­дан­нос­ти я не­мно­го ото­ро­пел. Пе­ре­до мною сто­ял че­ло­век-го­ра, рос­том не ме­нее двух мет­ров, а ве­сом око­ло ста пя­ти­де­ся­ти ки­ло­грамм. Из-под рас­стёг­ну­то­го паль­то вер­зи­лы тор­чал отвис­лый жир­ный жи­вот. А на его сы­той на­халь­ной фи­зио­но­мии иг­ра­ла кри­вая улыб­ка. Гля­дя на ме­ня сни­схо­ди­тель­но сверху вниз, муж­чи­на раз­дра­жён­но спро­сил:
— Че­го те­бе, му­жик, на­до? Из-за со­ба­ки, что ли оста­но­вил ме­ня? Моя она, по­ни­ма­ешь? Моя част­ная собст­вен­ность…

И нос­ком ла­ки­ро­ван­но­го бо­тин­ка брез­гли­во ото­дви­нул без­ды­хан­ное те­ло по­даль­ше от две­ри сво­ей ма­ши­ны, чуть впе­рёд, бли­же к мо­ей, сто­яв­шей как раз под фо­на­рём улич­но­го осве­ще­ния. В тус­клом его све­те мне уда­лось рас­смот­реть бед­няж­ку. Её раз­би­тая го­ло­ва ока­за­лась за­ли­той кровью. Но со­ба­ка бы­ла жи­вой. Она не­по­движ­но ле­жа­ла в ле­дя­ной лу­же и тя­же­ло ды­ша­ла. Что де­лать в по­доб­ной си­ту­а­ции даль­ше, я не знал. Су­дя по все­му, спа­ни­ель дейст­ви­тель­но при­над­ле­жал здо­ро­вя­ку. И спа­ни­ель пре­дан­но лю­бил это­го гро­ми­лу, как по­ло­же­но чет­ве­ро­но­го­му лю­бить сво­е­го хо­зя­и­на. Тем не ме­нее от­сту­пить я уже не мог. Зло долж­но быть на­ка­зу­е­мо, тем бо­лее со­вер­шён­ное над сла­бым без­за­щит­ным су­щест­вом, под­ло об­ма­ну­тым зло­де­ем-хо­зя­и­ном, под­ска­зы­вал мне внут­рен­ний го­лос.
— Ты са­дист! Не по­зво­ли­тель­но из­де­вать­ся над ма­лень­ким без­за­щит­ным жи­вот­ным, да­же если оно твоё, — на­зи­да­тель­ным то­ном и твёр­дым го­ло­сом про­го­во­рил я.
— А вам-то, ка­кое де­ло? — не­ожи­дан­но, пе­рей­дя на «вы» от­ве­ти­ла го­ра.

«Мо­жет быть, „но­вый рус­ский“, оду­мав­шись и осо­знав своё не­до­стой­ное по­ве­де­ние, сей­час под­бе­рёт со­ба­ку и отве­зёт её в ве­те­ри­нар­ную ско­рую по­мощь и пе­ре­даст жи­во­ти­ну в добрые ру­ки вра­чей, оста­вив её в боль­ни­це за не­на­доб­ностью», — по­ду­ма­лось мне…
— Вов­чик! Да по­шли ты это­го сра­но­го мен­та, ку­да по­даль­ше. По­еха­ли, а то в ка­зи­но опоз­да­ем, — раз­дал­ся из са­ло­на виз­гли­вый не­до­воль­ный жен­ский го­лос. — Со­ба­ка-то на­ша собст­вен­ная и охот­ни­чий пас­порт с ро­до­слов­ной у нас на неё есть… Вов­чик! За­кан­чи­вай тре­пать­ся со вся­ки­ми раз­ны­ми уро­да­ми… нас уже ждут… итак опаз­ды­ва­ем… по­шли его к чёр­то­вой ма­те­ри…

Че­рез от­кры­тую дверь БМВ в яр­ко осве­щён­ном са­ло­не я уви­дел ху­до­соч­ную блон­дин­ку с вы­трав­лен­ны­ми пе­ре­кисью во­до­ро­да бес­цвет­ны­ми во­ло­са­ми и тон­ки­ми гу­ба­ми, ко­то­рые еле за­мет­но об­рам­ля­ли её злоб­ли­во ши­пя­щий зме­и­ный рот с вы­пи­ра­ю­щи­ми впе­рёд ло­ша­ди­ны­ми верх­ни­ми зу­ба­ми.
Её при­зыв­ная гру­бая речь, са­дис­ту, ви­ди­мо, при­да­ли бра­ва­ды и ха­мо­ва­тос­ти, и он, от­лич­но по­ни­мая, что нет та­ких за­ко­нов, по ко­то­рым его мож­но бы­ло бы при­влечь к уго­лов­ной от­вет­ст­вен­нос­ти за жес­то­кое об­ра­ще­ние с при­над­ле­жа­щим ему жи­вот­ным, пе­ре­шёл в кон­тр­нас­туп­ле­ние.

— Ты че­го ле­зешь не в своё де­ло, мент по­га­ный? — про­ры­чал он, на­дви­га­ясь на ме­ня и вы­став­ляя на ме­ня толс­тое брю­хо. — Едешь и ез­жай сво­ей до­ро­гой на по­мо­еч­ной кон­сер­в­ной бан­ке, а ко мне не при­ста­вай, а то я и но­жич­ком мо­гу те­бя не­взна­чай чик­нуть… — И од­нов­ре­мен­но с раз­дав­шим­ся щелч­ком в его ру­ке сверк­ну­ло вы­ско­чив­шее из ру­ко­ят­ки лез­вие но­жа. — А для на­ча­ла по­смот­рим, креп­ка ли твоя же­ле­зя­ка…

И бу­гай-тя­же­ло­вес, не об­ра­щая на ме­ня ни­ка­ко­го вни­ма­ния, на­пра­вил­ся к мо­им «Жи­гу­лям».
— Сей­час ты смо­жешь убе­дить­ся, что на все ва­ши мен­тов­ские за­ко­ны я х…рен по­ло­жил, — ехид­но про­из­нес он, по­дой­дя к пе­ред­ней две­ри мо­е­го ав­то­мо­би­ля.

Те­перь мне ста­ли по­нят­ны на­ме­ре­ния де­ти­ны. Он во­шёл в раж. А я при всём же­ла­нии фи­зи­чес­ки не мог по­ме­шать осу­щест­вить его за­тею.

«Ну пусть но­жи­щей он по­пи­на­ет мою хруп­кую ма­ши­ну. По­ду­ма­ешь, ка­кое де­ло — не­сколь­ко вмя­тин на две­рях и крыль­ях… Это де­ло по­пра­ви­мое. Тем бо­лее что мой но­вый ав­то­мо­биль за­стра­хо­ван на пол­ную сто­и­мость. За­то по­том, ког­да он уедет, я смо­гу за­брать из­ра­нен­ную со­ба­ку и вы­ле­чить её», — мол­ни­е­нос­но про­нес­лось в мо­ем моз­гу. И тут же ав­то­ма­ти­чес­ки, вы­па­лил:
— Ну что же ты, са­дист, мед­лишь? С со­ба­кой спра­вил­ся, а с ма­ши­ной сла­бо? Да­вай, бей, кру­ши и ло­май её! Она же точ­но так же, как и твоя со­ба­ка, без­за­щит­на! На­чи­най ско­рей…

Мои сло­ва, ви­ди­мо, ещё боль­ше разъ­яри­ли и раз­за­до­ри­ли де­ти­ну и он, не раз­ду­мы­вая, ре­шил мен, как сле­ду­ет про­учить, тем бо­лее что я его сам про­шу об этом.

С пе­ре­ко­шен­ным от раз­дра­же­ния ли­цом, воз­буж­дён­ный са­дист мыс­лен­но при­ки­нул рас­сто­я­ние, не­об­хо­ди­мое ему для силь­но­го раз­ма­ха но­гой и на­не­се­ния креп­ко­го уда­ра по ку­зо­ву. По­няв, что он слиш­ком близ­ко на­хо­дит­ся к ма­ши­не и боль­шой вмя­ти­ны от уда­ра но­гой, ли­шён­ной до­ста­точ­но­го для это­го раз­ма­ха мо­жет не по­лу­чить­ся, ре­шил от­сту­пить от неё по­даль­ше — все­го на один шаг… И про­де­лал это он стре­ми­тель­но в ярос­ти и зло­бе. Не успел я мыс­лен­но пред­ста­вить глу­би­ну вмя­ти­ны в пе­ред­ней две­ри ма­ши­ны, об­ра­зо­вав­шей­ся от звер­ско­го уда­ра де­ти­ны, как не по­ве­рил сво­им гла­зам…

По­спеш­ный и рез­ко сде­лан­ный шаг на­зад для че­ло­ве­ка-го­ры стал ро­ко­вым… Взмах­нув не­сколь­ко раз в воз­ду­хе ру­ка­ми, но всё рав­но так и не удер­жав рав­но­ве­сия, са­дист со все­го ма­ху плюх­нул­ся спи­ной оземь. Да так, что его от­ки­ну­тая на­зад го­ло­ва от уда­ра об ас­фальт про­из­ве­ла звук срод­ни то­му, ког­да штан­гист рез­ко опус­ка­ет на де­ре­вян­ный пол не взя­тый тя­же­лен­ный вес…

Ни­че­го не по­ни­мая, я удив­лён­но смот­рел на рас­плас­тан­ную не­по­движ­но ле­жа­щую в гряз­ном по­то­ке во­ды мас­сив­ную фи­гу­ру «но­во­го рус­ско­го», ру­ка ко­то­ро­го про­дол­жа­ла су­до­рож­но сжи­мать нож. Са­дист, ви­ди­мо, на­хо­дил­ся без со­зна­ния. Его свет­лое ка­ше­ми­ро­вое паль­то от гряз­ной во­ды мгно­вен­но при­о­бре­ло мрач­но-се­рый цвет, точ­но та­кой же, как на­мок­ший осен­ний ас­фальт. Вспом­нив о спа­ни­е­ле, я взгля­нул на то мес­то, где бук­валь­но ми­ну­ту то­му на­зад он ле­жал. Но мой взгляд его там не отыс­кал.

«Мо­жет быть, ма­лень­кую со­ба­ку при­да­вил сво­ей бес­фор­мен­ной ту­шей упав­ший са­дист?» — по­ду­ма­лось мне. Но по кон­фи­гу­ра­ции его груз­но­го те­ла по­нял, что под его спи­ной жи­вот­но­го нет.

От лью­щих­ся с не­бес по­то­ков ле­дя­но­го дождя со сне­гом де­ти­на вско­ре за­ше­ве­лил­ся, по­сте­пен­но при­хо­дя в со­зна­ние. Мож­но бы­ло не со­мне­вать­ся в том, что за этим сей­час по­сле­ду­ет… Та­ко­го по­зо­ра, тем бо­лее пе­ред сво­ей кра­ше­ной виз­гли­вой дев­кой, «но­вый рус­ский» мне точ­но уж не прос­тит. Од­на­ко по­зво­лить се­бе трус­ли­во бе­жать с «по­ля бит­вы», в ко­то­рую я всту­пил по сво­ей во­ле, мне бы­ло не­по­зво­ли­тель­но. И я ре­шил на край­ний слу­чай во­ору­жить­ся склад­ной са­пёр­ной ло­пат­кой, на­ка­ну­не куп­лен­ной в хо­зяйст­вен­ном ма­га­зи­не. В слу­чае че­го, по­ду­ма­лось мне, с её по­мощью смо­гу за­щи­тить­ся от но­жа… Но не успел я от­крыть двер­цу ма­ши­ны, что­бы из-под си­денья из­влечь ло­пат­ку, как мой до­гад­ли­вый от­прыск, смек­нув в чём де­ло, уже про­тя­ги­вал мне свой иг­ру­шеч­ный пис­то­лет, ко­то­рый, как я уже го­во­рил, яв­лял­ся точ­ной ко­пи­ей ми­ли­цей­ско­го пис­то­ле­та Ма­ка­ро­ва.

С этой иг­руш­кой, ко­то­рая сра­зу опре­де­ли­ла план мо­их дейст­вий, я вер­нул­ся к де­ти­не, ко­то­рый, на­по­ми­ная опро­ки­нув­ше­го­ся на спи­ну ры­же­го та­ра­ка­на, всё ещё ин­тен­сив­но ра­бо­тал все­ми че­тырь­мя ко­неч­нос­тя­ми, де­лая не­имо­вер­ные уси­лия под­нять с ас­фаль­та своё на­мок­шее, отя­же­лев­шее груз­ное те­ло.

Уви­дев в мо­их ру­ках пис­то­лет, он без лиш­них слов от­бро­сил по­даль­ше от се­бя нож. Трус­ли­во за­крыв го­ло­ву обе­и­ми ру­ка­ми, са­дист на­чал по­ка­ян­но бор­мо­тать, что он ми­ли­цию ува­жа­ет, что боль­ше не бу­дет хам­ски мне гру­бить и так жес­то­ко об­ра­щать­ся с со­ба­кой и что во всём ви­но­ва­та его но­вая по­друж­ка — из­вест­ная ки­ев­ская шлю­ха Галь­ка Пет­рен­ко. С его слов, это она, дочь ма­ляр­ши, с дет­ст­ва не­на­ви­дя­щая со­бак и ко­шек, при­ка­за­ла ему та­ким вот не­че­ло­ве­чес­ким об­ра­зом рас­пра­вить­ся со спа­ни­е­лем, ко­то­ро­го он год то­му на­зад, ещё до зна­ком­ст­ва с ней, ку­пил и вы­рас­тил с са­мо­го ще­нячь­е­го воз­рас­та.

Не слу­шая его трус­ли­во­го ле­пе­та­ния и не да­вая са­дис­ту опом­нить­ся, я не­свойст­вен­ным мне гром­ким и зыч­ным ко­манд­ным го­ло­сом вы­дви­нул ему жёст­кий ульти­ма­тум, что если он сей­час же не ся­дет в ма­ши­ну, обаг­рён­ную кровью не­вин­но­го су­щест­ва, и не убе­рёт­ся с мо­их глаз прочь, то его баш­ка бу­дет раз­не­се­на в кровь точ­но так же, как у изу­ро­до­ван­ной им ма­лень­кой со­бач­ки….
— Да! Да! То­ва­рищ, гос­по­дин, ми­ли­ци­о­нер… Слу­ша­юсь… Сей­час, сей­час я уеду, — еле слыш­но про­мям­ли­ло мок­рое гро­мад­ное чу­ди­ще, не­имо­вер­ны­ми уси­ли­я­ми под­няв­ше­е­ся с ас­фаль­та.

От его бы­лой наг­лой са­мо­уве­рен­нос­ти не оста­лось и сле­да. Ви­ди­мо, не­ожи­дан­ное па­де­ние и моё бес­стра­шие ока­за­ли на не­го со­от­вет­ст­ву­ю­щее воз­дейст­вие. Трус­ли­во ко­сясь на пис­то­лет, ко­то­рый я, кста­ти, всё вре­мя дер­жал ду­лом вниз и ко­то­рый так ни ра­зу и не на­пра­вил в его сто­ро­ну, са­дист умо­ля­ю­щим то­ном, про­дол­жая про­сить у ме­ня про­ще­ние, слов­но рак, пя­тил­ся к две­ри сво­е­го рос­кош­но­го БМВ.

От жал­ко­го, убо­го­го ви­да это­го са­дис­та ме­ня со­вер­шен­но не­кста­ти стал раз­би­рать го­ме­ри­чес­кий смех. По­ни­мая, что это мо­жет вы­звать у «но­во­го рус­ско­го» пов­тор­ный при­ступ не­аде­кват­ной ярос­ти, мне при­шлось ог­ром­ным уси­ли­ем во­ли сдер­жи­вать­ся.

Гряз­ное, на­ск­возь про­мок­шее чу­че­ло, с ко­то­ро­го так же, как и с его со­ба­ки, сте­ка­ли по­то­ки во­ды, так и не по­вер­нув­шись ко мне спи­ной, плюх­ну­лось в ма­ши­ну. Са­дист да­же не об­ра­тил ни­ка­ко­го вни­ма­ния на за­щем­лён­ную дверью по­лу сво­е­го до­ро­го­го паль­то, све­сив­шу­ю­ся до са­мо­го ас­фаль­та, ко­то­рая те­перь на­по­ми­на­ла ку­сок мок­рой по­ло­вой тряп­ки. За­быв вклю­чить га­ба­рит­ные ог­ни, БМВ, ед­ва не за­дев фо­нар­ный столб, кру­то раз­вер­ну­лось и, дав пол­ный газ, не об­ра­щая ни­ка­ко­го вни­ма­ния на за­пре­ща­ю­щие сиг­на­лы све­то­фора, рас­тво­ри­лось в дожд­ли­вой и тём­ной осен­ней мгле…

С гор­дым ви­дом по­бе­ди­те­ля я вер­нул­ся к ма­ши­не. А от­крыв дверь, ото­ро­пел от удив­ле­ния и не­ожи­дан­нос­ти… Же­на и сын си­де­ли на зад­нем си­денье, а меж­ду ни­ми, укры­тый шерс­тя­ным пле­дом, ко­то­рый мы всег­да во­зи­ли с со­бой для на­шей со­ба­ки, ле­жал по­лу­жи­вой спа­ни­ель. Они лас­ко­во раз­го­ва­ри­ва­ли с ра­нен­ным жи­вот­ным, объ­яс­няя ма­лы­шу, что все не­взго­ды уже по­за­ди и что он бу­дет обя­за­тель­но вы­ле­чен и, во­об­ще, боль­ше ни­что ему уже не угро­жа­ет и ни­кто его ни­ког­да не оби­дит…

Все­це­ло по­гло­щён­ный раз­бор­кой с са­дис­том, я со­вер­шен­но упус­тил из ви­да кое-ка­кие де­та­ли про­ис­хо­див­ше­го. Ока­зы­ва­ет­ся, ког­да са­дист но­гой без­жа­лост­но ото­дви­нул от сво­ей ма­ши­ны ог­лу­шён­но­го спа­ни­е­ля и, вой­дя в злоб­ный раж, на­пра­вил­ся к мо­им «Жи­гу­лям» с целью их по­мять, со­ба­ка при­шла в со­зна­ние. С боль­шим тру­дом под­няв­шись, она сде­ла­ла все­го не­сколь­ко ша­гов вслед за лю­би­мым хо­зя­и­ном, но тут же, ли­шив­шись по­след­них сил, упа­ла.

Де­ти­на, слиш­ком близ­ко по­дой­дя к мо­ей ма­ши­не и со­би­ра­ясь с ней звер­ски рас­пра­вит­ся, как я уже ска­зал, дол­жен был не­мно­го от­сту­пить, что­бы как сле­ду­ет раз­мах­нуть­ся но­гой. И, рез­ко от­сту­пя на­зад, не­ожи­дан­но для се­бя, спот­кнул­ся о ле­жа­щую по­за­ди не­го со­ба­ку. Ког­да «бу­гай», взмах­нув в воз­ду­хе ру­ка­ми, но так и не удер­жав рав­но­ве­сия, плюх­нул­ся на спи­ну, сы­ниш­ка ра­дост­но вос­клик­нул:
— Вот и вма­зал по ма­ши­не… Вот и вма­зал по ма­ши­не…
— Так те­бе и на­до, — пе­ре­ска­зы­ва­ли на­пе­ре­бой же­на и сын ими пе­ре­жи­тое.

А Алёша со всей сво­ей дет­ской не­по­средст­вен­ностью тут же стал ме­ня уве­рять, что ум­ный спа­ни­ель на­роч­но так рас­по­ло­жил­ся, что­бы имен­но та­ким об­ра­зом обид­чи­ку ото­мстить за се­бя. И что­бы под­твер­дить ска­зан­ное, при­вёл при­мер из сво­ей школь­ной жиз­ни.

— У нас в шко­ле маль­чиш­ки этим при­ёмом час­то поль­зу­ют­ся: сто­ят, раз­го­ва­ри­ва­ют, как буд­то что-то ин­те­рес­ное об­суж­да­ют. В это вре­мя кто-то из за­го­вор­щи­ков ти­хо ло­жит­ся сза­ди маль­чи­ка, ко­то­ро­го они же­ла­ли на­ка­зать — ча­ще все­го ябе­ду или вы­скоч­ку. А дру­гой, ви­дя, что под­го­тов­ка к на­ка­за­нию пло­хи­ша за­кон­че­на, слег­ка тол­ка­ет его в грудь. Пло­хиш, ес­тест­вен­но, что­бы не упасть, пы­та­ет­ся от­сту­пить. Но тщет­но… По­лу­ча­ет­ся так, что те­ло на­ча­ло по­сту­па­тель­ное дви­же­ние на­зад, а но­ги из-за воз­ник­шей пре­гра­ды вы­нуж­де­но оста­ют­ся на мес­те. Рав­но­ве­сие те­ла вмиг ока­зы­ва­ет­ся на­ру­шен­ным. Па­де­ние ста­но­вит­ся не­из­беж­ным… До­ля се­кун­ды, и про­ви­нив­ший­ся, рас­плас­тав­шись, ле­жит на спи­не. Точ­но так же, как тот мерз­кий тип, ко­то­ро­го сва­лил спа­ни­ель…

Ви­дя, что я его не пе­ре­би­ваю, Але­ша с ещё боль­шей уве­рен­ностью стал опять убеж­дать ме­ня, что пёс всё это про­де­лал не толь­ко, что­бы ото­мстить за се­бя, но и спас­ти ме­ня от но­жа от­мо­роз­ка.

— Пап, а ма­ма, ког­да уви­де­ла у не­го в ру­ке нож, тут же со­бра­лась бе­жать зво­нить в ми­ли­цию… Но­жом в жи­вот те­бя пыр­нуть он мог за­прос­то, ко­ли свою со­бач­ку не по­жа­лел… И увез­ли бы те­бя в Ин­сти­тут ско­рой ме­ди­цин­ской по­мо­щи име­ни Скли­фо­сов­ско­го… Так что, до­ро­гой па­поч­ка, со­бач­ка те­бя, мож­но ска­зать, спас­ла от вер­ной смер­ти… Ты у неё те­перь в дол­гу и обя­зан её не­пре­мен­но вы­ле­чить, — сде­лал вы­вод Алек­сей из все­го про­изо­шед­ше­го.

Об этом я как раз и сам со­би­рал­ся по­раз­мыс­лить. Но сна­ча­ла сле­до­ва­ло осмот­реть бе­до­ла­гу. В све­те бо­ко­вой лам­поч­ки осве­ще­ния са­ло­на я смог бо­лее или ме­нее раз­гля­деть ра­не­но­го спа­ни­е­ля. Вы­яс­нил, что это ко­бе­лёк го­до­ва­ло­го воз­рас­та. У не­го ока­за­лись рас­се­че­ны ниж­нее и верх­нее ве­ко, по­рва­ны ще­ка и ухо. Не­смот­ря на то что об­ласть гла­за ока­за­лась силь­но отёч­ной, глаз­ное яб­ло­ко не по­стра­да­ло.
— Док­тор! Что с со­ба­кой? — не­тер­пе­ли­во спро­си­ла же­на.
— Жить бу­дет, — от­ве­тил я. И пов­то­рил сло­ва, ска­зан­ные мне Алёшей: — Ведь я его долж­ник, так что обя­зан вы­ле­чить сво­е­го спа­си­те­ля. Ве­ки, ухо и ще­ку, ког­да при­едем до­мой, — за­шью, а тка­ни во­круг глаз удаст­ся толь­ко за не­де­ли две при­вес­ти к нор­ме. Лишь бы кос­ти че­ре­па ока­за­лись це­лы­ми.

А про се­бя по­ду­мал: глав­ное, что­бы со­тря­се­ние моз­га, ко­то­рое пе­ре­нес­ла со­ба­ка в ре­зуль­та­те силь­но­го уда­ра дверью, не вы­зва­ло у жи­вот­но­го нев­ро­ло­ги­чес­кие ос­лож­не­ния в ви­де при­пад­ков и су­до­рог. Если бы мы не по­ме­ша­ли это­му са­дис­ту-вы­род­ку — в тре­тий раз он точ­но уже пре­вра­тил бы го­ло­ву спа­ни­е­ля в кро­ва­вое ме­си­во. А ко­ли не­вин­но­му со­зда­нию на до­ро­ге по­гиб­нуть бы­ло не суж­де­но, то вы­ле­чить мы его су­ме­ем…

Пё­си­ку по­вез­ло ещё и в том, что он ока­зал­ся ко­бель­ком. Это озна­ча­ло, что на вре­мя ле­че­ния он мог по­жить у нас до­ма. Хо­тя на­ше жи­ли­ще пред­став­ля­ло не­боль­шую двух­ком­нат­ную квар­тир­ку, но для этой со­бач­ки, жес­то­ко и под­ло пре­дан­ной сы­тым ну­во­ри­шем, не име­ю­щим за ду­шой ни­че­го свя­то­го, тёп­лое мес­теч­ко на­шлось. Что же ка­са­ет­ся упо­мя­ну­то­го мною ве­зе­ния, то об этом я об­мол­вил­ся лишь по­то­му, что с на­ми про­жи­ва­ла собст­вен­ная со­ба­ка по­ро­ды рот­вей­лер жен­ско­го по­ла. Раз­но­по­лость мог­ла толь­ко укре­пить их друж­бу. Так что для спа­сён­но­го ко­бель­ка всё скла­ды­ва­лось удач­но.

У про­мок­ше­го спа­ни­е­ля по­явил­ся оз­ноб. Его ху­день­кое мок­рое тель­це со­дро­га­лось, но не­по­вреж­дён­ный глаз све­тил­ся счаст­ли­вым блес­ком, а на из­ра­нен­ной мор­доч­ке лег­ко уга­ды­ва­лось вы­ра­же­ние ог­ром­ной со­бачь­ей бла­го­дар­нос­ти. Со­ба­ка по­ня­ла, что её, не­за­слу­жен­но пре­дан­ную и оби­жен­ную преж­ним хо­зя­и­ном, не толь­ко спас­ли от вер­ной ги­бе­ли, но и сер­деч­но при­ня­ли в но­вую семью. А мы в свою оче­редь то­же ис­пы­ты­ва­ли ра­дость от­то­го, что это ма­лень­кое су­щест­во не разо­ча­ро­ва­лось в лю­дях, как те оди­чав­шие улич­ные со­ба­ки, с ла­ем бро­са­ю­щи­е­ся на про­ез­жа­ю­щие ми­мо них лег­ко­вые ав­то­мо­би­ли с же­ла­ни­ем уку­сить си­дя­ще­го за ру­лём. Мо­жет быть, этих не­счаст­ных со­бак то­же ког­да-то не­за­слу­жен­но оби­де­ли их преж­ние вла­дель­цы… От это­го они в каж­дом че­ло­ве­ке ви­де­ли сво­е­го обид­чи­ка и, рис­куя жизнью, го­то­вы бы­ли по­кви­тать­ся с ним за про­ш­лое…

Наш же спа­ни­ель не озло­бил­ся. Во вре­мя осмот­ра, не­смот­ря на серь­ез­ные ра­не­ния и ус­та­лость, его мок­рень­кий ку­цый хвос­тик ра­дост­но дви­гал­ся из сто­ро­ны в сто­ро­ну, по­ка­зы­вая нам, что он при­нял теп­ло на­ших сер­дец, а его ду­ша оста­лась по-преж­не­му та­кой же доброй, ка­кой её из­на­чаль­но со­зда­ла ма­туш­ка-при­ро­да.

Единст­вен­но, че­го не хва­та­ло ма­лы­шу для пол­но­го со­бачь­е­го счастья, так это тёп­ло­го воз­ду­ха для со­гре­ва на­ск­возь про­мерз­ше­го тель­ца. Но это ока­за­лось лег­ко по­пра­ви­мым. За­ку­тав его по са­мую го­ло­ву в плед и вклю­чив на пол­ную мощь печ­ку отоп­ле­ния и уже не об­ра­щая вни­ма­ния на ямы и кол­до­би­ны, мы по­мча­лись до­мой…